© Ann McCafrey, 1997
В мае 1997 года как раз исполнится 30 лет с того дня, как я попыталась выдумать новых зверюшек для сказки -- и выдумала драконов, их партнеров-симбионтов и Перн. Я провела весь день, прорабатывая детали истории, а также тот мир, которому требовались особые возможности драконов, которым я отвела место самовосстанавливающейся системы воздушной обороны. Я слегка смухлевала: я использовала планету земного типа.
Хотя почему смухлевала? На ежегодном банкете Ассоциации американских писателей-фантастов по поводу вручения Небьюлы, Карл Сэген сказал, что во Вселенной существуют тысячи планет земного типа. Так что это не является чем-то невероятным. Как я узнала позже от доктора Джека Коухена, невероятным является развитие на этой планете гуманоидной расы. Но люди мне не были нужны. Мне были нужны звери.
Первый рассказ, "Поиск", имел объем около 26,000 слов. Джон Кэмпбелл, купивший этот рассказ для издания в "Аналоге", попросил меня выбросить 6,000 слов, чтобы весь рассказ мог разместиться в одном номере. Я послушалась его -- и вернулась к исходной версии, когда я начала писать роман. Но в тот день я не собиралась писать роман... как не собиралась тратить добрую часть следующих тридцати лет на написание книг о Перне, общий объем которых составит более двух миллионов слов. Хорошие были бы планы, не так ли?
Кроме того, существует много людей, верящих, что я начала писать о Перне, потому что он существует, а я была выбрана для того, чтобы поведать о всех его чудесах. Правда это или нет, но это ужасно. Я знаю о Перне много, несмотря на то, что я написала четырнадцать книг и три справочника. У меня не было ни времени, ни возможности все задокументировать. И когда мне выпадает возможность написать о новых приключениях перинитов, я пользуюсь ей с удовольствием. Я могу выбирать из 2500 лет (Оборотов!) все еще недокументированной истории Перна.
Но мне приходится быть безжалостной с теми, кто хочет писать -- или играть -- о Перне. Хоть я довольно терпима (существует множество направлений, не пересекающих границ дозволенного на Перне), но иногда воображение фэнов Перна расходится со здравым смыслом, которым руководствуюсь я, когда определяю, что может и не может, произойти с вейрами, холдами, цехами... и, конечно, драконами. Таким образом, я внезапно стала контролировать сетевые игры, отвергая неподходящие идеи. Мне также приходилось постоянно отвергать сюжеты для моих книг. Мои работы должны быть самобытными, и пока что я не испытываю недостатка идей.
Тем не менее, я понимаю, что за увлечение вдохновляет читателей и вызывает в них желание участвовать в создании воображаемого мира. Когда мне было четырнадцать лет, то я убегала из реального мира в Островную Страну. Дистопия Остина Тэппена Райта была настолько реальной, что я тщетно искала на глобусе эту страну -- и горевала, что воздушная разведка, проводимая во время Второй Мировой войны, непременно обнаружит ее местонахождение. Так что я понимаю, что значит найти воображаемый мир, который полностью захватывает ваш разум и сердце -- в конце концов, если кто-то и несет ответственность за создание Перна, то это мистер Райт.
Но до того дня, я даже не мечтала, что смогу сама создать нечто подобное. Но когда я вообразила себе Перн, он начал существовать сам по себе, становясь для меня все более и более реальным.
Чтобы создать мир, в существование которого люди захотят поверить, необходимо поверить в него самому. Но разве научная фантастика не этим занимается?
Перевод Никиты Проценко
| Дальше | Содержание |
romych@rusf.ru nick@wolf.al.lg.ua
