Вопросы задавал Ромыч ВК
аО: -- Можешь ты мне сразу прямо сказать: что представляет из себя твое творчество?
Тюрин: -- Ну, во-первых, мое творчество это не только киберпанк, я считаю, нужно во всех жанрах работать и пробовать, киберпанк -- только одно из направлений, в котором речь идет о каких-то мирах, где техносфера выходит на самый первый план. Это проблема не выдуманная, мы с этим уже сталкивались, в так называемой Октябрьской революции и прочие случились из-за того, что техносфера ка бы одолела психику человека и из этого началась всякая истерия, революционные выступления и так далее. Я считаю, что это может повториться еще раз, но уже не из техносферы так называемой черной тяжелой индустрии, а информационной техносферы. Это может произойти на рубеже XX и XXI века. Опять же -- начнется истерика, непонимание, бунты, мятежи и так далее. На самом-то деле все очень просто -- человек должен заранее готовиться к наступлению той или иной техносферы, которая существует по своим определенным законам. Как и все большое и сложное, оно существует по своим законам, которые надо заранее понимать, заранее изучать. Иначе будет потом создание каких-то демонов, дъяволов, сатаны, так сказать, на пустом месте... И воевать с ним долго и упорно. Исходя из этого момента в одном из направлений своего творчества я занимался как раз техносферой и обществом будущего, а насколько успешно у меня это получилось -- судить трудно, потому что основные вещи по этому направлению еще не изданы. Только кое что...
аО: -- Назови.
Тюрин: -- Ну, к направлению киберпанка у меня относится, это, пожалуй, "Каме6нный век", "Дорога на Буян", и "Дрянь" -- еще такая повестушка. Все остальное -- это не киберпанк. А еще есть серия повестей больших, которая, если они появятся, будет ясно, что такое киберпанк в моем исполнении.
аО: -- "Последнее чудо-оружие страны Советов"?
Тюрин: -- Нет, это как раз не киберпанк. Это своего рода такой ретропанк. Это немножко другое направление, хотя, конечно, какие-то пересечения есть с киберпанком. По некоторым параметрам. По параметрам сетевого по отношению к некоторым вещам...
аО: -- Это признак панка?
Тюрин: -- Да. Один из признаков, и этим, в общем-то, далеко не ограничивается. Другим параметром, является, например, достоверность. Если уж пишешь там киберпанк, или описываешь техносферу, или же шумерское общество какого-то трехтысячелетия до нашей эры -- нужно писать достоверно. Достоверно и в то же время стебно это можно сделать. Главный вопрос -- это кто будет излагать какой будет герой. Если выбрать героя в стиле валенок, он может достаточно стебно изложить вполне достоверную картину как шумерского общества, так и наступившего информационного общества.
аО: -- Назови произведения, которые ясно дадут понять, что такое киберпанк в твоем исполнении.
Тюрин: -- Ясно дадут понять, что такое киберпанк в моем исполнении -- это "Конечная остановка -- Меркурий", такой роман, и "Сверхнедочеловек", такая повесть, и вообще весь сериал, который называется "Падение Земли". Там шесть частей, и когда это появится, выйдет из виртуального пространства в реальное, тогда станет ясно, что такое киберпанк в моем исполнении.
аО: -- Чем же они принципиально отличаются от старых твоих вещей?
Тюрин: -- Нет, не принципиально отличаются, в старых вещах не было еще целостной картины, там были какие-то фрагменты. Я же пишу что-то такое объемное... Это все равно что я написал, например, "Явление Христа народу", и написал только какого-то дурачка, который вылезает из воды и смотрит на появляющегося мессию. А надо написать все. И мессию, и травку, и воду, и только когда это все будет стопроцентно написано, можно будет сказать -- вот, картина киберпанка в моем исполнении готова.
аО: -- "Твое исполнение" подразумевает, что он отличается от западного, Стерлинго-Гибсоновского, киберпанка?
Тюрин: -- Ну конечно отличается! Я уже пытался на этот счет высказаться, что это взят американский киберпанк и пересажен на нашу почву, скорее это явление, то, что в биологии называют конвергенцией. Когда и млекопитающие, и рыбы неожиданно имеют какой-то общий вид, плавники там и так далее, ныряют на одну и ту же глубину, а на самом деле по происхождению это совершенно разные вещи, там акулы и дельфины. Просто в результате каких-то схожих процессов мировых так получилось, что у них появилось такое явление, и у нас такое похожее явление, хотя оно похоже тоько в каких-то основных чертах, скорее даже по форме похоже, чем по содержанию.
аО: -- У меня сложилось такое впечатление, что американский киберпанк в основном отталкивался от компьютеров. Они выросли с компьютером, эти писатели, и с соответствующим образом мышления. У тебя, по-моему, это связано с какой-то революционностью, что ли.
Тюрин: -- Ну, они тоже не выросли на компьютере. При всем уважении к Америке компьютеры, электронно-вычислительные машины появились у них и у нас одновременно. А так называемые персональные компьютеры, которые уже под боком, у них появились года на три-на четыре... ну, на пять-на шесть... так скажем... лет пораньше, чем у нас. Поэтому нельзя сказать, что мы выросли на совершенно разных вещах. Скорее технические факторы одинаковые, разные литературные основы. Потому что у нас не выработался, действительно этот жаргон компьютерный, у нас не выработались те формы сленга, которые существуют у них. У нас не выработались те системы, которые существуют у них, включая финвнсовую, банковские и так далее; то, что у них элементарно -- подойти, сунуть пластиковый жетон в ящик и получить деньги, -- для нас это пока что дикость, в общем-то. Поэтому так как у нас весь этот быт очень не похожий, литературные корни не похожи, а техническая основа у нас как раз в принципе одинаковая, что у них, что и у нас. Я не думаю, что по возрасту... конечно, Гибсон постарше, чем я, но что он раньше по самому возрасту столкнулся с вычислительной техникой, -- я в этом сомневаюсь. Я тоже пять лет сидел около машины БЭСАМ и пытался какие-то клавиши давить, так что в этом отношении нет никакого у нас расхождения.
аО: -- Все-таки, в чем отличие твоей прозы и прозы гибсонов?
Тюрин: -- Ну, во-первых, если уж быть предельно откровенным и честным, то так получилось, что я не прочитал в достаточном колличестве и достаточном объеме, чтобы точно знать, какие основные у нас различительные черты. Что первое бросается в глаза? Стилистика, все-таки. Нельзя писать по-русски точно так же, как по-английски. У нас разная основа литературная, разные корни литературные. Я это уже отмечал там -- и в журнале "Двести", и в радиовыступлении, что у них основа -- рациональный, вполне нормальный английский язык с теми добавлениями, которые идут, например, из жаргона кампусов студенческих, из компьютерного жаргона и так далее. У нас литературная основа совершенно другая. Это авангард 20-х годов: обериуты, Платонов и так далее; у нас это блатной жаргон, например, он у них практически не используется, а у нас это, у меня, не то что я его использую, но постоянно держу в голове, как можно выразиться на уровне зоны. То есть эти литературные корни совершенно разные. И поэтому получается, что... ну, текстовка разная получается... хотя, может быть, по идее одна и та же. А во-вторых, они же ко всему относятся более рационально, чем мы.
аО: -- "Мы" -- это ты?
Тюрин: -- Да. Мы. Они, как правило, пишут крайне рационально, то есть берут определенную мысль, определенную идею, определенный сюжет и расписывают его очень обстоятельно, очень подробно, со всеми напряжонками и так далее. У меня же постоянно такое ощущение, как будто пишешь в последний раз, как захлебываешься. Пытаешься вложить больше в вещь, чем надо на самом деле это делать. Получается черезмерность в очень многих проявлениях, а надо быть скупее. Они скупее во всем, не только в литературе. Но и в литературе они скупы, и поэтому у них получаются вещи очень хорошо организованные, такие сбалансированные, такие гармоничные. Мы все пытаемся (я тут могу сказать "мы", потому что это относится не только ко мне, ко многим людям) всего навалить, как будто это в последний раз. В последний раз пишешь.
аО: -- Ко многим людям -- это к кому?
Тюрин: -- Ну, кто вообще занимается фантастикой, литературой и так далее, просто вот таких диких совершенно романов, которые существуют в русской литературе, за рубежом нигде и не сыщешь. То есть чтобы там было все буквально -- там и философия, там и идеология, и эротика, и психология, и биография автора, там его научные убеждения и так далее. Вот в этом главное наше отличие, нашей литературы от их и нашего киберпанка от их в частности.
аО: -- Ты в списке своих киберпанковских произведений не упомянул "Сеть".
Тюрин: -- Можно сказать, что это киберпанковское произведение, просто мне сложно говорить, потому что там стилистика-то общая, автор там -- Тюрин-Щеголев, поэтому я не могу говорить: "Я вот в книге "Сеть" сделал то-то и то-то", потому что тут же скажет Щеголев: "Это не ты сделал, это мы сделали" и обидится, например; потом мне просто трудно тут говорить... хотя по некоторым параметрам это, конечно, киберпанковское произведение.
аО: -- По каким?
Тюрин: -- Там опять же действует техносфера, непонятная, существующая по своим каким-то законам, люди, которые с этой техносферой сталкиваются, она их давит или они каким-то образом в нее проникают, пытаются в ней выжить. То есть по идеологии это, конечно, киберпанковская вещь. По стилистике она, в общем-то, ближе к мэйнстриму.
аО: -- С Щеголевым ты больше не пишешь?
Тюрин: -- Почему, мы с ним иногда работаем вместе. Но это уже больше исходит из каких-то коммерческих предпосылок, то что мы, например, сделали в прошлом году такую вещь под названием "Индиана Джонс против Третьего Рейха". Не знаю, можно ли это назвать литературой в полном смысле этого слова, но это оригинальное произведение, это не Спилберг, хотя там есть мотивы Спилберга. Мы сделали это в 93-м году, опохдали на один месяц, в 94-м году оказалось, что если даже используешь имя и фамилию "Индиана Джонс", должен уже Спилбергу 10% отваливать.
аО: -- Опубликовано не будет?
Тюрин: -- Я думаю, когда-нибудь все-таки это где-нибудь прорастет, но просто возникли трудности, очередные трудности еще и из сферы авторского права. Но я надеюсь, что все будет нормально.
аО: -- Слушай, а зачем понадобилось писать "Манифест доморощенного киберпанка"? Громкое такое слово -- "манифест".
Тюрин: -- Во-первых, я на протяжении многих лет был принципиальным противникои каких-либо изложений своих мнений не в литературной форме. Очень много лет. И это касалось не только киберпанка, а когда на Семинаре происходили (на Семинаре Стругацкого) разного рода разборки -- какие-то деления происходили, какие-то течения образовывались, там турбореализм, нетурбореализм и так далее, то я старался от этого всего держаться подальше. Но вот месц назад мне пришлось (или сколько там, пару месяцев) в виду этих постоянно возникающих вопросов, недоумения, как дескать, я посягнул на это светлое имя киберпанков, я посмел его присвоить, и мне впервые пришлось дать какие-то разъяснения по этому поводу. Видит бог, если бы не было этой нездоровой обстановки вокруг, я бы ничего не говорил.
аО: -- А почему возникла эта нездоровая обстановка?
Тюрин: -- Нездоровая обстановка у нас везде возникает. Взять любой процесс -- и люди в первую очередь начинают сводить счеты между собой, вместо того, чтобы каким-то образом выяснить, а что, может быть, там общее есть, а может быть, мы объединимся и подеремся с кем-нибудь другими, кто, например, по ту сторону баррикады находится. Нет, начинают друг друга грызть, щупальца-пиявица какие-то подпускать, сосать кровь друг из друга. Вот именно по принципу того, что рядом -- и все равно надо уколоть. Не знаю, какая-то у нас атмосферка такая получилась, взаимного кровососания постоянного. Это сейчас, по-моему, дошло уже до предела... я сейчас не буду касаться этих тем всех, как у нас проходят все интерпрессконы, семинары и так далее. Одно и то же. Люди обязательно находят повод, чтобы каким-то образом попить друг из друга каких-нибудь соков. Хотя на самом-то деле стоило не то, чтобы объединиться, "объединяются,-- можно сказать,-- посредственности, когда хотят скопом куда-то ворваться". Но речь идет не об этом-то, потосму что не надо никуда скопом врываться, издательский бизнес не терпит никакого массового прорыва, в издательском мире мы все все равно по одиночке пропадаем, подыхаем...
аО: -- А массовый прорыв киберпанков?
Тюрин: -- Я имею в виду именно такие вещи, например, какую-то концепцию выдвинуть новую. Конечно, не надо всем писать вместе один и тот же роман. Напимер, выдвинуть какую-то концепцию, поддерживать друг друга в рамках этой концепции,-- вот это было бы неплохо. А у нас этого ничего не происходит. Идет бесконечное дробление, атомизация, атомизация. Это не значит, что я выступаю против какой-то атомизации, все в порядке, мы должны быть одни, бесконечно одиноки и так далее, но ни в коем случае нельзя выступать в роли таких крайне агрессивных частиц, которые друг друга все время жрут и не дают жизни никакой. В каких-то вопросах надо иметь общую платформу. В каких-то. Не во всех.
аО: -- Почему так получается, что ты в совершенном одиночестве находишься среди русских писателей-фантастов? Киберпанк один у нас -- Тюрин.
Тюрин: -- По-моему, как я пытался сейчас сказать, на самом-то деле все писатели находятся в одиночестве, чтобы они там не говорили.
аО: -- Американские киберпанки?
Тюрин: -- Вот это отличие вообще в принципе Америки, Англии от нас. Что несмотря на то, что у них вроде бы общество индивидуалистическое, как говорят, на самом деле они гораздо больше кучкуются, чем мы.
аО: -- А турбореалисты русские? Петербуржские?
Тюрин: -- Это больше, я так считаю, лозунг был.
аО: -- Киберпанк -- это не лозунг?
Тюрин: -- Киберпанк, пока он касается меня одного -- это не лозунг.
аО: -- А когда он касается Гибсона и Стерлинга?
Тюрин: -- Мне кажется, что в значительной степени это рекламная компания.
аО: -- Так же, как турбореализм?
Тюрин: -- Так же, как наш турбореализм, да не обидится на меня Столяров.
аО: -- А твой собственный киберпанк -- это не рекламная компания?
Тюрин: -- Это какой-то элемент, может быть, фрагмент рекламной компании, какой-то элемент шоу-бизнеса. Ну что ж, приходится прибегать к этим нечистоплотным приемам.
© аО, 1997
| Дальше | Содержание |
romych@rusf.ru nick@wolf.al.lg.ua
