 |
 |
 |
|
| Макс ФРАЙ | |
|
|
Власть литературы над читателем - это своего рода "власть несбывшегося". Власть нашего личного несбывшегося над нами - абсолютная, беспощадная и бесконечно желанная. Пока мы лежим на диване, скрючившись в позе зародыша, с книгой в руках, с нами случается то, чего с нами никогда не случалось - и не случится! - на самом деле, но разница между "самым делом" и "не самым делом" не так уж велика для очарованного странника по страницам. Пока он там - он там, все остальное не имеет значения.
Hо писатель - не маг. Он - лукавый пройдоха, ярмарочный фокусник, иногда - великий Гудини, в лучшем случае - Гудвин, "великий и ужасный", но не более того. Чуда не будет. Впрочем, читателям и даром не нужны настоящие чудеса, иначе не стали бы они листать книжки, лежа на диване, а занялись бы чем-нибудь другим. Открывая книгу, читатель как бы дает подписку, что согласен быть обманутым, - равно как и тот, кто покупает билет на выступление иллюзиониста. Hе откажу себе в удовольствии перечислить самые расхожие писательские фокусы - для того хотя бы, чтобы понять, почему мы так охотно клюем на эту незамысловатую, в сущности, наживку…
Фокус с зеркалом
"Покажите мне меня, любимого, во всей моей красе!" - вот о чем чаще всего просит читатель. Книга - волшебное зеркало, в котором он отчаянно ищет авторитетное подтверждение того, что его мысли - гениальны, его понимание жизни - единственно верное, его опыт - всеобъемлющ, и вообще он - самый-самый-самый… (эпитеты по вкусу). Интеллектуал, теребящий "Маятник Фуко", и среднестатистический лох, уткнувшийся в очередной том эпопеи о Бешеном, были бы потрясены, узнав, насколько они похожи. Оба сосредоточенно пялятся в волшебное зеркало, пытаясь отыскать там собственное восхитительное отражение. Получив вожделенное доказательство своей исключительности (или притянув его за уши), читатель со свежими силами принимается за поиск новых доказательств - с очередной книгой в руках. Автор этих строк неоднократно испытал на себе очарование "фокуса с зеркалом" - его первой юношеской любовью когда-то стал душка Борхес, и даже сейчас, открывая в метро "Хазарский словарь" Павича, он смущенно понимает, что опять попался…Иногда автор подсовывает читателю совсем другое зеркало, поскольку тот настойчиво просит: "пожалуйста, покажите мне, какой я плохой, и как плохо я живу, и как еще хуже живут все остальные, бедные мы, бедные!". Hичего удивительного: во-первых, в топку чувства собственной важности какое полено ни кинь, все равно будет гореть: хорошая порция пороков или страданий делает нас еще более исключительными и незаурядными (по крайней мере в собственных глазах); а во-вторых, большинство людей почему-то уверены, что признаться себе в своих слабостях - уже значит измениться. К тому же, приняв на грудь хорошую порцию чернухи, можно обнаружить, что пока ты читал, реальная жизнь успела стать вполне прекрасной и умеренно удивительной…
Фокус с морковкой
О, этот фокус - один из самых изысканных (боюсь, и один из самых безнравственных)! Техника та же, что и в случае с настоящей морковкой, болтающейся перед мордой ослика. Исполняя "фокус с морковкой", писатель блефует особенно беззастенчиво, доверительным шепотом обещая каждому читателю, что, прочитав книгу, он станет умнее и проницательнее, узнает _тайну_ - и с этого момента его жизнь изменится к лучшему - окончательно и бесповоротно! Заодно читателю обещают, что, дочитав книгу до конца, он автоматически присоединится к числу "избранных", "посвященных", к своего рода "масонской ложе". Кстати, в отечественной литературе братьям Стругацким это удалось как никому другому, и их вдохновенные адепты до сих пор узнают друг друга по цитатам: иногда эти бедняги без запинки отбарабанивают целые абзацы…Фокус "Какая у людей жизнь интересная!"
Здесь все так просто, что плакать хочется. Вместо того чтобы попытаться сделать интересной собственную жизнь - а это хлопотно, небезопасно и вообще непонятно: c чего следует начинать? - заядлый читатель ( удовольствием (и вполне бескорыстно) проживает множество чужих интересных жизней. Такой читатель не слишком озабочен поиском собственного отражения, вышеописанные фокусы с зеркалами ему ни к чему, он просто с головой ныряет в увлекательную иллюзию и барахтается там, пока не приходит время идти на работу.Фокус с "запретным плодом"
Самый примитивный фокус. Достаточно писать о том, что будоражит воображение доверчивых недотеп, которых уже давно подташнивает от размеренности будничного бытия. Горемычным героям книг такого рода приходится на протяжении бессмысленно долгих часов трахаться в самых замысловатых позициях, часто с совершенно неподходящими для этого партнерами. Им также приходится принимать наркотики (желательно экзотические или хотя бы сильнодействующие), пить водку в нечеловеческих количествах, после чего им рекомендуется сосредоточенно покопаться в своих темных душах, чтобы изыскать там как можно больше ужасающих глубин. Под этим соусом писатель можно всучить благодарному человечеству шедевр или очередную пачку макулатуры. Hесмотря на удручающую простоту, "фокус с запретным плодом" будет пользоваться бешеным успехом, пока по этой прекрасной земле ходя! настоящие живые люди, на полном серьезе полагающие, к примеру, что Кастанеда писал исключительно о наркотиках, а роман Пелевина "Чапаев и Пустота" - это о том, что будет, если смешать водку с кокаином, и "про грибочки", etc. etc. etc… P.S. (Только для читателей)
Ребята, не берите в голову. Вы - соль земли, и пока вы бестолково шляетесь по иллюзорным миркам, ненадолго извлеченным из старой шляпы пройдохи-фокусника, в нашей глупой писательской жизни есть хоть какой-то смысл. Я люблю вас… и продолжаю вам врать.
Ваш Макс Фрай.
© "Пушкин" N 3/97
Рекомендуем также посмотpеть на "Идеальную книгу" от Максима Фрая.
