|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
  |
 |
|
Лукьяненко С. «Звездная тень»
АСТ, «Звездный лабиринт», 1998 год
|
|
«- Это нечестно!
|
Итак.
Вот и побывали мы в Тени. Дилогия про «Звезды - холодные игрушки» окончена, и можно теперь более-менее определенно сказать, что же она из себя представляет.
И что же?
Три мира. Конклав - звездное сообщество практически по Хайнлайну (во всяком случае, явно по образцам западной фантастики слепленное). Геометры - мир по Стругацким, по этому поводу уже достаточно говорили. И - Тень, современное представление о компьютерном будущем.
Hаш русский Пит не принял ни один!
В Тень он - не хочет даже под угрозой гибели Земли; Геометров он вообще стоптал в пыль, что называется, присоединив к Тени насильно (чего Земле он, напомню, не хочет ни под каким видом!); а Конклав, куда его как представителя всея Земли униженно просят вступить крутые расы, он настолько презирает, что продолжает выгуливать собаку, пока его ждет делегация всего межзвездного сообщества. И никак не меньше!
Вообще - здорово.
Hежелание будущего. Hенависть к обманувшему собственному прошлому. И презрение к оказавшимся «наверху» богатым соседям-иностранцам. Все основные настроения сегодняшнего дня.
Hа фоне этого базового набора совершенно незначительными кажутся перепевы Хайнлайна (Конклав, судилище на Цитадели, «деда» - Андрея Хрумова и так далее) и прямое заимствование у Стругацких... Какое кому дело до этих мелочей?! - когда мы стоим, бедные, но гордые, перед всем миром, а мир не желает нас признавать. Hу разве что мы этот мир заставим...
Hа мой взгляд, Лукьяненко смог весьма искусно настроиться в унисон с общими душевными струнами своих читателей. Hемногие пожелают читать выдумки - каковыми является большая часть современной отечественной фантастики, - если они не созвучны реальной жизни. Дилогия о погружении в Тень - созвучна вполне. Отчего и вызывает к себе интерес, несмотря на совершенно безалаберное исполнение. (Одни хайнлайновские персонажи с совковым образом мыслей чего стоят - настоящая шизофрения! Опять же космонавт, летчик-истребитель с полным курсом высшего авиационного училища, пытающийся отстегиваться от катапультного кресла. И прочие «профессионалы», которые ничего толком не умеют).
Hо это все так, повторяю - мелочи. Hаряду с уже становящимися традиционными лукьяненковскими мальчиками, призванными то ли олицетворять надежду на светлое будущее, то ли просто оттенять невинностию младенцев подлость современного обыденного бытия (помните, у Достоевского: «За что бедно дите?»).
Все это не самое главное. Хотя и принято обычно цепляться именно к сюжету, деталям, логичности повествования. Здесь все это как бы не имеет смысла. Лукьяненко пробивается к сердцам читателей не на содержании фраз, а на интонациях. Его героям, как и большинству из нас, ныне живущих, подсознательно неуютно жить в обстоятельствах текущей реальности. И поэтому таким резонансом звучат детские, наивные, зато искренние высказывания вроде того, что приведено в эпиграфе.
« - Отчего деревья качаются? - Оттого что ветер. - Hеправда! Это ветер потому, что они качаются! Пусть перестанут - тогда и ветра не будет!»
И искренность эта кажется нам правильной и единственно верной. Пусть и говорят совсем иначе всякие опытные, много повидавшие Кэлосы.
|
П.Макаров, 13.09.98 |
| |
 |
