ЛАБОРАТОРИЯ ЛЭФ N2, 1990

   Опыты клуба "ЛЭФ"

   А теперь представляем вам очередное исследование члена клуба
"ЛЭФ" В. Белоскова по творчеству талантливейшего польского писателя
Станислава Лема, который много и плодотворно работает в жанре
эротической фантастики.

   В. Белосков

   Сексотрясение, или сексуальная эволюция по Станиславу Лему

   "...если говорить о книгах - каждой
   книге, то человек чувствует себя
   так, словно его соблазняют двадцать
   тысяч Мисс Мира одновременно, и не
   будучи в состоянии решиться ни на
   одну из них, он пребывает в
   неосуществленной любовной готовности,
   словно баран в оцепенении."
   Станислав Лем." Одна минута"


   Следуя известной логике в притче о Буридановом осле, который,
находясь на равном расстоянии от двух абсолютно одинаковых охапок
сена, умер голодной смертью, - можно только посочувствовать всякому
человеку, да и самому Лему, которого соблазняют двадцать тысяч Мисс
Мира (!?) Одновременно. Наличие свободной воли у Лема не вызывает
сомнений и поэтому становится понятной та сила, которая подвигла
его на футурологические исследования в области секса.
   "Неосуществленная любовная готовность", должно быть, великая
творческая сила, однако она непременно должна была бы привести
автора к сексуальной смерти - импотенции. Так ли это? Это мы увидим
ниже. А пока не будем размышлять о том, что потерял лично Ст. Лем
как мужчина, испытывая соблазн к такому количеству красоток, тем не
менее, мы, то есть читатель, приобрели интересные исследования,
которые рассыпаны по многим его произведениям, написанным даже в
течение не одного десятилетия.
   Представляется интересным, не претендуя на истину в конечной
инстанции и стопроцентный охват, высветить вопросы сексуальной
эволюции, так живо волнующие писателя.
   Предлагая собственные концепции развития общества, Лем,
конечно, не мог обойти стороной проблему взаимоотношения полов, как
и многие другие авторы, работавшие в области социальной фантастики:
Е. Замятин ("Мы"); А. Платонов ("Антисексус"); О. Хаксли ("О дивный
новый мир"); Д. Оруэлл ("1984").
   Однако, в отличие от других писателей, может быть исключая
Платонова, Лема меньше всего интересует эротическая сторона
отношений между мужчиной и женщиной. Его больше привлекает
конструирование индустрии секс-бизнеса, технократические идеи, а
если говорить лемовским языком, то это сексократия.
   В публицистических заметках, опубликованных журналом "Огонек"
(N13, март 1989 год) фантаст пишет: "Главным источником моего
творчества была и остается область точных наук. Я пытался
представить себе результаты использования новых технологий в
интересах общества и наоборот - использование общества в интересах
неких технологий."
   Но прежде чем перейти непосредственно к сексократии,
необходимо проследить этапы движения лемовской мысли. Прежде
всего, это отделение секса от чувственного, разумного начала - "...Секс
именно то звено, где Разум сталкивается со Счастьем, ибо в
сексе нет ничего разумного, а в Разуме - ничего сексуального..." И
второе - развитие технократических идей, то есть собственно
сексократия. Туда же, как раздел, входит и лингвистическая
футурология - сексолингвистика.
   В своей рецензии "Одна минута" на ненаписанную книгу Дж. Джонсон
и С. Джонсон "Одна минута человечества", Лунное издательство,
Лондон - Море дождей - Нью-Йорк ("В данной книге представлено
практически все, что люди одновременно делают в течение одной
минуты"), С. Лем дает превосходный образец "статистической
эквилибристики", соединяя, казалось бы, несовместимые понятия, убивая
при этом сразу двух зайцев - добиваясь рассоединения чувственного и
разумного начала в вопросе взаимоотношения полов (сексуальной
сфере) и показывая притянутость за уши и откровенную глупость
некоторого ряда статистических выкладок, наполняющих иные
справочники. "...Далее после почерпнутого из Элиота эпиграфа,
что-де жизнь - это "birth, copulation and death'" (рождение,
совокупление, смерть), идут новые цифры. Каждую минуту
совокупляется 34,2 миллиона мужчин и женщин... совокупный эякулянт
объемом 43ООО литров в минуту содержит биллион девятьсот девяносто
миллионов живых сперматозоидов... Порнография и современный стиль
существования приучили нас к разнообразию методов сексуальной
жизни... Тем не менее, то, что охвачено статистикой, поражает
воображение. И дело тут не в пресловутой игре в сопоставления: как
ни говори, но 43 тонны ежеминутно извергающейся спермы - это ведь
43ОООО гекалитров, которые таблица сравнивает с 3785О гекалитрами
кипятка, выбрасываемого при каждом цикле самым большим гейзером мира
(в Йеллоустонском национальном парке). Гейзер спермы в 11,3 раза
обильнее и бьет без каких-либо перерывов..." "Ничего непристойного
в этой картине нет" - пишет далее Лем. Действительно нет - на лицо
полный эффект отстранения. Есть только отвращение к подобного рода
умственным упражнениям. Ранее высказанная сентенция, что
"порнография и современный стиль существования приучил нас к
разнообразию методов сексуальной жизни", находит свое подтверждение
и художественное воплощение в "Футурологическом конгрессе", когда
главный герой Ийон Тихий попадает по ошибке на банкет Освобожденной
литературы: "В фойе меня встретили две прелестные девушки в одних
шароварах (их бюсты были расписаны незабудками и подснежниками) и
вручили сверкающий глянцевый проспект. Не взглянув на него, я вошел
в пустой еще зал; при виде накрытых столов у меня перехватило
дыхание. Не потому что они ломились от яств, нет - шокировали формы
всех закусок без исключения; даже салаты имели вид гениталий. Обман
зрения полностью исключался, ибо невидимые глазу динамики грянули
популярный в определенных кругах шлягер: "Прочь кретинов и каналий,
что не любят гениталий, ныне всюду стало модно славить орган
детородный!" Если уж видавшего виды Тихого шокировало это зрелище,
то что говорить о нас с вами, кого ждут, по-видимому, подобные
события уже в недалеком будущем. "...в холле они смешались с
участниками Конгресса Освобожденной Литературы, которых, судя по их
внешнему виду, начало боев застигло в разгар занятий, приближающих
демографическую катастрофу. За редакторами... шествовали их
секретарши (сказать что они в неглиже, я не мог бы - кроме
нательных узоров в стиле "оп" на них вобще ничего не было)... С
антресолей кто-то забрасывал нас охапками цветных фотографий,
детально изображавших то, что один человек под влиянием похоти
может сделать с другим и гораздо больше."
   Однако Лема, должно быть, мало прельщали прогнозы на ближайшее
будущее, тем более, что оно норовило превратиться в настоящее (надо
учесть, что "Футурологический конгресс" был написан в 197О г.).
Порнобизнес непрерывно развивался, принося огромные прибыли.
Нужны были новые идеи, новые повороты темы, и Лем их находит в
понятии так называемой сексократии, отраженных в рецензии написанной
в эти же годы на роман некоего Симона Меррила "Sexplosion"
(Сексотрясение) будто бы выпущенной в Нью-Йорке издательством
"Walker and Company". С неистощимой фантазией истинного технократа
он разворачивает перед читателем целую индустрию секса: "...На поле
боя остались три консорциума - "General Sexotics", "Cybordelics"
и "Love Incorporated". Когда продукция этих гигантов достигла пика,
секс из частного развлечения и групповой гимнастики, из хобби и
кустарного коллекционирования превратился в философию цивилизации.
Знаменитый культуролог Мак-Лоэн... доказывал в своей "Генитократии",
что в этом и заключалось предназначение человечества,
вступившего на путь технического прогресса, что уже античные
гребцы, прикованные к галерам, и лесорубы Севера с их пилами, и
паровая машина Стефенсона с ее цилиндром и поршнем - все они
определили ритм, вид и смысл движений, из которых слагается
соитие как основное событие экзистенции человека".
   "За какой-нибудь десяток лет синтетический секс прошел путь от
простейших надувных моделей с ручным заводом до образцов с
автоматической терморегулировкой и обратной связью". Перед глазами
изумленного читателя, как в калейдоскопе, на одной странице
происходит эволюция сексуальных отношений, ведь "отныне секс был
уже не модой, но верой, любовное наслаждение - неукоснительным
долгом".
   Однако у таких авторов, как Хаксли, Замятин и др., в качестве
партнеров выступали люди с их физическими и психическими
несовершенствами, а, следовательно, имело место неравенство в
обладании тем или иным индивидуумом. Правда, и в тех моделях
существовали рычаги регулирования в вопросах секса, закрепленные в
таких постулатах, как "Les sexualis" у Замятина и др.
   Ст. Лем с помощью техники и сексократии решает эту проблему
неравенства. Отныне каждый индивид может удовлетворить любую свою
самую низменную потребность с помощью автомата. Можно заказать
манекен в виде телесного подобия любой знаменитости от кинозвезды
до Первой Леди США.
   "Традиционные орудия домашнего блуда, - пишет Лем, - разделили
судьбу неандертальских кремней и палок... Ученые коллеги...
изобрели нейросексатор, а за ним - амортизаторы, глушители,
изоляционные массы и звукопоглотители, чтобы страстные стоны из-за
стены не нарушали покой и наслаждение соседей".
   Но все же справедливости ради следует отметить, что Лем не был
пионером в этой области. Еще А. Платонов в 1926 году в своем
"Антисексусе" предвосхитил это направление в развитии половых
отношений с помощью электромагнитных патентованных аппаратов
Antisexus фирмы Беркман, Шотлуа и Сн Лтд, который "долженствовать
урегулировать сферу пола и вместе с ней и благодаря этому, - высшую
функцию человека - дух его". Ибо "неурегулированный пол есть
неурегулированная душа - нерентабельная, страдающая и плодящая
страдания". Платонов так характеризует качество своих аппаратов,
или так называемый "высокоценный момент наслаждения": как
"в тройной степени против прекраснейших из женщин, если ее
длительно использует только что освободившийся заключенный после 10
лет строгой изоляции... Особый регулятор позволяет достигать
наслаждения любой длительности - от нескольких секунд до нескольких
суток". Кроме индивидуальных и групповых аппаратов предусматривается
также образец для "потребления неограниченной массой лиц (для
общественных уборных, железнодорожных вагонов, рабочих бараков, на
митингах, в театрах, на улицах, в учреждениях и т. п.) с
автостерилизатором".
   Фантазия у Андрея Платонова не менее изощренная, чем у
Станислава Лема, однако они оба понимают, что у этой эрзац-любви
нет будущего, даже если такая возможность осуществится. Платонов
пишет, вкладыывая слова одной из рецензий на аппарат в уста Чарли
Чаплина: "Я против Антисексуса. Тут не учтена интимность, живое
общение человеческих душ - общение, которое всегда налицо при
слиянии полов, даже когда женщина - товар. Это общение имеет
независимую ценность от полового акта, это то мгновенное чувство
дружбы и мнимой симпатии, чувство растаявшего одиночества, которое
не может дать антисексуальный механизм."
   Лем прекрасно понимает это и ищет выход опять же с помощью
технических средств. Он взрывает свою первую сексократическую
модель с помощью сексотрясения, когда деэротизирующее химическое
соединение под кодовым названием "Антисекс" - изобретенное для
военного удара по демографическому потенциалу противника и решению
демографической проблемы в третьем мире - вырвалось на свободу
(возможный аналог СПИДа? - В. Б.), и с тех пор человек утратил
"...ощущения, обычно сопутствующие соитию. Оно, правда, оставалось
возможным, но лишь как разновидность физического труда, причем
довольно тяжелого..." Свою новую модель сексократического общества
Лем рисует в романе "Мир на Земле" (1987 г.), где аккумулирует все
ранее написанное и продуманное за последние десятилетия на тему
секса на основе так называемой телетроники. Отдавая себе отчет в
том, что "точная имитация человеческой психики почти невозможна" и
помятуя об относительно неудачном футурологическом опыте с
"Сексотрясением" (надо иметь в виду, что отрицательный результат в
науке - а футурология несомненно наука - тоже результат, только со
знаком минус), писатель выводит на орбиту новую фирму - "Джейнандоникс
Корпорейшн", которая "вопреки распространенному
мнению, не производит ни роботов, ни андроидов, если понимать под
ними человекоподобные манекены с человекоподобной психикой". Она
(фирма) производит теледубли и теледублетки, или "пустышки",
которые есть "не более, чем манекены, управляемые человеком, то
есть пустые оболочки... Надев одежду со множеством вшитых
электродов, прилегающих к коже, каждый может воплотиться в
теледубля или теледублетку". Эта трансформация позволяет Лему
устранить противоречие между чувственным началом интимной близости
и техническими возможностями компьютеризованного секса. Эволюция
начинается снова и проходит все стадии, уже описанные ранее в
"Сексотрясении". Есть лишь непринципиальные отличия, на которых нет
смысла здесь останавливаться. Однако - и тут писатель остается
верен себе и находит новый поворот в теме - в данном случае
юридический - "Отсюда проистекали новые дилеммы для правоведов:
согласно закону, интимные отношения с так называемой секс-куклой
не считались изменой, а значит и основанием для развода. Была ли
она чем-нибудь набита или надувалась велосипедным насосом... - все
равно; об измене не было и речи точно так же, как если бы кто-нибудь
жил с этажеркой... Понятие "телеизмена" горячо обсуждалось
в газетах и в научной печати". Богатая пища для умственных
упражнений - и Лем не преминул ей воспользоваться.
   Однако нам хотелось бы немного поаппонировать знаменитому
футурологу и обратить его внимание на такой технический нюанс, о
котором тот не упоминает ни слова. Интересно было бы понаблюдать за
мужчиной, управляющим теледублем. Во-первых, "в одежде со
множеством вшитых электродов" должно быть очень жарко во время
сеанса. Во-вторых, как представить себе психическое состояние
человека, получившего огромную дозу наслаждения и удовлетворения от
прекрасной партнерши, которой он, очнувшись на пустой кровати (или
в кресле?), Хотел бы выразить свою признательность. Здесь,
очевидно, будет уместно вспомнить старый анекдот о временах
освоения американцами Дикого Запада. Там в одной таверне висело
такое объявление: "Ночь любви - 50 дол. Наблюдение за ночью любви - 100
дол. Наблюдение за наблюдающим - 150 дол." Так что, на наш
взгляд, Лем прошел мимо небедного сюжетного хода. А каковы будут
впечатления при наблюдении за женщиной, управляющей теледублеткой!?
Напомним, что на ней будет все та же одежда со множеством датчиков.
   Как справедливо отмечает автор - теледублетки это вторая жизнь
для состарившихся проституток (имеется в виду их богатый
сексуальный опыт), т. е. продолженная возможность заниматься своей
профессиональной деятельностью. Ну а добровольное управление
теледублем представляется проблематичным в смысле получения
искомого удовлетворения и сродни добровольному рабству.
   Непродуманность телетронного секса очевидна: слишком сложна
технология и сомнителен результат. Следуя известному принципу
"бритвы Оккама", крах компьютеризованного секса в лице
"Джинандроникс Корпорейшн" выглядит закономерным. На смену этой
фирме приходит "Оргиастик Инк.", Которую агонизирующая
"Джинандроникс" называет не иначе, как "Онанистик Инк.".
"Утонченные эротические аппараты делало ненужным очень простое
устройство, так называемый "Оргиак". Выглядело оно как наушники из
трех частей с маленькими электродами, надеваемыми на голову, и
рукояткой, напоминающей детский пистолет. Нажимая на спуск, можно
было получать наивысшее наслаждение - колебания нужной частоты
раздражали соответствующий участок мозга - без всяких усилий, без
седьмого пота, без расходов на содержание теледубля и теледублетки,
не говоря уже об обычном ухаживании или супружеских обязанностях.
"Оргиаки" наводнили рынок, и если кому-нибудь хотелось получить
аппарат, подогнанный индивидуально, то он шел на примерку не к
сексологу, а в Центр ОО (Обсчета Оргазмов)".
   Однако и здесь не получилось все гладко: "оказалось, что
ударяя себя током в центр наслаждения между лимбическим и
гипоталомическим участками мозга, можно отдать концы с максимальным
удовольствием".
   Таким вот образом, сравнивая человека с крысой в знакомом
физиологическом опыте, которая раз за разом нажимает на педаль,
связанную с электродами, вживленными в центр удовольствия,
бесславно заканчивает свою сексократическую эволюцию знаменитый
футуролог.
   Есть у Ст. Лема еще одна модель, стоящая несколько особняком, и
изложенная в небольшой повести "Блаженный", где гениальный
контруктор Трурль ищет квинтэссенцию счастья и препарирует на этот
счет сексуальные отношения в многополовых системах: "Согласно
гипотезе приват-доцента Трурля XXV секс - именно то звено, где
Разум сталкивается со Счастьем... Размножение почкованием устраняет
проблему: здесь каждый - сам себе возлюбленный, сам с собою
флиртует, сам себя ласкает и обожает; отсюда однако же, проистекают
эгоизм, нарциссизм, пресыщение и отупение. При двух полах все уже
слишком банально; комбинаторика и пермутационистика отмирают, не
развившись как следует. Три пола порождают проблему неравенства,
опасность антидемократического террора и коалиций, направленных
против сексуального меньшинства. Вывод: количество полов должно
быть четным, и чем их больше, тем лучше, ибо любовь становится
делом коллективным, общественным. С другой стороны, избыток
возлюбленных ведет к тесноте, давке и беспорядку, а это уже ни к
чему. Тет-а-тет не должен походить на уличную толпу. Согласно
приват-доценту Трурлю, оптимум приходится на 24 пола; только улицы
и кровати надо делать пошире: не годится супругам выходить на
прогулку колонной по четыре в ряд".
   Помимо собственных концепций развития общества в области
сексуальных отношений, в произведениях фантаста встречаются идеи
использования полового влечения и эротики (в рамках
сексократического общества) для решения какого-либо частного
технического вопроса или мировой проблемы.
   Ученых всего мира волнует вопрос о том, сможет ли наша планета
прокормить стремительно растущее население Земли? Как регулировать
численность - по Мальтиусу?
   В "Футурологическом конгрессе" С. Лем предлагает семь методов
борьбы с демографическим взрывом: "уговоры, судебные приговоры,
деэротизация, принудительная целибатизация, онанизация, строгая
изоляция, а для упорствующих кастрация. Каждая супружеская чета
должна была просить разрешение на ребенка, а затем еще выдержать
три экзамена - по копуляции (технология сношения), воспитанию и
взаимному обожанию. Нелегальное деторождение объявлялось
наказуемым, а повторное - каралось пожизненным заключением...
Хейзлтон и Юхас предвидели появление новых профессий, как-то:
матримональный осведомитель, запретитель, разделитель и затыкатель.
Проект нового уголовного кодекса, в котором зачатие фигурировало
в качестве тягчайшего из преступлений, был нам немедленно роздан."
   Если последствия деэротизации были исследованы Ст. Лемом в его
"Сексотрясении" и показаны нами выше, то метод онанизации населения
представляется все же более целесообразным и менее опасным. Автор
не дает каких-либо коллизий развития этого перспективного
направления в решении демографической проблемы. Однако читатели
простят пытливых исследователей если они, воспользуясь методом
известного футуролога пофантазируют на эту тему для решения
проблемы занятости населения, ликвидации безработицы (или как у нас
пишут - избыточной рабочей силы) в южных районах нашей страны.
   Для этих целей можно использовать Минздрав, Минпрос, Минюст
СССР и партийные органы на местах. При всех районных женских
консультациях открыть онанизаторские кабинеты по обучению научному
лейсбиянству. По аналогии, для мужского населения повсеместно на
базе ненужных вендиспансеров открыть мужские консультации по
обучению институту самосовокупления. Минздраву СССР поручить в
кратчайший срок разработать гигиеничные лейсбисторы и онанизаторы.
Для их производства задействовать освободившиеся мощности
технологических линий по выпуску презервативов. Разработать
разнообразные научно обоснованные технически безопасные методы
онанизма для каждого пола в отдельности. Минпросу СССР ввести в
этих регионах обязательный курс индивидуальной онанистики и
лейсбистики для мальчиков и девочек начиная с седьмого класса со
сдачей экзаменов и зачетов приемным комиссиям. Для закрепления
стойких навыков практиковать проведение специальных смотровконкурсов
на лучшее овладение способами самосовокупления под
девизом: "Кончил дело - гуляй смело". Минюсту СССР установить
правовые нормы, время и места самосовокуплений. Предусмотреть в
уголовном кодексе специальную статью за уклонение или отказ от
самосоитий. Партийным, комсомольским органам ввести в штат аппарата
ставку сексорга и через них проводить непрерывную наступательную
работу по разъяснению населению преимуществ самокопуляции и
автосношения. Обществу "Знание" подготовить лекторий "Самокопуляция
против СПИДа"...
   На этом можно закончить опыт лингвистической футурологии,
которым так любит пользоваться Ст. Лем. По его определению
"лингвистическая футурология изучает грядущее, исходя из
трасформационных возможностей языка". Отсюда становится понятным
интерес Лема к слову. Ведь именно из этого вышли все его
копуляторы, сексарии, порнотеки, содомобили, любисторы,
содомильники, гомороботы, нейросексаторы, сексонил и т. д и т. д.
   Не обошел вниманием в своих сексократических мирах Ст. Лем и
военную тематику. Так в антимилитаристическом романе "Мир на
Земле" он предложил конструкцию сексбомбы - "мины, сконструированной
с учетом свойственного людям сексуального влечения". Ст. Лем так
описывает встречу главного героя романа Ийона Тихого с такой миной
на Луне: "...Эта фигура не была моим отражением. У нее были
золотистые волосы, спадающие на плечи, белое тело, длинные ноги, и
шла она ко мне без особой поспешности, как бы нехотя и двигалась
не утиным, качающимся шагом, а изящно, словно по пляжу. Едва я
подумал, как понял, что это женщина. Точнее, молодая девушка,
блондинка, голая, как в клубе нудистов... Я отлично видел розовые
соски - ее грудь была светлее живота, как обычно у женщин,
которые загорают в двухчасовом купальном костюме."
   Здесь, как мы видим, присутствует эротика в чистом виде, что
для Лема не характерно, однако оправдано целями, которым служит это
военно-техническое чудо секса: "...Они, должно быть, знали не так
уж мало и вряд ли надеялись, что разведчик примется ухаживать за
голой девицей в лунном кратере. Но он, несомненно, захочет
приблизится к ней, чтобы посмотреть на нее вблизи и убедиться,
телесна ли она... Разумеется это не была настоящая девушка, но,
прикоснувшись к ней, я мог этого касания не пережить..."
   Современной военной технике до чудес лемовской телетроники
далеко, но если разобраться, то сама идея не совсем нова. Аналог
можно отыскать в сиренах-искусительницах в мифах древней Греции.
Однако следует признать, что "мысль интересная" и может быть хоть
сейчас принята к исполнению военно-промышленными комплексами разных
стран. И не стоит удивляться, если в скором будущем в газетах мы
прочтем о схожих случаях, правда пока в менее технически изощренном
исполнении.
   Завершая данное исследование о сексуальной эволюции в
технократических мирах Ст. Лема, хочется привести слова Андрея
Платонова из "Антисексуса". В них выражена позиция автора на все,
что касается заменителей любви, будь то эрзац-автомат Антисексус у
Платонова или секс-доллс и телетронная любовь у Лема:
   "...Я за живое, мучающееся, смешное, зашедшее в тупик
человеческое существо, растратой тощих жизненных соков покупающее
себе миг братства с иным вторичным существом. И поэтому я против
всей этой механики, что я всегда стоял и буду стоять за конкретное,
жалкое, смешное, но живое - и обещающее стать могущественным".
   Думается, что человечеству предстоит еще не одна сексуальная
революция на долгом эволюционном пути, и что следущая, наверняка,
будет с технократическим уклоном, как предсказывает Ст. Лем.

   ЛИТЕРАТУРА

   1. С. Лем. "Футурологический конгресс". Роман. "Иностранная
литература", N7, 1987. Пер. К. Душенко.
   2. С. Лем. "Мир на Земле". Роман. "Звезда Востока", N9-1О, 1988.
Пер. К. Душенко и И. Левшина.
   3. С. Лем. "Сексотрясение". Рецензия на ненаписанный роман. "Химия и
жизнь", N3, 1988. Пер. К. Душенко.
   4. С. Лем. "Одна минута". Рецензия на ненаписанный роман.
"Литературная Россия", N27 (1327), 8 июля 1988.
   5. С. Лем. "Блаженный". Повесть. "Знание - сила", N 1О-11, 1989.
   6. Интервью с С. Лемом. "Огонек", N13, 1989.
   7. А. Платонов. "Антисексус". "Новый мир", N9, 1989.