Беседа с одним из основателей течения "киберпанк" состоялась на петербургском фестивале "Странник" и была опубликована в газете "Книжное обозрение" в 1997 году.
– Вы в России впервые?
– Нет, во второй раз. Три года назад я провел две недели в Москве.
– И каковы ваши впечатления?
– О, здесь очень интересно. Знаете, я не только писатель, но и журналист. И после прошлой поездки написал классную статью. Россия в этом плане предоставляет богатейший материал...
– А какая профессия более важна для вас – журналистская или писательская?
– Ну, прежде всего я все-таки писатель, а журналистика – это что-то вроде хобби. То, что я узнаю в ходе журналистских расследований, часто переходит в романы и рассказы.
– Из информации, собранной в Москве, что-нибудь перешло?
– Разумеется. Я сейчас написал сериал из трех частей, эдакий технологический триллер. Его действие происходит в бывшем Советском Союзе и на соседних территориях – например, в Финляндии. Там есть русские персонажи.
– Ну, главный герой-то наверняка американец.
– Никто не знает, из какой страны главный герой. С американцами он американец, с русскими – русский, с японцами – японец. Он все время "свой".
– Может быть, он шпион?
– Да, в каком-то смысле шпион. Он персонаж в традициях жанра "экшн", типичный искатель приключений.
– Это будет "киберпанковское" произведение?
– Да я бы так не сказал. Это моя первая книга, действие которой разворачивается в наши дни. И во многом она вызвана к жизни русской действительностью...
– От "киберпанка" вы уже устали?
– Ни в коем случае. Я считаю, что "киберпанк" – это форма научной фантастики, а от научной фантастики я совсем не устал.
– Значит, вы ищете новые пути?
– Похоже, что так. Я люблю делать разные вещи. Моя предыдущая работа была посвящена будущему, которое наступит через сто лет; сейчас я вернулся назад, в настоящее.
– А как вы относитесь к такому жанру, как фэнтези?
– Я не люблю эльфов и драконов. Это слишком просто. Каждый может описать мир, населенный гномами и волшебниками. Это все равно, что играть в теннис без сетки. Я, конечно, не имею в виду Толкина, который был специалистом по средневековой литературе. Он разбирался в мифах, понимал, как устроено земледельческое общество. Но большинство современных фэнтези похожи не на мифы, а на телесериалы.
– Кто из коллег вам наиболее интересен?
– Я люблю Нила Стивенсона, он автор таких произведений, как "Snowcrash" и "Diamond Age". Очень талантливый писатель... Мне нравится Грег Иган из Австралии. И англичанка Гвинет Джонс (я назвал бы ее лучшей фантасткой своего поколения).
– А что вы скажете о классиках жанра?
– Я вырос на книгах Герберта Уэллса, Жюля Верна, Олафа Стэплдона...
– Вы упомянули о женской научной фантастике. Что вы думаете об этом феномене?
– Я двумя руками "за"! Мне кажется, женщинам есть что предложить. Та же Урсула Ле Гуин... ее любят миллионы! Конечно, у женщин хватает серых и скучных произведений, но ведь то же самое можно сказать и о мужчинах.
– Возросла ли ваша известность в России по сравнению с тем, что было три года назад? Все-таки у вас здесь вышла книга...
– Как я могу быть популярным в России? Я написал двенадцать книг, а на русском вышли только несколько рассказов и роман. Но у меня уже были контакты с вашими писателями-фантастами в 70-е. Я издавал фэнзин, и на него подписывались пять-шесть человек из Советского Союза. Кстати, один из моих любимых фантастических фильмов – ваша "Аэлита, королева Марса". Немая лента с футуристическими декорациями и костюмами.
– Наша газета опубликовала рецензию на вашу книгу. Отзыв был весьма положительным...
– Мне очень приятно. Я никогда не был особо "кассовым" писателем, но всегда имел хорошие рецензии. Любимчик критиков, так сказать.
– А вы хотели бы пользоваться широкой популярностью, но при этом не быть любимым критиками?
– Нет уж, лучше пусть меня любят критики, точнее – филологи.
– Вы имеете в виду, что вашим творчеством заинтересовалась академическая наука?
– Да, есть много исследований, посвященных "киберпанку". На курсах по постмодернизму и по фантастике говорят об "Островах в сети" и "Схизматрице".
– А вот наши филологи, к сожалению, практически не обращают внимания на этот жанр...
– Честно говоря, большинство НФ-произведений не выдержат пристального анализа, потому что написаны в страшной спешке.
– Однако есть исключения?
– Конечно. Например, Станислав Лем, Урсула Ле Гуин, Уильям Гибсон – их книгами занимаются очень многие.
– Но разве филологи не могут ошибаться? Эдгара По при жизни почти не ценили, а теперь он – признанный классик. Нечто подобное произошло и с Говардом Лавкрафтом...
– Да, но я-то живу только один раз. И потом, филологи все-таки умные люди. У них собственные принципы, по которым они отбирают литературу, – принципы, связанные с интеллектом, а не с модой.
– Вопрос другого плана. Что вы делаете в свободное время, какое у вас хобби?
– Я люблю произносить речи.
– Где?
– Там, где попросят. Я занимаюсь этим уже пять лет. Выступал перед самыми разными аудиториями – перед государственными служащими, телефонистками, полицейскими. Между прочим, мне очень понравилось выступать перед полицейскими, я рассказывал им о компьютерных преступлениях, о хакерах...
– Сейчас у Брюса Стерлинга есть возможность через наше издание обратиться к русским читателям. Вы хотите что-нибудь сказать?
– Мне кажется, сегодня нужно меньше читать Достоевского, а больше триллеров, которые можно купить на каждом углу. Я убежден: именно они наиболее адекватно отражают современную жизнь. И не надо этого стыдиться, не надо заставлять людей читать то, что их якобы "возвышает"...
– Вам не нравится Достоевский?
– Достоевский – великий писатель, но сейчас не XIX век, и бесполезно притворяться, что это не так. Глупо было бы ожидать, чтобы Стивен Кинг писал как Марк Твен или Теодор Драйзер.
– Мы исходили из того, что люди будут читать и дальше. А будут ли они читать или у них найдутся другие развлечения?
– Это очень серьезный вопрос. Я думаю, что телевидение умрет гораздо раньше книг.
