Виндж В. Пламя над бездной: Роман / Пер. с англ. М.Левина. — М.: АСТ, 1999. — 624 с. — (Золотая библиотека фантастики). 8000 экз. (п) ISBN 5-237-03425-X
Человек — песчинка в океане мироздания, замечают философы. Довольно спорное мнение. Будь это так, не существовало бы фантастики. В ней упрямая песчинка не только исследует мироздание, не только обустраивает его по собственному разумению, но и навязывает ему придуманные ею же законы.
Там, где астрофизики спорят и осторожно выдвигают гипотезы, фантасты утверждают. Какой безоглядной храбростью, какой вселенской гордыней надо обладать, чтобы конструировать Космос по своим чертежам. И хотя храбрецов немного — можно вспомнить Г.Игана, Г.Бира, Д.Брина, Ч.Шеффилда, Г.Бенфорда, Б.Шоу, — тем интереснее наблюдать за их моделями.
Недавно в элитарном “клубе космогонистов” появился новый член. Это хорошо нам знакомый Вернор Виндж, автор “твердой” НФ. До сих пор он предпочитал оперировать временем, оставаясь на Земле и не покушаясь на основы мироздания. Но автору стало тесно на планете и в рамках привычных физических законов. Конструкции Винджа, заключенные в книге “Пламя над бездной”, вполне заслуживают шекспировской строки “В его безумии есть логика”. С точки зрения писателя, галактика Млечного Пути напоминает слоеный пирог. Мирам, оказавшимся в нижнем слое, рядом с Безмысленной бездной, не повезло: здесь действуют эйнштейновские ограничения и все происходит вязко, медленно, скучно. Провинция, одним словом... Срединные миры уже готовы к прогрессу, общению на субсветовых скоростях. Но настоящая элита, конечно же, пребывает в Крайних мирах. Здесь возможно практически все — даже осуществить целой расой некий “переход” и преобразоваться в нечто абсолютно непознанное, единую космическую Силу. Правда, эта жесткая иерархия подкорректирована демократическими убеждениями фантаста: одни цивилизации, развиваясь, поднимаются из глубины, другие, деградируя, опускаются вниз. Человечество, щедро засеянное автором по всей галактике, достигло Крайних миров и, конечно же, немедленно начало экспериментировать. В результате пробудилась отрицательная Сила — всепожирающая Аномалия...
Таковы правила игры, заданные автором и имеющие самое непосредственное отношение к вопросу о песчинке. Наш условный философ радостно потирает руки, а вполне реальные читатели приходят в уныние при подобном масштабе повествования. Как поместить конкретных персонажей в такую глобальную систему координат? В какой вселенский телескоп разглядеть их нанострасти, микрострадания, миниподвиги? А Виндж будто не замечает этой проблемы, о которую спотыкались многие “космогонисты”. Он вводит еще одну сюжетную линию: в одном из нижних миров идет война между кланами киноидов, которые обретают разум лишь тогда, когда организуют стаю из четырех особей. И тщательно, подробно, любовно прописывает эту странную цивилизацию.
Ну подумайте: какое нам дело до разумных собак с их феодальными интригами?! Тут ведь десятки высокоразвитых миров за секунду исчезают со звездного неба! Еще две страницы, еще пара гиперскачков трех враждующих флотов — и вся галактика будет вывернута наизнанку! А нас заставляют изобретать порох, отливать кустарные пушки и тащиться невесть куда по весенней грязи.
Но странное дело: когда масштаб волею автора уменьшается до квадратов на местной карте, все происходящее в этих клетках оказывается не менее важным, чем то, что разворачивается на просторах галактики. Герои становятся интереснее, чем Силы, а Космос... Ну что ж, он подождет, пока мы не решим вопросы верности и предательства, любви и долга, бескорыстия и жажды власти...
Эта ситуация неподвластна физике. Она не вписывается в самую изощренную космогоническую теорию. Это просто литература. Великая загадка таланта, не разгаданная ни в Нижнем, ни в Среднем, ни даже в Крайнем мире. А как же насчет собственных "Невтонов"? Удивительно, но в "клубе космогонистов" нет ни одного российского фантаста. Не будем о прошлых временах: материалистическая картина мира предписывала писателям следовать школьному, максимум — институтскому учебнику физики. Однако за последнее десятилетие, вырвавшись из навязанных рамок, ободрав локти и колени, наша фантастика освоила практически все направления: киберпанк и хоррор, триллер и космическую оперу, громокипящую фэнтези и ироничную мистерию... Но даже попыток создать космогонию не видно. Может быть, нет эрудированных авторов, способных работать в этом жанре? Вряд ли. Среди российских писателей-фантастов есть астрофизики, астрономы и математики (имеется даже собственный член-корреспондент).
А может, они философы, убежденные, что человек — лишь песчинка в океане мироздания?
