Когда хакер вернулся из ванной, он уже был слегка одет. В роскошный халат, правда, слишком длинный и узковатый в плечах, явно принадлежащий хозяину. На ногах образовались тапочки — совсем уж маленькие, пятки и часть ступни торчали наружу.
В каждой руке Падла держал по две бутылки “Жигулевского”.
— Ты опять охлаждал пиво в джакузи? — риторически вопросил Чингиз.
— А фиг ли… — буркнул Падла. — В холодильнике трудно добиться идеальной температуры. Только проточная вода придает пиву вкус.
— И мой халат надел…
— Жалко? Скурвился совсем? — подтянув поближе к нам еще одно кресло, хакер уселся, закинув ногу за ногу. Пальцами содрал с бутылки пробку, жадно припал к пиву.
— И мои тапочки одел! — пискнул Пат.
— Тю-тю-тю! — передразнил его Падла. — Кто ел из моей чашки, кто сидел на моем стульчике, кто форматнул мой винт… И не одел, а надел! Грамотей хренов!
— Падла, не заговаривай зубы, — довольно спокойно сказал Чингиз. — И не ругайся при ребенке, пожалуйста.
— Если б ты слышал… — Падла запрокинул бутылку, опорожнил до конца, поставил под стол, — что этот ребенок мне сказал вчера вечером…
— Вечером, ха! — возмутился Пат. — В полтретьего! Ты пришел пьяный в задницу!
— Видишь? — Падла вскрыл вторую бутылку.
— Слышу, — кивнул Чингиз. — Пат, язык с мылом будешь мыть.
— А он пьяный был! И пытался… — мальчишка замолчал на миг, словно подбирая слово, — проститутку протащить! В сумке!
— Что серьезно? — восхитился Чингиз. — Прямо в сумке?
— Да!
— Ябеда, — отставляя бутылку, ответил Падла. — Предатель, блин. Ну хорошо, мои руки, блин, развязаны. Рассказать, куда ты ходил в Диптауне на прошлой неделе? И чего там делал?
Пат часто задышал. Очень неуверенно возразил:
— Ты не знаешь. Не можешь знать.
— Знаю. Что, рассказать?
— Я все твои скрипты вычистил!
— У-тю-тю. Вычистил. Когда все вычистишь, я тебе свой ноутбук подарю.
Пацан и взрослый уставились друг на друга с таким видом, будто были готовы схватиться за ножи. Господи, они оба психи! Причем малолетние!
— Врешь, — упрямо сказал Пат.
— Пошли. — Падла поднялся, подошел к Пату, сгреб того в охапку. — Одного троянца я тебе сдам. Для примера. Дальше сам ищи.
— Падла, ты уходишь от разговора… — напомнил Чингиз.
— Три минуты, — удаляясь с пацаном под мышкой и бутылкой в руке, ответил хакер. — В целях уменьшения спеси и воспитания уважения к старшим.
— Придется подождать, — вздохнул Чингиз. — Я не рискну его останавливать, Леонид. Да, пива налить?
— А почему Падла пьет “Жигулевское”?
— Ему нравится. Простой ответ, да?
Я молча взял кружку. Четвертую по счету. Если выпить столько “Жигулевского”, то уже стало бы неуютно.
— Падла подтвердил, что кого-то убили, — сказал Чингиз. — Так что… попрошу прощение за недоверие. Пока Пата нет. А то он разозлится, что ты оказался прав, а я нет.
— Ничего. Мне тоже было трудновато поверить.
— Какие последствия ты видишь, дайвер?
— Смерть из глубины — это смерть глубины.
— Не факт.
— Подумай сам. Диптаун всегда был вольной территорией. Миром с особыми законами, своей моралью, собственной культурой. Отношение к преступлениям здесь было своеобразным. Мы привыкли, что можно заткнуть собеседнику рот боевой программой, что взлом чужой машины не преступление, а искусство, что подделка кредитки — повод похвастаться перед друзьями.
— Убийство — это другое. Если знаешь, что твой выстрел не машину подвесит, а остановит чье-то сердце…
— Чингиз, скажи, ты бы дал оружие третьего поколения Пату?
— Я еще не рехнулся.
— А сколько таких вот подростков бродят по Диптауну?
— Вряд ли каждый пацан сумеет добыть…
— Падле бы доверил? — спросил я.
— Вот тут не суди быстро. — Он покачал головой. — Падле можно ядерную кнопку доверить. Впрочем, он и так к ней доступ имел, пусть без ведома президента.
— Чингиз, у тебя есть охрана?
Хозяин усмехнулся.
— Допустим.
— Понятно, что есть. В той или иной степени. И наверняка есть враги.
— Враги есть у всех. Без этого скучно жить. Да и вообще… некоторые враги могут быть таким же предметом гордости, как и друзья.
— Ты ведь ходишь в глубину? Если кто-то решит тебя заказать? В реальности — это одно. Чревато неприятностями. Ответным ударом. А вот что можно противопоставить выстрелу в глубине? Где и следов никаких не останется? Где не работают обычные законы. Где…
— Все я понимаю. — Чингиз махнул рукой. — Хватит, уговорил. Я лишь не хочу принять происходящее.
— Я тоже. Потому и дергаюсь.
— Думаю, поздно. Любая появившаяся программа становится доступной всей глубине. Вопрос времени.
Вернулись Падла и Пат. Мальчишка брел следом за хакером, и вид у него был такой, словно он только что получил ремня.
— Кто выиграл в споре? — спросил Чингиз.
— Это нечестно! — вскинулся Пат. — Там терминал был встроен в антивирусную программу! Которую Падла мне сам дал! Для защиты от других хакеров!
— Я дал, ты проверь. — Падла спрятал пустую бутылку под стол, открыл последнюю. — Пива притащи.
— Нечестно! Ну это же нечестно! — продолжал кипятиться Пат. — Ты меня обманул!
— В чем? Программа тебя защищала? Еще как. Какие претензии-то? То, что друзья дали, в первую голову проверять надо! Тащи пиво!
— Рассказывай, Тоха. Хватит веселиться, — тон Чингиза вдруг неуловимо изменился. — А ты, Сашка, принеси ему пива.
Стоило хозяину перейти с прозвищ на имена, как поведение безумной парочки изменилось. Пат закрыл рот и пошел за пивом. Падла вздохнул, погладил бритую голову.
— Я есть хочу, Чинга…
— Рассказывай, а я тебе сосисок сварю.
— Да хрен ли их варить, подержи в микроволновке, чтоб лед растаял!
— Как скажешь. Говори. — Чингиз поднялся, подошел к холодильнику, извлек оттуда длинную гирлянду сосисок.
— У меня заказ был, на взлом. — Падла пожал плечами. — Ничего особенного… кроме заказчика.
Пришел Пат, прижимая к груди охапку мокрых бутылок. Падла, не прекращая рассказывать, стал выставлять их на стол.
— Короче… как он на меня вышел — не знаю. Колоться не стал. Ты же знаешь, я человек простой, рекомендаций не требую, если заплатить хотят.
— Вот и зря, — запихивая сосисочную плеть в микроволновку, сказал Чингиз. — Как вышел? В реале или в глубине?
— Да в ней, в родимой… Сидел я в Диптауне, в одном кабаке. Подошел. Выложил все как на духу. Оказалось, он дайвер…
У меня заколотилось сердце.
— А, так это и есть заказчик? — стоя у гудящей микроволновки, сказал Чингиз. — Я не соотнес обе истории… Давай, продолжай.
— Сашка, переодень майку, ты весь мокрый, — посоветовал Падла мальчишке. Вскрыл очередное пиво. Вздохнул: — Да там поначалу… яйца выеденного дело не стоило. Взлом, копирование, уход… чистый уход, даже без закладки скриптов на будущее. Процент с вырученных денег, ну и полштуки зеленых в любом случае.
— Ты уверен, что этот человек — дайвер? — спросил я.
— Да, вполне. Он мне продемонстрировал все их штучки… вход-выход по команде, нечувствительность к боли, еще кое-что…
— Падла, ты понимаешь, он ведь мог просто сидеть у компьютера, не запуская дип-программу…
— Не мог. Что я, дайверов не видел? Или тех, кто пытался по глубине без дипа ходить? Дайвер это был. Ему надо было взломать “New boundaries”, а там работа для хакера, не для дайвера.
— Для дайверов больше нет никакой работы, — сказал я. — Они никому не нужны.
— Этот как-то приспособился. — Падла пожал плечами. — Он не на исповеди был, так что деталей не расскажу… Вот… поговорили мы. Сошлись на цене, на условиях. Я провел разведку — защита была стандартная, ничего особенного. Их и грабить-то никто смысла не видел. Только этот, дайвер малахольный… позарез ему был нужен проект “Sweet immersing”. Он состоял из двух разделов: “Deep box” и “Artificial nature”. Лучше было добыть оба, но в крайнем случае заказчик согласен был и на “Artificial nature”. Особо подчеркнул, что эта часть сведений — важнее. Ну я и пошел. Взял с собой паренька одного и пошел.
— Что за паренек? — заинтересовался Чингиз. Микроволновка наконец прекратила гудеть.
— Ты его не знаешь. Наивный, неумелый, но упорный. Все просил в ученики взять. Думал, я учеников чему-то хорошему учу…
Пат захихикал. Но Падла глянул на него так, что мальчишка мгновенно замолчал.
— Мертв он уже, — резко сказал хакер. — Достал меня своим упрямством… я и решил взять парня на взлом. Опасностей не предвиделось, а я хоть увидел бы его в деле.
— И что стряслось? — Чингиз покусывал губы. — Падла, не тяни ты, ради Бога!
— Бога не рожу, а тянуть не стану, — мимолетное богохульство Падла сопроводил вскрытием очередной бутылки. — Общую защиту компании мы прошли чисто. Кое-что паренек сам вскрыл. Кое-где я помог… задатки у него были, хоть и невысокие. У нас были заготовлены тела сотрудников фирмы, все их пароли, в общем… нормально. Без проблем дошли до кабинета “Sweet immersing”, и право на доступ у нас было. Никаких, блин, проблем не предвиделось! Я потому и остался в коридоре, он вошел — ему три минуты требовалось на извлечение файлов. Он их достал и уже почти получил оперативный доступ, когда сработал еще какой-то скрипт.
— Как это выглядело? — спросил я.
— Стальная дверь, опустившаяся из потолка. Окна, видимо, так же перекрыло. Визг сирен, охрана… все как положено. Защита двойная была, и от хакеров, и от дайверов. Дайвер бы сдох.
— Хакер тоже погиб, — напомнил я.
— Не сразу, Леонид. Я его вытащил.
— Как?
— Дверь взломал. — Падла ухмыльнулся. — Пацан хоть запаниковал, но трансфер файлов до конца довел. Вот только у меня времени не было забирать данные. Я пробил выход прямо на улицу и стал напарника прикрывать, чтобы уйти успел. Он сразу и рванул… глаза вытаращил и ходу… испугался, наверное.
— Откуда ты работал? — полюбопытствовал Пат.
— Из дип-кафешки одной. — Падла глянул на мальчишку. — Сбегай, курево притащи…
— Ты пока не рассказывай только!
Едва Пат скрылся на лестнице, как хакер быстро сказал:
— Дурака я свалял. Увлекся. Первая волна охраны была от самой фирмы. Салаги. Три живых человека, и два десятка программ. Я увлекся. Надо было уходить вслед за пацаном, забрать данные да и разбежаться, а мне пострелять захотелось. Как в тире, смех один…
Вернулся Пат. Падла забрал у него пачку “Беломорканала”, извлек папиросу и тем же тоном продолжил:
— Никакого выхода не было, кроме как стоять до последнего. Первую волну я отбил. Человек тридцать положил… Чего уставился, Пат?
Мальчишка, горящими глазами взирающий на него, отчаянно замотал головой.
— А вот дальше все стало плохо, — вздохнул Падла. — Откуда-то появилось охраны в два раза больше. Часть кольцом вокруг здания встала, часть на меня… Пат, а спички?
— Тут ведь есть зажигалка! — пискнул мальчишка.
— Я от газа не прикуриваю! Это опошление святой идеи Вечного Огня! Прикуривать надо от спичек, блин!
Пат снова пулей метнулся вверх по лестнице. И Падла, понизив голос, уточнил:
— Семь человек их было. Все живые, а не боты. Мои программы их не брали.
— Совсем? — удивился Чингиз.
— Просто абсолютно. Даже не оглушали. Не знаю, откуда такая защита, но я словно голый перед танками оказался.
Вернулся Пат, на ходу открывая коробок, чиркнул спичкой, поднес Падле. Хакер прикурил, снисходительно кивнул. Допил очередную бутылку и сказал:
— Поиграл я и с этими ламерами, что уж тут… Ну и ушел, тихо и мирно…
Пат счастливо засмеялся. Он сидел от Падлы сбоку и не заметил той гримасы, что скорчил хакер.
— А паренька догнали. Через пять с половиной минут. На площади Билла Гейтса. И расстреляли. Народ поглазел и разошелся, тело уволокли в экспертизу.
Кулак Падлы вдруг хлопнул по столу.
— Ну откуда ж мне было знать, хрен моржовый! Откуда мне было знать, что третье поколение оружия уже существует!
Чингиз поставил опрокинувшуюся кружку. Вот как полезно вовремя допить пиво. Спросил:
— Ты уверен, что он погиб и в реальном мире?
— Да… знал я его. Встречался пару раз. Совсем ведь пацан еще, семнадцать лет было! Я едва ушел, сразу стал ему звонить — занято. Он по телефонной линии сидел, представляешь? В наше время — по телефону в глубину входил!
— Ты уверен? — Голос Чингиза вдруг стал опасно громким.
— Да! Я сразу к нему поехал, роутеры — роутерами, но вдруг отследили парня? А раз оказалась такая охрана — то всего можно ожидать… и визита ментовского тоже…
— Какого дьявола ты втянул в этот хак ребенка? — Чингиз закурил, и я тоже взял сигарету. — Зная, что это ребенок?
— У него опыт взломов был! — огрызнулся Падла. — Ну что, рассказывать дальше или уже все понятно?
— Рассказывай, — сказал я. — Давай.
…Падла приехал к напарнику через десять минут. Тот жил недалеко от дип-кафе, из которого орудовал хакер. Родители паренька его знали и впустили, хотя знакомый сына и не вызывал у них особого восторга.
Парнишка сидел у своего компа. В шлеме и комбинезоне. С руками, мертво вцепившимися в клавиатуру…
— Отследить его не отследили. — Падла мрачно комкал в руке не зажженную папиросу. — Уже шли, но не успели. Я включил горячий выход из глубины… только некому было на огонечки смотреть. Вызвали скорую, но поздно было.
— Как он умер? — спросил я. Было горько. Я представил этого незнакомого юнца слишком реально. Наверное, он так же восторженно смотрел на Падлу, как смотрит Пат… Впрочем, Пат сейчас смотрел себе под ноги. Ковырял ногой пол, то ли пытаясь керамические плитки продырявить, то ли дырку в носке расширить до размеров большого пальца.
— Тетанический. Это когда все мускулы сжимаются судорогой. Похоже, он задохнулся, просто-напросто задохнулся.
— Может быть, мальчик болел чем-то? — спросил Чингиз. — Эпилепсия, например? А тут волнение, азарт, погоня, перестрелка… Он и не выдержал. Простое совпадение.
— Родители говорили, что здоров был абсолютно. Они мало что говорили… но эти слова мать все повторяла и повторяла.
— Что у него было в логах? — Чингиз явно был не расположен к лирике.
— Не было у меня времени логи смотреть, Чинга. Не до логов тут. Я глянул, что добычи на машине нет, значит, не успел файл перекачать. Нашел у него программку, старую, но верную, “Pure conscience”. Запустил и ушел. Родителям сказал, что мы просто общались в глубине, когда парень замолчал и перестал двигаться.
— Все равно, Падла. Вовсе не обязательно, что мальчика убили из глубины. Сколько уже было случаев — инфаркты, инсульты…
— Убили его. Я чую. — Падла взял новую бутылку. — Новая эпоха наступает, Чинга. Фиговая эпоха. Теперь в глубине начнут убивать по-настоящему.
— Слышал, Пат? — Чингиз посмотрел на мальчишку. — Твои прогулки в Диптауне кончаются.
— Нет!
— Да. — В голосе Чингиза опять возникла ледяная жесткость. — И не спорь. Завтра у нас снимут оптоволокно. Просто физически обрежут и унесут. И модемы с компьютеров я сниму. Во избежание недоразумений.
— Я же не хакаю!
— Но мечтаешь этим заняться. И уже пробовал. За мелкие игры с фальшивыми кредитками тебя не убьют, конечно. Но рано или поздно захочется тебе настоящих подвигов… и получишь пулю из глубины.
— Ты же за меня отомстишь… — буркнул Пат.
— Я бы предпочел не мстить, — с неожиданной нежностью сказал Чингиз. — Я не люблю ездить на кладбище и класть цветы на могилки.
Он глянул на Падлу:
— А тебе, старый козел, это еще предстоит! Грехи замаливать долго будешь! Ты втянул подростка во взлом! Причем не оценив должным образом возможных трудностей! Решил, что в мелкой фирме не будет серьезной защиты!
— Да! — рявкнул Падла. — Виноват! Но разве всегда и все можно учесть? Да и мальчишка в глубине не первый день! Он два года назад хакал Аль-Кабар!
…Тетанический спазм — это, наверное, так?
Когда начинают мелко дрожать руки, ноги костенеют в коленях, челюсти сводит судорогой, и нельзя произнести ни слова?
— Обычный мальчишеский гон, — поморщился Чингиз. — Ты ни разу не слышал, что Пат дружкам втирает?
…Нет, это не так. Я ведь могу дышать, легкие исправно сосут наполненный дымом воздух. Могу смотреть, как плещется пиво в кружке, едва не вылетающей из моей руки. И сердце стучит по-прежнему, пусть заходясь в истерике, но колотится, гоняет кровь, ему наплевать, что оно болит, у него все равно есть своя работа…
— Как его звали? — спросил я. Мне казалось — совершенно нормальным голосом. Но почему-то вся троица вздрогнула.
— Я имен не называю… — начал Падла.
— Ему — скажи! — вдруг резко сказал Чингиз.
— Ромка его звали.
— Он ломал Аль-Кабар, — сказал я. — Два года назад. Ему пятнадцать было, только я об этом не знал.
— Ты кто такой, Леонид? — Падла выпучил глаза.
— Д-дайвер. — Я вдруг стал заикаться. — И Ромка дайвером был. Потом мы стали никем. Я смирился. А он, значит, хакером стать решил…
— Блин, живой дайвер! — выпалил Падла. — В реале! Настоящий! Живой!
Как смешно. Его больше удивляет мое ушедшее прошлое, чем не случившееся будущее Ромки!
Кружкой, еще почти полной пива, перегнувшись через стол и сметая бутылки, я заехал Падле по морде.
И почувствовал, что взлетаю в воздух.
Сила действия равна силе противодействия — этот закон верен лишь для физических объектов. С биологическими сложнее.
Особенно если кулак, приложившийся к моей голове, почти равен ей по размерам.
— Да не сюда, дурак! Это же биде!
Это Чингиз…
— И что с того? Оно же для умывания очень удобно!
Это Падла…
— А если дать уксуса понюхать?
Это Пат…
Ледяная вода. Бутылки “Жигулевского” на дне джакузи.
Вот так кончают слишком наглые дайверы. Их топят в ванне с пивом. Дышать совсем нечем…
Собрав последние силы, я попытался дернуться. И был вынут из воды.
— Живой? — с тревогой спросил Чингиз. — В глазах не двоится?
В джакузи меня засовывал он.
Падла стоял в сторонке. Потирал щеку, на которой я с удовольствием увидел кровоподтек. Одно стеклышко в очках треснуло. И взгляд у него был смущенный.
— Говорить можешь? — с еще большей тревогой спросил Чингиз.
— Д-да… — выдавил я. Челюсть болела, из носа стекала струйка крови. Вода в ванне тоже приобрела нежно-розовый оттенок.
Но говорить я мог.
— Он сам виноват! — с интонациями школьника перед завучем воскликнул Падла. — У меня же рефлексы, блин! Получил — верни!
— Ты убил Ромку… — сказал я. — Ты… хакер хренов…
— Я его не убивал!
— Ты живой. Ромка мер…
Чингиз впихнул меня головой в джакузи так ловко, что я захлебнулся остатком фразы. И тут же вынул.
— Эй, Леня. Не надо так. Если Падла не рвет на себе волос — это не значит, что он рад смерти пацана. Он слишком много смертей видел, понимаешь? А Ромка твой для него был одним из сотен мелких хакеров. Остынь!
— Мне правда очень жаль, — сказал Падла. Снял очки. Взгляд у него стал близоруким и беззащитным. — Дайвер… ты мне влепи сейчас, если хочешь. Я смирю естество!
— Он же сразу к пареньку рванулся, — мягко сказал Чингиз. — И между прочим, позвонил мне по дороге. Сказал, что может потребоваться спрятать одного чайника от розыска. Деньги там, фальшивые документы…
— Не знал я, что эта хрень уже существует. — Падла по-прежнему стоял, ожидая удара. — Оружие третьего поколения… Ты ударь, ударь. Легче станет. Я же знаю.
— Он правда умер? — спросил я. Мне хотелось плакать. Но очень трудно плакать с мокрым лицом.
— Правда.
— Быстро?
— Не думаю, — поколебавшись, ответил Падла. — Фиговая была у него смерть, дайвер. Ты прости… но это правда.
Вырвавшись из рук Чингиза, я шагнул к хакеру.
Падла по-детски прикрыл глаза.
Сев на корточки возле роскошного биде, я все-таки заплакал.
Плохо. Правда, плохо. Совсем.
Я слышал, как они выходили из ванной. И долго еще сидел так, всхлипывая, то вытирая слезы, то ощупывая гудящую челюсть, прежде чем моего плеча коснулась рука, и я понял, что все-таки не совсем один.
— Он был твой лучший друг?
— Нет… не знаю… — прошептал я. — Нет, наверное.
Пат присел рядом:
— Ты не плачь, — серьезно сказал он. — Ромка ведь в бою погиб. В глубине. Как настоящий хакер. Значит, он все-таки стал хакером. Хотел им стать и стал.
— Мальчик, погибнуть — не доблесть…
— Знаю. Падла тоже так говорит. И Чинга. Только Ромка ведь знал, что это опасно будет?
— Знал… наверняка… Он совсем не хакер был. Не тот склад ума.
— Но он пошел. Для него это был подвиг. Значит, он рискнул. И победил.
— Проиграл он, малыш. Проиграл.
— Точно?
Я посмотрел на Пата, даже не стесняясь слез. Он слишком долго стоял рядом, слушая, как я реву. Слишком долго, чтобы можно было чего-то стесняться.
— Ты о чем?
— Никто ведь не знал, что это уже есть. Оружие такое. Теперь мы все знаем. Ромка нас как бы предупредил.
Самый обычный пацан на вид. Не заподозришь ни способности сопереживать незнакомым людям, ни умения убеждать.
— Ты в кого такой умный, парень?
— Не знаю, — пожал плечами Пат. — Папа слесарь. Мама штукатур. Дед был учитель, разве только в него.
— Пойдем, — сказал я. Встал, плеснул пару раз в лицо водой из джакузи. Взял несколько бутылок, и мы с Патом пошли на кухню.
Оказывается, не все бутылки с “Жигулевским” я разбил. Часть осталась. Но я все-таки поставил перед Падлой принесенные. Разогретые, но уже остывшие сосиски были сейчас аккуратно разложены по тарелкам — большая часть перед хакером, остальные мне и Чингизу.
— Спасибо, братка. — Падла до сих пор держал очки в руках. Теперь — водрузил на переносицу. Словно в знак того, что не ожидает больше удара. — Не держи зла. Не хотел я беды твоему другу.
— Я и сам виноват не меньше, — сказал я, садясь на прежнее место. Поглядел за окно. Уже темнело. — Чингиз…
— Никаких проблем, — тот развел руками. — Оставайся. Я бы тоже не рискнул появиться дома в таком виде.
— Ну рефлексы… — сдирая крышку с бутылки, вымолвил Падла. — Я уже и к психотерапевту ходил… отучи, говорю, бить в морду не думая…
— Не смог? — спросил я, массируя челюсть.
— Сказал, что это невозможно… я и не сдержался, — буркнул Падла. — Ты-то в чем виноват?
— Я Ромку знал только виртуально, — сказал я. Словно прыгая в холодную воду. — Когда дайверство исчезло как профессия… все мы растерялись. Ему было очень трудно, пожалуй. Он, пацан, уже привык содержать семью, понимаете? Ну и сам, конечно… водить девочек в бары, хорошо одеваться, оплачивать дорогой лицей… в обычной школе ему делать было нечего.
— Он просил тебя помочь? — Падла нахмурился.
— Да. Не деньгами, конечно. Он просто искал, чем заняться в глубине, не мог уже без нее жить. Способностей к математике у него не было. Дайвер — отличный, от Бога. Хакер… хакер фиговый. Хотел заняться дизайном, и тут я мог бы ему помочь.
— И что? — спросил Чингиз.
— Я на тормозах все спустил. Некогда мне было ему помогать. Решил, что вполне проживет пацан без виртуальности, еще здоровее будет. А он уже не мог прожить, значит. Хоть и дайвер.
— Никто из нас не может… — Чингиз поднялся, отошел, открыл холодильник под стойкой бара. Вернулся с бутылкой водки. Пат, не ожидая просьбы, притащил два пакета с соком.
— Правильно, — сказал Падла. Отставил пиво.
Я помолчал, глядя, как Чингиз разливает по крупным, граммов на сто рюмкам, дорогую датскую водку. Пат молча налил всем сока.
— Тебе плеснуть? — спросил мальчишку Чингиз.
— Да. Так ведь положено?
Нормального тинэйджерского энтузиазма от легальной выпивки Пат не проявлял. Или очень хорошо сделал вид, что это ему не нужно.
Мы подняли рюмки, Пат, присевший у стола на корточках, потянулся было чокнуться, с явным проблеском энтузиазма, но вовремя спохватился и, ойкнув, убрал руку.
— За хакера Романа, умершего как положено хакеру, — сказал Падла. Посмотрел на меня.
— За дайвера Ромку, который остался дайвером, — сказал я.
— За человека, который ушел, — коротко сказал Чингиз.
— Пусть глубина к нему будет доброй. — Пат неуверенно посмотрел на Падлу, потом — на меня.
Я кивнул.
Мы выпили.
— Нельзя прожить жизнь за другого человека, — сказал Чингиз. — Леонид, не убивайся.
— Прожить-то можно, ясен пень, — буркнул Падла. Занюхал рюмку рукавом халата. — Только это значит украсть у него жизнь, а что в этом хорошего?
Я промолчал. Они оба правы. Только где-то есть еще одна правда. Что каждый друг, умер ли он в глубине или по-настоящему, — это твоя вина.
— Похороны завтра, — неожиданно сказал Падла. — Леонид, ты пойдешь?
Я покачал головой.
— Нет.
— Чего так? — спросил Падла.
— Я его знал лишь в глубине. Он там — живой. До сих пор. Пусть даже глубина его и убила…
Чингиз пристально посмотрел на меня:
— Ой ли? Не виртуальность нажимала на спуск. Ей нажимать нечем. Леонид… подумай о такой штуке… твоего друга убили из оружия, существование которого прежде считалось немыслимым.
— Да. Пат уже это говорил.
— Пат — умница, конечно. А второй шаг ты сделал?
Я недоуменно посмотрел на него.
— Леонид, если ты подойдешь к маленькому офису на окраине Москвы… ну, с целью поживиться канцелярскими скрепками и спереть обмылок в туалете… а охрана наставит на тебя лазерные пистолеты. Что ты подумаешь?
Он был очень серьезен.
И я вдруг почувствовал дрожь. Стадо пьяных мурашек, пробежавших по коже. Словно открыл дверцу шкафа и обнаружил в своем единственном приличном костюме скелет.
— Это были очень серьезные файлы… — сказал я. — Настолько серьезные, что, помимо привлечения для охраны лучшей фирмы виртуального оружия, были использованы какие-то уж совсем секретные разработки. Военные… правительственные…
— Или корпоративные, — мягко поправил Чингиз. — Все-таки способность к сохранению тайны куда выше у нормальной, жесткой, ориентированной на прибыль корпорации. Всякие ЦРУ и ГРУ идут следом.
— Что может быть серьезнее такого оружия, Чингиз? Это само по себе — взрыв невиданной силы. Изменение всего общественного отношения к компьютерам, к глубине! Что может быть более важно?
Чингиз и Падла переглянулись.
— Это тебе выяснять, дайвер, — хмуро сказал Падла.
— Почему это вдруг?
— Да потому, что я от тех пуль случайно ушел! — уже не пытаясь отослать Пата и сохранить лицо, рявкнул Падла. — Только потому и ушел, что по старой дурной привычке таймер выставил на плюс пять минут с начала взлома! А иначе — пустил бы кровавые слюни из прокушенного языка…
Он замолчал, но слишком поздно. Я понял, что он увидел, стащив с Ромки виртуальный шлем.
— Я же ничего не могу, — сказал я. Обвел взглядом их всех — нового русского хакера, панкующего хакера и мальчика, мечтающего стать хакером. — Ребята… ну вы же все понимаете прекрасно! В чем была наша сила, и чем она обернулась! Ребята, я же не смогу вскрыть простейшую защиту!
— Я не знаю, что ты реально можешь, — сказал Чингиз. — Вот только выйти из глубины, увидав, что пахнет жареным — должен суметь. А Тоха не сумеет. И я не сумею.
— Вам вообще теперь лучше не соваться туда. Чингиз, я понимаю, ты человек серьезный, но…
— Пат не войдет больше в глубину, — спокойно сказал Чингиз. — Все входы перекрою. Кроме своей машины, но ее он не тронет… ведь верно?
— А я отсюда, кроме как по кабакам и девкам, все равно не хожу. — Падла ухмыльнулся. — Где живу, там не гажу! Да и не запустит он мой ноут…
— Нечестно! — В голосе Пата послышались слезы.
— Посмотри на Леонида. И спроси его мнение.
Чингиз снова потянулся за бутылкой. Я, взглядом спросив разрешения, взял со стола его телефон.
— Ты это, главное, на занятость и денежный интерес дави! — посоветовал Падла. — Мол, контракт офигительный, деньги сами с неба сыпятся… Что-нибудь такое, женщины это…
— Вика?
— Леня? — в ее голосе было искреннее удивление. — Ты где?
— Да вот, к друзьям одним зашел. Попили пива, потом водки выпили… как ты отнесешься, если приду очень поздно? Может быть, даже заночую.
Мне хотелось сказать ей про Ромку. Мне надо было сейчас выкричаться, рассказать все это. Тем более она Ромку знала.
Но я смолчал. Я — не один. Мне есть с кем выматериться, кому выплакаться, с кем выпить водки.
Снова — есть с кем. Как-то неожиданно легко и быстро.
А ей — нет.
И ошарашивать ее по телефону произошедшим — нельзя.
— Да позови ты ее… — предложил Чингиз.
— Конечно, посиди, если что, так заночуй… — сказала Вика. С неуверенностью и растерянностью. — А по голосу ты не пьян... Если будешь возвращаться поздно, открой дверь сам и не шуми…
— Наверное, вернусь под утро, — сказал я. — Так что любовников не зови, конфуз выйдет. Слушай… может быть, ты тоже подъедешь? Интересный дом… интересные люди.
Я буквально почувствовал, как она колеблется. Мы не выбирались никуда вместе уже чертову уйму времени. В глубину Вика ходить перестала, а в реальности… в реальности у нас оказались слишком разные интересы.
— Знаешь, я наверное, не соберусь. Поздно уже. Не пей слишком много, ладно?
— Конечно.
— Отдыхай. Я правда рада, что ты куда-то выбрался.
Когда я положил трубку, то поймал восхищенный взгляд Падлы.
— Нет, слушай, где ты взял жену, которой можно сказать, что решил выпить пива и водки с друзьями?
— В глубине.
Падла мрачно кивнул.
— Да… Бывает. Я тоже однажды такую там встретил... А потом оказалось, что ей сорок лет, и она — мужчина, глава клуба мазохистов...
— Падла, ты можешь что-нибудь выяснить у своего нанимателя? У этого… дайвера.
Хакер дернул плечами.
— Вот уж вряд ли. Деньги он перевел сразу и очень профессионально. А встреча была назначена лишь при успехе операции.
— Ты все равно сходи.
— Схожу, ясен перец. Но удачи не жди. Что имеем, от того и пляшем — компания “New boundaries” с ее хитрой охраной.
— Он знал, — сказал я. — Наверняка знал, что дело нечисто…
— Что с того?
— У нас это не принято… было не принято. Подставлять привлеченных сотрудников. Как он выглядел, этот дайвер?
— Мы три раза встречались. Первый раз — тощий паренек-очкарик, наивный такой, растерянный… лицо европеоидного типа. Нестандартный, но и не слишком хорошо сработанный. Второй раз — роскошная блондинка, штучная работа “от кутюр”. Третий раз — пожилой, усталый, чем-то озабоченный…
— Понятно. Хоть какие-то общие детали в облике сохранял?
— Европеец. Все три раза. — Падла подумал. — Нет, больше ничего особенного.
— А проследить ты его не смог?
— Он пользовался старой защитой, Леонид. Где-то полуторалетней давности. Но очень качественной и отлаженной. Я не рискнул отслеживать слишком уж рьяно, у него в кармане могла оказаться пара запасных тузов.
— Ну что, остаешься? — спросил Чингиз. — Постель найдем, не сомневайся.
— Наша постель — коврик от компьютерной мыши! — рявкнул Падла и захохотал. — Давай, дайвер. Оставайся.
Я посмотрел на DVD-диск на столе.
— Нет… наверное, я все-таки поеду домой. Пока метро еще ходит.
— Очнись, метро еще три часа будет ходить, — глянув на часы, отрезал Чингиз. — А вообще-то, я тебя сам отвезу.
— Ты же пьяный! — вскинулся Пат.
— Хорошо, я посижу, но доеду на метро… — сдался я.
