Данный текст одобрен к распространению, как способствующий делу Света.
Ночной Дозор
Данный текст одобрен к распространению, как способствующий делу Тьмы.
Дневной Дозор
В тексте книги использованы фрагменты из песен групп «Пикник»,
«Воскресение», «Сплин», «Blackmore's night».
История первая
СВОЯ СУДЬБА
Пролог
Эскалатор полз медленно, натужно. Старая станция, ничего не
поделаешь. Зато ветер гулял в бетонной трубе вовсю -- трепал волосы,
оттягивал капюшон, забирался под шарф, толкал вниз.
Ветер не хотел, чтобы Егор поднимался.
Ветер просил вернуться.
Удивительно -- но никто вокруг, казалось, не замечал ветра. Людей было
немного -- к полуночи станция пустела. Несколько человек ехало
навстречу, на лестнице с Егором тоже почти никого: один впереди, двое
или трое сзади. И все.
Разве что еще -- ветер.
Егор засунул руки в карманы, покосился назад. Уже минуты две, едва он
вышел из поезда, его не оставляло ощущение чужого взгляда. Почему-то
совсем не страшное, скорее -- завораживающее, резкое, как укол.
В самом начале эскалатора, едва начиная подъем -- мужчина в форме. Не
милиционер, военный. Дальше женщина -- с сонным малышом, держащимся за
руку. Еще один мужчина, молодой, в яркой оранжевой куртке, с
плеером. Он, казалось, тоже спал на ходу.
Ничего подозрительного. Даже для мальчишки, который слишком поздно
возвращается домой. Егор снова посмотрел вверх -- увидел милиционера,
привалившегося к блестящим поручням, уныло высматривающего среди
редких пассажиров легкую добычу.
Ничего страшного.
Ветер толкнул Егора последний раз и стих -- будто смирился, понял, что
бороться бесполезно. Мальчик еще раз глянул назад -- и побежал по
сминающимся под ногами ступенькам. Надо было спешить. Непонятно
почему, но надо. Его еще раз кольнуло -- бессмысленно и тревожно, по
шее прошел холодок.
Это все ветер.
Егор выскочил в полуоткрытые двери, и пронизывающий холод навалился с
новой силой. Волосы, еще мокрые после бассейна,-- сушилка снова не
работала,-- мгновенно стали ледяными. Егор надвинул капюшон глубже,
не останавливаясь проскочил мимо ларьков, нырнул в переход. На
поверхности людей было куда больше, но тревога не проходила. Он даже
обернулся -- не замедляя шаг -- но никто за ним не следовал. Женщина с
малышом шла к трамвайной остановке, мужчина с плеером остановился
возле ларька, изучая бутылки, военный вообще еще не вышел из метро.
Мальчик шел по переходу, все убыстряя и убыстряя шаг. Откуда-то лилась
музыка -- тихая, едва слышная, но удивительно приятная. Тонкое пение
флейты, шелест гитарных струн, перезвон ксилофона. Музыка звала,
музыка торопила. Егор увернулся от спешащей навстречу компании,
обогнал плетущегося еле-еле, пьяненького и веселого мужичка. Из головы
будто выдуло все мысли, он уже почти бежал.
Музыка звала.
В нее уже вплетались слова... пока невнятные, слишком тихие, но такие
манящие. Егор выскочил из перехода, на миг остановился, глотая
холодный воздух. К остановке как раз подкатывал троллейбус. Можно было
проехать одну остановку, почти до самого дома...
Медленно, словно внезапно онемели ноги, мальчик пошел к
троллейбусу. Несколько секунд тот ждал с открытыми дверями, потом
створки сошлись, и машина отъехала от остановки. Егор вяло смотрел
вслед -- музыка становилась все громче, заполняла весь мир, от
полукружья высотной гостиницы до видневшегося невдалеке «коробка на
ножках» -- его дома. Музыка предлагала идти пешком. По ярко
освещенному проспекту, где до сих пор шло немало людей. Всего-то пять
минут до подъезда.
А до музыки -- еще меньше...
Егор успел пройти метров сто, когда гостиница перестала прикрывать его
от ветра. Ледяной поток ударил в лицо, почти заглушая зовущую
мелодию. Мальчик зашатался, останавливаясь. Очарование рассеялось,
зато вновь вернулось ощущение чужого взгляда -- теперь еще густо
замешанное на страхе. Он обернулся -- к остановке подходил еще один
троллейбус. А еще в свете фонарей мелькнула ярко-оранжевая
куртка. Мужчина, поднимавшийся с ним на эскалаторе, шел следом. Все
так же полуприкрыв глаза, но неожиданно быстро и
целеустремленно -- будто видел Егора.
Мальчик побежал.
Музыка зазвучала с новой силой, прорвалась сквозь завесу ветра. Он уже
мог различить слова... мог, но не хотел.
Правильнее всего сейчас было идти по проспекту, мимо закрытых, но ярко
освещенных магазинов, рядом с припоздалыми прохожими, на виду у
несущихся машин.
Но Егор свернул в подворотню. Музыка звала туда.
Здесь было совсем темно -- и только у стены шевелились две тонкие
тени. Егор видел их как сквозь туман, словно подсвеченные мертвенным
синеватым светом. Юноша и девушка, молодые, очень легко одетые, будто
на дворе не минус двадцать.
Музыка грянула последний раз -- пронзительно и
торжествующе. Смолкла. Мальчик почувствовал, как обмякает тело. Он
весь был в поту, ноги не держали, хотелось сесть на скользкий,
покрытый обледенелой грязью тротуар.
-- Хорошенький...-- тихо произнесла девушка. У нее было тонкое лицо,
впалые щеки, бледная кожа. Только глаза казались живыми -- черные,
огромные, затягивающие.
-- Оставишь... чуть-чуть...-- сказал юноша. Улыбнулся. Они были
похожи как брат и сестра -- не чертами лица, а чем-то неуловимым,
общим для них, наброшенным сверху, словно пыльная полупрозрачная тюль.
-- Тебе? -- девушка на миг отвела от Егора взгляд. Оцепенение слегка
спало, зато нахлынул страх. Мальчик открыл рот -- но встретил взгляд
юноши, и не смог закричать. Его будто стянуло холодной резиновой
пленкой.
-- Да. Держи!
Девушка насмешливо фыркнула. Перевела взгляд на Егора, вытянула губы,
будто в воздушном поцелуе. Тихо произнесла уже знакомые слова -- те
самые, что вплетались в манящую музыку.
-- Иди сюда... иди ко мне...
Егор стоял неподвижно. Сил убежать не было, несмотря на весь ужас,
несмотря на рвущийся и застревающий в горле крик. Но, по крайней мере,
он мог просто стоять.
Мимо подворотни прошла женщина с двумя здоровенными овчарками на
поводке. Медленно, заторможено, будто двигаясь под водой, будто снясь
в страшном сне. Краем глаза Егор увидел, как псы дернулись, потянули в
подворотню -- и в душе вспыхнула безумная надежда. Овчарки зарычали,
но как-то неуверенно, с ненавистью и страхом одновременно. Женщина на
миг остановилась, подозрительно посмотрела в подворотню. Егор поймал
ее взгляд -- слепой, словно сквозь пустое место.
-- Пошли! -- она дернула поводки, и собаки охотно отступили к ее
ногам.
Юноша тихо засмеялся.
Женщина ускорила шаг, скрылась из вида.
-- Не идет! -- капризно воскликнула девушка.-- Ну ты посмотри, он же
не идет!
-- Сильнее,-- коротко сказал юноша. Нахмурился.-- Учись.
-- Иди! Иди ко мне! -- с напором произнесла девушка. Егор стоял метрах
в двух, но ей словно было важно, чтобы он сам прошел это расстояние.
И Егор понял, что сопротивляться больше сил нет. Взгляд девушки
держал, приклеивал к невидимой резиновой привязи, слова звали, и он
ничего не мог с собой поделать. Знал, что идти нельзя -- и все-таки
сделал шаг. Девушка улыбнулась -- блеснули ровные белые зубы. Сказала:
-- Сними шарф.
Противиться он уже не мог. Дрожащими руками сбросил капюшон, стянул,
не разматывая, шарф. Шагнул навстречу зовущим черным глазам.
У девушки что-то происходило с лицом. Отвисала нижняя челюсть, зубы
шевелились, искривлялись. Блеснули длинные, уже нечеловеческие клыки.
