Март-Апрель 2002. "Звездная дорога". Журнал современной фантастики.

Представляем Вашему вниманию СДВОЕННЫЙ номер за МАРТ - АПРЕЛЬ:

Владимир Станкович

"Забавные эпизоды четверга"

Этот выпуск посвящен проходившей в феврале конференции фантастов "Роскон-2002": официальная информация и неформальные заметки о конференции, фотографии, блиц-интервью и произведения призеров.

"... На столе у входа рядами разложены бэджи. Сине-зеленые – для простых фэнов, желтые – для издателей и журналистов, красные – для писателей. Среди красных карточек лежат одна к одной – «Николай Перумов. Писатель» и «Ник Перумов. Писатель». Судя по всему, однофамильцы.

В холле первого этажа, как раз возле входа в бар, расположился фонтан, диаметром чуть ли не метров десять. Кто-то поинтересовался, почему в фонтане отсутствуют обещанные в пресс-релизе конференции рыбки. Ему ответили, что к приезду Бушкова в воду собирались напустить пираний, но Бушков благоразумно не приехал. Игорь Черный сказал мне: увидишь, завтра здесь начнется массовый заплыв фантастов. Я не поверил – и очень зря..."

наверх карта

Кирилл Бенедиктов

"Штормовое предупреждение"

До вторжения пришельцев оставалось всего 70 лет.

"... Пакаль снова затряс своей погремушкой – непонятно зачем. Сморщенное лицо его казалось отрешенным и застывшим.

– Я видел множество белых людей, – сообщил он. – Они сыпались из огромных домов, над которыми трепетали белые полотнища, как зерна из бобов какао. Потом они сожгли свои дома в знак того, что теперь их земля здесь. С ними были страшные животные, с длинными шеями и пастями как у крокодилов. Пришельцы садились на них и с ревом мчались сквозь джунгли.

Пакаль замолчал и некоторое время сосредоточенно что-то жевал. Вильях-Уму смотрел на него, как завороженный, вспоминая проносившиеся перед ним картины грядущего.

– Но они прошли мимо моих земель, – неожиданно сказал Пакаль, поворачиваясь к Ольхо. – И устремились во владения императора ацтеков. Поведай нам, достопочтенный собрат, видел ли ты белых демонов под стенами великого Теночтитлана? ..."

наверх карта

Алексей Калугин

"Разлученные"

Известно, что звезды управляют человеческими судьбами. Но иногда сами судьбы определяют движение небесных светил.

"... Он пытается найти разумное объяснение тому, что происходит, но ничего обнадеживающего ему в голову не приходит. Он уверен, что не страдает галлюцинациями. Он действительно видел и ощущал то, что происходило в моменты встречи с ней. И только с ней. Больше нигде и никогда с ним не случалось ничего подобного.

Он думает о том, что только вместе они могут разобраться в странных явлениях, сопровождающих их встречи. Но он снова лишь наблюдает за ней издали, не рискуя подойти и заговорить. Он старается подметить что-нибудь необычное в ее внешнем виде, в поведении, в манере двигаться – что-то такое, что не присуще другим людям. Но ничего этого нет. Только он один почему-то выделил ее из огромной людской массы. И никто более в целом мире не знает о том, что происходит между ними..."

наверх карта

На протяжении миллионов лет его единственным занятием было созерцание.

"...Так было еще в великом Лагаше, когда моя рать вместе с войском великого Утухегаля поразила кутиев. Так было в Риме: я владел когда-то половиною дешевых жилых домов великого города, исполнял магистратуры цензора и консула. Так было в Византии, и что я помню с тех времен? — только гордое название моего чина: великий друнгарий, владыка флота. Так было в Португалии, у самых дверей великой эпохи, и врут учебники, будто выскочка Диаш первым обогнул Африку. Так было... многое множество раз.

И я опять устал от бессмыслицы. У меня есть шестьдесят секунд, и никакая сила в мире не способна скорректировать мое расписание на день, потому что это правильное расписание. А я увяз в нем, как муха в меду. На мои руки, ноги и мозги как будто наложены оковы в форме минутной и часовой стрелки..."

Гремлины – маленькие злобные создания, которые живут в двигателях самолетов и обожают выводить их из строя. Самые страшные среди гремлинов – крапчатые…

"... Никто не ждал беды – все-таки Ленка была лучшим пилотом клуба, – но "Скат" вдруг дернулся, клюнул носом, завалился на крыло и рухнул на полосу. Вспышки мы не видели за ангарами, но барабанные перепонки ощутимо толкнуло воздушной волной.

В первый момент мы даже не осознали, что на самом деле произошло – настолько нелепо все выглядело. И лишь когда увидели нашего тренера Петровича, со всех ног несущегося к полосе в одних плавках и болтающейся на шее маске для подводного плавания, вдруг как-то разом поняли: случилось несчастье. И кинулись следом.

По всему полю виднелись бегущие от палаток фигурки, нас обогнала машина техслужбы и джип Гарковена с болтающейся в кузове стойкой радиосвязи. Когда добежали, на полосе уже вовсю орудовали пеногасителями две пожарные машины, аварийная команда в термоустойчивых костюмах возилась с покореженным фонарем, рядом с носилками наизготовку дожидалась бригада медиков. Петрович с ходу метнулся было туда, но не добежал – жарило так, что уже метров за двадцать трещали волосы. Похоже, при ударе рванули топливные танки – полоса горела, композитное покрытие пузырило, как масло на сковороде.

Наверное, кому-то это покажется странным, но тогда мы просто стояли и смотрели, как спасатели извлекают из развороченного фонаря то, что осталось от Ленки. Гарковен что-то орал в мегафон, люди суетились вокруг, а я стоял столбом и думал, что не видать нам теперь места в полуфинальном зачете как своих ушей. До этого я никогда не видел смерти, а обугленный и дымящийся предмет, который спасатели походя оттащили в сторону, был совсем не похож на человеческое тело..."

Я коллекционирую их тени. Я прячу их в самом темном углу – между книжным шкафом и сложенными в стопку старыми пожелтевшими газетами и журналами.

– Саша. Сашенька. Что же это? Откуда это? Скажи мне... как?.. Я не могу...

Не слова – сдавленные вымученные всхлипы. В горле что-то клокочет. Воздух с трудом проходит сквозь сведенную судорогой гортань.

– Успокойся, малыш. Ну, пожалуйста. Представь, что этого не было. Тебе это просто приснилось.

Глаза Ирины – как у смертельно раненного животного. В темноте ее зрачки настолько расширились, что закрывают почти всю радужную оболочку.

– Мы не могли этого не сделать. Ты сама понимаешь. Другого выхода не было.

Она посмотрела ему в глаза и вдруг осознала, что ему тоже страшно – до тошноты, до обморока. Еще страшнее, чем ей.

Нарастающий гул мотора. Под окнами проехал автомобиль, по потолку и стенам скользнули желтые прямоугольники, длинные уродливые тени рванулись из углов и задергались в ритуальном танце.

Ирине показалось, что одна из них вышла из дьявольского хоровода, отделилась от стены – и метнулась в сторону детской..."

Если в космосе нельзя летать, нужно по нему плавать!

"... Ну и, значица, с утра пораньше беру я своего гостя – когда проспаться уже успел, а похмелиться – нет: пошли, грю, звездоход твой глядеть. По первому, грю, сорту машину сделали, любо-дорого! Я и экипаж уж подобрал, один-то не сладишь. Ну, привожу я его работу нашу глядеть. Он и глядит, как счас помню. Глядит – и цветами разными идет. Поначалу красный сделался, что твой рак.

Это, грю, колесы. Гребсть, стало быть. И труба, обратно же. Там, внутре, топка, а это ейная труба.

А он грит, и чего, грит, колесами гребсть будем? – а сам опять давится.

А я грю, вакум твой гребсть и будем. Сам же поучал, что летать там аки птицы или обратно же ковры и прочая мажеская штуковина нельзя, ехать тоже нельзя, через то что тверди никакой нету, стал быть будем плысть. Плысть и гребсть. Самую, грю, лучшую пароходную машинерию тебе для твоего вакума склепали!

А он молчит. Давится. Зря я человеку похмелиться не дал..."

Юрий Семецкий

"Сказка про царевну-лягушку"

"... В старопрежние времена было у одного звездолетчика три сына. Двое умных, а третий студент. И вот как-то говорит отец детям:

– Дети мои! Сделайте себе по гиперловушке и запустите их в просторы космоса. Какая женщину принесет – тому женатому быть, а какая пустой вернется – тому бобылем оставаться.

Больший сделал – запустил. Средний сделал – запустил. А младший все сидит думает, в «Детали галактик» заглядывает – оптимальные координаты ищет..."

"...Дон Кихот был осмеян не за бритвенный тазик на голове, не за костлявого Росинанта, не за мятые латы.

Сел бы он на боевого гривастого коня, надел сверкающую золотом бригантину, опоясался бастардом миланской работы – и что? Смеялись бы, конечно, тише, в кулак, но дивились бы еще пуще. Всего век прошел, как истек кровью на поле возле Нанси Карл Бургундский, сын Филиппа Доброго, а рыцарство уже стало мифом. Все еще опоясывали шпорами, все еще посвящали – "ржавым мечом из-за пыльной занавески", – но понимать перестали.

И в самом деле! Ради ненадежной славы, ради бессмысленных химер бросать дом, забыть о хозяйстве, рисковать жизнью, такой дорогой, такой единственной? Искать тощего журавля, упуская пусть и не золотую, но все же синицу?