Алексей Лебедев:

"Грехи наши тяжкие..." (заметки о кризисе современной фантастики)

 

1. Общие замечания

Приступая к изложению вопроса, автор сразу приносит извинения за выбор темы, по которой уже прошлось немало великих. Но великие для столь молодых журналов не пишут, а мне вдруг представилась возможность высказаться. Так что не обессудьте...

Прежде всего, речь пойдет, конечно, не об экономическом кризисе. Слава Богу, последствия августа 1998 года кое-как преодолены — да и пора бы! — а с последствиями собственной глупости пусть разбираются сами главы издательств. Поговорим о кризисе жанра.

Я не собираюсь здесь поливать деятелей, о чьем творчестве давно и хорошо сказано: “в крови и сперме по колено”. С ними, в общем, все ясно. Это нижний пласт, “грех плоти”, так сказать. Но есть и иной, более утонченный и не менее опасный грех современной фантастики — из разряда “грехов ума”.

Имя ему — Стандарт. Аватара его — Серия.

Да, разум человеческий вечно стремится все разложить по полочкам, наклеить ярлыки, установить строгие правила и приписать им происхождение свыше — для пущей важности. И тот же разум порой стремится сбежать от правил — на свободу, за предел, в неизведанное. Но тогда свободное прежде пространство обживается, застраивается решетками и заборами — так замыкается круг...

Нечто подобное произошло и с фантастикой. Возникшая из рассказов о невероятном, удивительном, выходящем за грани обыденного, она стандартизировалась. Когда-то необычное стало привычным. Когда-то дерзкие идеи превратились в удобные банальности. Удобные как для авторов, вступающих в ХХI век с “джентльменским набором” дедовских времен, так и для издателей. Для последних — особенно. Ведь всего нового и непривычного они боятся как огня: а поймет ли народ? а купит ли? как бы чего не вышло! Нет, лучше бесконечное тасование одних и тех же замусоленных карт. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Да и верит ли сейчас кто-нибудь в журавлей?

А что говорить о приверженности одним и тем же, навязшим в зубах, именам? Громкие имена должны обеспечить издателю славу и доход при минимуме риска (пусть даже под ними публикуется откровенная халтура и старье). Так как же поступать: как проще или как лучше?

Когда-то известный фантаст Г.Альтов трудился над составлением таблицы фантастических идей. Одной из целей проекта было выявление “незаполненных клеточек”, неразработанных идей, которыми могли бы заняться молодые писатели. Какой наив — по нынешним временам! Сегодняшние умельцы ищут себе “клеточки”, напротив, самые заполненные, чтоб не промахнуться. В первопроходцы? Дураков нет! Да и не любят таких наши редакторы, не понимают. Зачем выпендриваться? Пиши как все!

Как ни странно, “белые вороны” находятся. Видимо, слишком велик талант народа, прет и прет! И вот я читаю замечательные рассказы, повести и романы, которые мне присылают, даю советы, куда их можно попытаться пристроить — по теории вероятностей, когда-нибудь должно повезти. Хотя вероятность маленькая, а причина отказов одна и та же: не подходит ни в какую серию, не соответствует стандарту...

Есть ли выход из подобной ситуации? Видимо, есть. И со временем мы из нее выйдем. Как мудро заметил Станислав Лем, история не может остановиться ни в золотом веке, ни в черном. Так что подождем...

А пока перейдем к более подробному анализу кризиса фантастики по отдельным жанрам.

2. Научная фантастика

Кроме литературно-развлекательных, научная фантастика ставила перед собой две основные задачи: популяризацию научно-технических достижений и предсказание их на будущее (причем, как опять-таки заметил Лем, наиболее “продвинутые” футурологически произведения обычно оказывались литературно довольно слабыми, и потому часто забывались).

Парадокс в том, что с обеими этими задачами научная фантастика справилась СЛИШКОМ хорошо. Далеко забежав вперед против естественного хода событий, она предсказала и популяризовала достижения, которые так и не были достигнуты, не будут достигнуты в ближайшем будущем, а может, и вообще никогда. Пытаясь как-то поддержать науку, НФ фактически оказала ей “медвежью услугу”. Сообщения о реальных успехах теперь воспринимаются со снисходительной усмешкой, по Жванецкому: “когда же мы тут научимся?” У читателя НФ каша в голове по поводу того, что действительно возможно, а что нет. С другой стороны, в науке и технике было сделано много интересного, но НЕпредсказанного, и отчасти поэтому прошедшего мимо сознания обывателя.

Кроме того, миры далекого будущего, других планет и иных измерений располагают к эскапизму не менее, чем миры фэнтези. Тут уже вопрос о роли науки серьезно не ставится — герои просто действуют набором стандартных артефактов с определенными функциями, что практически не отличается от магии.

Так может быть, стоит вернуться к трижды оплеванной фантастике “ближнего прицела”, но на более высоком художественном уровне? Может, на время отложить бластеры и вновь научиться ценить труд ученого, изобретателя, инженера? Не подняв сейчас авторитет отечественной науки, мы обрекаем ее на долгую и мучительную агонию, а себя — на бесконечный стыд перед потомками. К сожалению, наверху это мало кто понимает...

3. Фэнтези

Здесь парадокс в том, что жанр, казалось бы, наиболее располагающий к свободному полету фантазии (не скованному законами природы и прочим занудством) на деле демонстрирует вопиющее “бегство от свободы” (по Фромму). Нигде больше, чем в фэнтези, нет такой стандартизации и ритуализации. Во многом это связано с эскапистской функцией данного жанра, т.е. с уходом от реальности. Именно следование жестким канонам ритуала позволяет “очистить сознание” от обыденных проблем и забот. Но что предлагается взамен? Позволю себе высказать мысль (сознаю, что спорную): фэнтези — это тупик. Пусть БОЛЬШОЙ тупик, где многому и многим найдется место, но тем не менее.

К тому же изначальный порыв к чему-то идеальному и волшебному порядком выдохся. В новинках жанра идеалы растоптаны, а волшебство поставлено на службу низменных страстей и государственных интересов. Стоило уходить в иные миры, чтобы воспроизвести там окружающую нас помойку?

Возможно, выход из тупика найдется в “скрещивании” с другими жанрами. Некоторые попытки синтеза с НФ намечаются (“Разрешенное волшебство” Н.Перумова, “Семь Стихий Мироздания” И.Крупениковой и т.п.), но пока рано судить, к чему это приведет в будущем.

О фэнтези немало и язвительно писал Сапковский. Не буду заниматься перепевом, вместо этого скажу пару слов о местном феномене: русской (славянской) фэнтези. К сожалению, в ней идут те же самые процессы. Возникшая из бунта против засилья иностранщины всего несколько лет назад, она уже успела изрядно “закристаллизоваться”.

Выработаны стандарты на толкование исторических событий, на пантеон богов, на язык, на образы героев, на “арийское происхождение” великих предков. Не лепо ли, братие?

Ужасен образ манкурта, не помнящего прошлого. Но разве не ужасен манкурт, ВЫДУМЫВАЮЩИЙ себе прошлое? Да еще своей, манкуртовой, фантазией?

Конечно, эти замечания относятся далеко не ко всем пишущим в данном жанре. Просто, выступая в несвойственной мне роли публициста, я пользуюсь случаем высказать некоторые свои сомнения и предостережения — лучше потом оказаться неправым.

Что же касается патриотизма, то я считаю так: писатель может и должен личным трудом и талантом приумножать славу своей Родины. Совсем другое дело, когда кто-то примазывается к ее славе, играя на естественных патриотических чувствах читателей и “веймарском синдроме” нынешней России. К сожалению, это совсем несложно — надо только следовать стандартам...

4. Мистика, ужасы

Этому жанру у нас как-то не везет. Хотя все предпосылки были — Гоголь, Булгаков и т.п. Однако советская власть мистику отрицала в принципе, зато сама устроила народу такой кошмар, что не дай Бог повторить.

Поэтому народ наш в массе больше любит те ужасы, которые происходят где-нибудь далеко — желательно, в проклятой Америке. И популярность Стивена Кинга у нас никак не спадает. Даже ранние и довольно слабые его вещи вытаскиваются на свет Божий и попадают на прилавки — значит, есть пока спрос. Из отечественных писателей хорошо отметился тут только Андрей Столяров (“Детский мир” и др.), в последнее время, видимо, к данному жанру охладевший.

Так что на сегодняшний день эта “клеточка” у нас мало заполнена. Возможно, за ней будущее. Мистики, ау!

Следует отметить, однако (для горячих голов), что творчество в данном жанре все же предполагает наличие некоторых специальных знаний (как и в НФ) и определенного мировоззрения. Многие авторы склонны впадать в излишний материализм и натурализм, подменяя экзистенциальный ужас перед Неведомым чисто физиологическим отвращением и животным страхом быть съеденным очередным монстром. Крови проливается на тысячу, а смысла на копейку...

Хочется напомнить, что согласно учению Церкви, ужасный вид демонов есть лишь метафора их внутреннего духовного содержания. Само по себе Зло безвидно и бесформенно, но может представать в различном облике и по-разному восприниматься людьми. Собственно, то же можно сказать и о силах Добра.

5. Заключение

Создавая сей опус, автор не претендовал на истину в конечной инстанции. Возможно, данная статья послужит началом интересной дискуссии. Возможно, найдутся желающие высказать иные мнения и более аргументированно. Надеюсь, однако, что разговор пройдет в цивилизованном русле, не скатываясь до площадной ругани и битья ногами...

От редакции:

Начиная свою статью, автор совершенно справедливо заметил, что тема не нова и, видимо, существует столько, сколько существует сам жанр фантастики, точно так же как не кончаются и не кончатся ни когда разговоры о кризисе в театре или в кинематографе. Однако сколько людей, столько и мнений, причем в большинстве своем они имеют право быть высказанными и выслушанными, исключения составляют разве что упомянутые автором "площадная ругань и битье ногами".

Таким образом редакция журнала подтверждает приглашение автора к дискуссии, и даже, пожалуй, не просто подтверждает а прямо призывает к ней, беря на себя обязательство и впредь публиковать присылаемые вами (нашими читателями) статьи на эту тему. Впрочем, почему только на эту? Возможно, вы найдете и другие поводы для разговора, не менее актуальные и интересные для нашей широкой аудитории.

Присылайте ваши мысли по тем же адресам, по которым мы продолжаем принимать рукописи, предназначенные для оценки и издания.