Михаил Веретенников
(г. Энгельс)

Рассказ без названия

Когда я учился в первом классе, дома, в котором я сейчас живу, ещё не было. На его месте был большой котлован. А ещё раньше там был пустырь. Две мальчишечьи армии постоянно сражались там, меряясь силами в футболе, рыцарских турнирах, снежных побоищах...

Но летом того года на пустыре вырыли большую яму, а к осени начали строить дом. Мальчишкам всегда всё интересно, и мы - я и мой друг Славка - были частыми гостями на строительстве.

Наступил октябрь. Половина котлована была уже застроена.

Под вечер мы подошли к пока ещё пустой части котлована. Зачем? Сейчас уже не помню, да это и не важно. А важно то, что Славка вдруг поскользнулся и упал в яму.

Я осторожно подошёл к краю, лёг на землю, протянул в темноте руку и хотел уже позвать друга, как за неё, за руку, уцепилось...

"Мамочка!" - только и успел подумать я, как оказался на дне котлована. То, что уцепившись за мою руку, стащило меня вниз, было похоже на человеческую ладонь, покрытую щетинкой и до ужаса ледяной.

Было темно, холодно и страшно. На секунду мне показалось, что мы играем в жмурки (наша любимая дворовая игра), и мне добросовестно завязали глаза.

- Славка, - позвал я, когда пришёл в себя.

- Мишка, это ты? - раздался рядом прерывающийся голос. - Ты как тут оказался?

- Не знаю. За меня что-то уцепилось, и я упал.

- Слушай, а где мы?

- Не знаю. - Я огляделся. Вокруг нас стояла непроницаемая темнота. Было ощущение, что нас посадили в железный ящик и плотно закрыли крышку. Сюда, на дно котлована, не проникал ни один лучик света.

Я нашёл Славкину руку и вцепился в неё. Мы прижались друг к другу.

- Д-давай д-думать, - прошептал Славка. - А то д-дома будет...

Я сначала удивился - чего это Славка заикается, но тут же сообразил: у меня же у самого язык со страху еле шевелится.

- Т-точно, б-будет. Надо как-то выбираться отсюда.

- А зачем выбираться? Оставайтесь, поиграем...

Мы застыли. Голос, сказавший это, был тоненький и капризный. Знаете, такой, как у непослушных принцесс из сказочных фильмов.

Неожиданно мы поняли, что уже не так темно и холодно. Но самое интересное было то, что мы уже находились не в котловане, а в большой комнате, с высоким потолком и без единого окна. Свет шёл из огромных шаров, которые плавали в воздухе по углам комнаты.

Прямо перед нами сидело... существо. Несмотря на то, что мы учились только в первом классе, внешний вид этого существа был нам очень хорошо знаком. Маленький, чёрненький, с небольшими рожками и копытцами на ногах. На руках были обыкновенные ладошки, только покрытые мягкой щетинкой. На кончике хвоста - небольшая кисточка (прямо как у пуделя).

- Чёрт, - прошептали мы со Славкой одновременно.

Он глянул на нас, почему-то очень грустными глазами. Будто хотел сказать: "И вы тоже..." Но тут же принял немного вызывающий вид.

- А что, если чёрт, то и поиграть не хочется, то и скучно не бывает? - Тут он снова стал грустным и симпатичным. - Да вы не бойтесь, я же ещё маленький, я только в подготовительный класс нашей школы хожу. - Он опять повеселел и озорно глянул на
нас. - Давайте играть в жмурки! - он вскочил и вдруг замер. Смешно сморщил маленький носик и почесал в затылке: - Вот только трое нас, а мы всё-таки в преисподней, и я, хоть и маленький, но всё же чёрт...

Он немножко подумал и стремительно выбежал из зала, крикнув нам, чтобы мы никуда не выходили.

И вот странное дело... Я больше не испытывал страха, мне было очень хорошо, спокойно, и просто интересно: а что дальше? Славку, видимо, тоже мучил этот вопрос. А раз так, то мы решили принять правила игры. Мы разделись и сложили куртки у стены.

Честно говоря, я был даже рад, что этот весёлый, забавный бесёнок с пушистой шёрсткой затащил нас сюда. Я понимал, что это сказка, а я необыкновенно люблю сказки и даже сейчас часто их читаю и перечитываю.

Кто-то внутри меня говорил мне, что всё это вздор, что этого просто не может быть, потому что чертей не существует (нас воспитывали атеистами), и что я просто сплю и всё это мне только снится.

Я мысленно послал ко всем чертям этого вечного спорщика и подумал: "Даже если это действительно сон, пусть он подольше не кончается, этот удивительно хороший и добрый сон..."

Размышляя так, я и не заметил, как вернулся наш приятель и привёл с собой двух таких же чертенят, как и он сам. Мы начали играть.

Всё закружилось... Чертенята оказались очень весёлыми и живыми. Скоро мы уже забыли обо всём, готовы были улыбаться каждому слову, смеяться всему...

Знаете, такая атмосфера бывает, когда собираются друзья, весёлые, радостные, после какого-нибудь хорошего дела, когда хочется шутить, когда каждая фраза вызывает взрыв смеха, когда время бежит незаметно и глаза полны слёз от неудержимого хохота, когда человек дурачится, никого не стесняясь и когда всем просто хорошо вместе.

Но ничто не вечно под луной... В самый разгар веселья я вдруг подумал о маме. "Какая же я бессовестная скотина! Я тут веселюсь, а она там, наверно, уже не знает, что и думать!" Я оборвал смех и глянул на Славку. Видимо, он тоже подумал о доме. Мы подошли к нашему новому другу и сказали:

- Прости, но нам надо домой. Нас ждут родители.

Он как-то сразу притих. Два его товарища тоже. Тихо спросили:

- Вам уже точно пора?

- Да, - так же тихо ответил я.

Он подошёл к нам и положил руки нам на плечи. Заглянул в глаза. Я вздрогнул, увидев его глаза так близко. Я ещё не встречал таких глубоких и таких печальных глаз.

- Может быть, ещё немного, может, останетесь...

Мне вдруг нестерпимо захотелось остаться. Но я хорошо помнил, как год назад "скорая помощь" увезла маму в больницу. Тогда я узнал, что у мамы больное сердце...

- Нам действительно пора...

- Что ж... Вон за той дверью лесенка, Поднимитесь по ней и окажетесь дома. Прощайте, больше мы уже не встретимся. - Он вздохнул.

Потом взял нас за руки и подвёл к двери. Мы открыли её.

- Не забывайте нас...

Я последний раз оглянулся. Он был уже один. Сидел на полу, чуть нахохлившийся, и, кажется, немного обиженный. Он смотрел на нас с какой-то необъяснимой тоской. И мне даже показалось, что кончиком хвоста он утёр несколько слезинок. Может быть, ему до боли хотелось с нами, наверх, но он не мог покинуть свой привычный мир.

Таким он мне и запомнился...

Мы поднялись по лестнице и вышли из подвала нашего дома. Было ещё не очень поздно. Горели окна, гасли последние лучи тусклого осеннего солнца. Мы разошлись по домам. Внутри у нас было тихо и грустно.

С того вечера прошло десять лет. Я уже не тот первоклассник, но во мне до сих пор живёт ощущение Сказки. Я живу в том самом доме, который построили на том котловане. И очень часто по ночам я вижу тот вечер, как наяву вижу тот зал и наших потусторонних друзей... И всегда после таких снов я просыпаюсь счастливый и немного грустный. Я понимаю, что это приходит Детство. Моё Детство. Ещё недалёкое, но уже неповторимое. И поэтому есть грусть...