Николай ПЕРЕСТОРОНИН
СКАЗКИ О ПАРУСАХ И КРЫЛЬЯХ,
или Каравелла Владислава Крапивина
Лауреат российской литературной премии имени А.С.Грина 2001 года В.П.Крапивин, оказывается, корнями вятский
Оригинал интервью опубликован в газете "Вятский край" №160, 31.08.2001
В Киров он приехал с зайцем Митькой, тряпичной игрушкой-талисманом, без которой ни в одну поездку не отправляется. И рассказывал, как Митька спас одного мальчика от верной гибели, когда две шхуны столкнулись на одном из уральских озер, как не раз помогал ему, писателю Владиславу Крапивину, в ситуациях сложных и опасных.
Но в Кирове Владиславу Петровичу беспокоиться было не о чем. Во-первых, здесь в торжественной обстановке глава администрации города В.А. Киселев вручил ему престижную всероссийскую литературную премию имени А.С. Грина. Во-вторых, как выяснилось, Вятка не чужой уральскому писателю город - здесь родилась его мама, Ольга Петровна Печенкина, сюда на жительство в 1914 году приехал его отец, Петр Федорович Крапивин...
А сам писатель родился в октябре 1938 года в Тюмени и, вспоминая тюменское детство, рассказал о своей первой встрече с творчеством Александра Грина, встрече, которая все в его жизни определила...
- Сорок пять лет назад, в мае 1956 года, я заканчивал десятилетку и от полноты чувств мчался по тюменским улочкам на велосипеде. Ехал куда глаза глядят, а приехал на вокзал и, остановившись у книжного лотка, увидел синий томик с земляничными парусами на обложке и стремительным росчерком - "Александр Грин". Тут же, на привокзальной скамеечке, прочитал первые страницы, начиная с предисловия Паустовского. Навсегда вошли в мою жизнь Фрези Грант и капитан Дюк, феерия "Алые паруса" и рассказ "Гнев отца". И я уже знал тогда, в пятьдесят шестом, что буду писать рассказы о парусах особенных ветров.
- Вы учились в Уральском университете, на факультете журналистики...
- И первую свою повесть о Стране Синей Чайки написал будучи первокурсником, в 1957 году, вернувшись в Свердловск после двухмесячной поездки на целину. Потом долго думал, включать ли ее в двадцать шестой том собрания своих сочинений. И все-таки включил, объединив рассказы из студенческих тетрадей названием "Восьмая звезда". Потому что решил: литературные герои ранних произведений были друзьями моей литературной юности, помощниками в попытках найти писательскую дорогу. Было бы как-то не по-товарищески лишить их единственной возможности встретиться с читателями.
- Двадцать шесть томов - это солидно, особенно в наше время...
- На самом деле томов будет тридцать, просто двадцать шестой вышел недавно и как раз угадал к Гриновским дням в городе Кирове, к вручению российской премии имени Александра Грина. И, должен сказать, премия эта - самая главная для меня награда. Потому что творчество Грина, его герои и судьба сопровождают меня всю жизнь, выручают, подталкивают к решительным поступкам.
Помню, однажды стоял на краю парашютной вышки и отчаянно трусил. Но потом обругал себя: "Что ж ты тут топчешься, что подумают о тебе бесстрашные и сильные гриновские герои?" И чтобы вы думали - я сиганул вниз!
А алые паруса, которые увидел в вашем музее Грина, напомнили мне три красных треугольника на эмблеме детского клуба "Каравелла", созданного мной еще в 1965 году. Они были сделаны из пионерских галстуков, но мы всегда говорили, что это алые паруса Грина. В ЦК комсомола ругали: "Это символ единения трех поколений, а не какие-то гриновские паруса!" Но мы стояли на своем, утверждая, что это три красных кливера с гриновских кораблей...
- А в наши дни было бы возможно создание такого клуба, имевшего статус пресс-центра, парусной флотилии и пионерской дружины, главными направлениями которого были журналистика, морское дело и фехтование?
- Конечно, возможно, но при одном уcловии - чтобы я был таким же молодым, как в шестьдесят пятом. Я же встречаюсь с ребятами, юными читателями и могу заверить - у нас прекрасная молодежь, юношество. Конечно, есть люди и с агрессивными задатками, но есть масса ребят, которые по-прежнему читают книги и предпочитают роскошь человеческого общения материальным благам. Для них настоящая дружба дороже "мерседесов", холодильников, заграничных поездок и тряпок.
- Вами написано более двухсот книг, все они пользуются популярностью у юных читателей. А в ближайшее время чем их порадуете, что сейчас у вас на письменном столе?
- Работаю над циклом полудокументальных повестей о встречах с писателями, о путешествиях и приключениях. Например, начал повесть "Пистолет генерала Унинского". Она о сподвижнике Костюшко, но сюжетных завязок в ней много. Пишется довольно-таки светлая жизнерадостная сказка "Колесо Перепелкина". Давно хотелось написать вещь безоблачную, радостную, а то в мемуарах всякого хватает, в том числе и сумеречных сторон жизни.
- Стало быть, и действительность подсказывает темы автору циклов "Сказки о парусах и крыльях", "Мушкетер и фея", "В глубине Великого Кристалла", "Острова и капитаны", "Сказки и были Безлюдных пространств"?
- Еще как подсказывает. Один из последних романов, за который я получил премию "Малая Урания", вещь довольно суровая: четыре трупа, автобус взорвался... А премия, между тем, за лучшее гуманистическое произведение года. Но, может быть, в наши дни четыре трупа - не так много, тем более что все четверо мерзавцы.
- Вы пишете ручкой, на машинке или уже освоили компьютер?
- Вы знаете, до последнего времени писал ручкой. Но все в старости впадают в детство. А мое детство было военным, голодным, с ревматизмом. Вот ревматизм и вернулся, стали распухать пальцы, и я обнаружил, что не могу разборчиво написать ни одного слова. И поступился принципами - сел за компьютер. И написал уже - а куда деваться? - большой роман и несколько повестей.
- Встреча с Вяткой подтвердила ваши ожидания?
- Я прежде бывал здесь только проездом. А нынче как в гриновскую сказку попал. Всего несколько раз прошел по улицам, а меня уже узнают. Словно я жил здесь недавно, потом уехал и вот вернулся. Мне было легко сродниться с городом, о котором я столько слышал из рассказов матери. Жаль только, дом, в котором она жила на улице Урицкого, не сохранился. Дом № 13 стоит, а на месте дома № 15 уже коттедж... А между тем в этом доме еще тетушка жила - ей было почти сто лет. И отец сюда приходил, когда с мамой встречался. Потом они поженились, и я вполне мог бы родиться здесь, в Вятке. Но в тридцатом году над отцом - он в Вятку приехал из Вильнюса в девятьсот четырнадцатом - вдруг сгустились тучи. Сосед предупредил, что лучше уехать, утром могут прийти и арестовать...
- На вечере в Доме-музее Грина одна из читательниц заметила, что ее сын после ваших повестей и романов стал читать гриновские произведения. Вас такое движение устраивает?
- Меня все устраивает! Когда меня, начинающего писателя, упрекали в том, что я подражаю Гайдару, я обижался, когда говорили, что подражаю Грину, - гордился. Потому что совершенно искренне полагаю: Александр Степанович - это вершина. А что касается вашего вопроса и реплики той женщины... Пусть читают: Паустовского, Грина, Пушкина, Гоголя! Лишь бы читали - это самое главное. И потому хочу пожелать всем - любите книги, не верьте, что они устарели. Книги вечны.
Исполненные романтизма, светлых идеалов борьбы за торжество добра и справедливости, книги Владислава Петровича Крапивина, лауреата премии Ленинского комсомола, российской премии имени А.С. Грина, члена Союза писателей России, включены в "Золотую библиотеку произведений для детей и юношества", "Библиотеку приключений и фантастики", "Библиотеку мировой литературы для детей", в 26-томную серию "Избранные сочинения русских писателей для подростков", которая вышла в Японии. А тридцатитомное собрание сочинений уже анонсирует "Лужайки, где пляшут скворечники", цикл "Золотое колечко на окраине тьмы", стихи разных лет... И новые встречи с писателем, творчество которого не оставляет равнодушными ни детей, ни взрослых, обещаны - его уже пригласили наши детские и юношеские библиотеки...
