Юрий ПУЧЕНЬКИН
ВЛАДИСЛАВ КРАПИВИН:
“Я ВСЕГДА ХОТЕЛ ПОКАЗАТЬ, КАКОЙ МОГЛА БЫТЬ ЖИЗНЬ...”
Оригинал интервью опубликован в газете "Вестник Алапаевска", 31.01.2003
Владислав Крапивин, вне всякого сомнения, культовый писатель, и читающая публика давно уже не воспринимает его как сугубо детского автора. Крапивин, как и Толкиен, создал новую реальность, где герои борются за справедливость и светлый мир. В новогодние праздники писатель дал эксклюзивное интервью корреспонденту “ВА”, в котором поведал о творческих планах, сделал прогноз будущего детской литературы и определил главную задачу современного писателя.
— Владислав Петрович, стандартный вопрос для писателя – над чем вы работаете в последнее время?
— Я пишу новый роман о жизни современных школьников. Дежурное название – “Семь фунтов брамсельного ветра”. Это произведение без всякой фантастики и мистики, в отличие от некоторых последних вещей, например, “Колеса Перепёлкина”. Меня всё обвиняли, что я много пишу о мальчишках, вот я и сделал главной героиней романа девочку Надю. У неё очень самостоятельный характер, конфликтующий с педагогами и взрослыми. Сюжет сложился из длительной переписки с одной моей читательницей. Её письма, размышления и сама реальность подтолкнули начать работу. Костяк романа почти готов, но я ещё не думал, куда отдам рукопись. Главное для меня – полностью “выкристаллизовать”, закончить произведение. Вообще, я ощущаю себя писателем лишь когда сажусь за рабочий стол. Я не хочу быть просто почётным пенсионером, не хочу “коптить небо”, а по-прежнему могу и желаю писать. Стараюсь затыкать пробоины и пустоты в современной детской литературе.
— А таковая ещё существует?
— Дело в том, что сейчас, в общем-то, полно детских книг, но это чаще всего переиздание авторов XX века. А новых произведений не увидишь на прилавках. Кстати, за рубежом точно такая же ситуация. Недостатком детской темы в общемировой литературе можно объяснить феномен бешеной популярности Гарри Поттера. Прежде всего, это, конечно, результат умелой и масштабной рекламной раскрутки. Эксплуатировать Поттера модно и выгодно, поэтому большинство книжных коммерсантов бросились издавать и распространять эту сказку, не посмотрев даже на русских авторов у себя под боком. Сам я спокойно отношусь к “Гарри Поттеру”, мне он даже нравится. Джоанна Роулинг написала его доступным литературным языком, придумала неплохой сюжет, но вы посмотрите, сколько ещё таких бестселлеров “валяется под ногами”.
— А есть ли новое поколение детских авторов? Вы можете назвать имена?
— Я не знаком, к сожалению, почти ни с кем из детских писателей, потому что они “вымерли”. Я сам еле-еле свожу концы с концами, хотя меня еще, в общем-то, хорошо издают. Гонорар за книжку однозначно меньше месячной зарплаты государственного чиновника. Хватает только на еду и мелкие вещи. А ведь над книжкой часто сидишь полгода. Из более-менее известных авторов в Москве есть Виталий Каплан и Борис Тараканов. Совсем новое поколение – это юные авторы 15-16 лет. Говорить о них как сложившихся писателях ещё рано, точно так же, как и говорить о какой-то целой литературной школе, поколении литераторов. И тут виновата не бесталанность авторов, не их полное отсутствие, а современные условия России начала XXI века. Никому пока просто не надо открывать новые таланты. Ведь куда легче продать “Поттера” или “Волшебника Изумрудного города”, чем раскручивать новые имена.
— Значит, ситуация в детской литературе достаточно печальна?
— В общем-то, да. И не только в литературе. Закрылись почти все детские журналы и газеты, не снимаются новые детские фильмы. На экране мы видим или старые советские или западную дребедень. Редко промелькнёт на экране или в печати какой-нибудь интересный проект. Вся беда в том, что представители власти и издатели не понимают простой истины, – ради будущего страны надо заботиться о молодёжи. Элита зачастую путает понятия будущего СВОЕЙ семьи и будущего ВСЕЙ страны в целом. Слава богу, что люди ещё читают и шлют многочисленные письма.
Кстати, во все времена русская литература была хороша тем, что давала ребятам героев-сверстников, сходных с ними. Это были герои-друзья. Вымышленные персонажи и дети отлично понимали друг друга. И писатели уважали своих героев, а значит и детей, и детям это очень нравилось. Сейчас мы видим лишь юных сыщиков в легковесных повестях или героев на уровне клёвой тусовки. Авторы чересчур подстраиваются под современность, не обращая внимания на литературные традиции. Поэтому издателям следует копать глубже, искать серьёзных авторов. Впрочем, возродить миллионные тиражи книг сможет только государство, а не частные издатели. Не сравнить тираж даже моих книг: в 70-80-е годы – полтора миллиона, а сейчас десять тысяч. Платили нам всегда не очень, но хоть до читателей доходило.
— Каково будущее детской литературы?
— Трудно сказать. Лично я знаю, что необходимо сделать, а людей, способных на это, не вижу. Дело не в экономическом положении страны. Даже в 30-40-50-е годы в СССР выходили детские книги – власть понимала важность идеологии, воспитания детской души. Хотя я далёк от пессимизма. В будущем, как мне кажется, возможен перелом. Недавно звонили из Москвы, что вроде бы готовится 100-томная антология детской русской литературы. Это инициатива самого президента РФ. Если будут грамотно подобраны произведения, будет включена подборка современных авторов, если будет осуществлён этот прорыв – жить детской литературе станет гораздо легче. Организацией такого сложного дела, как возрождение детской темы, должны заниматься специалисты, их деятельность должна регулироваться государственной программой. Надеюсь, так и случится со временем. Лично моя задача узка, я не политик и не издатель. Я должен написать книгу. Хорошо, если она при этом найдёт отзвук у читателя, для меня это главное.
— Вы ещё проводите встречи с читателями? Бываете в районных городах, скажем, Алапаевске?
— В вашем городе я, к сожалению, никогда не был, хотя отлично представляю, где он находится и чем знаменит. Но я часто езжу по области, выступаю у себя на родине, в Тюмени. Существует проблема отсутствия достойных современных книг в маленьких городах России. Иногда в “столицах” переизбыток книжной продукции, а отправить в область не догадаются. Вообще я люблю провинциального читателя, он зачастую более чуток и интересен, чем читатель крупных городов. В городе Советском Тюменской области даже собираются сделать мой музей. Я отдал им туда автобиографические материалы и модель корабля.
— Владислав Петрович, напоследок очень важный вопрос. У многих людей сложилось представление о Крапивине-романтике. Можно ли верить в иллюзию, в идиллию, живя в реальности? Не происходит ли разочарования от того, что света, отражённого в ваших книгах, зачастую нет в реальной жизни?
— Я, как и многие авторы, никогда не ставил перед собой задачу просто отражать реальный мир. Я выстраивал концепцию книг, исходя из своей собственной личности. Я всегда хотел показать, какой ДОЛЖНА БЫТЬ ЖИЗНЬ, старался объяснить читателям, как добиться этого. Я брал материал реальности, но чистил его от повседневной шелухи и мути, оставляя сердцевину человеческих отношений. Те люди, которых я не устраиваю, не читают моих книг. У меня своя аудитория, которая меня понимает и разделяет мои мысли и устремления. Я не собираюсь меняться в угоду современной действительности. Важно ведь не то, какие события показаны в книге, важно то, как мои герои к ним относятся, как стараются к лучшему изменить мир. Я искренне верю, что позитивные перемены в жизни могут наступить лишь тогда, когда современные отношения будут строится не на прибыльности, а на искренности. Надо ценить жизнь всех людей, а не только свою. К сожалению, не всегда и не в полной мере удаётся внушить эти мысли людям. Однако в том, чтобы показывать жизнь в её совершенстве, жизнь такой, какой она могла быть, я и вижу сегодня главную цель Писателя.
© 2003 "Вестник Алапаевска"
