Интервью перед юбилеем
Мира Васюкова: Для начала стандартный вопрос — над чем вы сейчас работаете?
Владислав Крапивин: Ой, сейчас ни над чем не работаю, я отмечаю свой юбилей. И дело даже не в юбилее, а в том, что нельзя работать без перерыва. Я буквально на днях закончил новую повесть "Полосатый жираф Алик", а когда заканчиваешь одну вещь, то нужен какой-то перерыв, чтобы от старой вещи отойти и на новую нацелиться.
МВ: А где будем "Алика" читать?
ВК: Московский журнал "Если" взялся напечатать "Алика" весной будущего года, если журнал будет существовать в будущем году. Вот все под этим "если"...
МВ: А отдельным издание?
ВК: Ну, отдельным изданием! В наше-то время? Смотрим...
МВ: А что сейчас вышло?
ВК: В издательстве "Центрполиграф" вышли четыре книги из цикла "В глубине Великого кристалла", в "Детской литературе" в серии "Опасный возраст" издали "Взрыв генерального штаба" вместе с повестью "Самолет по имени Сережка". В этой же серии должен выйти роман "Кораблики". Правда, с коммерческими целями меня упросили изменить название на "Юнга Джим с планеты Полустанок". Не знаю чем это лучше "Корабликов", но торговцы требуют интриги в заголовке.
МВ: А Нижний Новгород?
ВК: Вчера мне позвонил один товарищ из Петербурга, который недавно связывался с Нижним Новгородом и ему сказали, что там лежат набранные и готовые к изданию две книги, но мне они про это ничего не сказали. Видимо, все упирается опять же в деньги — будут, то напечатают. А не будет — будем ждать...
МВ: А что в Свердловске?
ВК: В Свердловске меня давно уже не печатают. Наше Средне-Уральское книжное издательство вообще отгородилось от уральских авторов. Как только началась перестройка, они бросились печатать "Анжелику" и прочее и на этом прогорели. А что касается вообще свердловских издательств, то сейчас готовится маленький сборник моих стихов "Синий краб". Но все опять упирается в деньги, заказ сделан еще в январе этого года, но нигде не могут найти денег на типографию. Я даже сам иллюстрации делал к этой книге, а суперобложку рисовал сын Павел, но вот пока никак...
МВ: кстати, вопрос о художниках: вот читатели и почитатели спрашивают — ну почему выходят новые книги с не самыми любимыми иллюстрациями?
ВК: Я полагаю, что издательства привыкли сотрудничать со своими художниками, соблюдают их интересы. Только этим я могу объяснить, почему в "Центрполиграфе" вышли четыре книжки с совершенно кошмарными иллюстрациями. Уровень исполнения не выдерживает никакой критики, а с другой стороны абсолютное пренебрежение к тексту. Там столько вранья, как будто художники просто не читали текст.
МВ: А вот "Чоки-чок" выходил в журнале со своими иллюстрациями?
ВК: А что касается собственных иллюстраций, то я не настолько туп, чтобы вообразить себя настоящим художником. Дело в том, что если где-то появляются мои иллюстрации, то это в силу жесткой необходимости. Я иллюстрировал "Чоки-чок" в журнале, потому что возникла идея срочно выпустить отдельный спецвыпуск и надо было рисунки сделать за неделю. Ни один уважающий себя художник, даже мой собственный сын, на такой подвиг не пойдет. А я сказал "Давайте, попробую" и за неделю тридцать рисунков соорудил.
МВ: Когда мы этот номер получили, то с лупой в руках искали фамилию художника...
ВК: Чтобы камнями закидать?
МВ: Ничего подобного! И после долгих консультаций, веское слово было сказано — рисовал сам Крапивин. Я вам потом еще звонила по этому поводу...
ВК: Там нет фамилии не потому, что я такой скромный. Просто они забыли... По причине спешки появились рисунки в книжке "Пистолет капитана Сундуккера".
МВ: Я знаю, что многие ребята специально выискивают старые издания, только чтобы иллюстрации были Евгении Ивановны или Евгения Алексеевича...
ВК: Ой, я бы и сам хотел бы чтобы рисовали они. Вот и Евгений Иванович Пинаев сделал прекрасные иллюстрации для романа "Портфель капитана Румба". Начали печатать, но опять денег не хватило...
МВ: Масса вопросов про "Каравеллу" — что сегодня "Каравелла", чем она отличается от той, которая была раньше и т.д.?
ВК: После нескольких лет потрясений перестроечных, "Каравелла" снова обрела стабильность. Ей несколько лет руководила жена старшего сына Лариса, сама выпускница отряда. А когда появился на свет Петька, младший внук, ей пришлось уступить пока место у штурвала. Сейчас руководит "Каравеллой" другой наш выпускник Александр Дедюхин. А сама "Каравелла" на первый взгляд ничем не отличается, но нынешние ребята чем-то, конечно, отличаются от ребят семидесятых-восьмидесятых. Так же как взрослые... Но дети отличаются меньше, чем взрослые, потому что "Каравелла" все-таки диктует свою линию поведения, свои нравственные категории. По-прежнему ребята приходят в отряд как домой, никто там никого не обижает, сильные заступаются за слабых, что в наше время бывает далеко не всегда. Были поползновения районного начальства сделать "Каравеллу" платным клубом, но и ребята, и я, и инструктора полным текстом сказали что мы думаем по этому поводу. Нам тогда сказали, что смотрите, может так случиться, что отряд закроют, помещение отберем. Мы им подробно объяснили что это случалось уже не раз, но тем не менее отряд существовал и будет существовать до тех пор, пока мы сами не захотим закрыть "Каравеллу".
МВ: А стало ли легче работать пионерскому отряду после распада официальной пионерской организации?
ВК: Я не знаю стало ли легче или труднее. Дело в том, что "Каравелла" никогда не была пионерским отрядом в привычном понимании. Во-первых, ребята, которых принимали в отряд, уже не состояли в пионерской организации школы, они оттуда автоматически выводились оттуда, что служило причиной многих скандалов. Галстуки ребята носят по-прежнему, только с синей каемкой, чтобы отличаться от тех ребят, которые стоят в карауле у памятника Ленину. Мы к ним не испытываем никаких антипатий, просто чтобы не путали — у нас все-таки не та организация, не политическая и не коммунистическая. У нас и в прежние года треугольный галстук символизировал алый треугольный парус кливер, а не единство трех поколений. Отряд есть отряд, никто не открещивается — "Ах, мы не пионеры!". Пионер — значит первый, первопроходец...
МВ: А ребятам это нужно?
ВК: Ну, конечно! Официальную пионерскую организацию закрыли, а лучше-то ведь не стало. Было ведь в ней и много хорошего...
МВ: А как каравелловцы того времени сейчас вспоминают свое детство?
ВК: Вспоминают, в отряд приходят и ко мне приходят, часто звонят.
МВ: А как отношение к скаутскому движению?
ВК: Никакого отрицания скаутского движения и его пользы в отряде нет. Например, в Тюмени есть скаутский отряд, тоже парусный, и не раз они приезжали к нам, устраивали фехтовальные бои. Руководит этим отрядом тоже наш бывший выпускник Саша Павлов. И никакого дискомфорта от разного цвета наших галстуков нет! А есть какие-то скаутские отряды, которые вечно о чем-то спорят, о каких-то сферах влияния, правильности методик, еще чего-то там... Таких мы просто сторонимся, вот и все...
МВ: А как же разная идеологическая подоплека?
ВК: Те скаутские отряды, с которыми мы контачим, идеологией не занимаются, у них на это времени нет. А есть, мы знаем, некоторые — ударяются в православие. Наверное, это хорошо, если в одной конфессии, но мы так прикинули сколько нам священнослужителей приглашать пришлось бы — и мулла, и раввин, и православный батюшка... А потом, религия это личное дело каждого. Никто не удивляется, что трое наших ребят ходят в еврейских шапочках-кипах, а в школе их травили, избивали. А ребята отличные и с православными никаких конфликтов и противоречий!
МВ: Многие отряды пытаются объединяться в разные союзы...
ВК: У нас были подобные попытки объединений, но тесных контактов не получалось. Есть круг отрядов, с которыми поддерживаются постоянные отношения, но чтобы это было официальным союзом, то это если и получалось, то ненадолго. А играть в объединение ради формы или лишней нашивки нет смысла. Другое дело, если создать свое объединение со штатами, фондами! Но так не бывает... А бывали случаи, что пытались присоединиться такие группировки, тоже называвшие себя отрядами, которые ничего не умели делать. Они умели только сидеть у костра и петь песни. Общение ради общения, а это быстро надоедает. Они быстро рассыпались, обвиняя потом "Каравеллу" что вот мы за вами пошли, а вы!.. Так, ребята, надо же не только на гитарах бренькать! Пока вы там поете у костра, наши мальчишки яхты строят, заметки пишут, делами занимаются. А не только болтают — какие мы хорошие, обнялись за плечи и попели "Бригантину".
МВ: Ну а самые большие проблемы какие у "Каравеллы"?
ВК: Самая большая проблема — местные жители наслали на нас санэпидстанцию, которая запретила в отрядном помещении строить парусники. Теперь заняты поисками помещения для мастерской, где мы могли бы строить яхты. Такая вот житейская проблема, а не поиски какой-то новой методики или еще чего-то.
МВ: У "Каравеллы" выходили книги, одна за другой...
ВК: И еще одна собирается выйти, к сорокалетию отряда. Договорились с одним издательством, спонсоров ищем, чтобы рассказать о сорокалетней истории "Каравеллы". На меня навесили одну главу, говорят никто кроме меня о самом начале лучше не расскажет. Я пытался поотбрыкиваться, но безуспешно.
МВ: Такой вопрос: "Мальчик со шпагой — этому сейчас есть место?
ВК: Есть, но в меньшей степени, чем раньше. Но отдельные проявления встречаются. Не как типичное явление, оно никогда не было типичным, но все равно есть. К тому же я написал продолжение "Бронзовый мальчик", о судьбах тех мальчишек. Какая-то тенденция все равно прослеживается, ведь не будет же страна вечно жить рынком, где все продается и покупается. Потребность к нормальному человеческому общению все равно возникнет, иначе погибнет человек.
МВ: Герои ваших книг, положительные герои, это правило или исключение из него? Или просто образец, к которому нужно стремиться?
ВК: Одни считают что это правило, другие — что исключение...
МВ: А вы как считаете?
ВК: А по разному, все зависит от конкретной книги. В одной это идеал, в другой отражение объективных обстоятельств. Ведь "Мальчик со шпагой" и "Журавленок и молнии" разные вещи, разные характеры героев. То, что в "Мальчике" можно принять как идеал, в "Журавленке" обычная житейская проблема.
МВ: А нужно ли в нашей пакостной жизни учить ребят стремиться к этому идеалу?
ВК: Нужно, иначе вымрем ведь, как динозавры. Перестанем быть нацией, сообществом. Это просто воспитание твердости характера и определенных нравственных норм. Не может же без них состояться полноценная творческая личность. Торговец может, но и у торговца должны быть какие-то моральные качества, чтобы быть хорошим, честным и даже преуспевающим торговцем. Чтобы нормальная жизнь была! Ведь торговать и воровать — разные вещи! А у нас почему-то это часто смешивают...
МВ: Вот давний друг Захар Липшиц предложил два вопроса...
ВК: Ну-ка, ну-ка, что он там?..
МВ: Какие книги у вас являются настольными и какую музыку вы слушаете? А Леша тут же задал еще вопрос — какие видеофильмы вы любите?
ВК: Из фильмов я больше всего люблю фильм 1958 года "Последний дюйм". Как оказалось, это любимый фильм и Аллы Борисовны Пугачевой. Это единственное, что меня с ней объединяет. Вообще я коллекционирую старые довоенные и послевоенные детские фильмы. Такие, как "Дети капитана Гранта", "Остров сокровищ", "Тимур и его команда". Очень хотел бы найти запись старого, довоенного фильма "Концерт Бетховена", в нем снимался маленький Марк Тайманов, играл юного скрипача. У меня большая коллекция, занимаюсь этим уже четыре года.. Из новых хотел бы получить, но не знаю есть ли он на кассетах, фильм по роману Брэдбери "Вино из одуванчиков", называется "Притяжение солнца". Его семь лет снимали в Одессе, наконец сняли и говорят, что это немножко похоже на "Зеркало" Тарковского.
МВ: Это о фильмах. Теперь о настольных книгах.
ВК: У меня есть несколько любимых книг. Я вчера показывал Марка Твена, которого купил в Питере в 90-м году. То издание, которое я читал в детстве, там "Том Сойер", "Гек Финн" и "Жили на Миссисипи". Люблю перечитывать "Остров сокровищ", Паустовского. А самая настольная книга это девятый том собрания сочинений Паустовского, его письма начиная с 1915 года и до конца дней. Эти письма можно читать бесконечно как роман.
МВ: А музыка?
ВК: Я консерватор и даже, наверное, ретроград в музыкальных пристрастиях. Часто слушаю сонату Бетховена, очень люблю Пятую симфонию Чайковского, Листа, Рахманинова... Вагнера иногда включаю, хотя не всего люблю.
МВ: А вот у вас в кабинете фотоколлаж, детские лица...
ВК; А эти детские лица весьма конкретные — все они являются прототипами моих книжек. Случайных лиц здесь нет, разве что на заднем плане кто-то мельтешит... Про каждого можно рассказать кто и что... Здесь я в детстве, мама, мой родной город Тюмень...
МВ: А кто все это делал?
ВК: Я. Но ведь это не специально делалось, просто разбираешь архив, смотришь — рамка пустая. Берешь картонку, клей ПВА — и на стенку.
МВ: А вот этот портрет в красивой резной раме, это что?
ВК: Это адмирал Иван Федорович Крузенштерн!..
МВ: Я-то знаю, я просто хотела чтобы вы рассказали!
ВК: А я с некоторым возмущением... Портрет я попросил написать Евгения Ивановича Пинаева, но писала его жена, Маргарита Федоровна. Когда я заканчивал роман "Острова и капитаны", то решил сделать себе такой портрет на память. А рамку сделал резчик по дереву Игорь Иванович Лизуро, он сейчас живет в Белоруссии. В то время он жил в Свердловске, он же мне вырезал морских коньков на дверцах стола и тумбочки. Его же работа вот эта статуэточка, мой портрет. Это, кстати, литературная премия за трилогию "Голубятня на желтой поляне" от журнала "Уральский следопыт".
МВ: А из морских реликвий самая-самая? Тут всего много.
ВК: Они все самые... Откуда штурвалы вы знаете, корабль работы Георгия Александровича Архипова. К сожалению, он умер два года назад... Он служил в Севастополе одно время, отставной флотский офицер. Картины писал Евгений Иванович Пинаев, художник-маринист, писатель, автор нескольких книг о моряках, моряк-парусник, на барке "Крузенштерн" ходил по разным порям и океанам.
МВ: А еще есть совершенно живые и мягкие реликвии, знакомые и любимые.
ВК: А-а! Роботенок Васька, родившийся десять лет назад в городе на Неве. А те, кого он держит на коленях еще более древние персонажи. Рыжий кот — это Утрик, Пашкин кот, которого мы купили когда были в Москве. Купили чтобы подарить маленьким племянницам, но он Павлу так понравился, что мы племянницам купили другой подарок, а Павел стал возить его всюду с собой, а потом плавал с ним на яхте. Справа кролик Женька, это Алешкин, младщего сына зверь. Тоже путешественник, побывал в Севастополе... Ну а заяц Митька — самая известная личность, которая у меня появилась в семьдесят восьмом году в Подмосковье, где снимался сериал "Та сторона, где ветер". Я тогда разругался со съемочной группой, считая что снимают они паршиво, ушел купить себе бутылку коньяка, а заодно купил себе зайца. Так он у меня и прижился... У него уже новый костюм, старый истрепался, руки-ноги были оборваны при столкновениях яхт. У него одна только своя рука, остальные пришивали заново. Уши истрепаны, глаз один оторван, но он не теряет оптимизма. Кстати, герой одноименной повести "Заяц Митька".
МВ: Да, теплая компания и сразу видно что им хорошо вместе...
ВК: Ну, и много еще чего... Масляная боковая лампа от морского компаса...
МВ: А пистолет?
ВК: Это модель пистолета, точнее — копия пистолета одного польского генерала, подвижника Тадеуша Костюшко. Купил я его в Варшаве, так он у меня и висит. Много раз снимался в разных фильмах, попадал в разные переделки, роняли его и ломали, поэтому пружина у него уже не работает. Хотя щелкает почти как настоящий.
МВ: А это что?
ВК: Это секстан, подарок Жени Пинаева...
МВ: Настоящий?
ВК: Настоящий. Здесь все настоящее. Ни всякое разное... Вон висит барометр, семейная реликвия. Его, как награду, получил за стрельбу по летающим мишеням в 1912 году мой отчим.
МВ: Великая реликвия...
ВК: Да... Я сам его потом ремонтировал, приводил в порядок... Резьба деревянная – это украшение из Тюмени, называется подоконная доска. Оторвали на одной из улиц, которая сейчас называется Комсомольская. Как она раньше называлась я забыл, честно говоря. Там дом старый разбирали и один мой товарищ отодрал и привез ее мне в подарок.
МВ: А вот еще карта?
ВК: Это тоже прототип литературного героя. Я ее элементарно купил в букинистическом магазине, но когда увидел год выпуска — 1814, то если смотреть теоретически, то она могла быть в лицее у Пушкина, на ней даже Антарктиды нет. Я ее купил, такую вот потрепанную, а потом использовал как одну из деталей для романа "Бронзовый мальчик".
МВ: Еще я знаю, что у вас есть такой редкий-редкий "Дон Кихот"... Если можно, то несколько слов, на полке много "Дон Кихотов".
ВК: Редкий "Дон Кихот" стоит вон там на полке, это подарок моего друга, капитана дальнего плавания, вашего земляка, петербуржца... Никак не могу выговорить это слово!
МВ: У нас говорят — "питерца".
ВК: Питерца, ленинградца Захара Абрамовича Лившица. Отправляясь в дальний вояж он оставил мне этого "Дон Кихота", очень старинное издание, самое дорогое как память...
МВ: Я знаю, что вам всегда много писали читатели. Я помню горы писем еще на старой квартире
ВК: Не надо напоминать мне о грустном! Это вечный упрек моей совести, потому что мне всегда не хватало времени ответить всем. Догадываюсь, сколько людей на меня обижено, но я просто физически не в состоянии ответить всем.
МВ: А если сравнить — кто больше пишет и о чем больше спрашивают?
ВК: Раньше писали больше, потому что журналы "Уральский следопыт" и "Пионер" выходили фантастическими тиражами! И многие ребята, прочитав, писали отзывы на адреса редакций или ко мне домой. И писем тогда приходили горы... А поскольку тиражи сейчас уменьшились в сотни раз, то и писем стало приходить меньше. Но все равно ребята пишут. Раньше писем было больше от читателей-школьников, а сейчас преобладают письма от взрослых. Оказывается, очень много взрослых читают мои книжки. Некоторые пишут, что читают с детства, а много таких случаев, что кто-то наткнулся на мои книги уже будучи взрослым и открывают их для себя. Было даже несколько писем от бизнесменов, так называемых "новых русских", которые признавались, что мои книжки для них такой глоток чистого воздуха, отдушина в их безрадостной жизни.
МВ: Среди них издателей не было?
ВК: Издатели иногда звонят, предлагают издать и даже предпринимают некоторые усилия, но как правило разоряются. Не потому что меня начали издавать! Еще до этого, и несостоявшимися договорами я мог бы оклеить вот эту стенку. Но читатели пишут больше издатели, прямо скажем, во много раз.
МВ: А ругает кто-нибудь?
ВК: Я за всю историю помню всего три ругательных письма. Одно от юного читателя по поводу "Колыбельной для брата", возмущался что вот герой воюет с хулиганами, а попробовал бы он в жизни и т.д и т.п... Второе письмо было от рассерженной учительницы не то из Одессы, не то из Москвы, возмущавшаяся словами Анюты из повести "Трое с площади Карронад", когда та сказала Славке Семибратову: Вылезай из куртки и клешей. А то кильнемся — и булькнешь на дно, как кот в авоське". Чему учит эта девочка? Заталкивать котов в авоськи и топить их в озере? И заклеймила и автора, и книжку, хотя у меня и в мыслях этого не было! Я очень люблю котов и сама мысль, что котов можно топить в авоськах кажется мне зверской и кощунственной... А фраза Анюты просто поговорка такая, но строгая учительница там какой-то подтекст обнаружила. А третье я конкретно не помню, но помню что было ругательное... Бывают письма с критикой, когда с чем-то согласны, с чем-то нет, а в общем-то на 99 процентов письма добрые.
МВ: Хорошо, тогда другой вопрос – несколько слов о ваших котах.
ВК: Ну, о котах я могу говорить бесконечно!
МВ: Бесконечно не надо!
ВК (смеется): Испугалась? Старшему коту, рыжему Максу, этим летом исполнилось семь лет. Он самый любимый, самый добрый, самый дорогой для меня кот. О нем, также как и о другом коте Тяпе, я писал в своих книгах. Ему не повезло: когда он был совсем еще котенком, его прижало диваном. Кто-то сел на диван, а он был под сиденьем и его прижало и ему парализовало задние лапы. Мало того, он отошел и через два дня повторилась та же самая история. Алексей меня чуть не съел. Пришлось вызывать ему скорую ветеринарную помощь, делали уколы, он ожил, но Алексей говорит, что задние лапы у него слабоваты и прыгать с подоконника на форточку как Тяпа он не может. Теперь он, правда, стал кашлять. В прошлом году у него был микроинсульт, опять вызывали “скорую” и после этого он стал кашлять. Раз в двое суток у него такой приступ кашля почти человеческого. А так он веселый жизнерадостный кот, совершенно не терпит одиночества и кк только я сажусь, он сразу лезет мне на колени или начинает царапаться – просится на плечо. Кот Тяпа, черно-белый, ему в октябре исполняется четыре года. Мы решили однажды с Алешкой, что одного кота мало, что Максу скучно и, несмотря на яростное сопротивление моей супруги, сходили на звериный рынок и купили черно-белого котенка. Характер у него совершенно другой, он очень самостоятельный и терпеть не может сидеть на руках. Первое, что сделал этот котенок, он пошел по вертикальной стене как муха, цепляясь когтями за повешенный ковер проявляя характер. С Максом они живут дружно, вместе носятся по ночам как два пушечных ядра, сметая все вокруг. Однажды снесли вот эту модель парусника, пришлось отдавать ее в ремонт. Единственная проблема после финансового кризиса – как их кормить.
МВ: Коты очень симпатичные и вид у них сытый и довольный, несмотря на кризис.
ВК: Ну, в крайнем случае, я свою котлету отдам им!
МВ: И наконец, пожелания вашим читателям.
ВК: Пожелания чтобы они и впредь оставались читателями, пусть всегда будут такими, какие они есть, добрыми, заинтересованными в жизни и друг в друге. Я чувствую, что им просто интересно жить! Чувствуется интерес к жизни, способность заряжаться идеей, не обязательно моими книжками. Именно они свет в конце туннеля и на них вся надежда, на людей, у которых есть какой-то духовный потенциал, дай Бог им здоровья, счастья, пусть дружат и живут!
МВ: Спасибо, я думаю, это для них самое и приятное.
ВК: Я сказал искренне, а не для того, чтобы сделать приятное.
15 октября 1998 года
Беседовала Мира ВАСЮКОВА
