Лола ЗВОНАРЕВА
Где начинаются звездные дороги?
(К 50-летию Владислава Крапивина)
Передо мной лежат письма. Много писем. Но адресованы они не
мне. Вот это — Сереже Каховскому. Это — пятикласснику
Журке. Это — одиннадцатилетнему севастопольцу Саньке Сандалику. И я не могу эти письма вручить адресатам. Потому что
адресатов на самом деле не существует. Все они — герои
разных повестей Владислава Крапивина.
Но вот что говорил как-то сам писатель: «...все время, когда
я писал «Мальчика со шпагой», рядом со мной были ребята
очень похожие на Сережу. Рядом со мной, вместе со мной рос
и работал, шагал через поражения и радовался победам такой
же, как «Эспада», пионерский отряд — отряд юных моряков,
юнкоров и фехтовальщиков. Я точно знаю: не будь этих ребят — не было бы и книг «Всадники со станции «Роса» и «Мальчик со шпагой»...
Значит, они все-таки существуют? Конечно!
Однажды на рассвете киевлянин Толя Костюшко, ученик
шестого класса, выглянув в окно, увидел на соседнем балконе
растрепанного мальчишку — «в его нестриженых космах смешались оттенки апельсинов, томатного сока, терракоты и угасающих закатных облаков».
Толя сразу его узнал: да это же Фаддейка из повести
Владислава Крапивина, что печаталась в прошлом году в «Пионере»! И тут же закричал ему: — Эй, Фаддейка! Я старинными монетами увлекся и историком решил стать после того, как прочитал повесть про тебя — «Оранжевый портрет с крапинками»
И стал вести дневник. Про все в нем писал — и про то, что «Аэлиту» тоже не люблю, и такую, как
Юля— добрую и веселую девчонку,— мечтаю встретить. Ведь тонкие ниточки-паутинки дружбы
и понимания, что протягиваются между двумя людьми— уверен,— самое ценное в этой жизни.
А Фаддейка ему: — Радость бывает упругой и певучей, как тетива у лука. И ты, как стрела на этой тетиве, летишь туда, где тебя любят, где ты нужен...
В городе Саранске семиклассник Саша Анатольев в одном из дворов на улице Полежаева
встретил... Славку Семибратова — героя повести «Трое с площади Карронад».
Саша. Знаешь, Славка, прочитал про твой «город у моря» и весь наш Саранск вдруг увидел
иначе. И парк с мраморными скульптурами и деревянным шахматным павильоном. И фонтан, что
бьет на десятки метров из середины реки. И Макарьевский погост со старинной церковью
и полуразрушенной усадьбой над озером. И музей, где живут загадочные деревянные скульптуры
мордовского Родена — Степана Дмитриевича Эрьзи.
Славка. Бывает, что самое главное — рядом, но ты его не видишь. А хорошая книга будто
повернет что-то в голове, и сразу взглянешь на все иными глазами. Но самое страшное — это не
иметь друзей. Как было бы, например, хорошо, если бы каждый, кому очень плохо, срочно подавал
морской сигнал «Новэмбэр Чарли» — «если не будет помощи, иду ко дну». И чтобы сразу
находились люди, которые его спасали...
Пятиклассница Вика Михайлович из Минска долго мечтала найти таких друзей, как Генка, Илька и Владик из повести «Та сторона, где ветер». Пока ей встретился один Илька.
Вика. Знаешь, Илька, я все за Яшку Воробьева расстраиваюсь, что сорвался с откоса в реку
Даже думала писать Владиславу Петровичу — может быть, можно его оживить?
Илька, В книжке-то можно, а вот в жизни... А ведь честная книжка — ее за то и любишь, что таи все взаправду — и слезы, и смерть, и чужая боль вдруг становится твоей.
Семиклассник Шавкат Камал из Ташкента пишет стихи, но пока никому их не показывает. Он
рассказал о своей встрече с Владиком: вместе пускали воздушных змеев. А потом соседка сказащ
Шавкату, что несколько лет назад — до операции — Владик был совсем слепым и что повесть «Та
сторона, где ветер», наверное, про него.
Владик. Я уверен — звездные дороги начинаются на крышах. Кто не боялся поскользнуться,
стоя на гребне кровли, больше всего презирал собственный страх, тот сможет стать и космонавтом
и испытателем, и, главное, рыцарем Правды и Добра. Это значит, что жизнь его будет очень
трудной, но интересной. А Зло... Зло никогда не сдается без боя.
Шавкат. Раньше мне казалось, что так выразительно пишут только в восточных притчах
и сказках, и вдруг читаю у Крапивина: «Чувство безнадежности, едкое, как запах сырой извести
в пустых коридорах», «Когда ждешь, время тянется медленно, как застывший резиновый клей»
«Беспокойство — как злая мышь». Я стал чаще брать в библиотеке русские книги. Мне стало
любопытно замечать, что «все вокруг на все похоже».
Владик. Ну и здоровско! Ведь быть талантливым читателем совсем не так просто, как кажется!
Недаром сам Крапивин как-то написал: «Детство — это как сказка. Главное в нем — радость
дружбы и ощущение синевы»...
* * *
Двадцать семь лет существует в Свердловске знаменитый клуб «Каравелла». Владислав
Петрович придумал его, когда ему было двадцать три года, значит, этот год юбилейный! Но,
наверное, нелегко найти более «неюбилейного» человека. Это знают все его друзья — и ребята,
и взрослые. И пишут письма. И героям писателя. И ему самому. Но дружить с Крапивиным — это
значит жить по одним с ним трудным заповедям: каждый день противостоять скуке и равнодушию,
тупости и жестокости. Убеждать всех вокруг, что есть жизнь, свободная от законов, процветающих
в подъездах и углах за гаражами или в местах престижных и модных. Настоящая, увлекательная
жизнь—яркая, смелая, романтичная...
Киев — Саранск — Минск — Ташкент.
Материал подготовила Лола Звонарева.
Дорогой Владислав Петрович! Редакция журнала «Пионер»
поздравляет Вас с 50-летием и благодарит за долголетнее
плодотворное сотрудничество и дружбу.
Опубликовано в журнале "Пионер" (Москва), № 10, октябрь 1988 г
© Лола Звонарева, 1988 г
