Конкурс
«Допиши рассказ»

ВОЙДИТЕ В ТРЕТЬЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ СОАВТОРОМ
КИРА БУЛЫЧЕВА !!!

Мне хотелось в первый день нового тысячелетия выковать «нетленку», хотя бы в форме рассказа. Чтобы можно было в воспоминаниях писать: «Этот рассказ я создал...»

Первоначальная идея, скрывшаяся за обыском, угасла и пропала, пока я писал первые страницы.

К шестой странице я придумал другой выход из положения.

Он у меня написан.

Он мне не понравился.

Впервые в жизни я признаю поражение и обращаюсь за помощью к читателям.

Давайте договоримся, если присланный Вами конец рассказа будет лучше того, что сидит у меня в голове, я признаю Ваше авторство и будем считать рассказ совместным.

Попробуйте, пожалуйста!

Кир Булычев
1 января 2001 года

Кир Булычев
ОБЫСК

Нас окружают тайны.

Нам хочется от них избавиться.

Для этого существуют специальные категории людей.

Например, сыщики пытаются понять, кто убил бабушку и кому она мешала своим храпом? Доктор допытывается, чем болен пациент и почему он помирает вовсе не от того, от чего лечили? Некоторые ученые ищут ключи к тайнам мироздания, молекуле ДНК или почерку автора «Слова о полку Игореве».

Не только детективы, но и научно-популярная литература посвящена разгадке тайн. В победе над тайной заключается исторический оптимизм и урок для преступников.

В жизни тайны раскрываются куда реже, чем наоборот.

Вы когда-нибудь видели доказательство теоремы Ферма? Вы знаете, кем был Джек-потрошитель, который убил нескольких уличных женщин в Лондоне конца XIX века? Простите, а кто разгадал тайну Атлантиды? Кто прочел письмена этрусков?

Наконец, отыскал ли кто-то смысл жизни?

И загадку нашего посмертного существования?

Не знаете? Я тоже не знаю.

Как повезло Шерлоку Холмсу! Рядом с ним под именем Ватсона находился английский писатель Конан Дойл, который постоянно нуждался в деньгах на любовниц и карты. Любой провал Холмса в его рассказах обретал форму великого достижения. На этих обманах выросла ложная репутация Холмса и наше убеждение в том, что он — великий сыщик.

Ничего подобного.

В наши дни также происходят загадочные явления. Природа и человек бросают нам вызовы.

Например, вы слышали, что случилось в прошлом году в городе Великий Гусляр?

Событие было спланировано и тщательно подготовлено.

Иначе как объяснишь объявление по местному радио, которое передавалось тридцать первого декабря, под Новый год, Новый век и Новый миллениум, простите за латынь.

Объявление звучало примерно так:

«Дорогие гуслярцы и гости нашего города! Приглашаем вас сегодня, в новогоднюю ночь, посетить удивительное, сказочное событие, волшебство на площади Землепроходцев. Вы не пожалеете, если в час ночи оставите на полчаса праздничный стол и, тепло одевшись, выйдете на улицу, где вспыхивают ракеты и горят шутихи. Подарки и бесплатное пиво гарантированы. Не забудьте захватить детей — для них особые подарки. Оргкомитет».

Возможно, были и другие варианты объявления, но в большинстве своем гуслярцы услышали именно приглашение на площадь и, главное, на раздачу подарков.

Сколько раз твердили нашему миру, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но все равно мы стоим под деревом и ждем, когда эта дура-ворона разинет свою пасть.

А она уже сжевала жалкий кусочек сыра.

Если кто из жителей города не слышал объявления, соседи и родственники обязательно подсказывали. Казалось бы, услышал про подарки, молчи, рта не раскрывай, жди новогодней ночи. Чем меньше народа на площадь придет, тем больше тебе достанется.

Но не таковы жители Великого Гусляра.

Пускай, думал каждый, мне достанется только половина подарка и полкружки пива, но соседа Удалова я обязательно позову. Пойдем вместе, вместе веселее.

Такой народ живет в нашем городе.

Погода стояла приятная, даже лучше обычной. Без особой оттепели, морозец, как по Гоголю, снег по колено, кроме центральных улиц, где с утра прибирали.

А ночью высыпали на небо звезды и месяц — только и смотри, не пролетит ли черт этот месяц украсть.

Сказал добрые обобщающие слова товарищ президент, сыграли привычный старшему поколению советский гимн, помахали флагом перед Спасской башней, и с боем часов жители Великого Гусляра подняли бокалы и стали друг дружку поздравлять с удивительным праздником, миллениумом. Сколько лет фантасты писали о третьем тысячелетии. Где теперь эти фантасты? А миллениум наступает тяжелой ногой времен и твердит нам: все уже померли, а мы еще живы!

Ура!

Начали есть, выпивать, разговаривать, шуметь, но во всех домах поглядывали на часы.

Многие не могли дождаться, когда же наступит час ночи?

Некоторые спешили съесть все пораньше, а другие наоборот, тянули время, полагая, что самый главный пир развернется после получасового перерыва.

И вот ровно в час во всех домах погас свет.

На секунду.

Загорелся и снова погас.

Само собой включилось радио и сказало сладким голосом:

— Скорее, не будем тратить времени даром! Нас ждут на площади!

Телевизоры, которые показывали «голубые огоньки» по числу программ, на секунду погасли, и тут же на экранах появилось лицо пожилой дикторши Леонтьевой.

— С новым годом, малыши! — сказала она. — Побежали на улицу, в снежки играть, подарки получать.

Этого гуслярцы не выдержали.

И принялись одеваться. А некоторые брали с собой сумки.

Выйдя на улицу, на легкий трескучий морозец, под звездное небо, по которому изредка проплывали небольшие, подсвеченные луной облака, гуслярцы слышали отдаленную музыку и как будто звуки хорового пения. Ноги сами несли их на площадь, по мере приближения к которой все громче слышались голоса и смех.

Люди спешили, чтобы им хватило подарков, дети бежали впереди, потому что ими владело нетерпение.

И вот широкий простор площади, ограниченной торговыми рядами и украшенной памятником Землепроходцам, некогда уходившим отсюда на покорение Сибири и Аляски...

Всех без исключения, кто вступал на площадь, от малых детей до профессора Минца и руководителей городской администрации, охватывало чувство причастности к общему празднику и общей сладостной судьбе. Возникало желание веселиться долго и обязательно в коллективе.

Все население города, от младенцев до стариков, еще час назад немощных, а сейчас готовых отбросить палки и костыли, выскочить из инвалидных колясок и пуститься в пляс, скопилось на площади, просторной, но в обычное время, конечно же, недостаточной для такого количества народа. Но никто не толкался и не страдал от тесноты, всем хватило места.

Более того, кто-то успел за первый час нового тысячелетия украсить площадь павильонами и эстрадами, расставить по ней высокие новогодние елки, увешанные гирляндами цветных лампочек, даже водрузить колеса обозрения, комнаты смеха, зверинцы и небольшой музей восковых фигур, интересный тем, что, помимо изображений бывшего президента Ельцина, обезглавленной Марии Стюарт, Ивана Грозного, убивающего своего сына, космонавта Гагарина, там стояли также жители Великого Гусляра, и даже дети, узнав их, весело кричали:

— Мама, мама, смотри, Удалов стоит! Я про него в книжке читал.

— А это старик Ложкин, только он не старик.

— Мама, а как этого лысого зовут? Ну вот этого, который рядом с Кощеем Бессмертным?

— Это профессор Минц, — отвечала мама и невольно краснела, потому что Лев Христофорович как раз в этот момент проходил рядом и останавливался, не менее детей пораженный сходством себя и восковой фигуры.

На эстраде совместно танцевали Алла Пугачева и Плисецкая, кому кто нравится, а фокусник Дэвид Копперфильд, загримированный под Чарльза Диккенса, доставал из цилиндра живых кроликов, но не прятал их куда-то за кулисы, как делают его собратья, а кидал в толпу, чтобы каждый мог взять кролика себе, ощипать и поджарить. Кролики не давались в руки и прыгали в толпе, что придавало празднику дополнительную суматоху и крикливость.

Желающие могли встать в любую очередь — кто за продуктовым набором, кто за конфетами или даже детскими игрушками, но для детей Дед Мороз раздавал подарки отдельно, и не надо было стоять в очереди, так как дедушка ловко кидал мешки с подарками подходящим к нему детям и никому ни разу не попал по головке.

Для молодежи был выделен участок площади под танцы, и молодежь этой возможностью пользовалась. А старики могли порадоваться передвижной аптеке и концерту, который давало привидение Клавдии Шульженко.

Час или два пролетели незаметно.

Усталые, но довольные гуслярцы расходились по домам, неся пакеты с подарками и волоча за уши кроликов.

За их спиной гасли огни ярмарки.

Артисты собирали инструменты, Алла Пугачева стирала грим, а Дэвид Копперфильд пересчитывал цилиндры и ворчал, что опять у него что-то украли.

После сияния площади улицы Гусляра казались слабо освещенными, темными и плохо расчищенными от снега.

Да и фонарей было даже меньше, чем обычно.

— Все познается в сравнении, — заметил Лев Христофорович Удалову, когда они свернули к себе на Пушкинскую.

— Странно, — начал было Удалов, но фраза осталась незавершенной, потому что он громко взвыл, провалившись ногой в яму и вытянувшись во весь рост.

— Ты куда? — спросил Минц.

— Здесь не было ямы! — ответил Удалов, когда друг помог ему встать.

Наблюдательный Минц согласился с Удаловым. Этой ямы не было два часа назад — они ведь шли по улице на площадь...

— Смотри-ка, — сказал старик Ложкин, догнавший соседей. — Яму выкопали. Кто это сделал?

Яма была небольшой, но свежей. Еще одна, тоже недавно выкопанная, была видна у края дороги.

— Как будто животное завелось, — сказал Ложкин. — Крупного размера.

— Это динозавр! — воскликнул Максимка-младший, внук Удалова. — Пока мы за подарками ходили, на нас динозавры напали.

Такая перспектива ему понравилась. У Максимки были счеты с некоторыми учителями, и он надеялся, что динозавры расправятся с ними в первую очередь. Хотя почему бы динозаврам бросаться именно на учителей, он не знал.

Дальше фонарей не было. Они не перегорели, а были разбиты. Осколки стекла поблескивали под луной, один из столбов упал, другой пошатнулся и торчал под острым углом.

Удалов ускорил шаги.

— А мы не слышали, — сказал он.

— Громче музыка играла, — заметил Ложкин. Он остановился, чтобы подождать жену. Жена взяла побольше подарков, и тащить их было тяжело, вот и отставала.

Они вошли во двор. Благо, недалеко от площади.

Самое удивительное — увидеть стол для домино, выкорчеванный подобно старому дубу о четырех стволах.

Под ним земля была разворочена. Там искали.

Когда? Кто?

— Искали, пока нас не было, — сказал Минц, и все с ним согласились. — И я во всем виноват. Я не имел права не предупредить вас, сограждане, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И я не удивлюсь, если подарки, полученные вами на площади, с наступлением утра развеются, как дым.

Ложкин, услышав эти слова, воскликнул:

— Нет, только не это!

И потащил жену с подарками к себе, на второй этаж.

— Кстати, — спросил сам себя Корнелий Иванович, — а кто финансировал мероприятие?

— Никто не сознается, — сказал Минц. — К тому же я давно хотел заметить, что мой восковой портрет является не более как злобной карикатурой.

— А мне показалось — похоже, — засмеялся Грубин и пошел к себе.

И почти тут же окно в его комнату на первом этаже распахнулось, и Грубин, высунувшись во двор, закричал:

— Они за это ответят!

Крик его стал понятен каждому, кто вошел в свою квартиру.

Все, буквально все, было перевернуто вверх дном, посуда частично перебита, мебель частично переломана, одеяла и подушки валялись на полу, их животы были взрезаны, и пух медленно кружил по комнатам.

В кабинете Минца взломщики устроили побоище. Трудно поверить, на сколько частей, клочьев и обломков были разорваны, разбиты, расколоты, раздавлены приборы, сосуды, банки с химикалиями и ценными биологическими отварами.

Но Минц не рыдал и не звал на помощь.

Он принял случившееся за печальную аксиому.

Кто-то желал покопаться в вещах всех жителей города Великий Гусляр, что само по себе невероятно. Для того чтобы сделать это незаметно, в отсутствие хозяев, похитители пошли на большие финансовые и организационные расходы. Устроить действо для всех жителей Гусляра — задача непосильная даже для городской организации ФСБ. Никакой олигарх не пошел бы на это по двум причинам: во-первых, это означало бы разорение олигарха, а, во-вторых, в Великом Гусляре ни одного олигарха пока нет.

Не меньшие расходы требуются и на то, чтобы обыскать город.

Причем сделать это за один час.

Сколько же народа в этом участвовало?

Что им было надо?

Конечно такое дело по зубам американцам. Но никто не видел столько американцев в Вологодской области за последние столетия. И вряд ли в Великом Гусляре вы отыщете нечто, так необходимое американцам, что они ухлопают на поиски его столько сил и долларов.

Конечно, рассуждал Минц, рассматривая с лупой осколки приборов в надежде найти на них отпечатки пальцев или иные следы преступников. Не исключено, что в городе орудовали пришельцы.

Но что может соблазнить пришельцев в Великом Гусляре?

Минц думал.

Заря все не занималась...

ОБЫСК: ИТОГИ КОНКУРСА

Я признаю, что был не прав.

Нельзя сваливать собственную недоделанную работу на других, тем более раз речь идет о художественном творчестве. Предложив написать конец рассказа, я перенес писательство в игру «Угадай-ка».

Ничего хорошего ожидать от этого было нельзя. Тем более что еще задолго до конца «мероприятия» некоторые достойные люди говорили мне: «Ты что, писать разучился? Представляешь Леонардо, который предлагает Рафаэлю дописать губы Джоконды?». Впрочем, если не ошибаюсь, медведей в картине «Утро в сосновом лесу» Шишкину писал Савицкий. А сколько из этого вышло конфетных коробок!

Но люди старались, писали, и я обязан попросить не только прощения, но и сообщить о вариантах конца рассказа, как то видится моим друзьям.

Первое общее замечание, которое хочется сделать.

В рассказе «Обыск» не хватает конца. Очевидно, он должен быть лаконичным и парадоксальным.

Следовательно, имеем: в Новогоднюю ночь некто перевернул город вверх тормашками, кто-то что-то искал, но ничего, ни записочки не оставил. Что случилось?

На этом тайна Эрвина Друда обрывается.

Все без исключения мои потенциальные соавторы, на мой взгляд, нарушили первое правило: написать КОНЕЦ. Они написали ВТОРУЮ ПОЛОВИНУ РАССКАЗА. А порой даже собственный рассказ, который весьма условно соединен с моим.

Например, Надежда Щетинина написала рассказ о джинне, чуть ли не в половину печатного листа, который отлично обойдется без моего начала. Причем написала вполне пристойно.

Владимир Кнари вместо джинна выдумал чертенка, который ищет в Гусляре нечто, потерянное в аду. Впрочем, я не совсем понял, что такое — небольшое, с двумя переплетенными кольцами сверху. Главное, что и в этом случае без первой половины обойтись легче легкого.

Рассказ Антона Лукьянова имеет дело с наркотической гипнообработкой горожан. В этом рассказе меня все время беспокоило состояние украденной почки — лежала в коробке, лежала, а потом ее, малость провонявшую, пересадили куда надо.

У Наташи Тараскиной прошу прощения за ошибку в слове «милленниум». Спасибо за строгий и нелицеприятный взгляд на этого самого Булычева-Сволочева. Мне было искренне приятно читать о себе, что я «пачкался в жизни», «замарался, барахтаясь в жизненных лужах», «понижал категорию качества», «постарел и противно обрюзг», несмотря на то, что порой в своем памфлете девушка Наташа не в ладах с родным языком. Основная мысль Наташи заключается в том, что автор сознательно напал на Гусляр, стараясь его уничтожить как нечто светлое, не отвечающее сегодняшнему гадкому внутреннему содержанию Кирычева.

Пожалуй, больше всего мне понравился вариант Ули Абдуллаевой из Баку. Во-первых, он короток, во-вторых, он интересен. Представляете, когда решили проверить пленки в видеокассетах, снятых наблюдательными камерами гуслярских банков, обнаружилось, что обыск и переполох устраивали сами гуслярцы, того не подозревая и не помня.

Виноват был профессор Светилов (второй профессор в Гусляре!), который хотел, чтобы гуслярцы нашли смысл жизни, а они принялись искать деньги. Пожалуй, этот конец не хуже чем тот, что я сам вначале придумал. Но мой меня не удовлетворил, и в абдуллаевском мне чего-то не хватает. Простите, Уля, сам не знаю, чего.

Разрешите, я еще подумаю?

Если же вам любопытно, что за конец я отверг у самого себя, пожалуйста: отыскали злоумышленников. Оказались наши, из ФАПСИ или Прокуратуры. Неважно, откуда. Искали кассету, на которой их министр, или президент, или человек на него похожий изображен в деликатный момент. Но при обыске ничего не брали — просто стирали все кассеты в Гусляре. Это эксперимент. Завтра сотрут все кассеты в стране.

Нет, мне этот конец не нравится. Пускай рассказ еще полежит.

Кир Булычев
7 апреля 2001 года

Участники конкурса и их работы:

Уля Абдуллаева (г. Баку, Азербайджан)

Алексей Алекстайм

Владимир Кнари

Антон Лукьянов

Наташа Тараскина (Cambridge, U. K.)

Надежда Щетинина (г. Москва)

Фантастика -> [ПИСАТЕЛИ] [Премии и ТОР] [Новости] [Фэндом] [Журналы] [Календарь] [Фотографии] [Книжная полка] [Ссылки]