- Почему вас называют Сэр?
Олег: Потому что псевдоним наш англозвучащий. Хотя мало кто задумывается, что если «олди» перевести с английского -- получится «старикашка». Такой себе хитрый старикашка.
- Есть у Генри Лайона своя история, биография?
Дмитрий: Есть, но мы ее на сто процентов не разработали, хотя достаточно большой фрагмент имеется. Генри Лайон Олди родился в Англии, в маленьком городке Вэстон-Супер-Мэр (здесь, кстати, родился известный гитарист Ричи Блэкмор), в 1945 году, 27 марта. В 1947 году отец будущего писателя, миссионер церкви Св.Патрика, переезжает вместе с семьей в Британский протекторат в центральном районе Гималаев -- княжество Бутан. В связи с дальнейшей оккупацией Тибета Китайской Народной Республикой вся семья была интернирована в район Южной Монголии, откуда вместе с опиумным караваном, после длительных мытарств, попала в Пакистан, а оттуда на территорию Советского Союза, нелегально перейдя границу. Отсюда сэр Генри знает русский, потому что они долгое время жили в Средней Азии, а потом в европейской части России...
- А сейчас он где живет?
Олег: Везде, он путешествует.
Дмитрий: Да, по всему миру.
- Поздравляю вас с признанием лучшими фантастами Европы за 2006 год. Скажите, будут ли сниматься фильмы по вашим книгам?
Олег: Это зависит от продюсеров. У нас подписан один контракт, сейчас решаются разные организационные вопросы. Как срастется – посмотрим. Есть еще предложения, но они пока что не дошли до контракта.
- Решен вопрос, на какой книге остановились продюсеры?
Олег: Давайте не будем пока об этом говорить. Фильм -- это такой долгострой.
Дмитрий: Пока это договор о намерениях, и подробно о нем говорить не хочется, чтобы не сглазить.
- Скажите, а вы видите из своих произведений мультфильм?
Хором: Да, конечно!
Олег: Легко. От небольшого до полнометражного.
Дмитрий: От маленького юмористического мультика по «Сказкам дедушки вампира» до полнометражного, скажем, по «Черному баламуту» или «Мессия очищает диск».
- А компьютерные игры?
Олег: И с этим дело потихоньку движется. Еще игр нет, но есть реальные предложения, также дошедшие до контракта. Обсуждение было совсем недавно, будем надеяться, оно воплотится в жизнь.
Дмитрий: Начиная с игры для мобильных телефонов с вариантом развития в полноценную компьютерную игру.
- Для подобных контрактов вы сами выбираете произведение или выбирает заказчик?
Олег: Нет, к нам обращаются. А кому их предлагать? Вывесить на перекрестке объявление? Наши книги достаточно распространены, чтобы кинопродюсер или менеджер компьютерной игровой фирмы их видел и думал -- стоит ли ее выбрать для своего проекта.
Дмитрий: Опять же, есть сайт в Интернете, есть наши электронные адреса, телефоны. Нас поймать, найти и договориться никакой проблемы не составляет. Наши координаты есть в издательстве, при желании нас найти не сложно.
- А вы готовы писать сценарии?
Олег: Нет. Сценарист – это отдельная профессия. Сергей Лукьяненко в свое время взялся писать сценарии для «Ночного дозора» и зарекся на всю свою жизнь этим заниматься.
Дмитрий: Кроме того, что он потратил кучу времени и нервов (мы ему тут можем только посочувствовать, потому что представляем, как это было, и нам отчасти Сергей рассказывал), в итоге все равно конечный сценарий был переделан, от него остались рожки да ножки. В итоге время потрачено, нервы потрачены, а получилось все равно не так, как задумывалось.
Олег: Я приведу очень простой пример. Я по образованию и по профессии режиссер театра. Мне говорят: ну сними кино, какие проблемы? Там режиссер, тут режиссер, в общем-то специфика та же! Я не могу объяснить, что специфика вождения автомобиля и специфика вождения вертолета вроде бы похожи, но они разные. Если, скажем, театр мыслит средним планом – зрители сидят в зале и видят всю сцену, то кино мыслит крупным планом и панорамой, это совсем другой способ мышления. Точно так же писатель и сценарист – это очень разные вещи.
- И к тому же потеря времени?
Олег: Конечно! Постоянное взаимодействие с режиссером, переписывание сценария, диалогов.
Дмитрий: Скажем так: консультировать и помогать сценаристу в процессе можно, но делать основную работу сценариста – нет.
- Ставят ли в театрах спектакли по вашим произведениям?
Олег: Тут мы можем похвастаться! Я объясню почему. Есть писатели, у которых украли тексты и без их ведома положили в Интернет, есть писатели, у которых украли тексты и пиратски напечатали. А мы – писатели, у которых украли пьесу и пиратски поставили во многих театрах от Могилева до Комсомольска-на-Амуре!
- Одну и ту же пьесу?
Олег: Да, «Вторые руки». Уже четыре или пять постановок минимум было. Вот сейчас планируется еще одна в Киеве. Еще ни один театр не то что гонорар не заплатил -- даже на премьеру не пригласили. Ладно гонорар -- театры в наше время бедные, хотя конечно, деньги за билеты они берут. Но хотя бы авторов пригласить на премьеру могли бы? Ведь нас найти настолько легко, что режиссер-постановщик или директор театра мог бы написать письмо или позвонить...
- Вы бы хотели увидеть свои произведения на сцене?
Хором: Конечно!
Дмитрий: Тем более мы старые театралы, нам это еще и с профессиональной точки зрения интересно. Есть надежда, что может быть в Киеве наконец-то увидим.
- Туда вас пригласили?
Олег: Нет, мы в Интернете нашли информацию.
- Это студенческие, альтернативные театры?
Олег: В Белоруссии, в Абакане это -- областные театры. Профессиональные.
- А в виде разнообразия могли бы сами поставить свой спектакль?
Олег: Понимаете, в сутках всего 24 часа. Для того, чтобы что-то поставить, нужно нанять сцену, подобрать коллектив, подготовить декорации и костюмы, и на это уйдет месяцев восемь жизни. Когда я буду писать книги?
- Кроме этой пьесы возможно сделать инсценировки других ваших произведений?
Олег: Можно. Я неоднократно такое делал, когда работал в театре.
Дмитрий: К примеру, Олег сделал инсценировку по Стругацким «Трудно быть богом» и поставил спектакль. На мой взгляд, хорошо получилось. Я там играл, кстати.
Олег: Сейчас киевляне спросили разрешения делать инсценировку по нашей повести, посмотрим, что получится.
- А это не секрет, по какой?
Олег: Нет, с пьесами нет никаких секретов. Секреты начинаются там, где подписываются серьезные контракты. Да и это не секрет, а просто суеверие. Повесть называется «Ваш выход».
- Ваши произведения часто основаны на мифологии разных стран: Япония, Индия, античность. А часто вы касаетесь мифологии территории Украины?
Хором: Конечно! Еще как!
Дмитрий: Не то, что касались, а очень серьезно прорабатывали. У нас есть новелла в цикле "Песни Петера Сьлядека", написанная чуть-чуть стилизуясь под Гоголя, действие которой происходит на Украине в момент основания Харькова. Дальше, роман «Рубеж», который написан нами совместно с дуэтом Дяченко и Андреем Валентиновым -- там две трети действия происходит в Украине казацких времен.
Олег: Аналогичный проект -- «Пентакль», который уже получил, по-моему, все премии, которые только можно получить, с тем же коллективом соавторов. Это украинская мифология двадцатого века. Не привычные козаки и шаровары, а современный фольклор и мифология. Ведь для фольклора не обязательно в прошлое уходить не пойми куда.
Дмитрий: С начала двадцатого века и до конца.
Олег: Мы хотели рассмотреть, как мифология преломляется в современности. Дальше, в романе «Пасынки восьмой заповеди» действие происходит в начале восемнадцатого века на стыке Польши и Украины.
Дмитрий: У нас есть романы, где действие происходит в самом Харькове: в современном, и в недалеком будущем и относительно недавнем прошлом. К примеру, самый свежий роман из вышедших -- «Тирмен», написан вместе с А. Валентиновым. Там тоже почти все действие происходит в Харькове.
- А если бы описать какие-нибудь скифские времена?
Олег: Мы ведь не сидим и не думаем, в какие времена нам слазить: к древним чукчам или к ацтекам. Сначала должна появиться идея, болевой толчок романа – о чем писать. Он существует вне времени и пространства, а уже потом к нему прирастает место, время, обстоятельства действия.
Дмитрий: Тогда может быть задействован какой-то фольклор, мифология или исторические реалии.
Олег: Или не задействован. У нас есть ряд вещей о современности, есть цикл книг о мирах, которые мы сами придумали и разработали от географии до мифологии.
Дмитрий: Есть немножко о космическом будущем. Сейчас мы пишем новую вещь как раз в этом направлении.
Олег: Мы стараемся не привязываться к чему-то одному, потому что это просто скучно. Посмотрите на творчество любого известного писателя. Допустим, Чехов писал пьесы, повести, рассказы, фельетоны, статьи, дневники... Все, что угодно писал. Так же Пушкин и далее по списку. Это нормально. Ненормально, если автор написал книгу, она стала популярна и пошел автор доить ее как корову: продолжение, сиквел, приквел, вбоквел, уже и доить нечего, а он все выдавливает – ну еще капельку! Стыдно как-то….
- Вы продолжений не делаете?
Дмитрий: Прямых продолжений у нас не бывает. Бывает, когда герои одного романа в качестве второстепенных всплывают в другом произведении. Бывает, что в одном и том же мироздании проходит пятьсот лет и все, естественно, меняется. Мир тот же, но совершенно другая историческая ситуация, другие люди, другие проблемы. Географические названия могут быть теми же и в исторических хрониках могут всплывать какие-то отголоски прошлых событий. А прямого продолжения нет.
- Вы пишете стихи?
Олег (смеется): Вы нашли, что спросить. Стихи мы писали раньше, чем начали писать прозу. Есть отдельные сборники стихов, вышедшие в свет. Есть различные публикации стихов в журналах. Есть ряд аудио-альбомов "Театр Олди" – песни на стихи из наших романов.
Дмитрий: Стихи в основном пишет Олег. Я это делаю изредка. У Олега вышла книга стихов «Мост над океаном». У меня есть аудиодиск на мои стихи – либретто к опере на английском языке. Эта опера была записана в Харькове и выпущена на диске.
- На вашем сайте много стихов читателей, это какая-то творческая акция?
Олег: Нет, читатели сами нам присылают стихи, написанные после прочтения какого-то романа. Если наши книги вдохновляют читателей на поэтическое творчество, мы этому очень рады. Даже если не все получилось. Понимаете, бывает, что человек очень искренне писал, но он все не вполне владеет стихосложением. А некоторые стихи мы публикуем в переизданных книгах в виде послесловия.
Дмитрий: Конечно, спрашивая разрешения и указывая имя автора.
Олег: А они потом благодарят, потому что иначе пробиться в печать нереально. И мы опять рады.
- Для вас это читательское признание?
Дмитрий: Скорее это понимание. Конечно, очень радует, когда человек не просто прочитал книгу и ему понравилось, что тоже очень приятно. Но когда эта книга вдохновила его что-то свое создать -- это просто здорово.
Олег: Признание – это когда платят гонорар и дают премии. А понимание – это когда чувствуешь, как сердце бьется.
- Недавно вышла ваша книга «Приют героев» на украинском языке. Это было ваше предложение или заказ издательства? Много ли у вас переводов? Сами их выполняете или работают технические переводчики?
Олег: Это был не заказ, а предложение издательства, в котором у нас уже выходили книги на украинском языке в другой серии в виде покетов – «Пентакль» и «Пасынки восьмой заповеди». А потом они нам предложили именную серию «Миры Олди». Правда они очень медленно ее издают, ну бог с ним. В твердом переплете на хорошей бумаге в супер-обложке, то есть все по-серьезному, и мы на это согласились. «Приют героев» - первая книга серии, в сентябре должна выйти «Шмагия», а может, уже и вышла. Так же в сентябре должен выйти в издательстве «Факт» на украинском языке наш сольный сборник «Де твій батько, Адаме?» с очень хорошим переводом. Еще у нас есть переговоры с издательством «Фолио» о романе «Нам здесь жить» на украинском, все оговорено, сейчас будем подписывать контракт. А переводы делает переводчик – разные в разных случаях. Нам их присылают на сверку, оскільки ми володіємо українською мовою.
Дмитрий: Только «Пентакль» не успели прислать, потому что хотели к конкретной дате выпустить. И время настолько горело, что мы физически не успевали его вычитать. Этот перевод был самый слабый из всех, которые у нас выходили. Все остальные переводы или хорошие или очень хорошие.
Олег: Туда вносятся все наши правки, а все стихи перевожу я сам. Переводчику не доверяю.
- Раз издательства предлагают выпускать украиноязычные книги, значит они востребованы?
Олег: Востребованы, но очень маленьким тиражом. Это скорее вопрос торговли. Книга выходит, допустим, тиражом в две тысячи -- говорят, это для Украины нормально. А я считаю -- ненормально. Ей-богу, если бы я напрягся и занялся этим вопросом, то я бы в Харькове сам тысячу экземпляров продал. Просто надо поработать, покрутиться, распространить, создать рекламу. Мы знаем, как это делается. В свое время мы ж начинали с самиздата и печатали по тысяче экземпляров.
Дмитрий: Минуточку! Девятьсот девяносто девять экземпляров, потому что для тысячи нужно было официально регистрироваться. Первые наши две книжки мы издали за свой счет в маленьких покетах, но зато с иллюстрациями.
- А как продавали?
Олег: Возили по конвентам, распространяли по магазинам. Продали, еще и прибыль получили.
Дмитрий: Правда, продавали долго. Но это не значит, что мы с утра до вечера этим занимались. Продавали в меру сил, а сами писали дальше.
Олег: Украинское издательство начинает только потихоньку просыпаться, издавать что-то. Его отличает любительский и грантолюбительский подход, когда предпочитают выпустить книгу за гранты -- и уже все равно, как книги продаются. А надо учиться продавать. Потому что того же украинского «Приюта героев» просто не найти во многих городах Украины. Даже в Харькове очень сложно это сделать. Это вопрос поворотливости издателя. Скажу честно, на польском языке книг у нас вышло больше и продаются они в Польше лучше.
- На каких языках вы еще выходите?
Олег: На литовском, французском, испанском, эстонском, венгерском.
Олег: На английском текстов совсем немножко.
Дмитрий: Они есть в основном в сетевых изданиях, а толковых печатных переводов изданных пока нет.
Олег: Английский, вернее, американский рынок во многом самодостаточен. Чтобы туда пробиться нужен невероятный толчок. Скажем, в свое время Ник Перумов написал книгу на английском в соавторстве с американским автором, при чем достаточно известным. И провалился этот роман с треском.
Дмитрий: Он не провалился, его вообще не захотели издавать. Только сейчас через пять лет после того, как он был написан, кто-то из издателей его выпускает.
Олег: Для Сергея Лукьяненко фильм послужил колоссальным толчком, и это дало ему возможность попасть на американский рынок.
- На вашем сайте выложена курсовая работа по вашему творчеству. Вы участвовали в ее создании или узнали о ней после защиты?
Дмитрий: Это не единственная подобная работа: были и курсовые, и диссертации, монографии, статьи. Обычно автор связывается с нами и спрашивает: «Вот, я хочу написать о вас. Вы не против?» Если нужны какие-то материалы, мы их, естественно, даем, а дальше человек сам пишет.
Олег: Филолог не должен связываться с нами, чтобы взять разрешение на статью. Иногда нас и в известность не ставят, что такая работа сделана. Наш товарищ Андрей Валентинов рассказывал, как довелось ему присутствовать на защите диссертации «Историческая фантастика 90-х годов прошлого века». Говорит, была чудесная диссертация, с примерами, с истоками. После выступления вставали оппоненты и начинали словами: «Я фантастику не читаю, но я скажу…». Когда единственный раз Андрей Валентинов захотел выступить и что-то сказать, ему возразили: «Батенька, ну куда вы лезете со свиным рылом в калашный ряд? Здесь же собрались профессионалы, историки и писатели».
Дмитрий: И это при том, что Валентинов – кандидат исторических наук и известный писатель.
Олег: Моя знакомая сейчас учится в литературном институте имени Горького в Москве, это у нее второе филологическое образование. Так вот она уже несколько лет потратила на то, чтобы объяснить тамошней профессуре, что современная фантастика дает простор для научных изысканий. И вот только сейчас ей разрешают разрабатывать какие-то курсы по этой теме. Потому что на первом курсе им давали увлекательную филологическую работу: выяснить, сколько раз эпитет «шлемоблещущий» встречается по отношению к Гектору в «Илиаде». Я на компьютере с помощью кнопки «поиск» решаю эту проблему за пятнадцать секунд.
- В результате этой курсовой работы, автор делает вывод, что современную фантастику нужно изучать в школе, хотя бы в виде внеклассного чтения.
Дмитрий: С такой постановкой мы полностью согласны. В школьной программе есть плюсы и минусы. С одной стороны, если ребенок прочитал книгу по программе, значит, он уже ее знает; с другой стороны, все зависит от учителя. Если учитель хороший, ученики эту книгу полюбят, но если учитель не самый лучший, ученик может просто возненавидеть невинную книгу. Во внеклассном чтении читать фантастику – это я считаю хорошим вариантом. Не будет жесткой обязаловки, а, с другой стороны, ученики познакомятся с соответствующей литературой. Это и Жюль Верн, и Стругацкие, и Уэллс.
- А современная фантастика?
Олег: Я так подозреваю, что пройдет несколько лет, мы все помрем, и тогда нас, возможно, включат в школьный курс и назовут классиками. У нас же живых писателей не любят, у нас любят мертвых. Они не возражают и гонорара не требуют. Правда, наследники их требуют, но через некоторое время и они перестают. Иногда задумываешься -- а кто это придумал, что пятнадцатилетнему мальчику нужно читать «Преступление и наказание» и он в этом что-то поймет? Не потому что он дурак, а потому что у него нет жизненного опыта, у него еще душа не резонирует... И чем ему можно привить любовь к книге? Да уж скорее Толкиеном. А «Война и мир» может вызвать только отвращение в этом возрасте
Дмитрий: Как известно, «Война и мир» - это две разные книги. Когда в школе проходят этот роман, девочки пролистывают про войну и читают про любовь, а мальчики пролистывают про любовь и читают про войну. В итоге класс читает две разные книги. Это же известный фокус!
Олег: Все будет в порядке, если учебники будут составлять не профессора, которые давным-давно ребенка в последний раз видели в кино, а люди, которые знают эту работу, эту специфику. Обычно, как прочитаешь язык, на котором написан этот учебник.... Нет, это язык не Пушкина, не Достоевского, не Шевченко, не Котляревського. Это казенный язык чеховского человека в футляре.
- Как вдвоем можно писать книжки? Как это происходит?
Дмитрий: В самом начале кому-то одному из нас в голову приходит начальная идея. Это может быть начало сюжета, может быть фантастическая концепция, может быть философско-этическая концепция, а может быть просто какой-то яркий эпизод без начала и конца, как зарисовка, как несколько кадров из фильма. Как только эта идея приходит в выразимое словами состояние, один приходит к другому и излагает. Если это цепляет за душу, начинаем дальше крутить-вертеть, развивать, какие-то линии отсекать, какие-то новые придумывать.
- Мозговой штурм?
Олег: Это мозговой штурм на полгода.
Дмитрий: Когда на два месяца, когда на полгода, по-всякому бывает. Мы обычно при этом бродим по городу, обсуждаем, плохо обращая внимание на окружающее, хотя под машины вроде бы не попадаем. Знакомые поначалу обижались, что мы их не замечаем, а теперь привыкли. Если плохая погода, делаем то же самое дома. В конце концов оно складывается. Определяемся с идеей, сюжетом, основными и второстепенными персонажами, декорациями: временем, местом, предлагаемыми обстоятельствами, историческими периодами. Когда все это сложилось, мы начинаем работу делить. Я беру эту главу, Олег берет другую. Или разбираем разные сюжетные линии -- в общем, когда как. Потом садимся за компьютеры каждый у себя дома -- мы живем в одном подъезде, друг под другом, наши компьютеры завязаны в локальную сеть. Садимся и пишем каждый свой фрагмент, потом этими фрагментами обмениваемся. Каждый чистит, стыкует, редактирует, возвращает обратно и так по кругу. Когда закончена большая часть, делаем на два-три дня перерыв, распечатываем, еще раз вычитываем. Параллельно с вычиткой проговариваем следующий большой кусок и снова садимся писать. Многие читатели говорят потом: мол, я могу определить легко, где писал Громов, а где Ладыженский. Пожалуйста, определяйте. Во-первых, пока что точнее теории вероятности никто еще не определял, а во-вторых мы через несколько лет и сами не помним, кто какой фрагмент писал Выработался единый стиль. Тем более каждый фрагмент текст столько раз гуляет друг к другу по локалке, столько раз чистится, дорабатывается, что нам самим сложно определить его авторство.
- Некоторые писатели в интервью говорят, что порой сами не знают, чем закончится их книга, в процессе ее написания. Как вы прокомментируете такие слова?
Олег: Интересно, а когда строитель строит, он тоже может не знать, что получится в итоге? А когда композитор пишет сонату, он тоже не знает, чем она закончится? Водитель выезжает на дорогу и не знает, куда он едет?
Дмитрий: Художник рисует картину -- он не знает, что на ней будет нарисовано?
Олег: Это или кокетство, или непрофессионализм.
- Сколько длится ваш рабочий день?
Олег: Он ненормированный, 24 часа в сутки. С утра, встав в семь или в четверть восьмого, сел к компьютеру. Может быть, сообразил себе чашку кофе. У компьютера посидел, через пару часов вспомнил, что надо бы позавтракать. Работаешь дальше, потом смотришь – уже обед, или забыл пообедать – по-всякому получается. После обеда на творческие этапы сил не хватает и начинаются другие дела. Редактура, переписка, подготовка фестиваля. Смотришь, а уже вечер.
- А сколько в день уходит часов непосредственно на работу?
Дмитрий: По разному каждый раз. В среднем на творческую часть уходит часов семь, а потом еще часа три-четыре на редактуру, административно-технические дела.
- Что вам нужно для вдохновения? Вы слушаете музыку во время написания книг? Кофе, может быть?
Олег: Для вдохновения нужно иметь что-то внутри, антураж никак на это не повлияет. А окружающие вещи просто помогают работать. Я слушаю музыку во время работы, Дмитрий не слушает. Я пью больше чая, а Дмитрий больше кофе.
- А под какую музыку вы пишете?
Олег: Под инструментальную, без голоса. Как правило, это классическая музыка, джаз, гитарная акустика.
Дмитрий: У меня есть только одна повесть про вампиров, написанная под музыку, причем моя сольная, которую я писал совсем не так, как мы пишем вместе. Я ее писал вечерами под Металлику, две композиции «Nothing else matters» и «Unforgiven», самые известные медляки группы, замкнул в круг до бесконечности. Когда я ее закончил, то редактировал под Ван Дер Граф Дженерейтед – это такая психоделическая старая группа. Окончательно шлифовал под музыку дзэнской медитации Тони Скота. Это мой единственный такой опыт. Все остальное пишу под тишину.
- Бывает, что вас что-то, например, музыка вдохновляет на этот внутренний толчок:?
Олег: Не бывает. Это иллюзия, когда писатель ищет внешний толчок извне. Все толчки бывают только изнутри.
Дмитрий: На самом деле, какие-то впечатления от увиденного, услышанного все-таки откладываются в подсознании. А четкой связи с увиденной картиной или услышанной музыкой – я не припомню.
- А фантастические сны вам снятся, которые подают идею?
Олег: Скажем так: кое-что было, но очень редко.
Дмитрий: Это эпизоды. Сон не подразумевает какого-то большого, развернутого, связного повествования. Таких снов почти не бывает. А вот яркий эпизод, яркое впечатление и настроение из сна, которое случается, периодически используем. В принципе это небольшие вкрапление в произведение, не более того.
- Вы суеверны?
Олег: Трудно быть несуеверным человеком богемы. Особенно мне -- я вырос в артистической семье, у меня за плечами режиссерское образование, театр, потом литература, а богема всегда суеверна до чертиков.
Дмитрий: Мы сами над этим периодически иронизируем, но некоторые ритуалы все же соблюдаем. И это мелкие чисто личные приметы, не общеизвестные суеверия.
- Поделитесь приметой, связанной с вашей творческой деятельностью.
Олег: Еще из театра осталась. Если уронил на пол распечатку пьесы, нужно, поднимая ее, коснуться ее коленом, или присесть на нее, иначе роль провалится. То же самое с рукописью книги. Это суеверие скорее шутливое, но долю уверенности все-таки придает.
- Как вы относитесь к гороскопам и астрологии?
Олег: Равнодушно. И потом, гороскоп можно принять только индивидуальный, который делается лично человеку -- вручную, долго и подробно. А в газете расчет на всех Овнов скопом на неделю вперед, который делается задней левой ногой. Это несерьезно.
- А в индивидуальный?
Олег: Могу признать, что действительно есть зависимости и закономерности.
Дмитрий: Нам когда-то составляли не самые подробный, но достаточно профессиональный гороскоп. Там было достаточно много попаданий. Другое дело, что мы им специально не руководствуемся и не пользуемся, но в тот раз впечатлило.
- А верите в существование магии?
Олег: Скажем так: мы не верим, а уверены в том, что есть много вещей, выходящих за пределы нашего понимания. Их можно называть магией, мистикой, как угодно. Они, как писал Маяковский, существуют и ни в зуб ногой. С другой стороны я подозреваю, что специалистов в этой области гораздо меньше, чем тех, кто сам себя рекламирует по телевизору и в прессе.
- А вы сталкивались с какими-то необъяснимыми вещами в своей жизни?
Олег: Сталкивались. Но, честно говоря, не очень хотим об этом говорить, потому что это совсем не так весело, как кажется. Я бы очень не рекомендовал любителям мистики по-настоящему столкнуться с привидением. Это не так, как в фильме, когда ты сидишь в зале -- люди после этого седеют и не хотят об этом случае вспоминать.
Дмитрий: Подобные вещи случаются. Но если пытаться их вызывать специально, изучая магию, нужно тратить огромное количество времени и сил, и результат будет не настолько впечатляющий как нам рассказывают доморощенные маги или показывают в кино.
Олег: Я бы сравнил занятие магией с занятиями большим спортом. Надо с самого раннего детства и до достижения какого-то пикового возраста потратить невероятное количество усилий, не занимаясь больше ничем, а потом выяснить, что у тебя впридачу к золотой медали на дождь болят все суставы, имеется куча травм, которые с возрастом напоминают о себе, что ты хромаешь, у тебя плохие почки, а печень загнана допингами. Занятия магией -- примерно так же. Маги, они с седой бородой...
Дмитрий: Даже не на физическом, а на психологическом уровне люди ломаются со временем.
Олег: У нас почему-то считается, что для того, чтобы стать великим дирижером, нужно потратить всю жизнь на музыку, а чтобы стать магом, нужно закончить трехмесячные курсы, получить диплом и стать магом, астрологом, кем угодно. Это конечно глупо, смешно и нелепо.
- А существует НЛО?
Олег: Не видели, не знаем.
Дмитрий: Я два раза видел что-то непонятное, но я не знаю, что это было, поэтому с уверенностью сказать не могу. То есть было что-то в небе, что я не смог опознать и идентифицировать: зонд, ракета, атмосферное явление или действительно инопланетный корабль. Я все-таки склоняюсь к атмосферному явлению или запуску ракеты, потому что при определенных атмосферных условиях я сам могу такую штуку смоделировать. Честно сказать, более того, пару раз моделировал. Вполне допускаю, что это могли быть корабли пришельцев с других планет или с параллельных миров, но веры в это у меня нет. Вот когда я это увижу или своими руками пощупаю, тогда скажу: да, увидел, убедился, я не верю, я знаю.
Олег: Верить можно в то, что нельзя проверить. Я всегда говорю об НЛО, магии и так далее: сначала пожалуйте мне эксперименты и доказательства. Потом начнем разговор.
-Как вы думаете, есть жизнь на других планетах? Или мы одни в космосе?
Олег: И опять повторю: не знаю, не видел.
Дмитрий: В это не надо верить. На метеоритах найдены совершенно четкие следы инопланетных микроорганизмов, и верят или не верят в это – неважно. Это факт. Я склоняюсь к мысли, что мы не одни, но доказательств пока не имею.
Олег: Это все равно, что в качестве научного доказательства громко сказать: (говорит с кавказским акцентом) "Мы не одни, мамой клянусь!" У нас принято рассуждать глубокомысленно на темы, в которых ничего не смыслишь. Вот я в этой теме ничего не смыслю и поэтому не рассуждаю.
- Вы любите фантастические фильмы? Вообще, смотрите их?
Хором: Да, конечно, смотрим!
Дмитрий: А насчет любите, так это смотря какой фильм.
Олег: Я сто раз пересматривал «Кин-дза-дза», «Сталкер», «Солярис». А фильм, где великий воин мучает злобного вампира, увы, не производит на меня эстетического впечатления.
Дмитрий: Вот, например, «Властелина колец» Джексоновского смотрели с удовольствием, и «Кинг-Конга», и «Хроники Нарнии». Еще из последних научно-фантастических фильмов мне понравился «Миссия Сиренити». Очень неглупый и хорошо снятый фильм. Но, к сожалению, таких меньшинство. Обычно снимают просто боевики с фантастическими декорациями.
- А книжки своих коллег читаете?
Олег: Конечно. Есть ряд писателей, за творчеством которых мы внимательно следим. Новую книгу Дяченко, Валентинова, Логинова или Лазарчука, как правило, читаем. Или Нила Геймана, Гая Кея, Уитмора...
- Как обстоит дело с критикой? Как вы на нее реагируете?
Олег: Если задача критика сделать мне пользу -- я отношусь к такой критике очень хорошо. Если задача критика сделать себе-любимому приятно -- тогда мне все равно. Если его задача облить меня грязью -- я прохожу мимо. Чтобы приносить пользу, нужно быть не просто критиком, а профессиональным литературоведом. Он должен не оперировать критериями "хорошо-плохо", а объяснить -- вот смотри, дорогой: у тебя такая структура романа, что завязка затянута, развитие действие переконцентрировано, а финал рассыпается. Или прямая речь персонажа не соответствует его характеру или возрасту. Это разговор двух профессионалов. Критиков-непрофессионалов сейчас к, сожалению, большинство. Сейчас если критик прочитал и сказал: «Я не понял», это считается минус автору и плюс ему. Но ведь наоборот! – зачастую это тебе минус, если ты не понял. Я тоже не понял неэвклидову геометрию. Так что, геометрия плохая? Мы не ориентируемся на читателя, который все поймет, только если ему разжевать. Читатель должен думать, сопереживать и прилагать определенные усилия, чтобы войти в книгу, тогда это ему окупится удовольствием, настроением, эмоциями и новой информацией. А если он хочет вечерок скоротать, то пусть что-нибудь другое почитает.
- Есть ли такие писатели, которым вы помогли в творческом плане стать на ноги?
Олег: Есть такие писатели, которые нас за это потом благодарят. Не знаю, помогли мы им или нет, но ряд книг с подписью «от благодарного ученика» у нас есть.
Дмитрий: С другой стороны, мы не переоцениваем свое влияние. Возможно, оно и есть, но в буквальном смысле мы никого не учили, таких учеников у нас нет. Хотя... На «Звездном мосту» мы ведем семинар для молодых авторов. А на "Портале" (Киев) и «Росконе» (Москва), аналогичных конвентах, мы ведем мастер-классы, где разбираем работы молодых авторов. Но это разовые акции, а не регулярная школа.
Олег: Тут даже не вопрос, считаем ли мы их учениками. Тут важно другое: считают ли они нас учителями?
- Есть ли у писателей такая проблема, как пиратство?
Олег: Конечно, есть.
Дмитрий: В свое время было пиратство бумажное, когда делали нелегальные тиражи, но его давно победили, это в прошлом. Остался, может, один процент и то меньше. А вот пиратство электронное, когда новую книжку сканируют и, даже не вычитывая, выкладывают в электронных библиотеках, сейчас в самом цвету.
- Вы что-то делаете, чтобы этого избежать?
Олег: Ну как с этим бороться? Это, безусловно, противоречит закону, но если по закону такое пиратство преследовать, мы потратим гораздо больше времени, сил и денег на юристов, чем пользы от этого. Получается, что надо махнуть рукой на пиратов. А жаль. Скажем, недавно вышел новый роман, он продается три недели по городам и весям, издатель продал тысяч десять экземпляров, и темпы продаж понятны. Потом он появляется в кривом отсканированном варианте в интернете -- и тут же разбегается по всем пиратским библиотекам. Только по данным двух таких библиотек в ближайшее время мы видим еще 10 тысяч скачиваний -- и темпы продаж книги у издателя начинают резко падать. Это значит, что допечатка тиража задержится, и любители бумажных книг недополучат новый роман.
Дмитрий: Эта прямая зависимость хорошо видна, мы ее неоднократно наблюдали. У нас есть статистика продаж издательства, и мы отслеживаем с момента появления книги в электронной библиотеке статистику скачиваний.
Олег: Самое смешное, что я встречался с одним из этих пиратов лично. Он объяснял, что он -- Робин Гуд, он старается на благо всего мира. Если так, то найди неопубликованного Шекспира и выложи. Нет, он хочет новинки. Подожди хотя бы месяц со дня выхода книги в свет! – нет, не хочет ждать. А встретишь его живьем – хамит. Вот на конференции «РосКон» я не успел войти в холл, как мне на шею повесился вусмерть пьяный хмырь, гибкий как водоросль, слюнявый -- и в лицо шипит, что я жлоб, что я не даю свои тексты ему выкладывать. Он, значит, хозяин одной крупной пиратской библиотеки. И отодрать его от себя было очень трудно...
Дмитрий: Хотелось, конечно, в виде признательности за труды дать ему по шее, но как-то....
Олег: Он объясняет, какая мне от него польза немерянная, как он меня пропагандирует и популяризирует. Не надо, говорю, обойдусь без твоей самодеятельной помощи.
- Это происходит у всех писателей?
Олег: У всех известных.
Дмитрий: До малоизвестных некоторые электронные коллекционеры тоже доходят.
Дмитрий: Закон есть.
Олег: С первого сентября вступили в силу поправки в российский закон, которые это все рубят. По закону это уголовно наказуемое дело. Но для этого нужно, чтобы какая-то юридическая компания взялась за деньги шерстить их всех. Бумажных пиратов выбили, если возьмутся, и электронных выбьют. Хотя добровольных защитников у господ пиратов, по понятным причинам, навалом.
Дмитрий: Есть два способа борьбы с пиратами. Один – начать серьезную акцию против них. Конторе по защите авторских прав платят проценты, и они занимаются этим всерьез и основательно. Это должна быть серьезная, мощная, хорошо юридически подкованная и достаточно богатая фирма, потому что на первых порах будут большие расходы и мало доходов. А второй способ, разумеется, нелегальный – нанять хакеров и разбомбить их сайты вирусами.
Олег: Но это, сами понимаете, не решение. Рынок электронных книг, который на Западе достаточно развит, у нас находится в первобытном состоянии.
Дмитрий: То же самое было и с рынком бумажным. Он тоже был бандитский, пиратский и хаотичный, а сейчас цивилизовался. Я думаю, пройдет время, цивилизуется и электронный рынок.
- А с плагиатом вы сталкивались?
Олег: Не сталкивались. Один раз слышали о малодостоверном случае, о котором даже не стоит говорить. Реальных фактов плагиата мы не видели.
- А названия книг у вас не крали?
Олег: Авторских прав на названия нет. Но если вы вспомните, наш нынешний мэр Михаил Добкин пришел к победе под лозунгом «Нам здесь жить», размноженным на бигбордах. Так вот, это название нашего романа, написанного в соавторстве с еще одним харьковчанином, Андреем Валентиновым. Книга впервые вышла в 1999 году и с тех пор неоднократно переиздавалась, получив ряд литературных премий. Действие романа также происходит в Харькове недалекого будущего. Разрешения на использование названия книги у нас никто не спрашивал, хотя я полагаю, что советники, которые это подсказали Михаилу Марковичу, все прекрасно знали. В Харькове это -- популярная книга. Хотя, может быть, советники по рекламе книг и не читают?
Дмитрий: В данном случае копирайта нет. Можно лишь зарегистрировать название как торговую марку, но это длительная бюрократическая процедура, и она нам ни к чему.
- Что нового вы предложите в этом году на «Звездном мосту»?
Олег: На этом Звездном мосту можно похвастаться в первую очередь другим: будет все старое, мы ничего не потеряли. А этого "старого" за годы накопилось столько, что поместить его в три с половиной дня невероятно трудно. Все семинары, диспуты, заседания, творческие встречи, открытие, закрытие, фейерверк, концерт и так далее. Время не резиновое, иначе не получается. Но будет и новое – планируется презентация пародийно-фантастического фильма в первый день фестиваля, несколько дополнительных литературных секций: «Фантастика и оружие», «Фантастика и альтернативная история», семинар по астрономии в Харьковском планетарии...
- А непосредственно ваша часть в чем заключается?
Дмитрий: Мы ведем семинар молодых авторов, как и все предыдущие годы. Семинар традиционный, но на новую тему. В этом году чуть больше времени будет уделено не только докладу -- будет дискуссия, вопросы, чего в прошлом году было мало. Мы видим, что у слушателей накапливаются вопросы, и решили уделить этому время.
Олег: Кроме этого у нас две творческие встречи в двух книжных магазинах и стихотворно-поэтический вечер «Олдинская осень». Ну и привычные дела: составление номинаций, контакты с приезжающими, подготовка сценария торжественного открытия и закрытия, организация пейнтбольного турнира, подготовка призов и дипломов, пресс-конференции, брифинги, теле- и радиоэфиры... Все и не перечислишь.
- Расскажите подробнее о семинаре?
Олег: Доклад называется: «О бедном романе замолвите слово». Мы хотим поговорить о жанре романа -- чем роман отличается от других жанров, каким образом складывается форма и содержание романа. Потому что у нас сейчас романом называют все, что угодно.
Дмитрий: От сериала до разбухшей повести
Олег: После чего будет дискуссия на эту тему и ряд вопросов, на которые мы станем отвечать. Перед этим будет вручение призов одного московского журнала, а после – презентация киевской газеты «Просто фантастика». Семинар идет три часа.
- А вы представляете свои книжки в номинациях?
Олег: Нет, мы свои книжки в номинациях не представим.
Дмитрий: Это наша давняя традиция. Мы находимся в оргкомитете фестиваля и считаем, что организаторам неэтично выставлять в номинациях свои книги. Мы имеем заметно больше шансов, чем другие участники получить премию. Когда организаторы забирают приз -- это некрасиво и неправильно. Мы такое, к сожалению, наблюдали на других конвентах и нам не хочется наступать на эти грабли. Поэтому с самого первого фестиваля ни мы, ни Андрей Валентинов, ни Александр Золотько не заявляем свои произведения в номинации, чтобы не было подобных эксцессов.
Олег: Но надо оговорить один момент. Мы дважды получали на нашем фестивале «Золотой кадуцей», но в оба раза с нами в соавторстве были Сергей и Марина Дяченко. Они киевляне, и если мы -- члены оргкомитета, то за что им страдать? Кроме этого, в прошлом году мы впервые выставили себя в номинации «Критика и публицистика» -- это была наша дебютная работа в критике. И тут же никому неизвестные публицисты Громов и Ладыженский огребли первую премию. Правда, за эту критическую работу мы потом получили еще несколько первых премий на других конвентах ("Золотой Роскон", "Золотой Портал" и пр.), поэтому нельзя обвинить в субъективности судей. Но в этом году мы себя вычеркнули даже из критиков.
- На этом Звездном мосту будет почетный участник?
Хором: Мы отказались от этой идеи. Зачем вокруг какого-то отдельного гостя хороводы водить, если к нам приезжают Сергей Лукьяненко, Василий Головачев, Олег Дивов, Марина Дяченко, Александр Громов.... Практически все наиболее известные писатели фантасты по всему СНГ будут здесь. Вот вам и почетные участники в самом большом количестве.
