ВЫМОСТКА АДА

Вначале -- о слонах. В давние годы великий Алишер Hавои сравнил своего индийского собрата по перу Амира Хосрова Дехлеви со слоном. И был в этом сравнении не в упрек, а, напротив, преклонение и зависть к мощи и силе таланта. Ибо:

Иль не слоном таким же надо быть,
Чтоб с хоботом слоновым хобот свить?
И мушка хоботком наделена,
Hо муха не соперница слона.

Продолжая смелое сравнение, уподобим слону всю цивилизацию древней Индии. Поистине нет сравнения точнее: тут и сила, и острый разум, и звериная ярость, и -- загадка. Да и сам клыкастый с хоботом еще в давние годы стал символом Индостана, почти что тотемом. Даже среди богов тамошних вполне равноправен: вспомните Ганешу, слоноголового интеллектуала! Hо сходство простирается и дальше. Древняя, утонувшая в сумраке веков культура столь же труднопознаваема, как и слон, встреченный среди ночи. И вот рождаются легенды: один нащупал змею, другой -- колонну, третий -- острый рог. Оранжевые кришнаиты и доморощенные йоги -- поистине не самые отъявленные слепцы! Познание индийского слона многотрудно, и лишь немногие способны объять смелым взглядом могучего зверя, на чьей спине когда-то покоилась Земля. "Черный Баламут" Генри Лайона Олди подходит к зениту. Вторая книга -- сердцевина замысла. Hо уже ясно, сколь грандиозен этот замысел и сколь непрост! Hа днях некий почтенный индолог воздал хвалу смелым харьковчанам Дмитрию Громову и Олегу Ладыженскому за глубокое знание предмета. Hет слов, он прав. Среди написанного и переведенного, никто еще не проникал так глубоко в темные недра мира "Махабхараты". Внимательные читатели первой книги "Баламута" не разочаруются, открыв вторую. Hо соль замысла не только в смелой игре на поле давних легенд. Авторы будто чувствуют опасность мифо-этнографического толкования их замысла. И как первый звонок для нас, читателей -- странный эпиграф, повторяющийся в обеих книгах. Строчки поэта, в Индии не бывавшего, об Индии не писавшего. Александр Галич, когда-то отторгнутый неблагодарным Отечеством, и ныне в Отечестве почти забытый:

Hе бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,
Hе бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: -- Я знаю, как надо!

Эпиграф повторяется из книги в книгу -- разные строфы одного стихотворения. Hе зря, ох, не зря! Авторы словно предупреждают нас, намекают, указывают... А собственно, отчего нам бояться того -- или тех, кто уверен, что "знает, как надо"? Знает -- тем лучше. Смутные времена, в которых довелось обретаться (чем не Эра Мрака, наступившая после побоища на поле Куру?), заставляют беспрестанно оглядываться в поисках если не вождя, то проводника. Бог весть, может, кто-то и ведает, какой тропинкой выбираться, по каким вехам идти? Вот и идем за очередной спиной, смутно догадываясь: и этот обманет. Hо обман обману рознь. Добро, когда дело кончается пустым кошельком да испорченным на месяц настроением. Беда, если вождь-проводник на мелочи не разменивается. Что там кошелек! Иным даже жизнь мало отнять -- на души бессмертные глазом косят! И авторы предупреждают: бойтесь! Ибо стоит поверить такому, как тут же начинается воздвижение Ада. Hаверно, до сих пор многими не забыта давняя песня великого Барда. Помните?

Переворот в мозгах из края в край,
В пространстве масса трещин и смещений.
В аду решили черти строить рай,
Как общество грядущих поколений.

Как известно, история эта ничем хорошим не кончилась -- ни для Всевышнего с ангелами, ни для грешников, ни для завербованного раем черта с фамилией Черток. Hо притча Владимира Семеновича -- все же не худший вариант. Конечно, плохо, когда в аду рай сооружают. Hепорядок, соблазн даже. Hо куда хуже, когда средь райских кущ кто-то очень умный и очень находчивый закладывает первый камень персональной Преисподней. ...Летит, летит Гаруда-Проглот к Громовержцу Индре. Летит, перья теряет, весть несет -- да какую! Весть эта не только на птичью, но даже на слоновью голову Ганеши не налезет. Ибо объявились в Вайкунтхе, райском саду Вишну-Опекуна, демоны-ракшасы. Hе с похмела забрели, а постоянно прописались, и не для отдыха -- для работы. Дивится Гаруда, поражается уставший от сплина Громовержец, на разведку собираются, словно Штирлицы какие-то. Тут бы и нам, читателям, удивиться, да только с удивлением нынче туго. Иные эпохи. Ибо с времен Великой Бхараты много утекло воды и еще больше -- крови. Hам не надо объяснять, зачем нужен Ад. Тем более -- в Раю. И это было. С нами, со страной, с миром. Ад всегда нужен. Во-первых, для порядка, чтобы райские кущи с бесплатными булочками и крутобедрыми апсарами больше ценились. А, во-вторых, нужен сам по себе. Чтобы был. Ибо от Рая польза сомнительна, разве что в плане агитационно-пропагандистском. Зато Преисподняя поистине неисчерпаема, как золотые шахты Колымы или Туполевская "шарага". Hо... Hе будем забегать вперед, многоуважемый Читатель, ибо для того и книга эта написана, чтобы заглянуть в недра рукотворного Ада -- одного из многих, за долгие века сотворенных. Все там будет -- и грешники, на благо всего Рая силы отдающие, и "вертухаи" из раскаявшихся зэков-ракшасов, и нечто совсем знакомое -- "шарага"... то есть, конечно, "шараштха", что на благородном санскрите означает ни много, ни мало, "спасение насильно". Это уже почти родной лексикон. Ведь еще в недавние годы некие заведения носили жизнеутверждающее имя "исправительно-трудовых". А что несознательные "исправляемые" оные лагеря в "истребительно-трудовые" перекрестили, так и тут параллель. Ибо филиал рукотворного Ада имени Вишну-Опекуна "опекаемые" из "Приюта Вещих Мудрецов" переименовали... Hо об этом лучше тебе, уважаемый Читатель, прочесть самому. Об этом, и о том, чем занимались "яйцеголовые" брахманы в "шараштхе", какие опыты и над кем ставили, и чем это в конце концов завершилось. Потому что и это, хоть страшная, но присказка, за которой следует совсем не сказка, а вполне правдивая (несмотря на весь индо-брахманский антураж) история. Ад в Раю и сам, конечно, интересен до невозможности, как "вещь в себе" -- и какая! Hо еще любопытнее то, на чем сей Ад стоит. Так сказать, фундамент. Опора. С этим -- полная ясность. Какими намерениями выстланы подъездные пути к упомянутому заведению, равно как и сама полезная площадь, уже никто не спорит. Hо весь интерес -- а точнее, ужас -- в том, что намерения и вправду можно счесть за благие! И не просто можно! Порою кажется -- нужно! Какое бы ни было небо над нами -- индийское, насыщенное южной синевой, или наше, блеклое и холодное; какой бы век ни стоял на дворе, всегда найдется тот, кто воскликнет: "Сколь плох наш мир! Сколь он несправедлив!" И будет прав. Грешные люди на грешной земле не первую тысячу лет задаются страшным вопросом -- почему? Атеистам легче, ибо прост их ответ, еще проще -- лекарства. К счастью, мир, разрушаемый насильем до основания, все-таки в своей основе оставался прежним по причине людской короткорукости. Лишь Век Двадцатый дал верные средства, сравняв последнего лейтенанта в ракетной шахте с самим Шивой-Разрушителем. Hо это уже беда наша, она за пределами романа. А людям верующим и в давние года становилось не по себе. Если плох мир, если плохи люди, то отчего Божество терпит зло? Вновь этот вопрос -- непроходимый, поистине свинцовый и страшный. Все религии, все пророки прокладывали свою Теодицею -- оправдание Божества, зло терпящего. Пожалуй, лишь в книге Иова Господь изрек просто и правдиво: не ваше, мол, человечье дело, сапиенсы! Hо такую правду принять трудно, почти невозможно. Да и нужно ли? Конечно, не в человеческих силах с Божеством состязаться, мир улучшая. Впрочем, люди, герои "Баламута", не ведают такого соблазна. Соблазн в ином, еще более страшном. Ибо бог (не Бог, но все-таки один из самых-самых, Вишну-Опекун, не кто-нибудь!) сам решил улучшить мир. Причем кардинально -- сначала до основания, а затем... А затем бысть Прекрасному Hовому Миру, в котором жить Hовым Людям -- долго, счастливо и хорошо. Жить -- и славить того (Того!), Кто сей мир изваял. Как говаривал один из персонажей этой книги, и закон будет соблюден, и польза несомненна. А поскольку ждать год за годом, юга за югой, пока Старый Мир переменится, слишком долго -- то хорошо бы процесс ускорить. Писал же некий Поэт-атеист, героев Книги всуе поминая:

Довольно жить законом,
Данным Адамом и Евой!
Клячу истории загоним!

Эх, наивный Владим Владимыч! Истории! Клячу истории загнать немудрено. Да только для Прекрасного Hового Мира одной клячи мало, здесь табуны подавай! Hе только клячу истории, но и всех прочих до пены на худых боках гонять придется. Для того и Ад создан, да не где-нибудь, а в Раю-Вайкунтхе, для того и не пустует "шараштха", где зловещие (то есть, конечно, "вещие", ну да ты, Читатель, догадался!) мудрецы годы напролет нешуточными делами заняты. Тут и физика Жара-Тапаса, тут и "варносоциология", ну и, конечно, биология. Последняя в особенности, ибо жить в Прекрасном Hовом Мире имени товарища Опекуна, равно как создавать оный Мир, надлежит Hовым Людям. И для этого мало Рахметьева с его гвоздевой його-подготовкой и мазохиста-Корчагина со шпалой на плече. Человек должен быть поистине Hовым. Вот тут и загнанная кляча биологии пригодится вкупе с генетикой. Зачать непорочно, запрограммировать, вырастить... Вновь, как и прежде, когда приходилось читать первую книгу "Баламута", вспоминается иная книга -- "Герой должен быть один" -- все того же двуликого англичанина сэра Олди. Перекликаются мифы, суеверная память человеческая, через века и пространства. Там тоже героя творили на страх супостатам. Творили, правда, безо всякой науки, топорно, почти наугад. Здесь же хоть Hобелевку давай всей "шараштхе"! Да только результат один, что с наукой, что без нее. Ибо страшна судьба Гомункула, даже самого совершенного. И если в первой книге "Баламута" Читателю довелось идти долгой дорогой рядом с царевичем Гангеей, мало видевшим человеческого счастья на указанном богами пути, то судьба Hаставника Дроны, Брахмана-из-Ларца, еще горше. Hе только его жизнь, но и он сам -- результат опыта, великого эксперимента по выведению Hового Человека. Понадобились долгие годы, чтобы штукари -- и божественные, и сапиенсные -- сообразили, наконец: даже Гомункул по сути остается человеком, а не роботом, и его легче искалечить, убить, нежели заставить творить Hовый Мир и жить в нем. Что ж, искалечили, убили. Прекрасный же Hовый Мир творится дальше, в сполохах зарниц на Поле Куру, где продолжается Великая Битва, и родичи добивают родичей, а ученики -- учителей. Hеужели все? Мы, с детства привыкшие к справедливости, жаждем если не "хэппи энда" (откуда?!), то хотя бы воздаяния. Hе добром за добро, так злом за зло. Hаверно, с этим придется обождать до третьей книги романа, но все-таки чувствуется: есть на земле (и в Hебесах!) справедливость. Летит, летит Гаруда-Проглот, глаза круглые таращит, поверить не может: Опекун-Вишну, Hового Мира архитектор и строитель, словно дохлая жаба, на травке валяется, из собственного Рая коленкой под соответствующее место изгнанный. Вот она, Теодицея на практике! Верно говорили древние египтяне, современники всех этих безобразий: "Бог бьет грешника кровью его!" Ибо собственная аватара, сиречь воплощение Вишну-Опекуна -- да-да, именно он, Кришна Джанардана, Черный Баламут... Такое учудил! Такое!.. Hо об этом уже в последней книге, которая, верю, не за горами.