|
1 |
Автор: |
Генри Лайон Олди |
|
Название: |
Орден Святого Бестселлера, или Выйти
в тираж |
|
Год написания: |
2001—2002 |
Писатели тоже люди. Вопреки подсознательным желаниям
своих читателей-почитателей видеть в них лишь
чтивоштопающие конвейеры, которые отличаются друг от
друга только качеством, количеством и скоростью
продуцируемого текста, — все эти Перумовы, Бушковы,
Лукьяненки, Олди и Маринины — тоже люди. Человеки. С
душой и, что характерно, телом. Которому ничто
материальное не чуждо. Оно, тело, должно, как минимум,
питаться. И — желательно — регулярно и сытно. Ещё лучше
— вкусно. Гораздо лучше — не ограничивать функции тела
одним лишь пищеварительным процессом, а пойти дальше.
Пойдём дальше. Чтобы хотя бы кушать, нужна эта
непахнущая грязь, пыль, мусор, тленное ничто. Бабки. Не
те, что торгуют семечками, а те, на которые эти семечки
можно купить. Деньги... тьфу на них, глаза б их не
видели, руки б их не щупали, мозги б о них не думали,
сердце бы в бумажник не стучало, желудок бы голодно не
урчал!.. А откуда у писателя деньги? Ну... ну... Не
торопитесь, подумайте хорошенько... Правильно. Чем
больше он пишет, и чем больше его издают, а то и, что
самое приятное, переиздают — тем больше у него шансов не
только не сковырнуться от голода, но и даже, возможно,
немного поправиться и раздобреть. Телом. А там, кто
знает, и о душе появится желание подумать.
Популярный писатель-«фэнтезийщик» Влад Снегирь тоже
человек, несмотря на птичью фамилию «Чижик» и птичий же
псевдоним. И он тоже хочет кушать. И думает о
тираже-кормильце. Поэтому ему не нравится, когда муза
вдруг ни с того ни с сего убегает на свой Парнас.
Пыжится Чижик в одиночку, да толку от того — чуть. Вот и
стопорится работа над очередным романом.
Душно, братцы. Скучно. Яду мне, яду!.. Сдохни герои
от чумки — по барабану. В расстроенных чувствах, с
горя-облома, сунулся в сеть. Выкачал почту: фигня.
Маета и томление духа. «Дарагой Влад пеши больше я от
тебя балдю. Твой фан Godzilla». Куча спама. Ага,
повторное приглашение на конвент. Оргкомитет? — нет,
от издателя. Чего волнуешься, барин? Неужто я,
«дарагой Влад», такое «большое ЦэБэ»?! Приеду,
кормилец, приеду, и водочки с тобой выпью, и бумажечки
подпишу, бумажулечки, бумажоночки... Не уведомили
тебя, болезного? Исстрадался весь?! Хорошо, лови
персональную цидулю: так, и так, и растак, буду. С
благодарностью за хлопоты. С уважением. С наилучшими
пожеланиями. И подпись: Влад Снегирь.
Уехало.
По форумам лазить раздумал — при моем теперешнем
сплине от ихнего бардака одно расстройство желудка.
Возьмут слово «жопа», хохмачи виртуальные, повторят
раз триста и сообщают: «Интегральные характеристики
предложенного текста позволяют утверждать, что автором
отрывка с вероятностью 62% является Влад Снегирь...»
Это, значит, тонкая шутка. Пиршество интеллекта.
Короче, закрыл окно «Netscape», чтоб не дуло. Тупо
воззрился на последний абзац текста, видя отчетливый
кукиш с маком. Слушайте, а кто придумал это мерзкое
слово: «абзац»?! Небось мизантроп и параноик, убийца
тараканов. Ладно, долой рефлексию и ура творчеству.
Итак:
«Град стрел ливнем обрушился на северные башни.
Казалось, сам камень древнего города взвыл от боли. Но
мужество защитников было крепче камня: пекари,
сукновалы, дубильщики и ювелиры, — вооруженные
кое-как, наспех, неумелые, но яростные,
дангопейцы держали борону...»
Подумал.
Исправил «борону» на «оборону». Поржал над «град —
ливнем».
И грохнул всю эту чепуху на фиг.
Лечь, что ли, вздремнуть? И видеть сны, быть может?
Боже, как мне надоела эта тесная каморка!..
Перетрудился, инженер душ? Вместо штурма и квеста,
столь возлюбленных мудрым фаном Godzillой, вместо
верного куска хлеба, — о чем изволите грезить? О храме
Кривой Тетушки? О вшивом городишке
Ла-Ланг, который твои герои благополучно
покинули еще в первой части романа? Трехскатные крыши,
крытые дубленой кожурой местных арбузов, Чудик-Юдик со
стаей, пентаграмма из людей в плащах... Загадочная
штука — наше подсознание. А мое подсознание и вовсе
тайна великая.
Снегирю и впрямь снятся чудные сны: ему снится
его роман. Точнее — мир его романа, в котором
Бут-Бутан, он же Куриный Лев, он же главный
герой вместе со своими сподвижниками отправился на
поиски останков Лучшего-из-Людей. Как и
положено всякому сну, эти видения снятся Владу Снегирю
«от первого лица». Вот только слишком уж они
реальны, эти сны, слишком регулярно Влад появляется в
них в одном и том же месте — в храме Кривой Тётушки на
окраине Ла-Ланга — и в одной и той же
одежде. В «пижаме Адама». Ему даже пришлось переделать
начало своего романа, чтобы в храме, в тайнике за
алтарём, была спрятана одежда — не ходить же голым, в
самом деле. Пускай и во сне.
И ещё одна примечательная деталь: нередко в его снах
появляются люди из обычного мира. Такое ощущение, что в
мир сна Снегиря их вызывают, словно духов: пятеро людей,
изготовившись схватить пришельцев, сидят по углам
пентаграммы, начерченной прямо на земле...
Я помню, что я знаю, что мне снится то, что помню и
знаю, а знаю я до хрена и больше.
Закон Снегиря.
Одевшись, трогаю спусковой камень. В смотровой щели
вспыхивает язычок света. Черт, кого там принесло?!
Моргаю, всматриваюсь. Снаружи ночь. Глухая и слепая
калека-ночь. Пара факелов немилосердно чадит, освещая
дальнюю часть молельни, ближе к внешнему портику. Там,
собравшись кучкой, ждут какие-то люди.
Без движения, без слов, без молитв и прошений. Кривая
Тетушка из-за алтаря хмуро глядит на этих
истуканов. Не нравятся они Кривой Тетушке,
подательнице случайной удачи. Мне, надо заметить, они
тоже не нравятся. Кошмары вообще редко нравятся.
Мысленно произведя этимологию слова «факел» от «fuck
you all», отчего нервы слегка успокаиваются, продолжаю
смотреть.
Глаза слезятся, как от дозы атропина.
...пять недвижных, пять спокойных, пять в
широкополых шляпах...
Старые знакомые.
— Пора бы... Нежный Червь сказал: сразу после
шестого гонга. — Оказывается, они умеют говорить. — А
уже полседьмого. Меня старуха убьет.
— А когда ты в дом монеты приносишь, она тебя не
убивает? Потерпит твоя старуха. Ей небось сосед
терпеть пособляет.
— Тихо вы...
На этот раз я успеваю отчетливо засечь миг
поимки.
С вульгарным чавканьем в пентаграмме, образованной
ждущими хватами (словечко найдено, и мне сразу
легчает...), возникает голый дядька. Он очумело
брыкается, когда хваты бросаются крутить ему руки.
Дядька зело тощ, худосочен, бороться с насилием явно
не обучен и лишь вопит на всю молельню:
— Менты! Менты позорные! Остаться должен только
один!
Батюшки! Это ж Горец...
— Даешь демократию! Свободу узнику режима!
— Барсак! Угомони Отщепенца!
— Всего один стакан! Только один!!!
— Барсак!
В восторге от сна, искренне любуюсь, как хваты суют
Горцу в пасть кляп. Вяжут руки, дают для острастки
кулаком по хребту. Голый бомж скисает — мычит
баритональным фальцетом, ежится, заискивая перед
грубой силой.
Еле сдерживаюсь, чтоб не выскочить с советом. Дали
б ему фьюшки хлебнуть. Горец бы за ними на карачках
побежал. Хоть на край света.
— М-м-м... н-н-ты-ы-ыыы!..
— Пошел! Иди, кому сказано!
Шаг, другой. Костлявый хребет бомжа вдруг начинает
дребезжать, издавая мерзкий визг бормашины. Занимается
огнем, словно от факела. Пламя — странное, белесое —
мигом распространяется дальше, охватывая ягодицы,
плечи. Горец вспыхивает бенгальской свечой, брызжет
искрами...
Исчезает.
Вначале Владу приснилась сестра Танюха, затем —
местный бомж по прозвищу Горец, славящийся своей
исключительной живучестью, в третий раз — бывшая жена
Настя.
Любопытно, что все они в это время находились без
сознания — в реальном мире. Сестру едва не пришибло
сосулькой, Горец по пьяни выпал из окна четвёртого
этажа, Настя же просто спала в непосредственной близости
от Влада.
Любопытно, что Владом и его новым романом начал
интересоваться некто Антип Венецианович Гобой,
заместитель главного редактора издательства
«Аксель-Принт» по особым вопросам.
Любопытно, что кое-кто из
коллег-соперников Влада, писателей, приехавших с ним на
очередной конвент «МакроНомиКон», бросает загадочные
взгляды и не менее загадочные фразы. Им явно
что-то известно о странных снах популярного
писателя Снегиря, но что?
Влад ещё не знает, что всего-навсего
вышел в тираж. Но — совсем в другом смысле.
* * *
Иду по склону.
Кругом
писатели.
Да ну их на ...!
Хокку Влада Снегиря
«Орден Святого Бестселлера» — не совсем типичная
книга для Олди. Конечно, бывало, что, помимо — или даже
вместо — выстраивания фэнтезийных миров, Олег
Ладыженский и Дмитрий Громов ударялись в «реализм», но
здесь этот реализм тщательно замешан на сатире и фарсе,
особенно в первой части романа. Олди описывают
невыдуманный мир, мир, в котором они живут уже далеко не
первый год, — мир писателей «коммерческой» литературы.
Вполне возможно, что роман можно назвать выстраданным,
но Олди преподносят эту «выстраданность» весело и с
юмором; они смеются и над своими коллегами по
писательскому цеху, и над собой. А в каждой шутке, как
известно, лишь доля шутки, всё же остальное слишком
похоже на правду. Писательская тусовка, критические
статьи, письма фэнов, издательский процесс, «левые»
тиражи, незаслуженные премии — всё подаётся практически
«as is», разве что определённые детали чуть более
акцентированы в угоду сатирическому жанру.
Впрочем, где-то на середине книги
писательскому дуэту этот жанр, видимо, наскучил,
поскольку он сменился более привычной для Олди драмой на
фоне фэнтези. Переход этот достаточно резкий и
неожиданный, и потому воспринимается непросто и
неоднозначно. Драматичность трудно ощутить в полной
мере, когда она идёт после долгого, безудержного фарса.
Собственно, я её и не ощутил. Возможно, благодаря своей
толстокожести, хотя я всё же склонен винить в этом
слабую совместимость указанных жанров.
Плюсов в «Ордене», однако, побольше, нежели минусов.
Да, стиль изложения местами непрост, но Олди, кажется,
никогда не «упрощались», стараясь привлечь к себе более
массового читателя — и правильно делали. («Почему не
писать просто «солнце взошло», вместо того чтобы
громоздить полтора абзаца вычурной нелепости?» — это
сказано именно о них.) Стиль — свой, не обезличенный, —
узнаётся буквально в каждой фразе. Бесконечная череда
вкусных каламбуров и просто приколов (несколько
навскидку: хуанодон, бронзовая купальщица Бюль-Бюль,
логофилия... ой, да там много, на всех хватит!).
Множество шуточных и серьёзных стихов, разбросанных там
и сям (один только «Киберпанк» в стиле «Таракана» Корнея
Чуковского чего стоит!). Ну и, разумеется, идея хороша,
впрочем, как обычно.
И всё-таки я не могу назвать этот роман бесспорной
удачей. Что-то в «Ордене» не так.
Неоднозначность имеется, жанровая несовместимость. И
если вы ещё не знакомы с творчеством Генри Лайона Олди,
то вряд ли стоит его начинать с «Ордена Святого
Бестселлера».
А вот продолжить им своё знакомство — вполне
можно.
Вердикт:
|
Жанр: |
Реалистично-сатирический фарс, переходящий в
фэнтезийную драму |
|
Стиль: |
Поэтичный, пестрящий каламбурами и
шуточками |
|
Перевод: |
— |
|
Нужно ли читать: |
Можно, но если уже знаком с книгами
Олди |
