ОСТОРОЖНО: СЛОВО!
Не всякий может похвастаться, что на исхоженном поле фэнтези протоптал
нетореную тропку. Сами Олди (Дмитрий Громов и Олег Ладыженский) романы
свои называют "философскими боевиками". К эпитету "философский" я прибавила
бы еще "мифопоэтический" - хотя Олди обычно работают в рамках классического
мифа, никто еще не упрекнул харьковский дуэт в банальности.
Едва ли не каждый имеющий склонность к философии автор однажды
испытывает потребность подвести итоги. И пишет "роман о романе". То есть
о писателе, пишущем роман - "Мастер и Маргарита", "Хромая судьба", "Дар"...
Теперь вот "Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж" (Москва, ЭКСМО,
2002). Уже из названия ясно, что речь пойдет о "массовой литературе". Что
само по себе интересно, ведь до сих пор в подобных романах речь шла о писательстве
полузапретном, тайном, "поперек линованной бумаги". В "Ордене..." же перед
нами вполне преуспевающий автор фэнтезийных боевиков, человек интеллигентный
и талантливый, но сознательно занижающий планку, дабы потрафить "своей"
аудитории. Вот этот герой-автор и пишет новый роман: в меру халтурный,
в меру прикольный, в меру самобытный - о княжестве Ла-Ланг, где в горах
живут злобные гульдены, по равнине кочуют орды тугриков, паланкины носят
на горбах человекоподобные верблюди, а в небе на крылатом коне порою можно
увидеть сверкающую Лучшего-из-Людей.
Разумеется, созданная героем-автором вторая реальность начинает
неодолимо вмешиваться в реальность первую. Друзья и близкие писателя Влада
Снегиря начинают видеть странные сны, где они оказываются в выдуманном
мире в качестве "отщепенцев", временных посетителей, беззастенчиво эксплуатируемых
хитрыми ла-лангцами. Одновременно Владом начинает активно интересоваться
некий Антип Венецианович, загадочный представитель не менее загадочного
"особого отдела" издательства "Аксель-Принт", где и выходят опусы Снегиря.
А во второй, романной реальности, куда Снегирь и сам время от времени попадает,
его преследует некий Нежный (он же Книжный) Червь. Постепенно выясняется,
что Снегирь последовательно проходит стадии некоего процесса, грозящего
окончательным прорывом второй реальности в реальность первую и глобальным
хаосом. Этому и препятствуют рыцари "Ордена Святого Бестселлера" - писатели,
чьи книги достигли гигантских тиражей: чтобы затормозить процесс, необходимо
выдавать на-гора все большие и большие тиражи, все новые и новые произведения.
А в романной реальности зловещий Нежный (Книжный) Червь уговаривает Снегиря
убить своего героя - наивного и неуклюжего подростка, во многом alter ego
автора. Снегирю - герою и автору одновременно - удается преодолеть искушение:
не без помощи Бой-Бабы (она же "королева бестселлера" Тамара Польских,
в свое время сумевшая "соскочить с тиражной иглы") оборвать процесс. Каким
образом - не станем раскрывать читателю.
Что до "романа в романе", тут Олди по-прежнему изобретательны.
И трогательно пафосны - невзирая на явный налет пародии. Или самопародии.
Впрочем, авторы обезоружили критиков, вынеся в эпиграф одной из глав следующий
как бы критический пассаж из как бы критического разбора: "Прочь интеллектуальные
эксперименты, прочь нытье и копание в душах! Они серьезные ребята, не уважающие
дилетантизм. Они пришли с кованым железом в руках, черными поясами, университетскими
дипломами и уверенностью в том, что прекрасно знают историю. Хорошим тоном
считается с презрением относиться к собственной продукции и посмеиваться
над массовым читателем". Внешняя же ткань "Ордена..." соткана из составляющих
процесса окололитературного - чатов с пылкими фэнами, брюзгливых пассажей
"профессиональных" критиков, собирательного описания некоего НФ-конвента,
где встречаются рыцари Ордена. Но если две первые составляющие выглядят
весьма достоверно, то с конвентом сложнее. Нет, там, где о пьянках, заблаговременно
спущенной из бассейна воде, пальбе шутихами, братании, фуршете, песнях
под гитару, там все путем. А вот что касается внутрицеховых отношений,
в том числе выдачи премиальных цацек... На фантастическом "МакроНомиКоне"
торжествует именно массовая литература. Звезда русской фэнтези Лидия Березка,
халтурщики Эльф и Петров с долгоиграющим опусом "Двенадцать кресел, или
Златой телец", мастер ужасов Василий Кепский, автор "Кладбища домашних
мертвецов", Толян Жабка, премированный за "Владыку Гельминтоза"... Именно
они и есть рыцари тайного Ордена, повязанные ответственностью за стабильность
этого мира (ими же, рыцарями, и подорванную). А вот это самая что ни на
есть фантастика - на деле настоящие Мастера внутри цеха весьма прохладно
относятся к штамповщикам. И премии тем достаются, как правило, утешительные:
какой-нибудь "Золотой Загубник от боевых вертолетчиков-аквалангистов".
Оказавшись же в номинационном списке крупного конвента, самые популярные,
самые многотиражные опусы неизменно проигрывают литературе. Невзирая, кстати,
на могучие группы поддержки. Почему так происходит - вопрос другой и отдельный.
Но во внутрицеховой табели о рангах любой рассказ покойного Бориса Штерна
значит много больше супер-пупер-популярного квеста...
Зачем же талантливому дуэту понадобилось выпускать на поле литературно-критических
ристалищ своего писчебумажного рыцаря? Чтобы постоять за жизнеспособность
массовых жанров? Или, напротив, предупредить ретивых авторов о том, что
слово, набрав критическую массу, способно уничтожить реальный мир? А быть
может, и сами Олди вплотную подошли к тому рубежу, за которым приходится
либо скатываться на уровень Влада Снегиря, либо, подобно "королеве" Польских,
"соскочить с тиражной иглы", уйти в эксперимент, чтобы потом возродиться
в новом качестве?.. Что ж, рефлексия если где и плодотворна, то именно
в литературе. А что до окололитературных разборок... Роман, конечно, до
какой-то степени тусовочный, но лично я ни одного персонажа не сумела отождествить
с какой-либо конкретной личностью. Либо минус мне, либо плюс Олди, сумевшим
удержаться на рубеже - уже порядком поднадоели эти регулярные убийства
Семецкого...
Мария ГАЛИНА
