Дуэт, пишущий под псевдонимом Генри Лайон Олди, родился в самом начале девяностых, когда такое явление, как "российская фантастика" находилось в зародышевом состоянии. Издавали в основном западных авторов, откуда, собственно говоря, и произошел англоязычный псевдоним.

Дуэт существует и сейчас, когда российская фантастика цветет пышным цветом. И неважно при этом, что его составляющие, Дмитрий Громов и Олег Ладыженский живут и работают в Харькове, на территории вполне "самостийной" Украины. Пишут они на русском языке, причем на таком, которому могут позавидовать многие авторы, обитающие на территории России, и представить без них то, что именуется ныне "российской фантастической литературой", весьма трудно.

Начало жизни двуликого автора стало исключительно ярким. Цикл "Бездна Голодных Глаз", состоящий из шести романов и двух повестей, и созданный в 1991 - 1993 годах, стал первой ласточкой "философского боевика", нового жанра, создателями которого Олди имеют полное право себя считать. Произведения, составляющие цикл, пережили множество изданий в середине девяностых (Харьков - 1994 год, Барнаул - 1995-96 годы, Нижний Новгород - 1996 год, Москва - 1997 год), и продолжают регулярно переиздаваться (последнее издание: в 2-х томах, "ЭКСМО-пресс", 2001 год). Отдельные части цикла в разное время получали литературные премии, возглавляли списки бестселлеров.

"Бездна…" не представляет собой классического сериала о похождениях одного героя (или их группы), его части даже не всегда связаны общим миром, поскольку персонажи цикла существуют в некоторой совокупности миров, тесно связанных друг с другом, местами наблюдается их взаимопроникновение. Внутреннюю хронологию произведений установить также достаточно сложно.

Но, несмотря на это, "Бездна Голодных Глаз" - цикл, и оспорить его органическое единство вряд ли возьмется самый непримиримый критик. В качестве "клея", скрепляющего его воедино, авторы используют, во-первых, саму Бездну Голодных Глаз, псевдоживую сущность, которая неукротимо стремится обрести существование, вторгаясь с этой целью в различные миры. Активно действующая в одних текстах ("Дорога", "Войти в образ" и т. д.), она является лишь ширмой для сюжета в других ("Витражи патриархов", Ожидающий на перекрестках"). Кроме того, цельность сериала обеспечивают некоторые персонажи. Самым значимым из таких сквозных героев является Сарт, бывающий и главным героем ("Ожидающий на перекрестках"), и второстепенным ("Войти в образ", "Живущий в последний раз", "Восставшие из рая"). Но есть вещи, где он и вовсе впрямую не упомянут ("Дорога", "Сумерки мира"), что не мешает им входить в цикл на правах полноправных составляющих.

Главное, что делает из разрозненных внешне вещей единое целое - скрытые за цветастой фантастической оболочкой идеи об устройстве мироздания, которое предстает многоликим и изменчивым, вмещающим существ вроде Зверь-книги или Дома-на-Перекрестке. Здесь возможно все: многократное дублирование одной сущности, которая действует одновременно в нескольких телах и мирах ("Дорога"), физическое бессмертие, обращенное в грех, и возможность рифмованного Слова повелевать плотью тварного мира ("Витражи патриархов").

Авторы мастерски пользуются обрывками известных мифов, старинных и не очень, чтобы формировать собственные. Читая "Бездну…", очень легко поверить, что бродят по мирам бессмертные-бесы, ждет в далеком храме Сарт-Ожидающий, алчут неутолимым голодом варки…

Несомненной удачей стоит также признать вкрапление в текст крупных произведений рассказов, напрямую с основным сюжетом не связанных, но тем или иным образом его дополняющих и развивающих. Это придает текстам глубину и яркость, рассказы порой образуют второй, более глубокий уровень смысла романа или повести.

Вслед за "Бездной…" читателям был явлен новый цикл. Ранее он носил название "Путь меча" (по заглавному произведению, появившемуся в 1996 году и изданному сразу в трех местах). Теперь же, с выходом всех трех частей под одной обложкой (в 2003 году) можно использовать название "Кабирский цикл".

Хронология выхода его частей не совпадает с внутренней хронологией произведений, которые объединены общим миром, в котором происходит действие - миром Кабирского эмирата. Первая часть является "второй" по времени событий, вторая ("Дайте им умереть") - последней, а первый по времени действия роман был написан последним ("Я возьму сам" появился в продаже в 1998 году).

Здесь тоже нет сериала, герои в разных частях цикла - новые, хотя сквозные персонажи (любимый, судя по всему, прием Олди) имеются. Два первых (по времени написания) романа посвящены проблеме взаимоотношения человека и оружия. Авторы моделируют ситуацию, в которой оружие обладает разумом (холодное - индивидуальным, огнестрельное - коллективным), и на фоне динамичного сюжета и драматических коллизий (эмоциональный накал в книгах "Кабирского цикла" очень высок) пытаются ответить на возникающие в системе взаимодействия "человек-оружие" и "человечество-оружие" вопросы.

Третий роман, "Я возьму сам", посвящен несколько другого рода проблемам. Здесь остро, до боли в сердце, до хруста в читательских мозгах, препарируется вопрос о свободе человека и о том, в чем именно она заключается. Этот роман также является "перекрестком", на котором сошлись миры Кабира и "Бездны Голодных Глаз". На его страницах вновь появляется Сарт, чтобы тут же исчезнуть, не добавив ничего нового к загадке собственного существования.

Вволю натешившись с собственными мифами, Олди решили взяться за мифы классические. И покусились на святая святых - на греческую мифологию, которую благодаря Куну, да и не ему одному, русскоязычный читатель знают достаточно хорошо. Первый роман жанра, определяемого авторами как "мифологический реализм", вышел в 1996 году ("Герой должен быть один"). Впрочем, я бы рискнул назвать жанр, в рамках которого написано данное произведение, "альтернативной мифологией" (по аналогии с "альтернативной историей"). В "Герое…" внешняя канва событий, сопровождающих рождение, жизнь и смерть великого героя Геракла, оставлена авторами без изменений, но вот внутренняя их подоплека…

Тут Олди сотворили такое, на что любой сторонник соблюдения канонов не раздумывая возопил бы "Ересь!". В созданном ими мире победившего "мифологического реализма" действуют силы, никоим образом в реальности греческого мифа не представленные, деяния богов и героев трактуются совершенно неординарным образом, а подвиги, вокруг которых и вертится вся история о Геракле, представлены как-то вскользь. Так, упоминаются иногда. Ибо не подвиги главное - а трагедия человека, восставшего против отведенной ему роли наконечника копья в руках богов.

К греческой теме авторы вернулись нескоро, и в двухтысячном году на свет появился "Одиссей, сын Лаэрта" в двух частях. Его можно считать продолжением "Героя…" в той же степени, в какой "Путь меча" является приквелом "Дайте им умереть!".

В новом романе харьковские писатели, как ясно из названия, проехались по известному каждой собаке города Урюпинска мифу о Троянской войне. И проехались так, что от самого мифа, по большому счету, ничего не осталось. Нет, поклонникам "Илиады" и "Одиссеи" не стоит лить горючие слезы - внешне все соответствует классике - Ахилл гневается, Одиссей стремится на Итаку, пенится заполненный трупами Скамандр, старец Приам козловидный горюет над телом сына.

Все как положено.

Но за фасадом из подвигов и предательства совсем иная начинка, чем у старика Гомера. Заговор богов с целью истребления собственных потомков, ставших слишком опасными, и судорожные усилия тех из героев, кто понимает, что происходит, удержать собственных собратьев от превращения в подобия олимпийцев, и предотвратить тем самым войну между старыми и новыми богами, которая будет почище ядерной…

Номосы и Космос, Кронов котел, время в котором бежит совсем не так, как в обычном мире, Лаэрт-Пират, которого не в силах увидеть даже небожители, Эрот, сын Хаоса, который не есть бог, а нечто гораздо более сильное, и бьющийся среди всего этого человек - желающий только одного: вернуться. Домой. К жене и детям.

Впрочем, Грецией погружение Олди в мифологическую реальность не закончилось. В девяносто седьмом году авторы разродились громадным (более 60 авторских листов!) романом "Черный Баламут", разбитым на три части: "Гроза в Безначалье", "Сеть для миродержцев" и "Иди куда хочешь". Жертвой могучей фантазии соавторов пала на этот раз "Махабхарата", само прочтение которой в полном объеме может быть приравнено к подвигу, а уж создание произведения по ее мотивам….

Вынесенный в заголовок эпопеи Черный Баламут, он же, по санкритски, Кришна Джанардана, никто иной, как Кришна, тот самый, чью "харю" славят на улицах бритоголовые адепты в ярких оранжевых одеяниях. Можно подумать, что именно сей персонаж, а также Арджуна вкупе с братцами-пандавами, чьи подвиги превозносит "Махабхарата" и будут главными героями трехтомного произведения.

Но рискнувшего так подумать читателя ждет жестокое разочарование. Черный Баламут появляется, если не ошибаюсь, только во второй книге трилогии, и только в последней становится одним из действующих лиц. Не главных, второстепенных. А что до пандавов, то да, Арджуна герой, кто спорит, да вот только не лежит душа к такому герою, а уж братья его творят такие гнусности, что впору их не в веды для подражания юношеству включать, а в криминальную хронику…

Истинными героями становятся полководцы противостоящей пандавам армии кауравов - Гангея Грозный, Дрона сын Жаворонка и Карна по прозвищу Секач. Кшатрий, брахман и сын возницы, возведенный прихотью судьбы в царское достоинство. И их наставник в воинской науке, в искусстве Астра-Видьи, оружия богов, Рама-с-Топором.

Каждый из них стал пешкой (в лучшем случае - фигурой) на громадной шахматной доске величиной со всю Индию, на которой ведет сложную партию игрок по имени Кришна. Замысел его чудовищной интриги становится ясен лишь в конце третьей книги, а до того момента вовсе неясно, чего же желает непутевая аватара Вишну, пользующаяся всеобщей (и вполне искренней, надо признать) любовью.

А жаждет Черный Баламут одного - власти. Но люди не пешки, и там где на пути автора "Песни господа" не способны встать одряхлевшие душой боги, препятствием становятся люди - слабые, смертные, подверженные страстям, но в то же время способные на такие поступки, которые сотрясают всю вселенную, от небес и до змея Шеша, который, как известно, служит Мирозданию опорой…

Пусть наступила Кали-юга, Черная эпоха, когда нет ни Любви, ни Закона, одна лишь Польза, но человек на то и человек, чтобы найти свободу внутри себя, куда не дотянутся жадные руки новоявленных пастырей, кричащих "Я знаю, как надо! Тебе же будет лучше! Иди за мной!".

Еще один роман, в котором Олди совершили проникновения в мифическую реальность, несколько отличается от тех, что были описаны выше. "Мессия очищает диск", появившийся в 1997 году, посвящен Китаю. Здесь нет основы в виде всем известного мифа, а мифология средневековой Поднебесной представляет собой фон, на котором разворачиваются вполне детективные события. В наличии имеются лисы-оборотни, даосские небожители, служивые черти из ада, куда приходится отправиться главному герою.

Герой же здесь - не воин с чудесным мечом, не маг, бросающий направо и налево файерболлы, точно смазливая девица - кокетливые взгляды, а всего лишь судья. И распутывает он хитросплетения кармы, в которых не могут разобраться сами небожители, не с помощью силы рук или волшебства, а в традициях классического английского детектива - дедуктивным методом. Зато помощники главного героя в благородном деле спасения мира Поднебесной, пораженного вирусом, наподобие компьютерного - как на подбор: профессиональный лазутчик, выглядящий на двадцать лет моложе собственного возраста, даос, умеющий летать в чайнике, мальчишка, в теле которого невесть как оказался погибший в родном двадцатом веке программист, и монах из в одночасье ставшего опальным Шаолиня…

В "Мессии.." вновь встает проблема оружия, поднятая в "Дайте им умереть" (что немудрено, романы написаны в один год - 1996-й). Только здесь рассмотрена ситуация, когда человек сам - оружие, куда более смертоносное, чем стрелы и копья. Роман - профессионально и увлекательно написанный гимн восточным боевым искусствам, что и было отмечено весьма своеобразными премиями: от КЛФ Израиля им. Моше Даяна "За синтез борьбы и искусства в фантастической литературе" (1997 год) и почетными медалями монастыря Шао-Линь (Китай) и Российской федерации у-шу (2001 год).

Есть в "Мессии.." немножко альтернативной истории, много восточной философии, и очень много - образного, живого языка, делающего мир средневекового Китая до безумия реальным.

Отдельной строкой в обширной библиографии авторов стоит роман "Пасынки восьмой заповеди". Это стилизация под историко-романтический роман, украшенная мистикой. Глобальные проблемы, с которыми приходилось сталкиваться героям Олди в рассмотренных выше романах, здесь отсутствую, а интрига (борьба за всего-навсего одну душу, по праву договора принадлежащую Сатане) кажется на первой взгляд незначительной.

Но с потрясающей силой действуют на читателя изумительно выписанные образы героев, среди которых доминирует фигура Князя Мира Сего, который предстает в тексте вовсе не могущественным духом, а страдающим и осознающим собственную ущербность существом, мальчиком на побегушках у неких, более могущественных (и лишь вскользь упомянутых) иерархий.

Погружение в условно-историческую реальность также выполнено мастерски, сюжет - достаточно сложен (и сейчас, после нескольких прочтений, не могу сказать, что понял задумку соавторов до конца!), так что "Пасынки восьмой заповеди" - вовсе не пасынок в обширной семье литературных детей Дмитрия Громова и Олега Ладыженского.

Не избегли Олди и работы в соавторстве. И первым образцом творческого симбиоза с другим автором (в данном случае - с Андреем Валентиновым), стал двухтомный роман "Нам здесь жить" (том 1: "Армагеддон был вчера" и том 2: "Кровь пьют руками", вышел в 1999 г). Писался же он более чем три года (с 1995 по 1998) и задумывался изначально как продолжение "Героя", который, как известно, должен быть один.

Идея с продолжением успешно провалилась (может, оно и к лучшему!), а получился вполне самостоятельный роман с некоторыми элементами античной мифологии, написанный в жанре "городской фэнтези". Фантасмагорический мир, созданный на его страницах, удивительным образом оказывается похожим на нашу обыденную реальность - если в ней, этой реальности, слегка гипертрофировать или наоборот, ослабить некоторые тенденции. И не покажутся таким уж чудом раскатывающие по улицам некоего Города кентавры с колесами вместо конских ног, настигающие убийц Первач-псы, появляющиеся из стен исчезники, и шаман, усмиряющий разбушевавшиеся поту- (или, все же, посю-) сторонние силы при помощи обыкновенного мата.

И оказавшиеся среди всего этого люди (и кентавры, которые тоже люди, хоть и с колесами), пытающиеся просто жить, как им хочется, а не по указке власть предержащих. Власть же предержащие, сознавая, что в новом мире, где правят не президенты и сила оружия, а Легаты Печатей и Слово, пытаются всеми силами Город и прочие, схожие с ним места на земле уничтожить…

А вместе с ним и тех, кто в нем живет.

И мир неудержимо скатывается ко вселенской катастрофе, которую сам Господь не в силах предотвратить.

Финал у романа получился открытым и грустным, хотя какое веселье может быть в реальности, в которой уже случился Армагеддон?

Второй совместный роман, в котором поучаствовали Олди, создавался усилиями уже трех авторов. Не обошлось без Андрея Валентинова, но кроме него в написании "Рубежа" (в 2-х тт. вышел в 1999 году) принял участие киевский семейный дуэт Марины и Сергея Дяченко.

Роман, жанр которого определить достаточно сложно (доминирует, конечно, фэнтези, но есть тут и мистика, и альтернативная история, в которой Петру Первому шведы всыпали под Полтавой, а никак не наоборот, и еще многое другое...) получился по стилю достаточно однородным, несмотря на то, что в его создании приняло участие аж пять человек. Главных героев, тех, от лица которых ведется повествование, в нем вышло с избытком (восемь, если мне не изменяет память).

Такое изобилие роману на пользу не пошло, из-за полифонии временами теряется главная нить повествования. Многоцветие сюжета, круто замешанного на Каббале, и весьма небанального, тоже временами режет глаз. Действие резво скачет по разным мирам (Сосудам) и их окрестностям, оставляя читателю минимум времени на адаптацию к новым событиям, людям и реалиям.

Интрига, вокруг которой все крутится, как и положено, раскрывается в конце, мир, который нуждается в спасении - будет спасен, но все же по прочтении не уходит впечатление, что роману чего-то не хватает. Скорее всего, внутренней цельности. Рудый Панько, пасичник, и по совместительству - ведьмач, странствующий герой Рио, рубежные Малахи, сиречь Ангелы, и их Князья, покинутые Творцом и от этого страдающие - все это плохо состыкуется в единую картину.

Впрочем, читать книгу все равно стоит. Хотя бы ради ее языка, красочного и образного. Удались авторам также образы некоторых героев. В реальность их существования легко поверить, и столь же просто начать им сопереживать. Искренне, от всей души.

В увлечении соавторством харьковский дуэт не забывал и о сольных книгах. Очередной роман, "Нопэрапон", попал в руки читателей в 1999 г.

Здесь Олди соединили в одном произведении две сюжетные линии, внешне между собой никак не связанные. Одна из них развивается в средневековой Японии, и героями здесь выступают актеры японского театра Но. Другая - в современном Харькове, и в ее персонажах легко узнать самих авторов. И несмотря на внешнюю несхожесть двух потоков событий, причудливо сплетенных в тексте, внутренняя основа в обоих случаях одна - история о том, что легкого пути к овладению мастерством (будь то мастерство игры на сцене или мастерство рукопашного боя) не бывает. А тот путь, который таковым выглядит, приводит доверившегося ему человека в такую ситуацию, где отказ от невиданно быстро обретенных умений и навыков - единственный способ спасти человеческое в себе.

Фантастики в "Нопэрапоне" не так уж и много, да и та, что есть, не выпячивается ярко на первый план. События развиваются неторопливо, динамичных сцен (секса и прочего насилия) практически нет, много диалогов, философских рассуждений и бытовых сценок, но роман все равно манит к себе. В нем есть то, чего недостает многим лихим фантастическим боевикам - четко прописанная атмосфера действия и смысловая глубина.

За "Нопэрапоном" последовал толстенный роман, втиснутый в два тома - "Маг в законе" (2000 год). Жанр, в который можно уложить этот текст, характеризуется коротко: "воровство и магия", хотя тут есть элементы альтернативной истории, мистики - стандартный для Олди набор. С чрезвычайной продуманностью (исторической и социальной) соавторы сконструировали мир, в котором маги поставлены вне закона, а любое колдовство (иначе говоря - "эфирное воздействие") является преступлением. Расследовать же проступки подобного рода на просторах Российской империи должно специально созданное подразделение жандармского управления.

Гонимые волшебники образуют своеобразное преступное сообщество, а передача знаний в нем от учителя к ученику происходи на редкость изощренным (если не сказать - извращенным!) способом. В то же время, маги не могут не учить - любой колдун, не имеющий ученика, оказывается неспособным на "эфирные воздействия" без вреда для собственного здоровья.

Роман написан красиво, характеры героев выпуклы, читать о них интересно. И все же по прочтении остается ощущение того, что подо всей красочностью внешней оболочки произведения кроется пустота. Создается впечатление, что кроме пары банальных мыслей о том, что ученик должен превосходить учителя, и что каждый грамм знания должен быть оплачен литром пота (эта проблема как видим, уже поднималась Олди ранее - в том же "Нопэрапоне") в романе больше ничего и нет.

Или смысл настолько тонок, что уловить его мне не удалось? Вполне возможно.

Вслед "Магом в законе" в мир явилась "Богадельня" (2001 год). Трудно что-то сказать об этом романе. Вполне самобытный мир, рожденный альтернативной (причем довольно условно) историей, где вместо Креста в Европе поклоняются Кругу, а где-то между Германией, Францией и Голландией спряталось герцогство Хенингское, нашим историкам неведомое. Социальные альтернативы гораздо глубже и густо замешаны на мистике. Правящая элита, которая в средневековье не мнила себя без мечей, копий и прочего холодного оружия, здесь сражается исключительно голыми руками, оставив грубую сталь презренным простолюдинам.

Но странный Обряд, совершаемый над большинством из мальчиков благородного сословия, позволяет дворянам обретать воистину нечеловеческие возможности. Один рыцарь способен голыми руками разделаться с отрядом вооруженных до зубов крестьян. И обратная сторона медали - люди, в результате особого Обряда получающие невероятную мощь души - пророки, предсказатели, художники, музыканты. Они платят за свои способности слабостью и быстрым распадом тела, воины - дряхлением и постепенным омертвением души.

Даже из такого краткого описания видно, что роман вторичен. В том или ином виде тут поднимаются идеи, затронутые в "Нопэрапоне", "Мессии" и даже "Черном Баламуте". Не спасает даже обильно цитируемый Платон и весьма оригинально поданная версия Вавилонского Столпа, возводимого неким транснациональным сообществом.

Несмотря на все это, на несомненное мастерство, с которым выстроен текст, роман не трогает сердца. Оставляет равнодушным. В чем тут дело - сказать сложно, может быть, Олди писали его в не лучший для себя период?

Догадку подтверждает то, что вышедшие примерно в одно время с "Богадельней" два сборника малой и средней формы тоже трудно назвать выдающимися.

"Чужой среди своих" появился, если не ошибаюсь, в начале 2001 года, и в нем (в заглавной повести) авторы впервые обратились к жанру юмористической фантастики. И нельзя сказать, чтобы особенно удачно. "Космическая оперетта-буфф", как окрестили свое творение Олди - вариация на тему встречи с Чужими (классического зубастого образца) написана в весьма фривольном стиле. Читать ее смешно, а вот перечитывать совершенно не хочется.

"Ваш выход" попал на прилавки весной следующего, 2002 года. Тут о юморе уже речи не было. Наоборот, все выглядело весьма мрачно. Заглавная повесть, по которой сборник и назван - приквел к дилогии "Нам здесь жить". Коротенький рассказ, повествующий о некоем ужасном артефакте, владелец которого просто обречен быть помешанным на театре маньяком. Намучившись с ним изрядно, очередной владелец (весьма симпатичный, надо признать, персонаж) ухитряется от него избавиться. Но через некоторое время узнает, что артефакт сей попал в собственность родимого государства, и тут же принимает эпохальное решение эмигрировать в Штаты…

Вот такая мораль.

В сборнике обратил на себя внимание цикл рассказов "Песни Петера Сьлядека". Это истории, рассказанные разными людьми странствующему по Европе бродячему музыканту. Рассказы написаны тонко и умело, в лучших традициях харьковского дуэта. Остается надеяться на то, что авторы сдержат обещание и допишут цикл до объема отдельной книги.

Натешившись с малой формой, Олди вернулись к романам. И вновь обратили внимание на юмористическую фантастику. И осенью 2002 года появляется роман "Орден Святого Бестселлера", повествующий, как ясно уже из названия, о нелегкой судьбине русскоязычного писателя-фантаста.

Понятно, что роман написан с большим знанием предмета. Но при этом - не очень интересен. Начавшись, как легкое и веселое чтиво, написанное в основном для тех, кто способен понять, с кого из реальных персон фэндома срисован тот или иной персонаж, текст где-то с середины начинает претендовать на философскую глубину.

Но претензии так и остались претензиями, а роман завис посередине между юмором и трагизмом, перестав быть шуткой, но так и не став серьезным произведением. По прочтении он оставляет чувство сильного недоумения - а чего же все-таки хотели сказать авторы?

Впрочем, вполне вероятно, что это только мое личное впечатление.

Но попыток утвердиться среди фантастических юмористов Олди не оставили. Их последний роман, "Шутиха" (2003 год), принадлежит также к этому поджанру и значительно превосходит по уровню тот же "Орден…". Здесь уровень юмора поставлен сразу и очень четко, да и тема взята очень острая, болезненная. Соавторы многогранно и последовательно исследуют социальную роль шута (а беря шире - и архетипа Трикстера) в формировании целостной, здоровой человеческой психики.

Читать роман тяжело из-за перегруженности смыслом, фантастики в нем минимальное количество (немного мистики в качестве приправы, придающей вкус основному блюду), так что он рассчитан скорее на любителя, чем на широкую аудиторию. И в то же время, единственный недостаток, присущий этому роману - объем. "Шутиха" невелика, и невольно хочется продолжения…

Впрочем, оно, скорее всего, будет. Скорее всего, непрямое, не как "Шутиха-2", а в виде нового романа, повести или цикла рассказов, и скорее всего в таком ракурсе, в каком мы, читатели, и не ожидаем. Олди не собираются прекращать писать, они достаточно молоды, так что впереди у них не одна книга.

Что это будут за книги - сказать сложно. Харьковский дуэт развивается, и предсказать пути дальнейшего его развития не возьмется ни один пророк. Творческий кризис, охвативший соавторов в последние несколько лет (как видно из оценки последних произведений по сравнению с ранними), скорее всего, будет преодолен. Что будет дальше - знает только Всевышний!

Ничего. Подождем - увидим.

 

 

октябрь 2003