|
|
ЕРЕМИНА СВЕТЛАНА:
"ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ТВОРЧЕСТВА Г. Л. ОЛДИ"
ЕРЕМИНА СВЕТЛАНА (БЕЛГОРОД, РОССИЯ)
КУРСОВАЯ РАБОТА
"ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ТВОРЧЕСТВА Г. Л. ОЛДИ" (Белгородский Университет)
Введение В последние десятилетия русскоязычная фантастика получает все большее распространение. Она пользуется популярностью и у людей старшего возраста, но особенно – у молодежи. Фантастические произведения (при условии, что они написаны на достаточно высоком уровне) не могут не оказывать определенного воздействия на своих читателей. Фантастика – не просто развлекательный жанр, хотя элементы развлекательности в ней, безусловно, присутствуют. В подавляющем большинстве серьезных произведений сильно воспитательное начало. Основная масса читателей фантастики – молодежь, следовательно, такого рода произведения оказывают определенное влияние на формирование личности молодого человека. Основными задачами преподавания литературы при воспитании подростков и молодежи является интеллектуальное и эмоциональное развитие личности, ее способностей к творческой деятельности. Педагогическая энциклопедия дает следующее определение: «Литература для детей и юношества – область художественного творчества. Включает художественные, научно-художественные произведения, которые отвечают духовным и эстетическим запросам ребенка, возможностям его восприятия» (30,608). Фантастика, являясь одной из древнейших форм искусства, в отечественном литературоведении стала изучаться сравнительно недавно – с 1960-х годов. Стремительно увеличивающийся фонд специальной литературы и неослабевающий читательский интерес позволили сформироваться и выделиться новой области знания – фантастиковедению. Фантастиковедение – наука, «занимающаяся фантастикой (в широком понимании) в ее прошлом, настоящем и частично будущем, характером ее связей с остальной литературой, художественной культурой в целом и миром, причем как на литературном, так и на лингвистическом, искусствоведческом и социально-философском уровнях»(28, 71). Фантастика - это не просто явление массовой субкультуры, как склонны ее трактовать некоторые литературоведы. Некоторые изобретения фантастов представляют интерес для работников различных сфер жизни. Например, созданная Г.Альтовым Теория Решения Изобретательских Задач (ТРИЗ) активно используется преподавателями технических вузов. Во многих городах действуют клубы любителей фантастики (КЛФ), выпускающие собственные издания – фэнзины. Любители и авторы фантастических произведений регулярно проводят съезды, конвенты. С течением времени растет удельный вес фантастических произведений в школьной программе. В список для внеклассного чтения уже внесены книги Жюля Верна, Дж.Р.Р. Толкина, Р.Брэдберри, Г.Уэлса, Кира Булычева и др. О большой популярности фантастических произведений свидетельствуют огромные, быстро расходящиеся тиражи и многочисленные опросы и исследования. С одной стороны, фантастика привлекает юных читателей своей романтикой, динамичностью сюжета. Обращением к будущему, неизведанному. С другой стороны – фантастические произведения высокого уровня имеют познавательную сторону, расширяют кругозор читателя, представляют идеал (или антиидеал) личности и поведения. Одной из важнейших воспитательных функций литературы вообще и фантастики в частности является эстетическое воспитание. Художественные произведения расширяют представление читателя о красоте и гармонии. Нередко формируют новую эстетику. Главная особенность воспитания через фантастику состоит в том, что оно происходит опосредованно, и, следовательно. Не вызывает у молодых читателей неприятия или отторжения. Одним из самых читаемых современных русскоязычных писателей-фантастов является Г.Л. Олди. На примере творчества этого автора в данной работе будут рассмотрены воспитательные аспекты фантастических произведений. Объект: воспитательные возможности литературы. Предмет : педагогический аспект творчества Г.Л. Олди. Задачи: - установить педагогическое значение современной фантастической литературы; - выявить систему наставничества и пути воспитания личности в произведениях Г.Л. Олди; - определить воспитательные возможности их использования в школьных и университетских курсах. Методы исследования : анализ, изучение текстов, анкетирование.
I . Педагогика чтения. Книги оказывают на читателя разностороннее влияние. Изучить педагогическое влияние художественного произведения призван новый раздел науки – педагогика чтения, разработанный исследователем Ю.М. Туговым. Он выделяет следующий предмет педагогики чтения: «область научного познания особой функции общества – воспитания читателя»(32,123). Таким образом, педагогическая цель этой теории – воспитание у личности читательских качеств, способствующих, в свою очередь, разностороннему ее развитию. «Педагогика чтения изучает воспитание читателя во всех его аспектах, акцентируя внимание на сознательно организованном воспитательном процессе» (там же). Предмет педагогического чтения включает в себя следующие важнейшие стороны: -педагогическое влияние на читателя и основные компоненты этого влияния; -книжное обращение в целях воспитания человека; -чтение в системе непрерывного образования. Чтение – одна из важнейших составляющих образования, неразрывно связанная с процессом воспитания. Педагогическая цель в данном случае - воспитание у личности читательских качеств, способствующих ее «всестороннему развитию, духовному обогащению, преодолению стереотипизации мышления и поведения» (32,124). Высший результат достижения этой цели, по Ю.М. Тугову – идеальный читатель, оцениваемый, прежде всего, с точки зрения потребностей общественного развития. Воспитание этого «идеального читателя» может быть осуществлено через решение ряда педагогических задач. Прежде всего, важно обоснование круга чтения, обычно соответствующее модели социального заказа, то есть требований общества к тому, какими качествами, знаниями и умениями должен обладать человек. Во-вторых, необходимо определить понятие «культура чтения». Это процесс и результат овладения книжными богатствами и характеристика качества деятельности самого читателя. Важнейшие стороны культуры чтения: его направленность, умение обращаться к нужным источникам информации и механизмы восприятия книги и включение полученных знаний в систему духовных ценностей личности. Третья основная задача педагогики чтения – изучение процесса воспитания культуры чтения, то есть работа с читателем, например, на уровне школьного обучения. Большое влияние на развитие личности оказывает самообразовательное чтение, при котором сочетаются деятельность воспитателя по влиянию на читателя с помощью особых средств и деятельность самого читателя. В деятельности читателя Ю.М. Тугов выделяет три фазы: выбор книги, восприятие ее содержания (чтение) и обдумывание прочитанного, приобщение новых знаний к собственной системе духовных ценностей. Таким образом, читатель – не объект, а субъект в воспитательном процессе. Тугов приводит результаты психологического анализа читательской деятельности, согласно которым субъект может в полной мере реализовать процесс чтения только при обмене сведениями о книге с другими читателями. Отсюда и возникновение массы читательских объединений - от «Обществ любителей книги» до «Клубов любителей фантастики», нередко выпускающих собственные издания. В последние годы Интернет облегчил общение т обмен мнением читателей разных уголков страны и мира. Специфика передачи информации в книге (печатный текст0 дает простор читательскому восприятию и делает чтение творческим и индивидуальным процессом. Пожалуй, самые широкие возможности для этого предоставляет фантастика, направленная не столько на изображение объектов действительности, сколько на постижение сути, законов и смысла бытия на высоком уровне обобщения. В фантастических произведениях можно встретить всевозможную проблематику: от национально-исторической и мифологической до нравоописательной и идейно-нравственной, философской. Особое внимание исследователь Ю.М. Тугов уделяет связи педагогики и психологии чтения, которая исследует все три фазы читательской деятельности: фазу выбора книги, ее восприятия и осмысления прочитанного. Также выделяется социология чтения, которая исследует реальную картину положения дел с чтением в обществе - от распространенности книги и чтения до места, занимаемого ими в системе современных коммуникативных средств. Именно к области социологии чтения относятся всевозможные опросы и исследования читательского мнения. Как показывает статистика, в нашей стране особую популярность приобрели фантастические произведения, особенно у молодых читателей. Среди русскоязычных фантастов одним из самых читаемых писателей-фантастов является Г.Л. Олди, изучению творчества которого и посвящена данная работа.
II . Педагогический аспект произведений Г.Л. Олди.
Одними из самых популярных ныне фантастов являются харьковчане Дмитрий Громов и Олег Ладыженский, пишущие под коллективным псевдонимом Генри Лайон Олди. Их произведения, по словам самих соавторов, относятся к жанру «философского боевика». Суть его в «органическом соединении увлекательного динамичного сюжета с нетривиальными, достаточно глубокими и философскими проработками вторым планом» (31,13). В отличие от большинства произведений так называемой «массовой литературы», герои книг Олди показаны в становлении и развитии, что дало некоторым критикам основание назвать ряд их произведений «романами воспитания». Таковы, например, «Герой должен быть один», трилогия «Черный Баламут», в некоторой степени – «Нопэрапон, или По образу и подобию» и некоторые другие. В связи с проблемой становления личности возникает одна из магистральных тем в творчестве Олди – тема Ученика и Учителя, которая в произведениях соавторов раскрывается в различных аспектах. Взаимоотношения учитель-ученик представлены в системе наставничества, традиционной для многих культур. Особенно ярко это можно проследить по «мифологическим романам», которые критики обычно объединяют в цикл «Люди, боги и я»: «Герой должен быть один» (1995), трилогия «Черный баламут» («Гроза в Безначалье» (1997), «Сеть для миродержцев» (1998), «Иди куда хочешь» (1998)) и «Одиссей, сын Лаэрта (2000).
1). Традиционная система наставничества. а) в античной Греции В романе “Герой должен быть один», повествующем об античной Греции примерно XIII в. до н.э., показан процесс воспитания близнецов – Алкида и Ификла, причем из обоих мальчиков готовят героев, - «на всякий случай», - ведь «Людям нужен герой. И...дедушке там, на Олимпе, тоже нужен герой. Куда ни плюнь – всем нужен герой...» (18,80). Богам-Олимпийцам, например, нужен «мусорщик», который избавит их от более древних богов-соперников. Амфитрион тщательно подбирает наставников для сыновей, ведь воспитатели должны быть под стать будущим героям: «Автолик в конце концов согласился – и это было хорошо. Не только искусству борьбы научит он подрастающих близнецов – но и наверняка передаст им немалую долю своей знаменитой хитрости, которую... унаследовал от отца своего, Гермеса-Психопомпа...» (там же). Предстоит мальчикам освоить колесницы, бой на разных видах оружия: «Разные учителя понадобятся. И не только – воины» » (18,82). Но и игра на кифаре не будет лишней. Отец подобрал для них наставников, которые «сурово учить будут, многого потребуют от детей, не пожалеют по малолетству, послабления не дадут» (там же). Амфитрион настаивает, чтобы Алкид и Ификл обучались не индивидуально, а в общественном образовательном учреждении - палестре, вместе с другими детьми. Вероятно, таким образом он хочет научить мальчиков тому, что ни один божественный наставник при индивидуальном обучении не смог бы им дать – умению жить в коллективе. Причем отец намерен отдать сыновей в палестру с шести лет, в то время как детей принято обучать там с двенадцати лет. Алкмена, мать будущих героев, не слишком довольна таким решением: «Но ведь старшие мальчики будут их обижать! Амфитрион встал... Будут, - тихо ответил он... Обязательно будут. Я очень на это надеюсь» (18,89). Вероятно, авторы полагают, что только общение с другими детьми даст героям необходимую «школу жизни». И если они в детстве совладают со старшими мальчиками, сумеют постоять за себя, в дальнейшем им не будут страшны никакие мифические чудовища. Не всегда благородные правила поединков смогут выручить в жизни Алкида и Ификла. Это прекрасно понимает лукавый бог Гермес, который учит своих любимцев драться «не по правилам»6 «А как же иначк? Здесь вам не палестра, герои» (18,117). Есть у них еще один мудрый наставник - кентавр Харон, который говорит мальчикам: «Драться вас и без меня научат. Я буду учить вас думать... Не по правилам» (18,158). Мальчики многое научились делать «не по правилам», принятым меж героев... Отказались играть по правилам богов и быть «мусорщиками», как называла их Олимпийская Семья. Геракл отказался стать колесничим Арея и тем самым приблизиться к сонму богов: «Если тот, в кого вы превращали меня с детства, называется «герой» - поверь, я не хочу быть им. Если не воевать – значит не быть героем; если не радоваться победе – значит, не быть твоим рабом, то я...» (18,256). Зато они выросли людьми. Ификл погиб, прикрывая собой юного Лихаса. Два близнеца-героя – это слишком много, и герой остался один, как предполагали вначале все, чьи интересы сошлись на Геракле. А из него «люди создали нового бога по имени Геракл, их память возвела его на Олимп» (18,533). Но свою истинную, человеческую сущность и привязанность друг к другу Алкид и Ификл сохранили и после смерти, изрядно удивив владыку царства теней - Аида... Роман «Одиссей, сын Лаэрта» за связь на сюжетно-тематическом уровне с «Герой должен быть один» можно счесть его продолжением. Боги – Олимпийцы продолжают избавляться от возможных соперников, на сей раз - от поколения героев, собственных детей и внуков, всех, в чьих жилах есть примесь серебристого ихора - божественной крови. В центре повествования – Одиссей, сын басилевса маленького, стратегически выгодно расположенного острова – Итаки. Мальчик, которого считают безумным, потому что он «слышит неслышимое и говорит с несуществующим», но «важно, что он наследник по закону» (24,49). Как же воспитывают будущего басилея Итаки? Лаэрт беспокоится о жизни и здоровье наследника и для начала приставляет к нему «своего человека. Храброго, как лев и преданного, как собака» (24,49). Лаэрт-Пират поручает присмотреть за мальчиком одному из своих приближенных, которых по сложившейся на острове традиции (вероятно, и для маскировки), называют «свинопасами» - Эвмею, который «был хороший работник, пока не охромел» (24,51). Эвмей требует, чтобы Одиссей бил его, как плохого и нерадивого раба, причем показывает мальчику, как лучше ударить: «...руку надо держать вот так». (24,55). Палестры, в которую можно было бы отдать мальчика для физического воспитания, на маленькой скалистой Итаке нет. Но физическим развитием Одиссея Эвмей занимается ничуть не хуже. В то время, когда на Большой Земле сыновья правителей и граждан Эллады посещают палестру и гимнасий, Одиссей «лазил по деревьям...и карабкался на скалы. Вместо стадиона носился по крутизне утесов взапуске с молодыми пастухами. Вместо палестры сражался на бревне с Эвмеем, привязав к спине живого козленка» (24,89). Прочие премудрости наследник Итаки постигает под руководством Алкима – дамата, то есть советника Лаэрта. Причем сценки обучения показаны довольно живо: то «чтение, письмо и счет вызывают зевоту» (23,56) у Одиссея, то он ради развлечения запускает муравья за шиворот соседа –Ментора. Алким рассказывает детям «о жизни на Большой Земле: какие там есть города, какие гавани... и кто с кем сейчас в союзе, а кто, наоборот, воюет» (23,56). Еще дамат рассказывает о «снабжении Тиринфской крепости ячменем, о поставках в Аргос ввозной бронзы, конкуренции критских и микенских ювелиров...» (там же). Таким образом, под руководством наставника-дамата, будущий басилей Итаки овладевает грамотой, получает знания по географии, политике, экономике. Но наставник давал мальчикам не просто разнородные, фрагментарные знания об окружающем мире, а нечто большее. Вот что говорит об этом сам герой: «мудрый Алким не просто заставлял нас с Ментором заучивать имена нереид или количество мер зерна, поставляемых из угодий критского правителя в Фестскую и Кутаитскую области. Он учил нас думать. Складывать пустяк к пустяку... и получать драгоценность... Не родители, а наследственность. Чистота крови и преемственность власти. Не колебания цен на грубую полбу – причины, вызвавшие их. Не кто какой город взял или, наоборот, удержал – почему ему удалось или не удалось это сделать. И стоила ли овчинка выделки?» (24,57). Алким учит Одиссея и военной стратегии. В том числе практически: «крепость... строили два дня, общими усилиями» (24,58). После того, как модель Семивратных Фив было построена, Алким предложил мальчикам попытаться «взять» город, а сам тем временем «оборону наладил» (24,59). Подобная ролевая игра, со штурмом игрушечной крепости, несомненно, принесет лучшие результаты, чем просто теоретическое постижение основ стратегии. Примечательно, что Алким учит мальчиков «воевать, как это делают люди», а не подражая героям – «ого-го и на стенку». Ведь, говорил Алким, «герои выигрывают битвы, но не войны. Думаете, почему великого Геракла наголову разбили в Элиде? Потому что среди объединенных сил пилосцев, спартанцев и элидян не оказалось героев, зато нашлись опытные левагеты - полководцы» (23,59), ведь «воевать надо уметь в первую очередь головой. Тогда вернешься с победой и славой. а иначе – без головы» (24,63). Позже, когда отец отправил Одиссея пожить на пастбищах, «вольной жизнью», «хитроумный дамант взялся донимать... «домашними заданиями». В том числе войнами» (24,92). И вот уже весь остров был превращен в полигон для стратегических игр в войну Алкима и Одиссея. Воспитание будущего басилея Итаки несколько отличалось от традиционной для Древней Греции системы воспитания «приличных людей»: «Такие, как он, не ходят в палестры-гимнасии, таких не учат специально нанятые учителя; один – грамоте-счету, другой – игре на лире или флейте, третий – кулачному бою, четвертый – колесничному делу...» (24,99). Одиссей поначалу даже завидовал тем, кто «и на колесницах ездит, и на мечах настоящих дерется, и на копьях, вместо камней диски кидает...» (там же). Но в итоге именно Одиссей, а не кто-то из взращенных в Элладе героев получил прозвище «хитроумный» и сумел не только отличиться в Троянской войне, но и вернуться домой.
б) в Древней Индии В романе-трилогии «Черный Баламут» разворачивается картина жизни трех героев от их рождения до смерти. Пожалуй, именно это произведение Г.Л. Олди точнее подходит под определение «роман-воспитание». Немалое внимание в книгах уделено периоду их ученичества. Примечательно, что все три героя – Гангея, Дрона и Карна, являются учениками одного учителя - Рамы-с-Топором. Главным героем первой книги трилогии – «Грозы в Безначалье» является Гангея, у которого «Происхождение – лучше некуда: сын царя из Лунной династии и Ганги, да в добавок с богом в душе» (19,136), земное воплощение (и тюрьма) бога Дьяуса. Для столь выдающегося ребенка подыскали соответствующего наставника – брахмана с наклонностями воина-кшатрия - Раму-с-Топором, блестяще владеющего не только земным. но и небесным оружием. Система воспитания, при которой мальчика из высокого сословия на долгий срок отдавали одному наставнику, (то есть - воспитание было индивидуальным), сохранялась как в Индии, так и во многих других странах древнего мира и после бронзового века, во время которого происходят изложенные в книге события. Боевым мантрам и обращению с небесным оружием Рама учит Гангею не в земной реальности, где таким образом можно нечаянно «спалить половину леса», а в иномирье – Безначалье: «глупым юнцам лучше учиться бабахать здесь, где ничего не бывает всерьез и навсегда» (19,194). Примерно по той же схеме проходили потешные бои Одиссея и Алкима на Итаке: юные герои, сражаясь с учителями, не могли навредить окружающему миру и себе, но при этом успешно постигали науку наставников. Суровой была наука сына Пламенного Джамада, суровым наставником был он сам: «Высшей похвалой в его устах было молчание. Если после паузы следовал еще и короткий кивок – можно было преисполниться счастьем...Зато ошибок, даже самых пустяковых...не прощал» (19,197). На Востоке гуру означает больше, чем просто «учитель»: «духовная связь ученика и его гуру не прерывается до самой смерти одного из них. Ученик обязан повиноваться учителю даже после окончания срока брахмачарьи (т.е. обучения), сколько бы лет ни минуло с того времени» (19,354). И даже когда из-за оскорбившейся царевны Амбы, попросившей помощи и из-за вступивших в противоречие обетов Гангее и Раме-с-Топором пришлось сойтись в поединке, первое, что сделал ученик, это совершил «круг почета...подошел к аскету и припал к его ногам... - Благослови, учитель!» (19,369). Следующий ученик Рамы-с-Топором – Дрона, плод эксперимента мудреца Жаворонка и бога Вишну по соединению достоинств высших варн – брахманов и кшатриев-воинов. Вот что говорит о Дроне Хотравахана его отцу: «Ты считаешь это благом для него и других? Мудрость и сила, отвага и смирение в одной упряжке?! ... Не боишься ли ты, что Дрона вырастет слишком великим? Слишком великим для человека?» (25,140). Обучение юного Дроны, дитя двух варн, идет по двум направлениям: в знании вед и обрядов его наставляют брахманы обители близ Шальвапура, а в воинском искусстве – воеводы панчалийского царевича Друпады, обучающегося в той же обители. И, поскольку он «все схватывает буквально на лету» (25,148), пришел день, когда он честно заявил, что «идет искать знаний и заслуг, которых не нашел в здешней обители» (25,194). Позже Дрона, путешествуя и нигде подолгу не задерживаясь, с легкостью научился обращаться с боевыми слонами, постиг искусство защитных мантр и т.д. Но самым необычным было обучение у Рамы-с-Топором, являвшегося к Дроне в Безначалье. У него Дрона научился владению Астро-Видьей – Небесным Оружием. Брахман-из-Ларца разыскал своего наставника в мире людей: «Согласно закону, я бы мог вообще не искать тебя, Учитель, - ты не объявлял себя моим Гуру в соответствии с традицией... Согласно Пользе, поиски того аскета-погонщика, что сражался со мной в Безначалье, стараясь выкрикивать мантры как можно отчетливей... Никакой Пользы здесь уже нет. Ты ведь ничего не скрыл от меня, чтобы мне хотелось добрать остатки...» (24,298). Но преклонение перед Учителем священно, и, разыскивая его, Дрона, пожалуй, впервые в жизни совершил поступок, не согласующийся с Пользой и Законом. Именно священное право Гуру требовать с ученика плату за обучение позволило Арджуне остаться лучшим из стрелков. По настоянию ревнивого царевича, желающего «быть лучше всех», Дрона потребовал с его соперника – Экалавьи в качестве платы за единственный данный ему урок большой палец правой руки. И Экалавья подчинился, сказав, что «Желание учителя – закон для ученика» (25,441). И все же Дрона – хороший наставник. О нем с уважением (хоть и без особой любви) отзывается даже Карна, происходящий из низкого сословия сут-возниц, но волею судьбы получивший право обучаться у Дроны вместе с наследниками престола: «Дай ему волю, давным-давно погнал бы меня в три шеи... А учит. И честно учит. Ничего не скрывает, сколько раджатам, столько и мне. Я б так в жизни не смог: хотеть прогнать и учить» (25,128). Карна – герой последней книги трилогии – «Иди куда хочешь», случайно увидел, какую страшную плату за обучение в угоду Арджуне потребовал Дрона с Экалавьи. Не желая повторить его судьбу (а Арджуна терпеть не мог «этого выскочку» - сына возницы) Карна отправился на поиски Рамы-с-Топором, чтобы стать его учеником. Чтобы потом выкрикнуть в лицо Дроне: «Ты явился требовать с меня плату за обучение? ... Экалавья, сын Золотого Лучника, расплатился всего лишь пальцем – что же должен отдать я? Руку? Ногу? Голову?! ...Но не утруждай себя размышлениями, ибо плата тебе не причитается! Закон соблюден: ученик твоего Учителя – не твой ученик!» (20,258). А в это время, увидев своего Учителя - Раму-с-Топором, из своей ложи встал его первый ученик, – Гангея, прозванный Грозным, - вечный регент и фактический правитель могучего государства. Встал, «и вдруг... поклонился, поклонился так почтительно и низко, как не кланялся до сих пор никому!» (20,258). Преклонение перед наставником ученики сохраняют всю жизнь. Не случайно слово «Учитель» в трилогии «Черный Баламут» зачастую пишется с большой буквы. Итак, герои «мифологических» произведений Г.Л. Олди показаны в своем становлении. Эти книги позволяют сделать вывод, что воспитать достойного человека можно только в традиционной для его культуры системе наставничества. Но есть у Олди произведения, где показано разрушение традиционных систем обучения. Здесь можно назвать «Нопэрапон, или По образу и подобию» (1998-1999) и «Маг в законе» (1999).
2). Разрушение традиционной системы наставничества. В структуре романа «Нопэрапон, или По образу и подобию» четко выделяются два пласта повествования: современный Харьков и Япония XIX века. Эти сюжетные линии связаны между собой на глубинном уровне. В них обеих раскрываются пожалуй самые любимые темы Олди – темы творца и творчества, мастерства и ремесленничества. «Японская» линия повествует о семье Дзэами Дабуцу, Будды Лицедеев театра Но. Старший сын – Мотомаса унаследовал актерский талант отца. А младший... «Мотоеси было страшно признаться самому себе: он не нужен труппе. Он бездарность, позор семьи, будет только обузой» (23,60). Вдвое горше быть бездарным сыном великого отца, размышляет Мотоеси: «Даже оставаться честной бездарностью у него не получится: сын великого Дзэами просто не может быть бездарностью!» (23,108). Но вот Мотоеси обретает способности убитой им Нопэрапон – нежити, способной принимать любой облик. Вот что говорит о его даре горная ведьма Хякума Ямамба:»Ты нопэрарон не снаружи. И хорошо, что так, иначе тебя забили бы палками... Ты – зеркало не для чужой внешности, а для чужих порывов и настроений» (23,287). Именно этому дару Мотоеси обязан своему небывалому успеху в спектакле «Парчовый барабан» - юноша внутренне полностью перевоплотился в героя пьесы, «отразив» театральную маску. Казалось бы, о таком даре любой актер может лишь мечтать. Но Мотоеси чувствует неладное и не обольщается своим успехом: «Это не мастерство, это вообще не моя заслуга» (22,160). Контролировать свой случайный дар Мотоеси не может - на премьере он против собственной воли отразил чувства всех зрителей. Тогда лавина чужих порывов и настроений чуть не свела его с ума, и с тех пор Мотоеси боится выходить на сцену. В попытках обуздать нопэрапон в себе он сперва становится послушником в монастыре, потом – отшельником. Героями «харьковской» линии романа являются два писателя-фантаста – Олег и Дима. Эта часть романа - своеобразный опыт художественной автобиографии, где вымышленный сюжет накладывается на фактическую основу. Центральный герой «По образу и подобию» - Владимир Монахов, всю жизнь пытался обрести какое-либо мастерство, не тратя годы на обучение. То «к экстрасенсам зачастил», то «на курсы народных целителей записался», потом «настал черед астрологов, магов всех цветов радуги...» (23,148). Карате казалось Татьяне – жене Монахова, самым безобидным из его увлечений. Но и в нем Владимир Монахов пытался достичь высот мастерства не через длительное и тяжелое обучение, а «волшебным способом». Монахов бегал от одного наставника к другому, скупал кассеты с «секретами мастеров борьбы», был убежден, что «стоит найти нужного, правильного учителя, нужную, правильную систему...» (23,314). И он, всю жизнь искавший «блюдечко с голубой каемочкой», сумел твердо поверить рекламному объявлению: «Это не просто самая разрушительная система рукопашной защиты, основанной на секретах движений 3000-летней давности...» (23,315). И не желает Монахов поверить в то. что хорошо знает Олег, некоторое время бывший его сэнсеем: «Неи секретных движений 3000-летней давности, равно как и нет секретов мастерства и психологии. скрытых от новичка вредными наставниками...Секретов нет, есть работа. Ежедневная. спокойная. неторопливая. тяжелая» (23,316). Но Монахов хотел поверить в чудо, ощутить себя бейсбольной битой, багром, куском дерева или железа. Хотел поверить – и вера пришла. Олег размышляет о природе сверх-способностей Монахова: «Случается, что у истово верующих образуются кровоточащие язвы-стигматы на месте «Христовых ран»... Психофизиология... Ты тоже уверовал, Володька. Ты стал одним сплошным убийственным стигматом, ходячей бейсбольной битой, пожарным багром с острым крюком на конце» (23,388). Монахов убедился в собственной силе, увидел, что он «раз ударил – человек пять минут в отключке». Решил испытать свои силы на турнире – и убил сильного противника. Некоторое время собственные успехи опьяняли Монахова – он заявил своему бывшему наставнику Олегу: «Ты вот о чем подумай, сэнсей, ты крепко подумай: двенадцать лет жизни коту под хвост... Что скажешь? У тебя ведь не двенадцать, у тебя поболе будет... Не жалко?» (23,82). Но не долго радовался Монахов. Он, подобно Мотоеси, не может контролировать свой дар. Владимир осознал, что «может силу не рассчитать и человека покалечить». А когда Монахов случайно чуть не убил собственного сына – ушел из дома: «Мерещится... будто у меня любое прикосновение – все равно что удар... Потому я от людей и сбежал – чтоб больше никого ненароком...» (23,304). Монахов уже боится дойти до конца кассеты с курсом «взрывного метабоя», рад бы избавиться от своего дара-проклятия: «Только вот мечту жалко. Сколько лет искал, нашел в конце концов: вот оно, мастерство, умение, сила – бери, пользуйся, быстро и просто!.. А в итоге...» (23,306). Стать прежним Монахову помог его сэнсей Олег. Он понял, как можно изменить человека, запрограммированного сломить любое противодействие: «А если противника нет? Если твой партнер хочет... не победить, не доказать, не воспрепятствовать – хочет помочь тебе? Где тогда противник? Разобьется ли в кровь рука, если она не рушит, а лишь шлифует грубый гранит?» (23,387). Вот и устроил Олег Монахову «тренировку вместо боя, разговор вместо ругани» (23,390). Монах Безумное Облако помог Мотоеси стать прежним примерно тем же способом, заставив «отразить» себя: «Мотоеси смотрел в глаза Безумного Облака...там были только спокойствие и безмятежная, девственныя чистота изначального зеркала» (23,420).
Олег, похоже, вернул Монахова на путь истинного овладения мастерством – через упорные тренировки. Во всяком случае, в финале «извалянный в песке» Монахов искренне радуется новому приему, показанному Олегом и кланяется сэнсею, «как полагается почтительному ученику» (23,392). Подлинного мастерства или хотя бы умения не достичь без длительного учения, без упорной, кропотливой работы – вот мысль, проходящая через весь роман. Тему Ученика и Учителя, Ремесла и Искусства Г.Л. Олди продолжает развивать в романе «Маг в законе». В этой книге показано постепенное угасание магического искусства. С течением лет маги из великих «потрясателей основ» вырождаются до уголовников – воров и конокрадов, умения которых хватает только на отведение глаз преследователям да еще на пару-тройку мелких фокусов. Причина такого измельчания – в способе, которым маги передают свои умения ученикам, а точнее «крестникам», потому что трудно назвать учеником человека, которого наставник ничему, в традиционном понимании, не учит. Начало вырождению племени магов было положено, когда великий маг понял, что его сын начисто лишен дара: «Не имел он склонности к тайным искусствам, и отец напрасно наставлял его в сих премудростях, заставляя ночи напролет корпеть над книгами» (22,263). И тогда отец задумался, как передать свое умение, если он плохо умеет учить, а сын – учиться. «Именно тогда родилась идея Договора, по которому учитель всего себя мог бы передать ученику напрямую, независимо от способностей обоих... Пусть не всего себя. пусть большую часть» (22,264). Сын овладел ранее недоступными знаниями, радуя отца, но через несколько лет ему понадобился собственный ученик по договору. «иначе отцовский оттиск, не имея основы, сжег бы его изнутри» (22,265). Разумеется, ученик нашелся. Ведь сколь привлекательной выглядит возможность для ученика - овладеть искусством, не тратя силы и годы, а для учителя – легко и быстро вырастить себе достойную смену. Неудивительно, что в среде магов Договор распространился «быстрее чумы». Правда, при новом Законе ученик не только никогда не превзойдет своего учителя, но даже не станет равным ему. Пожалуй, лучше многих это понимает отец Георгий, Десятка Червонная по мажьей иерархии. Именно его устами автор объясняет читателям, чем опасно стремление постичь, не учась: «Не сама магия, не «эфирные воздействия»... В другом искус. В Законе мажьем! В том, как крестный крестнику свое умение передает. Он ведь не учит, не наставляет – он слепок с себя делает, он под копирку пишет, фотографическую карточку проявляет. Представь: узнают о Законе прочие люди? Представь: найдут способ и себе договор заключать? Будь ты хоть пекарь, хоть доктор, хоть музыкант... А по-старому вскоре никто ни учить, ни учится не захочет...Не бывать оттиску лучше оригинала.! Даже вровень не получится... Мельчает порода мажья... Станут иные люди через Договор ремеслам-искусствам учиться – конец людям! В дикость скатимся!» (22,38). Е.И. Петухова и И.В. Черный, авторы «Методического пособия к спецкурсу...» по творчеству Г.Л. Олди, провели параллель между «Магом в законе» и трагедией Пушкина «Моцарт и Сальери», где трудяга-Сальери завидует «гуляке праздному» Моцарту: «В «Маге» наоборот. «Моцарты-«крестники», обретающие магические способности вдруг, сразу. через обряд «крещения», оказываются гораздо менее самобытными и интересными в плане творчества личностями, чем трудяги-сальери» (31,28). Сравнение, безусловно, интересное, но представляется нам не слишком оправданным. Во-первых, вряд ли можно сопоставить Моцарта, гениального от рождения, с мажьими «крестниками», которые после обучения по Договору поднимаются тем выше, чем менее интересной и сформировавшейся личностью попали к «крестному». Кроме того, «чем бестолковее крестник, тем больше силы, которую пришлось бы затратить на обучение сего оболтуса, может использовать маг в законе на свои нужды» (22,368). Вот и стараются маги подбирать соответствующих учеников: Фира-Кокотка, случайно проезжавшая через село, подобрала Рашку-Неряху, которую за воровство выгоняли из дома, а Ефрем Жемчужный забрал с собой не годного ни к какому делу Дуфуню-неудачника. «Зачем?!» - изумлялись окружающие. Из этих крестников вышли Рашель-Княгиня, Дама Бубен и Друц, Валет Пик. А вот отец Георгий стал по мажьей карточной иерархии всего лишь Десяткой, потому что единственный из многих попал в «крестники» уже сформировавшейся незаурядной личностью, на которую трудно было ставить отпечаток учителя. А теперь о том, что «крестники» оказываются «гораздо менее самобытными и интересными в плане творчества личностями», чем те, кто добился мастерства собственным трудом. С этим можно согласиться, только если принять за аксиому изначальное наличие в ученике определенных способностей. Но суть мажьего Договора как раз в том, чтобы передавать искусство людям, изначально к нему совершенно не способным. Дух Закона заявляет Федору Сохатину, «крестнику» Рашели: «Не было у тебя таланта к такой магии. Родился ты без него» (22,201). Дух Закона – тот маг, который когда-то изобрел Договор, чтобы обучить своего бесталанного сына, говорит, что для традиционного обучения нужен «особенный талант: быть учеником, быть учителем. А вы листом бумаги под пресс легли! ... Пластинки вы патефонные...» (22,205). Дух Договора предлагает Федору и Акулине избавится от чужих отпечатков и «заново идти учиться. Как люди у людей учатся» (22,209). Но обучить традиционным способом абсолютно бездарных учеников... - И что, если по-старому учить – большему научимся? Или быстрее выйдет? Сколько еще лет потратить придется? - Всю жизнь. А такими, как вы сейчас, вам больше не стать. Никогда. Таланта у вас обоих к магии нет, уж это-то я вижу (там же). А вот у полубезумной княжны Тамары некий врожденный талант, похоже, был: она не успела стать крестницей Друца по обряду Закона и в Договорном огне осталась одна: «Вот и сгорело в ней что-то... Или наоборот, зажглось Видит она. что другие не видят, финты на лету схватывает» (22,349). Отец Георгий говорит Тамаре : «...вы первый настоящий ученик, который появился за долгие годы» (22,367). Тамара – первая надежда на то, что круг Договора, ведущего к вырождению, удастся разорвать. Второй шанс – это Федор и Акулина. Дух Закона повелел им заключить свой первый Договор только с собственными детьми – девочками-близнецами. Без «крестников» магу практически не выжить - любым «эфирным воздействием» он только сожгут себя, но решатся супруги Сохатины заключить Договор со своими новорожденными девочками? Или все-таки разорвут порочный краг Договора? Финал открытый, что не редкость в книгах Олди. Пусть читатель сам подводит итог - автор уже сказал все, что хотел.
Заключение. Одна из магистральных тем в творчестве Г.Л. Олди – тема Ученика и Учителя, в произведениях соавторов раскрывается в разных аспектах. Взаимоотношения учитель-ученик представлены в системе наставничества, традиционной для многих культур. В ряде произведений эта выработанная веками система дает хорошие результаты. Воспитанные таким образом герои могут быть названы идеалом личности. Например. Гангея Грозный, Одиссей, Ификл, Алкид. В систему средств воспитательного воздействия фантастической литературы прежде всего входят образы героев, формирующие в душах юных читателей некий нравственный идеал, который может служить примером для подражания (разумеется, не буквального). Опрос показал, что каждый читатель находит в героях Олди какие-либо привлекательные черты: упрямство, чувство юмора, несгибаемость, умение менять себя не изменяя себе и т.д. (см. приложение 2). В других произведениях Г.Л. Олди показано разрушение традиционной системы воспитания и его последствия, как правило – плачевные. Одна из важнейших функций литературы - эстетическая. Лучшие произведения не просто доставляют читателю определенное эстетическое удовольствие, но и расширяют его культурный горизонт, нередко формируя новую эстетику. Олди часто основывают свои книги на мифах разных народов. Например, трилогия «Черный Баламут» написана по мотивам сюжета «Махабхараты», «Герой должен быть один» и «Одиссей, сын Лаэрта» - на основе древнегреческой мифологии. «Нопэрапон, или По образу и подобию» вырос из японских квайданов – рассказах о призраках. Такие произведения пробуждают в читателе интерес к литературе. истории, вводят его в сокровищницу мировой культуры. Фантастика имеет огромный воспитательный потенциал, к сожалению, практически не используемый. Мы считаем целесообразным увеличивать количество фантастических произведений в школьной программе, хотя бы в перечне произведений для внеклассного чтения. И в связи с этим проводить вузовскую подготовку учителей-словесников, вводить в пединститутах и университетах соответствующие спецкурсы.
План-конспект урока по литературе в старших классах по теме: «Современная русскоязычная фантастика. Г.Л. Олди». Цели: - познакомить учащихся с личностью и творчеством популярного современного писателя-фантаста Г.Л. Олди; - рассмотреть особенности жанра «философского боевика»; - изучить роман «Нопэрапон, или По образу и подобию» как характерный образец творчества Г.Л. Олди. Оборудование: портрет писателей, выставка книг. По возможности – демонстрация видео-интервью с Д. Громовым и О. Ладыженским на «Звездном мосту». Ход урока. I . Слово учителя: Не так давно, примерно с середины 90-х годов, на книжных прилавках среди фантастической литературы появились произведения Генри Лайона Олди. Загадочный англичанин довольно скоро снискал популярность, сохраняя ареол таинственности. вот и причисляли сэра Олди чуть ли не к ученикам самого Дж. Р.Р. Толкина. Отгадка же оказалась куда более простой и лестной для русскоязычной литературы. Дело в том. что под этим псевдонимом творят два человека из Харькова – Олег Семенович Ладыженский и Дмитрий Евгеньевич громов. Собственно. звучный псевдоним «Олди» и составлен из имен соавторов – Олег и Дима. Перу Олди принадлежат более тридцати рассказов, которые можно разделить на юмористические и философские. Хотя и в большинстве юмористических произведений есть определенный философский подтекст. Первым крупным произведением стал состоящий из нескольких романов цикл «Бездна голодных глаз» (завершен в 1993 году). Свои книги живущие на Украине соавторы пишут на русском языке. Так при пересечении нашей границы в графе «профессия» и пмшут: «украинские русскоязычные писатели». И никог из таможенников подобная формулировка не смущала. Писатель Олди не раз удостаивался литературных премий в области фантастики («Фанкон2, «Старт», «Великое кольцо» и др.). Особенно выделяется награда под названием «За синтез борьбы и искусства в фантастической литературе2. Дело в том, что сами соавторы, особенно Олег Ладыженский, серьезно занимаются каратэ-до, и боевые сцены в их книгах всегда яркие. реалистичные. написанные со знанием дела. в чем вы и убедились. прочитав роман «Нопэрапон, или По образу и подобию». Сами Олди назвали жанр, в котором творят, «философским боевиком» (ребята, запишите определение). Суть этого жанра в «органическом соединении увлекательного динамичного сюжета с нетривиальными, достаточно глубокими и философскими проработками вторым планом» . - Ребята, вы уже наверняка уже знакомы с разными образцами отечественной и зарубежной фантастики. Какие еще произведения вы бы отнесли к жанру «философского боевика»? Как вам кажется. удачен ли термин? Подходит ли он для прочитанного вами романа «Нопэрапон, или По образу и подобию»?
II . Беседа по роману. Учитель: В структуре произведения четко выделяются две сюжетные линии. Назовите их. Ответ учеников: одна сюжетная линия повествует о Японии 15 века, другая – о двух писателях-фантастах из Харькова, Дмитрии и Олеге, которые кроме сочинительства занимаются каратэ-до. Учитель: Читателям не трудно догадаться, что образы героев «харьковской» линии романа «списаны» с самих соавторов. Итак, эта линия романа – опыт своеобразной автобиографии, где сюжет вымышленный, а подробности (от особенностей творческой «кухни» до того, чай или кофе предпочитают соавторы) – настоящие. Разумеется, ставить абсолютный знак равенства между самими писателями и героями «Нопэрапон...» нельзя. Ведь художественная биография не обязательно детально совпадает с жизнью ее автора. Но тем не менее фактическая основа в художественной автобиографии довольно сильна. Вопрос учителя: какие еще примеры художественных автобиографических произведений вы можете привести? Ответ: «Детские года Багрова-внука» С.Т. Аксакова, «Детство», «В людях», «Мои университеты» М. Горького, трилогия Л.Н. Толстого и др. Вторая – «японская» линия повествует о Мотоеси – младшем сыне основателя театра Но. Япония XV века здесь показана столь ярко и выразительно, что исследователи называют эту часть книги «добротным историческим романом». Но как же тогда быть со всевозможной нечистью, населяющей роман? Вопрос учителя: как вы думаете. для чего в романе нужны все эти персонажи: нопэрапон, тэнгу. каппа, горная ведьма. призрак О-Цую? Оправдано ли их появление в «историческом романе»? Ответ: да, их присутствие необходимо – они помогают воспроизвести местный колорит и нужны для сюжета (особенно нопэрапон). Учитель: Кроме того, жители Японии XV века являлись носителями мифологического сознания, и встречи с легендарными существами были для них менее необычными. Характерной особенностью произведений Олди является повествование с разных точек зрения, многоголосье, полифония. Причем зачастую «голоса» могут быть разделены структурно. Вы, конечно, обратили внимание, что «харьковская» линия разделена на главки. Какие названия они носят? С чьей точки зрения в каждой из них показаны события? Ответ: главы называются «Олег», «Дмитрий», «Большой Босс», «Мужики» и др. И события в каждой из них излагаются с точки зрения персонажа(-ей), чье имя вынесено в заглавие. Но в произведении есть и «классические» образцы полифонии, сопоставимые с многоголосьем в изученных вами произведениях русской литературе XIX века. Назовите эти произведения. В каких фрагментах «По образу и подобию» отчетливо видна «классическая» полифония? Ответ: разговоры и споры на книжной балке. А из произведений русской литературы XIX века полифония встречается в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского, в «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова. Итак, мы выделили в романе две разнородные линии. Но «харьковский» и «японский2 пласты связаны между собой на глубинном уровне. Темы творца и творчества, мастерства и ремесленничества отчетливо звучат в обеих линиях романа. В «По образу и подобию» Монахову очень хотелось овладеть боевым искусством без длительного обучения. Монахов, «с его вечными поисками «волшебной палочки», с надеждой на сиюминутную сказку поверил в то. что мастерство можно купить, получить мгновенно «на блюдечке с голубой тарелочкой», что получит как раз то, ради чего его бывший наставник потратил годы. Вопрос: найдите, какие слова Монахов кричит Олегу, уверившись в своих сверх-способностях? Ответ: «Ты только вот о чем подумай. сэнсей, ты крепко подумай: двенадцать лет жизни коту под хвост...» Но обретенный дар для Владимира Монахова становится проклятием – он боится прикоснуться к людям, чтобы не покалечить их, не может контролировать свои убийственные способности. Вопрос учителя: Вспомните, кто пострадал от способностей Монахова? После чего герой бежал из дома? Ответ: после того, как случайно чуть не убил родного сына. Причем перед уходом Монахов вызвал для мальчика скорую помощь. Юный Мотоеси – бездарный отпрыск талантливой семьи, от погибшей нопэрапон получает дар, о котором, казалось бы, мог только мечтать каждый актер. Мотоеси может на время отражать любую личность и делать ее своей сущностью. Этим и вызван его триумф в пьесе «Парчовый барабан», где юноша смог на время полностью перевоплотиться в старика – героя спектакля. Но и для Мотоеси , как и для Монахаво, случайно приобретенное искусство становится проклятием и, не смотря на все старания. не желает подчиняться «владельцу». Вспомните, почему Мотоеси после триумфального спектакля смертельно боится снова выйти на сцену? Ответ: в нем отражаются эмоции и чувства всех зрителей. что ведет к безумию. А кем, благодаря своей непоколебимой вере в чудеса, «научился становится» Монахов? Ответ: багром, бейсбольной битой и тому подобным деревянным или железным оружием. Но для обоих героев обретение лже-искусство из сбывшейся мечты превращается в проклятие, от которого можно избавиться лишь с чужой помощью. Мотоеси стать собой-прежним помог монах Безумное Облако, а Владимира Монахова его учитель – Олег, похоже, вернул на путь истинного овладения искусством – путем длительного учения и упорных тренировок. Ведь «нет секретных движений трехтысячелетней давности, равно как и нет секретов мастерства и психологии, скрытых от новичков вредными наставниками ( там же, с.315). А есть лишь врожденный талант и упорная работа, многолетнее обучение. Только это – путь к овладению истинным Искусством, будь то каратэ-до или актерская игра. Так Олди в романе «Нопэрапон, или По образу и подобию» раскрывают главные проблемы своего творчества.
Приложение 2. Анкета, которая была размещена на сайте www .telkontar.ks.ua
2. Какие привлекательные черты Вы в них выделяете? Автор: Юлька (---.lib.kherson.ua)
Автор: Стас (---.cc.tmn.ru)
Автор: daera (213.59.255.---)
Автор: Nika (---.rmt.ru) Автор: Агами Ито (---.vokar.com)
Автор : Tincas aka Taravelt (62.141.87.---)
Автор: Тари (---.bsu.edu.ru)
Автор: Хансо (---.customer.top.net.ua)
Здесь и далее сноски в тексте даны с указанием номера источника в библиографии и страницы соответственно. Творчество Г.Л. Олди: Методическое пособие к спецкурсу по зарубежной литературе./ Сост. Е.И. Петухова, И.В. Черный. – Харьков: Национальный университет внутренних дел, 2002. – С.13. Олди Г.Л. Нопэрапон, или По образу и подобию: Роман. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. - С.82 |
