PIXI

Рецензия на "Тирмен"

-- Да-с, Олди - это бренд, как сейчас принято говорить. Не знаю, сколько попало в роман от Валентинова, не такой я крупный знаток, но общий результат получился более чем. Я уже предупреждала, что на связную-дельную рецензию по Олди не способна - "давайте трезво оценивать наши шансы" (С) - а поскольку "Тирмен" проходит именно по этой категории, читайте то, что получилось.
...Не сказать, чтобы идея Спасения Мира была сильно нова. Но как-то не припомню, чтобы раньше его спасали путём тщательно отмеренного внесения хаоса в отдельные ключевые точки. О чём этот роман? О судьбах двух тирменов, старого и молодого, рыцарей Великой Дамы, чьё имя лучше не упоминать. Он о смене поколений, даже о передаче власти, если хотите. Повествование затягивает сразу и не отпускает до самого конца. Да, внешне действие неторопливо и в современном нам "временнОм пласте" не слишком богато событиями. Но постоянные ретроспекции в ключевые моменты частной судьбы на фоне драмы ХХ века держат читателя в тонусе и не дают излишне расслабиться.
Формально главный герой романа - мальчишка: Данька, Даниил-Архангел, наш современник, но весь сюжет плотно накручивается вокруг эпической фигуры старого тирщика "дяди Пети" - Петра Леонидовича Кондратьева. Ха! Куда там Горец! Дядя Петя даст ему сто очков вперёд и всё одно пристрелит из какой-нибудь очередной раритетной винтовки, со своей обычной невозмутимостью передёрнув затвор. Ещё бы - тирмен со стажем.
О, Пётр Леонидович совершенно поразил моё воображение! Его фигура раскрывается постепенно: старый тирщик, пенсионер. Ветеран Отечественной, орденоносец. Окруженец 41-го, интендант. Социально неблагонадёжный, бухгалтер. Беспризорник Гражданской, колонист. Вплоть до неведомых нам, но неистребимых дворянских корней, когда деда, поляка-народовольца воспринимаешь уже стоически. "Поистине сын ХХ века", как сказали о нём в преждевременном "некрологе".
Факты впечатляют, но всё это внешнее. Пётр Леонидович - тирмен, стрелок Судьбы, и этим сказано всё. Он, как и его патронесса, никогда не торопится, но и никуда не опаздывает: долгая жизнь полна испытаний - на Даму надейся, а сам не плошай. ХХ век уже закончился, сменились поколения, воздвиглось и рухнуло очередное Царство, а старый тирмен устоял. И к концу жизни всё же сумел найти ученика, который достойно продолжит его дело.
Конструкция Тира Великой Дамы раскрывалась постепенно, намёками, шаг за шагом, и только к концу романа проявилась целиком: от волшебного леса "плюс первого" - сквозь обшарпанную "нулёвку" - профессиональный "минус первый" - шокирующий "минус второй" - и вплоть до персонального тирменского "минус третьего". Интересно, очень интересно. И всё это на фоне обыденной нашей постперестроечной жизни: инфляция, развал страны, передел собственности, криминализация власти. Вспоминать те времена неприятно и не слишком хочется, у кого другого я бы вообще читать не стала, но Олди есть Олди. Вот уж кто далёк от смакования чернухи! Честный портрет эпохи, несколькими скупыми и яркими мазками нарисованный задник сцены, на которой идёт очередной спектакль театра Жизни и Смерти.
Мне понравилось всё. Все характеры и все персонажи: правильный Данька и его категоричная Лерка, психованный королёк Артур и безумный адмирал Канарис, эпизодические бандиты и депутаты, родители Даньки и прожектёр дядя Лёва, все! Со шпаной и криминалитетом я, правда, не знакома, но их представители меня тоже впечатлили, хотя сравнивать было и не с чем. "Волшебная сила Искусства" (С), однако.
Язык тоже был выше всех похвал - а чего другого можно было бы ожидать от Олди, умс? Давно не получала такого удовольствия: читалось, как коньяк пилось.
Тем не менее не могу сказать, что поняла абсолютно всё и со всем согласна. Но. Приняв себе однажды за правило не критиковать Олди, продолжу придерживаться этой линии. Не доросла, возможно. "И не надо царапать своё имя на постаменте" (С). Теперь вот сижу и думаю: может, зря я не читаю Валентинова? Уж кто-кто, а Олди кого попало в соавторы не возьмут, умс?
Резюме: когда встречаешь настоящее, его невозможно не узнать.