ЛИЦО, ЛИЧИНА, МАСКА -- И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ...
(Рецензия на роман Генри Лайона
Олди `Нопэрапон, или По образу и подобию`)
Известно, что любой
неглупый человек, умеющий складывать буквы в слова, а слова - в предложения,
способен написать книгу, которая будет встречена читателями если не с восторгом,
то по крайней мере с искренним любопытством. Для этого ему необходимо соблюсти
одно лишь условие: писать о себе. О своих страстях и страхах, радостях
и горестях, провалах и достижениях. О том, что до глубины души волнует
его лично. Самого. И тогда получится интересно. В последнее время для отечественных
фантастов общепринятой практикой стало вводить в повествование под видом
эпизодических (а то и не очень эпизодических) героев своих друзей, врагов,
знакомых, близких, родственников, коллег по цеху - короче говоря, кого
ни попадя, - и даже не слишком это дело маскировать. Корни традиции теряются
во тьме времен, но доподлинно известно, что первым нашим писателем, активно
использовавшим этот прием в крупном произведении, стал Виталий Тимофеевич
Бабенко с его "Игоряшей...". Потом был и Борис Штерн с "Шестой главой Дон
Кихота", и Сергей Лукьяненко с "Осенними визитами", и Лев Вершинин с "Сельвой...",
и многие, многие другие. Избежавших этого поветрия перечислить легче, чем
тех, кто поддался новой моде. Но, кажется, Дмитрий Громов и Олег Ладыженский
(они же - сэр Генри Лайон Олди), стали первыми, кто вывел самих себя в
качестве главных активно действующих персонажей собственного довольно объемистого
романа.
Немалой смелостью надо обладать,
чтобы пойти на такой риск и подставить себя, лично и непосредственно, всем
стрелам враждебной критики. Чтобы отказаться от одной из наиболее привлекательных
особенностей писательского ремесла - возможности в любой момент спрятаться
за придуманного персонажа и лишь возмущенно восклицать: "Ну что вы, это
он так думает, а вовсе не я! Это он недоглядел, не догадался, недопонял..."
Чтобы, в конце концов, выставить на всеобщее обозрение свои собственные,
личные глубоко запрятанные болячки и комплексы... Громов и Ладыженский
пошли на это, за что честь им и хвала.
Конечно, Олди не были бы самими
собой, если бы ограничились только одним рискованным приемом. В романе
прослеживается две практически не пересекающиеся сюжетные линии: история
актера средневекового японского театра Мотоеси Дабуцу, ставшего оборотнем-нопэрапоном,
и нашего современника, ничем не примечательного харьковчанина Виктора Монахова,
неожиданно обретшего способность одним неуклюжим ударом калечить и убивать
признанных мастеров единоборств. Главные
герои романа - харьковские писатели
и каратисты Олег и Дмитрий - как раз и стали связующим злементом между
двумя этими линиями. О Мотоеси они пишут, а события, связанные с неожиданным
даром Монахова, - расследуют. Хотя, если вдуматься, связи тут гораздо сложнее,
чем может показаться на первый взгляд - не столько на сознательном, сколько
на ассоциативном, эмоциональном уровне. Мудрый и несчастный Мотоеси, страдающий
от того, что признание ему принес не собственный талант, а способности
нопэрапона, - словно зеркальное отражение Монахова, до полусмерти испуганного
собственной человекоубийственной силой. Японец умнее и тоньше, его печаль
более высока, более трагична, но темный ужас простого советского инженера
Монахова, персонажа куда менее эпического, мечтавшего всего-навсего научиться
защищать себя, а ставшего невольным убийцей, гораздо ближе нам и понятнее.
Отражение дробится и распадается в странном зеркале, искажающем и преломляющем
лучи...
Пожалуй, роман несколько затянут
- в последнее время в произведениях Олди появилась такая характерная особенность.
Читатель уже все понял и осознал, а герои еще удивляются и недоумевают.
Впрочем, для постоянного читателя Громова и Ладыженского (да и для самих
авторов) главное - не сюжет и тем более не мораль, "свежая и оригинальная".
Важнее игра слов и смыслов, эмоциональный настрой, атмосфера, если угодно
аура, создающаяся вокруг каждого из героев. Читается книга с большим
интересом - уже хотя бы потому, что, выводя самих себя в таком качестве,
авторы вольно или невольно
вынуждены писать о том, что
им особенно дорого и близко.
Сложно дать этому произведению
однозначную оценку, как сложно современнику оценивать любой литературный
эксперимент. Может быть, "Нопэрапон" станет для Олди шагом вперед. А может
быть - в сторону. Будущее скажет здесь свое веское слово. Но в любом случае,
согласитесь: куда интереснее наблюдать за автором, пытающимся куда-то двигаться,
- пусть неуверенно, пусть на ощупь, - чем за писателем, уже не первый год
уверенно отплясывающим свою джигу на одном и том же узком пятачке...
