Подборка составлена по материалам сообщений из эхо-конференций RU.FANTASY, RU.SF.NEWS, SU.BOOKS и SU.SF&F.FANDOM сети fido Дмитрием Громовым и Олегом Ладыженским. Фамилии авторов высказываний опущены.
[ возврат ]
EXEGI MONUMENTUM
* * *
Олди Г. Л. Нопэрапон или По образу и подобию; Роман. -- М.: ЗАО изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. -- 423 стр.
Как правило, на определенном этапе творчества каждый писатель задается вопросом о том, что останется после него потомкам. Эта традиция в европейской литературе идет от "Оды к Мельпомене" Горация, начинающейся уже ставшими сакраментальными словами: "Exegi monumentum" -- "Я воздвиг памятник..." Хотя, если быть точным, о подобных вещах задумывались еще древние египтяне, говорившие о своих писцах -- подлинных создателях культуры Та-Кемета:
-- Они не строили себе пирамид из меди, И надгробий из бронзы. Не оставили после себя наследников, Детей, сохранивших их имена. Но они оставили свое наследство в писаниях, В поучениях, сделанных ими... Книга лучше расписного надгробия И прочной стены. Написанное в книгах возводит дома и пирамиды В сердцах тех, Кто повторяет имена писцов, Чтобы на устах была истина.
Новую книгу Г. Л. Олди можно считать определенной заявкой на этакий небольшой "Памятник". Что ж, на наш взгляд, самое время. Авторы достигли того "критического" возраста, когда мужчины подводят предварительные итоги. Вспомним, что и Пушкин написал "Я памятник себе воздвиг нерукотворный..." приблизительно в том же возрасте. В "Нопэрапон...", как ни в одном другом романе Олди, отчетливо звучит тема писателя и писательского труда. Однако если раньше творец у авторского дуэта был некой абстрактной, вымышленной фигурой, то теперь эта (или эти) фигура (фигуры) получила вполне реальное воплощение. Потому что героями одной из двух наличествующих в книге сюжетных линий являются... Дмитрий Евгеньевич Громов и Олег Семенович Ладыженский собственными персонами. Собственно, и во втором пласте повествования речь идет о творчестве (рассказана история семьи основателя японского театра Но, Дзэами Дабуцу, жившего в XV-м веке). И все же сюжетная линия, действие которой происходит в ХХ-м веке, в родном городе писателей Харькове, представляется нам более любопытной. Конечно, и Япония XV-го века показана по-олдевски зримо, поэтично. В описаниях сценических действ видна опытная рука О. С. Ладыженского, в недавнем прошлом -- театрального режиссера. Сказывается и актерский опыт Д. Е. Громова. В общем, написано профессионально, со знанием дела. Но "харьковские" главы интересны тем, что являются как бы исповедью сердца писателей. Они чуть ли не впервые допускают нас в свой внутренний мир. Понятно, что мы имеем дело с художественным произведением, и образы главных героев не совсем тождественны реальным авторам "Нопэрапон". Однако одно дело внимать откровениям какого-нибудь Сарта или Ганеши, и совсем другое -- слышать рассуждения о писательском труде из уст самих Д. Громова и О. Ладыженского. В них гораздо больше искренности, пережитого и прочувствованного. Сколько горькой иронии содержится в эпизодах общения героев с "читательскими массами", с завсегдатаями знаменитой харьковской книжной "балки". Вот тебе и "Разговор книгопродавца с поэтом". Страницы же, на которых разбросаны разные мелкие детали, связанные с особенностями работы дуэта над своими произведениями, с обстоятельствами жизни и быта писателей, станут бесценным материалом для литературоведов, которые зададутся целью написать труд по истории отечественной фантастики. Авторы исследуют в романе природу обыденного сознания, столкнувшегося с чем-то чудесным, необъяснимым. Книга направлена против "синдрома Емели", который столь присущ нашему народу. Ах, как хочется вот так, прямо слету, "по щучьему велению" научиться искусству, на овладение которым у иных людей уходит двенадцать лет, а то и вся жизнь! Зачем мучиться, сомневаться, копаться в себе? Нужно лишь слепо поверить очередному сенсационному объявлению. И ты становишься Мастером, Творцом, Чудотворцем. Но за каждую подобную сделку с самим собой приходится дорого платить. И порой плата оказывается более высокой, чем прибыль, принесенная новоприобретенным даром. Умение побеждать противника в заведомо неравных поединках, полученное Владимиром Монаховым, становится для него поистине проклятием царя Мидаса, превращавшего все в золото одним своим прикосновением. Новоявленный Мидас-Монахов боится прикасаться к людям, так как может покалечить их. Он уподобляется нерадивому ученику волшебника, случайно выпустившему джинна из бутылки. Слава Богу, вовремя вернувшийся Учитель устраняет ужасные последствия поступка недоучки. Так и в "Нопэрапон". На помощь ученику также приходит Учитель, возвращающий блудного сына на путь истинный. Итак: "Без труда не выловишь и рыбку из пруда". Столь горькие истины, как правило, воспринимаются массовой аудиторией без особого энтузиазма. Развенчивание национального мифа всегда проходит весьма и весьма болезненно. Впрочем, думается, что и массовый читатель, взявший в руки "Нопэрапон...", не будет разочарован. В книге есть все, что необходимо хорошему развлекательному чтиву: лихо закрученная, полудетективная-полумистическая интрига, каратэшные поединкаи, мафия, немного нежити и т. п. В который раз Олди подтвердили некую пограничность своего творчества, являющегося синтезом элитарного и массового направлений в искусстве.
[И. В. Черный, доктор филологических наук, сентябрь, 1999. ]
* * *
В Москве только что появился "Нопэрапон". Что ж, сказать могу только одно - книжка честная. Правильная. Очень правильная и очень честная -- а это самое главное. Скажите, авторы, если не секрет: а мсье Монахов имел реального прототипа?.. (как и некоторые другие... ммм... персонажи :-) Есть у меня такое ощущение, что имел-таки, только литературно обработан почти до неузнаваемости. А еще любопытно, что Олди немного изменили своему обыкновению писать про сильных людей и стали писать про слабых. Да-да, Монахов - одна из ключевых фигур книги, живой пример, урок, назидание всем остальным и наглядное пособие, как не надо делать. Хочешь силу даром простым макаром? Пусти в душу тигра. Сам ведь ты ничего из себя не представляешь, правильно? И не будешь -- на это нужно десять лет. Не твой случай. Ну так не хочешь -- и не надо: просто впусти ЭТО! В жизни ведь для каждого найдется решение -- на то она и жизнь. И все получится само. Только заранее согласись на все последствия. Жалкий, если вдуматься, у Монахова характер. Жалкий нужен характер, чтобы такой фокус в принципе получился. Хотя, с другой стороны, если опять-таки подумать, в каждом из нас немножко от Монахова есть. Всем нам в глубине души хочется чуда и коротким путем. Я вот сел письмо писать -- подумал, и понял, что во мне тоже есть. Удивился. Думал, уж меня-то миновало. Или, по крайней мере, уже прошло. Лень нам всем, чтоб "за край земли -- десять лет пешком!" И "ползком потом -- через край ее!" -- тоже лень. Не хотим мы платить ПОЛОЖЕННУЮ цену - вот и прыгаем через заборчики-ступенчики. Но только в реальной-то жизни за чудеса бесплатные приходится платить, наверное, да?.. А как? Да очень просто - хочешь пустить тигра в свою душу - сначала освободи для него место. Иначе тигр не войдет. Совсем маленькая цена, на первый взгляд. Вот только что значит "освободить"? А-а... Вот то-то. Вот вы (собрат-читатель -- я имею в виду :) и спросили. Избавиться от чего-то ненужного. Ненужного тигру -- вы ведь понимаете, что я имею в виду, да? И поначалу, конечно, трудно! да и химера, именуемая совестью, грызет временами. А кто сказал, что будет легко-то? Но потом! Потом становится и легко, и хорошо. А главное -- очень просто жить. Только вот начинает почему-то временами грызть совершенно запредельное чувство одиночества. И правильно Олди сделали, что не стали договаривать, что происходит потом. Как хочется наплодить -- другого слова не подберу -- себе подобных, чтобы было с кем по-тигриному рычать. И избавить наивных людей ото всякой шелухи, которая мешает видеть мир так, как его видит тигр. Например, от химеры, именуемой совестью (цитата). И ведь у этого "пути" тоже есть название. Не скажу, какое. Кому нужно -- тот догадается сам. "Легкий путь не устраивает того, кто сохраняет чувство реальности." Так что вот такие вот короткие пути. Длинные они, на поверку, очень длинные! И очень далеко ведут. Впусти в душу тигра -- и ты будешь жить там, где живут тигры. И рычать будешь по-тигриному. И будешь ты там один. Так что Монахов еще дешево отделался, и вовремя. Хорошо, что нашлись в книжке добрые люди -- уберегли :-)) В жизни могли бы и не найтись. Но, честно говоря, мне стало очень интересно -- что вообще подвигло Олди на эту книгу? Попалась кассета с ТВМ и очень сильно не понравилась? :-)) Или у героя был-таки прототип, может быть, и в другой жизненной ситуации? Или по жизни -- "наболело, набежало"? Поделитесь! :-)
[Сергей Мороз]
* * *
ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ, ИЛИ ОПЫТ АВТОБИОГРАФИИ?
Один мой знакомый, человек, воспитанный на литературных произведениях классиков, о фантастике неизменно отзывается как о продукте второсортном. Мол, мозги размягчает, после нее за серьезную книжку читатель уже и не возьмется. "Стругацкие"? Так то ж Стругацкие! "Лазарчук"? Так то ж турбореализм! "Олди"? Ну что ты меня сказками кормишь, погляди, как их печатают. Разве ж серьезных писателей будут издавать так часто, да в таком классном оформлении?.. Про оформление говорилось при виде нового романа Г. Л. Олди (то есть, харьковских соавторов Дмитрия Громова и Олега Ладыженского) "Нопэрапон, или По образу и подобию". Ну, знакомый пошумел и ушел, а я сел читать книгу. Вернее, читать по первому разу. Потому что потом (знаю точно, проверено на личном опыте!) произведения Г. Л. Олди приходится перечитывать. Вначале увлекает сюжет, всегда необычный и непредсказуемый -- да еще и изложенный не новорусским непереводимым языком, а изящным литературным. Но на первом этапе особенно стилем не понаслаждаешься -- некогда. Тут бы за сюжетом уследить да разобраться, чем все закончится. А когда добираешься до конца, начинаешь очень сильно подозревать, что в гонке за сюжетом не заметил половины смысловых оттенков и нюансов, вложенных авторами в книгу. Половины же и вовсе понять не сможешь, потому как для этого необходимо сперва познакомиться с первоисточниками. В свое время я восхитился, когда в конце научно-фантастического романа М. Крайтона "Конго" увидел "Список использованной литературы" -- так вот, Олди впору делать такие же списки. Но это не значит, что читателю, например, для понимания "Черного Баламута" необходимо изучить все восемнадцать томов "Махабхараты". Все зависит от собственного желания: обязательные для прочтения той или иной книги вехи и указатели расставлены в самом романе, а дальше -- дальше каждый волен решать самостоятельно. Пожалуй, "Нопэрапон" в этом отношении одна из наиболее демократичных вещей Олди. Новый роман харьковчан состоит из двух сюжетных линий. Одна повествует о Японии 15 века, о Мотоеси -- младшем сыне Дзэами Киецугу, Будды лицедеев, внуке основоположника театра Но. Другая же -- о двух писателях-фантастах из Харькова, Дмитрии и Олеге, которые, кроме собственно писательства, серьезно занимаются каратэ-до... Постоянным читателям нетрудно догадаться, с кого "списаны" образы Дмитрия и Олега. Итак, что же перед нами: опыт своеобразной автобиографии, где сюжет -- выдуман, а детали -- настоящие? Похоже на то, да и насчет сюжета... Сейчас ведь на каждом столбе и заборе отыщется объявление, в котором за рекордно короткие сроки сулят клиенту всё, что угодно: желаете говорить по-английски лучше, чем коренной лондонец? -- нет проблем; обучиться боевым искусствам? -- милости просим; за полгода, за месяц, за неделю, за день... Наверняка ведь и в Харькове подобные объявления висят (столбы да заборы там не хуже других, правильно?). Так может быть, и в самом деле существовала -- или даже существует по сей день -- некая фирма, обучавшая всех желающих "метабою"? В общем, насколько правдива история "По образу и подобию" знают, наверное, одни лишь авторы. Что же касается Японии 15 века, то и там был юноша, который очень хотел научиться тому, чего не умел. И только получив желаемое, понял, что обучение -- искусство, а не разовый акт купли-продажи... Одним словом, новый роман Олди, как и обычно, понравится и тем, кто отдает предпочтение лихо закрученному сюжету, и тем, кто предпочитает, чтобы книга была еще и "умной". Пожалуй, здесь, как ни в одной из прежних их вещей, явственно чувствуется то, что харьковские фантасты прежде всего пишут произведения, а к т у а л ь н ы е для сегодняшнего читателя, с проблемами нынешними... вернее, с проблемами вечными, но оттого и сегодня встающими перед читателем. И еще -- наверное, сами Олди прекрасно понимают, что большинство их читателей не знакомы ни с "Махабхаратой", ни с Аполлодором, ни с пьесами театра Но. Тем не менее, книги харьковчан издаются и раскупаются, и снова издаются. В свое время кто-то из писателей сказал, что одна из задач фантастики в том, чтобы, развлекая, одновременно повысить интеллектуальный уровень читателя. Олди, даже если и не ставят перед собой подобных "мессианских" целей, тем не менее способствуют их достижению. Ведь наверняка какое-то количество людей, прочитавших "Баламута", отправилось в библиотеки на поиски томов индийского эпоса, а кто-то взялся перечитывать Куна и Голосовкера. Писать -- искусство, учить и учиться чему-либо -- тоже. А "достичь невероятных результатов", "не прилагая больших усилий" -- это как раз из области фантастики.
[Владимир Пузий]
***
Певрое письмо
Если тебе, милый классик, еще не надоело, то мы -- завсегда... Сей опус посвящен основной идее ГОДЗЮ: а не выпендривался бы ты, сердешный, да не прыгал бы -- целее будешь... Прочитал Ваш, судари, роман -- спасибо. С одной стороны, краткость -- сестра таланта (и милосердия), а с другой -- ну на один же вечер хватило радости, гады, нельзя же так, ей-богу!.. А если серьезно, то Японская часть понравилась почти безоговорочно (мелочи, которые, впрочем, Вам, классики, может виднее), а вот Харьковская часть оставила двойственное впечатление (за исключением некоторых монологов "Олега", которые тоже ДА) -- надо будет перечитать "по второму кругу"... Хотя опасная это штука -- так приближать "лирических героев" (или уж там "протагонистов") к себе горячо и незабвенно любимым... Но кто я такой, чтоб судить -- еще один великий мастер "словоприкладства" и "специалист по всем вопросам"... Даже вот тренироваться "по-человечески" не выходит: или вместо тренировки медитирую над очередным идиотизмом из Университета, или, если припрешься, то обязательно попрут -- "Not for zombies... We don't need leaving dead... They have a tandancy became into "just dead"...", и самое обидное, что правы. Ибо две минуты дзю-кумитэ -- и серею, зеленею, задыхаюсь и путаюсь в собственных гениталиях, что, собственно, позор... Буратино хренов. Но до "волшебной палочки" еще не деградировал -- все еще осознаю, что только трудом и беспрестанным повторением лечатся эти болезни, да еще хорошим надиранием задницы самому себе... Засим до свиданья и надеюсь на ответ. Не менее ржавая, сколь старая крыса.
Второе письмо
Привет, дорогие классики! О романе еще раз. Плохо не то, что короткий (это я так, пошутил неудачно от тоски) -- плохо, что недописанный. "Видно, что не человек писал: сначала -- ничего, а потом -- сплошная собачатина пошла..." Так и у вас: до половины -- вроде бы все пормально, а потом... Япония хороша до последней свечи -- и тут, на тебе, блин, "убийца сегуна", в последних строках... А с Харьковом -- вообще лажа: желание высказать идею овладело настолько, что давай под нее, родимую, все ломать и крушить (я имею в виду характеры) -- и все у вас под конец такие хорошие и розовые получаются, ну просто "ням-ням во веки веков, аминь" -- особенно Большой Босс. Ну прямо перевоспитался и просветился на глазах... Читать противно... Или Дашкова перечитать полезно -- для противовеса. Они у него там все уж очень инфернально-злые -- упыристика, что возьмешь? -- но если смешать, то как раз ОНО получится. Потому что Монах -- это золотое дно, да только не на турнире -- это же идеальный "чистильщик"; или та же Ольга ваша -- они такие и есть: невыразительный мужчинка лет сорока, невзрачная девица, убогий шпаненок -- настоящий ниндзя это "человек толпы", потому и призрак, а вовсе не потому, что из дерьма выпрыгивает. А дальше срабатывает известный механизм: не умеешь -- научим, не хочешь -- засатвим. И пойдет ваш Монах "чистить", потому что есть жена и сын, да и сам он, положим, громобой -- да не супротив СВД... или повеситься, что тоже вероятно, а вашу благодушную команду покосят в три счета (с большей или меньшей возней) или заткнут, так как тоже жена и дети имеются; и, в конечном счете, тоже покосят, только позже и "в результате несчастного, но очень удачно подвернувшегося случая" -- ваш же милейший Константин Георгиевич и покосит... А Монахов -- это трагедия, которой вы и не коснулись, так -- смешочки... И бездна высокомерия... А автор -- он как скотоложец какой или некрофил, полюбить должен все эти пакости... Только тогда у него живая выйдет, как вы, кстати, Зверь-Книгу вашу полюбили или Сарта с Даймоном. Однако здесь попроще: они СИЛЬНЫЕ ЛИЧНОСТИ, их можно ненавидеть, но можно и любить. А Монахов -- не сильный. И заурядный, и смешной, и болтает много (вот как я...) Да, кстати, неувязочка: если Монахов оказался способен на это, то во-первых, он гений веры, как Франциск Ассиский (и такой же "простец", как он -- но нам милей Доминик де Гуссман, конечно); во-вторых, если он смог в финале перешагнуть через СИЛУ, то он, вообще, одарен немеряно! И значит, что Олег из романа -- хреновый сэнсей, раз поленился поискать за всем наваленным в душу и мозги Монахова дерьмом того настоящего, из чего и растет ШКОЛА и ПУТЬ, и оттолкнул его своим высокомерием... Монахов же -- это трагедия "небесталанного", но не одаренного внешне человека, лишенного к тому же интеллектуальной дисциплины и, если хотите, с недоразвитой "чугунной задницей" -- и это описать было бы вдвойне интересно, так как это случай типичный, как " desiat' na duzhinu", но всегда неправильно трактуемый -- он или охаивается соцреализмом, или слюняво превозносится "братством шестидесятников" -- но очень редко честно анализируется (что увидели возможную социальную опасность этого типа -- это вы молодцы, кроме шуток и без дураков; вы -- одни из первых) -- пожалуй, в русской литературе это Чехов и, из современников, Щербаков "Мой несчастный друг, господин Н. Н". А по-моему, "монаховщина" в широком смысле -- один из краеугольных камней нынешнего бардака... Хотя, каюсь -- возможен и другой вариант: Монахов ПОВЗРОСЛЕЛ -- это может быть, но опять же, у вас это нигде не прозвучало, что Монахов, занявшийся "метабоем", и Монахов, вышедший драться с Олегом, это уже разные люди... А жаль... Вот такое гигантское получилось письмо. Извините. И не обижайтесь: "Критик должен быть злым -- это поклонники должны быть добрыми!" Ладыженский Олег Семенович лично... Так что следую советам. А как поклонник -- спасибо еще раз. С нетерпением ожидаем... Олегу Семеновичу наш нижайший поклон (эдак градусов под 67.5 - Фримен говорил, что: "Под 90 - это императору, 67.5 - любимому сэнсею, a мне - и 45 сойдет!"). До свидания, или до следующего письма. Старая крыса.
Третье письмо
Перечитал (в очередной раз) "Ноппэрапон" - и, хоть по-прежнему считаю, что вы ... и вам надо было больше с Каштанкой из с.ш. N1 в свое время общаться (училка русского языка, Ирина Сергеевна, у которой была любимая фраза: "Краткость может и не быть сестрой таланта, но - с милосердием она в родстве") - но сие мое персональное мнение, которое я никому не навязываю, т. к. являюсь, с очевидностью, "специалистам по всем вопросам", - но на многие грустные мысли меня навело - хотя-бы в отношении себя... В основном, что есть еще много ям и ухабов на Пути, помимо вышеописанных, и стремление к волшебной палочке - только первая и не самая глубокая из них... Гордыня человеческая - она, наверное, похуже будет - так как поиски волшебной палочки все же подразумевают, что человек способен УВЕРОВАТЬ, а значит потенциально (только потенциально!) открыт для возможного прозрения (это тоже ведь - чудо) и для ученичества... А вот гордыня от сознания пройденного и постигнутого, и убежденность, что ты-то знаешь как надо... Они могут убить веру в чудо прозрения (не от того, понятно, что руку кому-нибудь сломал, а от того, что вырос и смог посмотреть на себя по-новому) - и всякую возможность движения... Это, понятно, в основном, про себя...
[Игорь Солунский]
[ возврат ]