Уильям Джекобс
Старые капитаны

Рассказы

Перевод С. Бережкова

[Предыдущая часть]     Оглавление

Романтическое плавание

Облокотившись на борт шхуны, помощник капитана лениво разглядывал солдат в красных куртках, слонявшихся по Тауэрской набережной. Осторожные моряки вывешивали отличительные огни, а бесшабашные лихтеры пробирались вверх по реке, отталкиваясь от судов, стоявших на дороге. Зарываясь в пенистые «усы», с пыхтением прошмыгнул мимо буксир, и слабый испуганный вскрик донесся с приближающегося ялика, который подбросило на волне.

– Эй, на «Джессике»! – проревел голос на ялике, когда он подошел к шхуне.

Помощник, очнувшись от задумчивости, механически подхватил чалку; в одном из пассажиров ялика он узнал дочь своего капитана, и, прежде чем он успел оправиться от изумления, она была уже на палубе со своим багажом, а капитан расплачивался с перевозчиком.

– Это моя дочь Хетти, вы уже, кажется, знакомы, – сказал капитан. – В это плавание она пойдет с нами. Ступайте вниз, Джек, и постелите ей на свободной койке в чулане.

– Есть! – послушно отозвался помощник и повернулся, чтобы идти.

– Спасибо, я сама постелю! – сказала шокированная Хетти, поспешно заступая ему дорогу.

– Как хочешь, – сказал капитан и направился к трапу. – Зажгите-ка свет, Джек.

Помощник чиркнул спичку о подошву и зажег лампу.

– Кое-что отсюда придется убрать, – заметил капитан, открывая дверь. – Куда нам деть этот лук, Джек?

– Для лука место найдется, – уверенно сказал помощник, стаскивая с койки мешок и водружая его на стол.

– Я не желаю здесь спать, – решительно объявила гостья, заглядывая в каморку. – Фу, вон какой-то жук! Фу!

– Так он же дохлый, – успокоил ее помощник. – Живых жуков у нас на борту я сроду не видел.

– Я хочу домой, – сказала девушка. – Ты не смеешь принуждать меня, раз я не хочу!

– Надо было вести себя как следует, – наставительно сказал ее отец. – Как насчет простыней, Джек, и насчет подушек?

Помощник уселся на стол и задумался, ухватив себя за подбородок. Затем его взгляд упал на хорошенькое негодующее лицо пассажирки, и он моментально потерял нить размышлений.

– Придется ей обойтись моими вещами, – сказал капитан.

– А почему, – спросил помощник, снова взглянув на девушку, – почему бы не устроить ее прямо в вашей каюте?

– Моя каюта нужна мне самому, – холодно ответствовал капитан.

Помощник покраснел за него; девушка оставила их решать эту проблему, как им заблагорассудится, и они с грехом пополам устроили ей постель. Когда они поднялись на палубу, девушка, объект любопытства и почтительного восхищения всей команды, которая к этому времени возвратилась на борт, стояла у камбуза. Она оставалась на палубе до тех пор, пока шхуна не вышла на более широкие водные просторы, где задул свежий ветер, а затем, коротко пожелав отцу спокойной ночи, скрылась внизу.

– Как видно, она надумала идти с нами совсем неожиданно, – сказал помощник, когда она удалилась.

– Ничего она не надумала, – сказал капитан. – Это мы с женой надумали за нее. Весь замысел наш.

– Для укрепления здоровья? – предположил помощник.

– Здесь вот какое дело, – произнес капитан. – Видите ли, Джек, есть у меня один друг, крупный торговец провиантом; так вот, он задумал жениться на нашей девчонке. Мы с женой тоже хотим, чтобы он на ней женился, а она, конечно, хочет выйти за другого. Ну, мы с женой пораскинули умом и решили, что дома ей сейчас быть ни к чему. Видеть Таусона она все равно не желает и, чуть мать отвернется, удирает гулять с этим сопляком клерком...

– Красивый парень, наверное? – несколько встревоженно осведомился помощник.

– Ни капельки, – уверенно сказал капитан. – У него такой вид, словно он сроду не ел досыта. Вот мой друг Таусон совсем другое дело – фигура у него почти как у меня самого.

– Она выйдет за клерка, – объявил помощник.

– Спорим, что нет, – сказал капитан. – Я ведь человек страшный, Джек, и если чего-нибудь задумаю, то добьюсь непременно. Разве смог бы я ужиться в мире и согласии со своей женой, если бы не управлялся с нею по-своему?

Было уже темно, и помощник позволил себе ухмыльнуться: все управление капитана в семейном кругу состояло в рабском повиновении.

– У меня с собой его большой фортиграфический патрет, – продолжал коварный отец. – Таусон мне дал его с целью. Я поставлю его на полку в каюте. Хетти будет все время видеть его, а не этого клерка, и помаленьку начнет думать по-нашему. Иначе я ее отсюда не выпущу.

– Хитро вы это придумали, капитан, – произнес помощник в притворном восхищении.

Капитан приставил палец к носу и заговорщицки подмигнул грот-мачте:

– Я кого угодно перехитрю, Джек, – тихо отозвался он. – Кого угодно. Но вы тоже должны помочь мне. Надо, чтобы вы как можно больше разговаривали с нею...

– Есть, сэр, – сказал помощник, подмигивая грот-мачте в свою очередь.

– Все время расхваливали бы патрет на полке, – продолжал капитан.

– Непременно, – сказал помощник.

– Рассказывали бы ей, как все ваши знакомые девушки повыходили замуж за молодых людей в годах и с каждым днем влюблялись в них все больше и больше, – продолжал капитан.

– Достаточно, – сказал помощник. – Я понял, чего вы хотите. Насколько это будет зависеть от меня, за клерка она не выйдет.

Капитан крепко пожал ему руку.

– Если вы когда-нибудь сами будете отцом, – проговорил он с чувством, – пусть возле вас окажется человек, который встанет за вас горой, как вы встали за меня!

Увидев на следующее утро портрет Таусона на полке, помощник с облегчением вздохнул. Он пригладил усики и сразу почувствовал, что с каждым новым взглядом на эту образину будет казаться себе все красивее.

После завтрака капитан, простоявший у штурвала всю ночь, отправился к себе в каюту. Помощник вышел на палубу, принял вахту и стал с большим интересом следить за действиями пассажирки, которая заглянула на камбуз и учинила коку разнос за его способ мытья посуды. Потом она подошла и присела на светлый люк каюты.

– Вы любите море? – вежливо осведомился помощник.

– А что мне остается делать? – проговорила она, уныло покачав головой.

– Ваш отец кое-что рассказал мне об этом, – осторожно сказал помощник.

– Коку и юнге он заодно не рассказал? – спросила мисс Олсен, вспыхнув. – Что он вам говорил?

– Ну, говорил о человеке по имени Таусон, – сказал помощник, оглядывая паруса, – и о... еще об одном человеке.

– Я морочила голову одному, чтобы отделаться от другого, – сказала девушка. – Вовсе он мне не нужен. Я не понимаю девушек, которым нравятся мужчины. Громадные неуклюжие уроды!

– Значит, вы его не любите? – спросил помощник.

– Разумеется, нет! – Девушка вскинула голову.

– И все же вас отправили в море, чтобы разлучить с ним, – сказал помощник раздумчиво. – Ну что ж, вам остается только....

В этот критический момент смелость покинула его.

– Продолжайте, – сказала девушка.

– Я ведь вот что подумал, – сказал помощник, кашлянув. – Они отправили вас в море, чтобы разлучить с этим парнем... ну, а если вы влюбитесь в кого-нибудь здесь, на корабле, вас немедленно отправят домой.

– Правильно! – живо воскликнула девушка. – Я притворюсь, что влюбилась в этого красивого матроса, которого зовут Гарри! Вот будет здорово!

– Я бы не стал этого делать, – сказал помощник сурово.

– Почему? – удивилась девушка.

– Это нарушение дисциплины, – очень строго произнес помощник. – Никуда не годится. Его место на носу, в кубрике.

– А, понятно, – сказала мисс Олсен презрительно.

– Да нет, вы меня не так поняли, – сказал помощник, заливаясь краской. – Нужно только делать вид. Я хотел только помочь вам...

– Ну да, разумеется, – сказала спокойно девушка. – Ладно, а как мы должны будем вести себя?

Помощник сделался совсем багровым.

– Не очень-то я разбираюсь в таких вещах, – проговорил он наконец. – Нужно будет бросать друг на друга взгляды и все такое прочее...

– Что ж, я не возражаю, – сказала девушка.

– Мы будем действовать постепенно, – сказал помощник. – Я думаю, помаленьку мы привыкнем, и дальше нам будет легче...

– Все что угодно, лишь бы вернуться домой, – сказала девушка, поднялась и медленно пошла прочь.

Помощник взялся за роль влюбленного, не теряя ни минуты, и больше уже не спускал глаз с предмета своих чувств, так что едва не налетел на какой-то шлюп. Как он и предполагал, дальше ему стало легче, и в течение дня у него появились и расцвели пышным цветом новые симптомы влюбленности, как-то: потеря аппетита и пристрастие к ярким расцветкам в одежде. Он пять раз умывался между завтраком и чаем и едва не довел капитана до точки кипения, пытаясь удалить с пальцев смолу сливочным маслом из судовых запасов.

К десяти часам вечера помощник впал в глубочайшую меланхолию. Девушка до сих пор не удосужилась бросить на него ни единого взгляда, и, стоя у штурвала, он искренне сочувствовал несчастному Таусону. Его горестные размышления были прерваны появлением на палубе легкой фигурки; секунду поколебавшись, девушка подошла и заняла прежнее место на светлом люке.

– Тихо и спокойно на палубе, – сказал он, несколько обеспокоенный ее молчанием. – И звезды нынче какие яркие и красивые.

– Не смейте разговаривать со мной! – резко произнесла мисс Олсен. – Почему это несчастное суденышко все время подпрыгивает? Вы это нарочно с ним проделываете!

– Я? – изумился помощник.

– Да, вы! Вот этим колесом...

– Уверяю вас... – начал помощник.

– Я так и знала, что вы станете оправдываться, – сказала девушка.

– А вы бы попробовали сами встать за штурвал, – сказал помощник. – Вы бы тогда увидели...

К его несказанному удивлению, она подошла к нему и, мягко опершись о штурвал, взялась за рукоятки. Помощник принялся объяснять ей тайны компаса. Воодушевившись, он отважился положить ладони на те же рукоятки, а затем, совершенно уже осмелев, стал поддерживать ее за талию всякий раз, когда шхуна давала крен.

– Благодарю вас, – холодно произнесла вдруг мисс Олсен, отстраняясь. – Спокойной ночи.

С легким смешком она удалилась в каюту, и перед помощником возникла громадная темная фигура, мужественно выскребающая из глаз остатки сна костяшками пальцев.

– Ясная ночь, – прогудел матрос, берясь за штурвал тяжелыми лапами.

– Ужасная, – невпопад отозвался помощник и, подавив вздох, спустился вниз и улегся.

Некоторое время он лежал с раскрытыми глазами, затем, удовлетворенный ходом дел за день, повернулся на бок и заснул. Проснувшись утром, он с радостью обнаружил, что за ночь волнение улеглось и что на шхуне не слышно никакого движения. Пассажирка была уже за столом с завтраком.

– Капитан на палубе, я полагаю? – начал помощник, намереваясь возобновить беседу с того места, на котором она была прервана прошлой ночью. – Надеюсь, теперь вы чувствуете себя лучше.

– Да, спасибо, – сказала она.

– Со временем из вас вышел бы хороший моряк, – сказал помощник.

– Ну уж нет, – сказала мисс Олсен, которая решила, что сейчас самое время загасить искорки нежности, отчетливо сияющие в глазах помощника. – Я не стала бы моряком, даже если бы была мужчиной.

– Почему? – спросил помощник.

– Не знаю, – задумчиво произнесла девушка. – Но почти все моряки – такой ничтожный малорослый народец...

– Ничтожный? – ошеломленно повторил помощник.

– Я бы уж скорее стала солдатом, – продолжала она. – Мне нравятся солдаты – они такие мужественные. Хотелось бы мне, чтобы здесь сейчас был хоть один солдат.

– Это зачем же? – спросил помощник, надувшись, словно обиженный школьник.

– Если бы сейчас здесь был такой человек, – задумчиво сказала мисс Олсен, – я бы подговорила его намазать горчицей нос старику Таусону.

– Что сделать? – спросил пораженный помощник.

– Намазать горчицей нос Таусону, – повторила мисс Олсен, переводя взгляд с судка с горчицей на портрет.

Только секунду колебался влюбленный по уши помощник, а затем потянулся к судку, выхватил из горчичницы ложку и мстительно ткнул ее в классические черты торговца провиантом. Поведение подстрекательницы не принесло ему облегчения: вместо того чтобы вознаградить его за проявленную храбрость, она только захихикала с самым глупым видом, прижав к губам платок.

– Отец! – вдруг сказала она: наверху застучали каблуки. – Ну, сейчас вам достанется!

Она вскочила из-за стола, посторонилась, чтобы пропустить отца, и выбежала на палубу. Капитан грузно опустился на рундук, взял чайник и налил себе чашку чая, после чего отлил чаю в блюдце. Подняв блюдце к губам, он вдруг тупо уставился на портрет и снова поставил блюдце на стол.

– Кто... что... кто, черт подери, это сделал? – осведомился он внезапно охрипшим голосом.

– Я, – сказал помощник.

– Вы? – проревел капитан. – Вы? Зачем?

– Не знаю... – смущенно сказал помощник. – Что-то на меня вроде бы накатило, и я вдруг почувствовал, что мне надо это сделать.

– Но для чего? Зачем это? – спросил капитан.

Помощник только покачал головой.

– Что это за глупая выходка? – заорал капитан.

– Не знаю я, – упрямо сказал помощник. – Ну сделал и сделал, и нечего об этом больше разговаривать.

Онемев от бешенства, капитан глядел на него.

– Вот вам мой совет, Джек, – проговорил он наконец. – Я давно уже замечаю, что с вами что-то неладно. Так вот, когда мы придем в порт, пойдите и покажите вашу голову доктору.

Помощник промычал что-то нечленораздельное и отправился утешаться на палубу, но там выяснилось, что мисс Олсен вовсе и не собирается благодарить его, и он отошел от нее, тихонько посвистывая. И тут появился капитан, вытирая ладонью рот.

– Вот что, Джек, – сказал он грозно. – Я там поставил на полку другой патрет! Он у меня последний, и потому зарубите себе на носу: если он хотя бы запахнет горчицей, я устрою вам такой разнос, что вы сами себя за шумом слышать не будете.

Он с достоинством удалился, и тогда его дочь, которая слышала каждое слово, бочком приблизилась к помощнику и очень мило ему улыбнулась.

– Он поставил там другой портрет, – тихонько сказала она.

– Горчица в судке, – холодно отозвался помощник.

Мисс Олсен поглядела вслед отцу, а затем, к удивлению помощника, без единого слова отправилась вниз. Помощник сгорал от любопытства, но он был слишком горд, чтобы вступить в переговоры, и потому удовлетворился тем, что подошел к трапу.

– Послушайте! – послышался снизу тихий шепот.

Помощник равнодушно озирал морские просторы.

– Джек! – позвала девушка еще более тихим шепотом.

Его бросило в жар, и он немедленно спустился в каюту. И он увидел, что мисс Олсен со сверкающими глазами, с горчичницей в одной руке и с ложкой – в другой, исполняет воинственный танец перед новым портретом.

– Не надо! – встревоженно произнес помощник.

– Почему? – спросила она, приближаясь к портрету вплотную.

– Он подумает, что это сделал я, – сказал помощник.

– Для этого я вас и позвала, – сказала она. – Уж не думаете ли вы, что мне захотелось вас видеть?

– Положите ложку! – сказал помощник, которому нисколько не улыбалось еще одно интервью с капитаном.

– А вот не положу! – сказала мисс Олсен.

Помощник подскочил к ней, но она увернулась и обежала вокруг стола. Он перегнулся через стол, схватил ее за руку и притянул к себе; ее раскрасневшееся смеющееся лицо оказалось совсем близко, он забыл обо всем и поцеловал ее.

– О! – негодующе сказала Хетти.

– Теперь вы отдадите мне ложку? – произнес помощник, обмирая от собственной храбрости.

– Берите, – сказала она.

Помощник снова потянулся к ней, и тут она злорадно шлепнула его ложкой – раз, другой и еще раз. Затем она бросила ложку и горчичницу на стол, а помощник, испуганный шагами за дверью, повернул к вошедшему капитану пылающую физиономию, украшенную тремя мазками горчицы. Ошарашенный капитан не сразу обрел дар речи.

– Великий боже! – произнес он. – Теперь он мажет горчицей уже собственную личность! Сроду я не слыхивал о таких штуках. Не подходи к нему близко, Хетти. Джек!

– Что? – отозвался помощник, вытирая саднящую физиономию носовым платком.

– Вас раньше никогда так не разбирало?

– Конечно, нет, – сказал уязвленный помощник.

– Он еще отвечает мне «конечно, нет»! – взревел капитан. – Да на вас впору смирительную рубаху надеть! Нет, я пойду и поговорю с Биллом, как быть. У него родной дядя в сумасшедшем доме. И ты тоже ступай отсюда, красавица!

Он отправился искать Билла и не заметил, что дочь его не последовала за ним, а только дошла до дверей и там остановилась, с состраданием разглядывая свою жертву.

– Вы уж простите меня, – сказала она. – Очень жжет?

– Немного, – сказал помощник. – Вы не беспокойтесь обо мне.

– Это вам за то, что вы плохо себя вели, – рассудительно сказала мисс Олсен.

– Так ведь это того стоило, – произнес помощник, просияв.

– Боюсь, как бы не распухло. – Она подошла к нему и, склонив голову, с видом знатока обозрела поврежденные места. – Три отметины, – сказала она.

– А пострадал я только за один, – напомнил помощник.

– За какой такой один? – спросила Хетти.

– А вот за такой, – сказал помощник.

И он снова поцеловал ее – прямо на виду у капитана, который в этот момент осторожно заглянул в светлый люк, чтобы удостовериться, что предполагаемый сумасшедший все еще находится в каюте.

– Ты можешь идти, Билл, – сказал капитан эксперту охрипшим голосом. – Ты слышишь? Убирайся отсюда и смотри, никому об этом ни слова!

Эксперт с ворчанием удалился. Отец, снова заглянув в светлый люк и убедившись, что дочь его удобно прильнула к плечу помощника, тоже удалился на цыпочках, мрачно раздумывая над новым осложнением. Кто-нибудь другой на его месте немедленно помчался бы вниз и разогнал парочку, но капитан «Джессики» был уверен, что достигнет своих целей при помощи дипломатии. И столь осторожно он повел себя, что влюбленные даже не заподозрили, что их тайна ему известна: помощник покорно выслушал лекцию о симптомах начальной стадии идиотизма, которую капитан счел уместным прочесть.

До обеда следующего дня капитан не выдал себя ничем. Пожалуй, он был даже более обходителен, чем обычно, хотя гнев так и закипал в нем, когда он замечал, какими взглядами обмениваются через стол молодые люди.

– Да, кстати, Джек, – произнес он вдруг, – а как у тебя с Китти Лони?

– С кем? – спросил помощник. – Кто это Китти Лони?

Теперь очередь вытаращивать глаза настала для капитана, и он проделал это превосходно.

– Китти Лони! – сказал он, делая удивленное лицо. – Это девушка, на которой ты собираешься жениться...

Под взглядом, брошенным через стол, помощник густо покраснел.

– О чем это вы? – проговорил он.

– Не знаю, что это с вами такое, – сказал капитан с достоинством. – Я говорю про Китти Лони, про эту девушку в красной шляпке с белыми перьями, которую вы представили мне, как свою будущую супругу.

Помощник откинулся назад и уставился на него в испуганном изумлении, приоткрыв рот.

– Да неужто вы бросили ее? – продолжал безжалостно капитан. – Вы же брали у меня аванс на обручальное кольцо. Вы же купили ей кольцо?

– Ничего я не купил, – сказал помощник. – Я... Да нет же... Ну разумеется... Господи, о чем вы говорите?

Капитан поднялся из-за стола и поглядел на несчастного с жалостью, но строго.

– Прошу прощения, Джек, – чопорно произнес он, – если я сказал что-нибудь такое или оскорбил вас в ваших чувствах. Разумеется, меня это не должно касаться. Но может быть, вы скажете, что вы никогда и не слыхивали о Китти Лони?

– Конечно, не слыхивал! – проговорил ошеломленный помощник. – В жизни не слыхивал!

Капитан сурово оглядел его и покинул каюту, не сказав более ни слова.

«Если она в свою мамашу, – сказал он себе, хихикая, – то дело сделано».

После его ухода в каюте воцарилась неловкая тишина.

– Не знаю, что вы теперь думаете обо мне, – произнес наконец помощник, – но я понятия не имею, о чем здесь говорил ваш отец.

– Я ничего не думаю, – сказала холодно Хетти. – Передайте, пожалуйста, картофель.

Помощник поспешно передал картофель.

– По-моему, это он так шутил, – сказал он.

– И соль, – сказала она. – Благодарю вас.

– Не верьте этому, – жалобно сказал помощник.

– Не валяйте дурака, – холодно сказала девушка. – Какое это имеет значение – верю я или нет?

– Очень большое значение, – мрачно сказал помощник. – Для меня это вопрос жизни и смерти.

– Чепуха, – сказала Хетти. – Она не узнает о ваших шалостях. Я не скажу ей.

– Уверяю вас, – сказал помощник в отчаянии, – никакой Китти Лони никогда не было! Как вы можете подумать об этом?

– Я могу думать, что вы очень низкий человек, – сказала девушка с презрением. – И вообще я вас прошу больше не разговаривать со мной.

– Ну, как угодно, – сказал помощник, потеряв терпение.

Он оттолкнул свою тарелку и вышел, а девушка, злая и возмущенная, переложила картофель обратно в кастрюльку.

Последние дни плавания она обращалась с помощником очень вежливо и доброжелательно, и сквозь эту стену доброжелательства пробиться ему не удавалось. К удивлению Хетти, отец не возражал, когда она попросила разрешения вернуться домой поездом. Вечером накануне ее отъезда они засели в каюте за вист, и помощник капитана в самых безразличных тонах говорил о трудностях предстоящего пути по железной дороге.

– Да, поездка будет долгая, – сказала Хетти, которая все-таки была слишком влюблена, чтобы отказаться от мелких уколов. – Какие у нас козыри?

– Ничего тебе не сделается, – заметил ее отец. – Пики.

Он выигрывал третий раз и, радуясь удаче, решил окончательно доконать удрученного помощника.

– А ведь от карт вам придется отказаться, когда вы поженитесь, Джек, – сказал он.

– Совершенно верно, – отважно сказал помощник. – Китти терпеть не может карт.

– А мне было сказано, что Китти никогда не было, – заметила девушка, взглянув на него с презрением.

– Да, она терпеть не может карт, – продолжал помощник. – Помните, капитан, как мы здорово покутили с нею в тот вечер в «Хрустальном дворце»?

– Да, это было здорово, – подтвердил капитан.

– Помните карусель? – сказал помощник.

– Помню! – весело отозвался капитан. – В жизни эту карусель не забуду.

– Вы и эта ее подружка, Бесси Уотсон, – продолжал помощник как бы в экстазе. – Господи, как вы тогда веселились!

Капитан вдруг напрягся в своем кресле.

– О чем это вы говорите? – резко осведомился он.

– Бесси Уотсон, – сказал помощник тоном невинного удивления. – Та девушка в синем платьице, которая была с нами.

– Да вы пьяны! – Капитан заскрипел зубами: он увидел ловушку, в которую угодил.

– Вы разве не помните, как вы с нею потерялись и как мы с Китти искали вас по всему парку? – вопросил помощник во власти сладостных воспоминаний.

Он поймал взгляд Хетти и с трепетом различил в нем нежное и уважительное восхищение.

– А ты, конечно, все маме расскажешь! – вскричал взбешенный капитан. – Тебе-то известно, какая она у нас. Только знай, что все это дурацкая выдумка.

– Прошу прощенья, капитан, – произнес помощник, – если я сказал что-нибудь такое или оскорбил вас в ваших чувствах. Разумеется, меня это не должно касаться. Но, может быть, вы скажете, что вы никогда и не слыхивали о Бесси Уотсон?

– О ней услышит мама, – сказала Хетти, между тем как ее родитель только беспомощно хватал ртом воздух.

– Может быть, вы скажете нам, кто эта самая Бесси Уотсон и где она живет? – спросил наконец капитан.

– Она живет там же, где Китти Лони, – ответил помощник просто.

Капитан поднялся, и вид у него был столь грозный, что Хетти инстинктивно бросилась под защиту к Джеку. И тот прямо на глазах у капитана обнял ее за талию, и так они стояли перед капитаном некоторое время в полном молчании. Затем Хетти подняла глаза.

– А домой я поеду морем, – сказала она.

[Предыдущая часть]     Оглавление