|
АРКАДИЙ НАТАНОВИЧ СТРУГАЦКИЙ (1925-1991),
БОРИС НАТАНОВИЧ СТРУГАЦКИЙ (родился в 1933 г.)
|
В 1984 г. группа советских старшеклассников отправилась в Чехословакию, где их должны были принимать «по обмену» в одном училище. Хозяева знали всего несколько слов по-русски, но желали продемонстрировать радушие, начав беседу с чего-нибудь прочно связанного со страной, откуда приехали гости. Спутник? Москва? Октябрь? Один из чешских юношей вышел вперёд, показал книгу и чётко произнёс:
– Стругацкие.
Братьев Стругацких печатали по всему миру. Десятки раз издавали в ФРГ и США. Что говорить о популярности самого известного тандема в мировой фантастике у себя дома? Их книги буквально исчезали из библиотек, по рукам ходили многочисленные фото- и ксерокопии как запрещённых, так и уже неоднократно изданных повестей: сравнительно небольшой тираж очередной книги был как капля в море. В 70-х гг. в Москве и Ленинграде даже возник своего рода бизнес: счастливые обладатели какого-нибудь малотиражного журнала, где была напечатана повесть Стругацких, копировали «золотые страницы», переплетали их и распродавали.
 Ехать за границу «по обмену» означает, что перед поездкой или после неё необходимо принять гостей из-за рубежа. Такой практикой часто пользовались советские школы и вузы.
Тандем – пара.
|
Братья Аркадий (слева) и Борис Стругацкие.
|
ДОРОГА НА ОЛИМП
Братья родились в семье учительницы и искусствоведа. Оба пережили ленинградскую блокадную зиму. Детские воспоминания были столь страшными, что на протяжении более трёх десятилетий никак не просачивались в рассказы и повести. Лишь в поздней прозе Б.Стругацкого (роман «Поиск Предназначения»; 1995 г.) появилось несколько штрихов той поры: мальчик живёт в обстановке, где смерть так же естественна, как вздох или глоток воды.
Аркадий Натанович учился в Актюбинском артиллерийском училище, затем был направлен в Военный институт иностранных языков, получил специальность переводчика-япониста. До 1955 г. он служил в армии на Дальнем Востоке, потом работал в столичных издательствах. В несколько ироничном ключе воспоминания о военной службе попали на страницы ранней повести «Извне». Борис Натанович получил диплом астронома на механико-математическом факультете Ленинградского университета и впоследствии работал в знаменитой Пулковской обсерватории.
Литература стала главным делом жизни братьев примерно с конца 50-х гг. Подавляющее большинство созданных ими произведений написано в соавторстве. Биограф Стругацких А.Зеркалов рассказывает, как происходила совместная работа: «Сначала вещь задумывается – в самом общем виде, – и начинается процесс созревания, который может длиться годы. Разумеется, братья думают врозь, каждый у себя дома. В некий момент они съезжаются и делают полный конспект будущего произведения: общая идея, сюжет, персонажи, разбивка на главы, иногда даже ключевые фразы... Затем, как правило, разъезжаются и шлифуют конспект поодиночке. На следующем этапе уже отписываются (журналистский жаргон. – Прим. ред.). Пишут на машинке, под копирку. Один из братьев за машинкой, другой рядом... Пишут практически начисто и очень быстро, по многу часов... машинка тарахтит с утра до ночи безостановочно, как пулемёт. Отписавшись, забирают каждый по экземпляру и потом правят дома. Обычно правка минимальна, но всё равно приходится опять съезжаться, чтобы её согласовать».
За несколько лет Стругацкие получили невероятную известность, но недолго наслаждались ею спокойно. Во второй половине 60-х гг., а особенно в начале 70-х, сочинения Стругацких где-то в партийно-правительственных верхах признали, как видно, опасными, и их перестали печатать. Правда, по-прежнему издавались их переводы. Выходили безобидные детские вещи, добирались до печатного станка и кое-какие серьёзные повести в сокращённом варианте. Но очень многое пришлось положить «в стол», до лучших времён.
Официально «признали» Стругацких на рубеже 70-80-х гг. Им дали возможность печататься в престижных изданиях и даже писать сценарии для фильмов.
С конца 80-х гг. братья Стругацкие – живые классики российской и мировой фантастики, да и в литературе «основного потока» признаны как очень значительные фигуры. Борис Натанович ведёт в Петербурге семинар молодых фантастов.
Пулковская обсерватория – крупный центр астрономической науки недалеко от Санкт-Петербурга.
В 1986 г. фильм «Письма мёртвого человека» (в создании сценария участвовали К.Лопушанский, В.Рыбаков и Б.Стругацкий) получил Государственную премию РСФСР. В одном из столичных театров был поставлен спектакль по мотивам повести Стругацких «Малыш» (1971 г.). Критика встретила его сдержанно, однако зритель, как говорится, «проголосовал ногами» – спектакль собирал полные залы.
Псевдонимы, которыми пользовались А. и Б. Стругацкие как писатели и переводчики, – С.Победин, С.Витин, С.Витицкий, С.Ярославцев.
МИССИЯ И ПОТЕРИ
А.А.Леонов. Космический вечер.
Итак, Стругацким понадобилось всего несколько лет, чтобы добиться широкой известности. И это вполне понятно. Их повести выгодно отличались на общем фоне советской фантастики 50-60-х гг. (см. статью «Фантастика»), где из книги в книгу кочевали романтические образы героев-звездолётчиков. Они преодолевали космические бездны, сражались с чудовищами, устраивали революции в других мирах. И походили друг на друга, как близнецы. Покорители космических пространств в произведениях Стругацких впервые начинают говорить, думать и вести себя как обычные люди, из плоти и крови, со всеми их слабостями и страхами, с иронией и даже некоторой чудаковатостью... Они могут подтрунивать друг над другом, провозить контрабандой на космическом корабле любимые консервы (как в повести «Путь на Амальтею», 1960 г.), обсуждать женские ножки...
Для звёздных капитанов советской фантастики не требовалось порой ничего, кроме волевого усилия, чтобы заставить корабль двигаться скорее, бешено пролететь мимо парочки созвездий и, может, даже заблудиться, выскочив за пределы Галактики. В мире Стругацких освоение Вселенной идёт страшно медленно, ценой колоссальных потерь. Их Космос полон непредвиденных, а порой и совершенно непонятных опасностей, здесь каждая случайность может привести к гибели. В романе «Страна багровых туч» (1959 г.) экспедиция, оснащённая новейшей техникой, прекрасно подготовленная, тем не менее выполняет свою миссию на Венере с большими потерями. Один из членов команды гибнет, а все остальные не могут ни разгадать причину его смерти, ни даже отыскать тело: он заблудился и не смог связаться с прочими – то ли из-за неисправности скафандра, то ли из-за чего-то иного – и пропал. Повести Стругацких настраивают на очень осторожный и очень уважительный диалог со Вселенной, напоминают, что мы лишь её ничтожная часть.
В первой фантастической повести Стругацких «Извне» (1958 г.) археолог пробирается на корабль пришельцев, искренне надеясь, что сможет установить с ними контакт. Долгое время землянина не замечают, иногда принимают за животное, а когда этот отважный человек почти теряет рассудок, его, полумёртвого от истощения, высаживают на родную планету. Никто из создателей космического корабля не пожелал вступить с ним в беседу. Это урок, преподанный гордому человеческому сознанию: Вселенная может просто не увидеть людей, не обратить на них внимания...
|
А.Стругацкий, Б.Стругацкий. Тома из собрания сочинений.
|
ПОБЕДЫ И ПОРАЖЕНИЯ ПРОГРЕССОРОВ
Стругацкие твердо верили в то, что человечество, порой отступая и делая странные повороты, всё-таки движется от мрака к свету. Прогресс, с точки зрения Стругацких 60-х гг., неизбежен, и проявится он не только в научно-техническом развитии, но и в победе добра, нравственности. В будущем, через двести лет или позже, наступит эра всеобщего материального благополучия и счастья: каждый будет строить свою жизнь так, как он пожелает.
Этот мир, нарисованный в сборнике «Полдень, XXII век» (1962 г.), очень долго был питательной средой, из которой рождались новые повести Стругацких. Любимые герои кочевали из произведения в произведение, но не покидали пределов «земли Стругацких». Все они умны и добры. Ни об одном из них нельзя сказать – он бездушный, трусливый, злой или глупый человек. Но какая бездна между ними и тем миром, в котором жили сами авторы и их читатели! Не так давно отгремела война, на умы давит тоскливое ожидание ядерной гибели, колючее слово «концлагерь» до самой смерти вбито в сознание современников Стругацких. Откуда же взялись эти светлые герои? Они, как, впрочем, и весь счастливый мир будущего, родились в сознании советской интеллигенции в годы «оттепели», когда на короткое время возродились надежды на счастливое будущее и свободное творчество. Стругацким выпала роль изобразить мир, где осуществились эти надежды. Те славные люди, которыми авторы повестей населили будущее, живут уже в настоящем, имея в душе те же идеалы, столько же ума, доброты и честности, сколько их понадобится нормальному человеку в XXII столетии. Что им делать, когда вокруг бушует море ненависти и невежества? Вмешаться, бороться? Но тогда придётся научиться применять насилие, быть может, даже обагрить руки кровью. Или просто жить, наблюдая постепенные, почти незаметные подвижки в сторону лучшего? Ведь прогресс неизбежен...
Несколько раз Стругацкие давали ответ на этот вопрос. В повести «Попытка к бегству» (1962 г.) главный герой, советский офицер, необъяснимым образом переносится из времён Второй мировой войны (где его ожидала неизбежная гибель) в далёкое будущее, в счастливые времена «земли Стругацких». Там он в обществе двух молодых людей совершает путешествие, которое заканчивается столкновением с мрачной цивилизацией: концлагерь здесь не давно позабытое прошлое, а страшное настоящее. В результате главный герой осознаёт необходимость вернуться, чтобы сражаться и отдать жизнь за будущее, за «светлый полдень» XXII века.
А.Стругацкий, Б.Стругацкий. «Трудно быть богом».
|
В 1964 г. вышла в свет, пожалуй, самая известная повесть Стругацких – «Трудно быть богом».
Профессиональный прогрессор (так в произведениях Стругацких называется человек, который следит за историческим развитием инопланетной цивилизации, может по распоряжению с Земли вмешаться и «подтолкнуть» прогресс) Антон действует в Арканарском королевстве на планете Цурэнаку под именем благородного дона Руматы Эсторского. Арканарским королевством правит свирепый режим с жутковатым доном Рэбой во главе. Люди с оригинальным складом ума и склонностью к вольномыслию разбегаются или гибнут. Человеческая жизнь не стоит ничего. Антон-Румата долгое время честно выполняет свои функции наблюдателя, но не может равнодушно относиться к боли и смерти, не может отвлечься от реальности и взглянуть на арканарский кошмар как на одно из звеньев в действии исторических законов, которые когда-нибудь неизбежно приведут к светлому будущему – как на Земле. Он терпит, сдерживается, но в конце концов вынимает меч и принимается крушить направо и налево тех, кого считает подлецами и палачами. Вмешательство Антона-Руматы совершенно естественно для человека, который хотел бы наказать преступников и защитить невинных! Но при этом он превращается в убийцу, и другим землянам чудится, что на руках его несмываемая кровь.
Повесть имела невероятный успех, она издавалась около полусотни раз в СССР, России и за рубежом. Отчасти успех книги объясняется новинкой, которую Стругацкие ввели в советскую литературу: элементами жанра фэнтези (см. статью «Фантастика»). Звон мечей, мрачные сцены в средневековых застенках, бесчинства «серой гвардии» дона Рэбы в тавернах, беспощадная жестокость уродливых воинов-монахов... Все эти романтические «костюмные» атрибуты, столь привычные для отечественной фантастики 80-90-х гг., за два десятилетия до того были ошеломляющей новостью. Для тех, кто не мог или не желал разбираться в философских размышлениях Стругацких, повесть «Трудно быть богом» стала просто блестящей приключенческой книгой.
Дон Румата. Иллюстрация к повести А. и Б. Стругацких «Трудно быть богом».
|
В более поздних повестях – «Обитаемый остров» (1971 г.) и «Парень из преисподней» (1974 г.) – земные прогрессоры уже без особых размышлений, без особых мук совести активно вторгаются в жизнь военизированных цивилизаций на планетах Саракш и Гиганда. Казалось, писатели сделали вывод: «светлый полдень» будущего стоит борьбы, стоит того, чтобы умные и добрые люди не взирали на историю со стороны, беспристрастно, как боги, а приняли бы участие в переустройстве мира. У героев-прогрессоров сомнения отпали, но это не значит, что не сомневались авторы.
В «Парне из преисподней» уже промелькнула критическая оценка прогрессорства: а как себя чувствуют те, кого они «переделывают» под «правильное» устройство будущего, не спросив их согласия? Молодой капрал Гаг с Гиганды, спасённый от смерти прогрессорами, совершает экскурсию по музею внеземных животных и размышляет: «Жило всё это зверьё, поживало за тысячи световых лет до этого места. Горя не знало, хотя имело, конечно, свои заботы и хлопоты. Пришли, сунули в мешок и – в этот музей. С научной целью. И мы вот тоже – живём, сражаемся, историю делаем, врагов ненавидим, себя не жалеем, а они смотрят на нас и уже готовят мешок. С научной целью».
Гаг в музее внеземных животных. Иллюстрация к повести А. и Б. Стругацких «Парень из преисподней».
Впоследствии Стругацкие вывернули ситуацию наизнанку. В повести «Волны гасят ветер» (1985 г.) один из персонажей одержим идеей, что какая-то чуждая цивилизация занимается прогрессорской деятельностью по отношению к людям. Значит, счастливый мир «земли Стругацких» кому-то со стороны кажется несовершенным или даже неправильным, т.е. чем-то таким, что надо исправлять и подталкивать в сторону «правильного» будущего... Действительность оказывается ещё более беспощадной: из расы людей развилась сверхраса мыслящих существ-люденов, для которых весь замечательный «светлый полдень» не более чем забавы неразумных детей...
Сборник «Полдень. XXII век» состоит из повести «Возвращение» и целого ряда самостоятельных рассказов, рисующих повседневный быт будущего. Некоторые из них публиковались, до появления сборника. Современные критики считают, что «Полдень...» – весьма оригинальная версия коммунистической утопии (повествования о правильном и благополучном устройстве общества в будущем).
Повесть «Трудно быть богом» экранизирован известным немецким режиссёром Петером Фляйшманом.
Дон Рэба в первоначальном варианте повести «Трудно быть богом» именовался дон Рэбия – по аналогии с Л.П.Берия, одним из главных организаторов массовых политических репрессий в СССР в конце 30-х – начале 50-х гг. Но по требованию издательства столь явный намёк пришлось смягчить.
ВЕСЁЛАЯ СУЕТА ВДАЛЕКЕ ОТ ЗОНЫ
Б.Н.Стругацкий.
|
Самая весёлая и самая страшная из повестей Стругацких стоят несколько поодаль от их основных сюжетов. Это «Понедельник начинается в субботу» (1964 – 1965 гг.) и «Пикник на обочине» (1972 г.) – произведения-антиподы, тем не менее во многом связанные друг с другом.
Подзаголовок «Понедельника...» – «Повесть-сказка для научных работников младшего возраста».
И главное в повести, наверное, настроение весёлой сказочности. В ней нет сюжета в общепринятом смысле этого слова: главный герой Привалов, сотрудник Научно-исследовательского института чародейства и волшебства (НИИЧАВО), путешествует по институту и рассказывает читателям о своих замечательных коллегах, о том, как погружены они в научно-магическое творчество, какие научно-волшебные загадки разгадывают, как увлекательно работать в окружении весёлых и добрых молодых магов с учёными степенями. НИИЧАВО – источник света, радости, фантастический росток будущего в настоящем.
|
В современности разворачивается действие и «Пикника на обочине». Земля вступила в контакт с непонятным космическим феноменом или чужой цивилизацией. Контакт обернулся настоящим кошмаром для жителей шести больших Зон на поверхности планеты. Многие погибли или стали калеками. В Зонах разбросаны предметы, назначение которых объяснить не удаётся. Кое-что представляет для людей смертельную опасность, а кое-что можно использовать в бытовых, научных или военных целях. И хотя Зоны охраняются, отчаянно смелые люди, сталкеры, наладили полукриминальный промысел и выносят оттуда опасные «игрушки», благо, стоят они баснословно дорого.
Повесть продолжает давнюю тему Стругацких (она появилась ещё в «Извне»): безразлична ли Вселенная к человечеству? «Пикник на обочине» даёт некоторую надежду: если возможен хотя бы такой странный и опасный диалог между человеком и Вселенной, то, вполне вероятно, в будущем люди смогут получить от неё ответы на вечные вопросы. Но на какие? Что именно спросить, чего пожелать?
«Полномочный представитель» человечества в продолжающемся странном диалоге со Вселенной – сталкер Рэдрик Шухарт, один из миллиардов таких же Шухартов: не интеллектуал, но и не дурак, не добряк, но и не злодей. Он отправляется в Зону за Золотым шаром – предметом, который исполняет сокровенные желания людей. И подходя к «машине желаний», сталкер припоминает всю свою жизнь и видит в ней «рыла, рыла, рыла... зелёненькие... бутылки...» Он вспоминает очень мало счастливых моментов и бесконечно много зла, ненависти, беспрерывное тупое зарабатывание денег. Шухарт – и в его лице всё человечество – не знает, что и как ему попросить. Душа его кричит и молится о счастье для всех.
Добро, радость и любовь, которые буквально расцветают в весёлой сказке «Понедельник...», крайне редко посещают Рэдрика Шухарта и его современников, вполне реальных людей. Они присутствуют в жизни как тонкая прослойка между жирными напластованиями грязи и мерзости. И лучшее, чем располагает человек, – надежда, что когда-нибудь всё изменится, и «не одна жизнь и не две жизни, не одна судьба и не две судьбы – каждый винтик этого смрадного мира».
ТЕРРИТОРИЯ ТУПИКА
«Улитка на склоне», пожалуй, самое загадочное произведение Стругацких. Роман состоит из двух вполне самостоятельных повестей. Их главы чередуются, как сцепленные пальцы правой и левой рук. Одна повесть – о загадочном Лесе, где оказался биолог Кандид, другая – об Управлении по делам Леса. Оно одновременно изучает Лес, использует его, охраняет, искореняет, утилизирует и т.д. В недрах Управления действует другой главный герой – филолог Перец. Образы Леса и Управления столь многозначны, что разные критики и прочие толкователи видели в них то символы социалистического (Лес) и капиталистического (Управление) общества, то народ и землю СССР, ставшие жертвой колоссального исторического эксперимента, поставленного коммунистической партией, то будущее, которое пошло непредсказуемыми путями (Лес), и настоящее (Управление). Существуют и другие мнения. Например, Управление представляется бюрократизированной и одновременно хаотической моделью человеческой цивилизации, а Лес – Вселенной. Пребывая на отчаянно маленьком «освоенном» пятачке, Управление пытается как-то перестроить Лес, но никто не знает, какой план перестройки правильный, никто не может твердо определить, что именно нужно людям от Леса, помимо простейших материальных благ. И здесь звучат те же вопросы, что и в «Пикнике на обочине»: кто мы и куда нам двигаться? Чего желать? По большому счёту – каким должно быть направление прогресса? Даже умный и незлой интеллигент Перец не знает, что делать дальше, когда он волей случая оказался в кресле директора Управления.
Кандид сталкивается в Лесу с жестокими и могущественными «славными подругами», «жрицами партеногенеза».
Они – Хозяйки Леса, и вся Вселенная для них лишь огромный полигон, где деревни с живыми людьми могут оказаться исторической ошибкой, которую нужно исправлять «одержанием» («чисткой» и уничтожением). Они уверены в своей правоте, их путь – прямая линия, пусть и проведённая через трупы. Кандид приходит к выводу, что такой прогресс не для него. Он не желает становиться на сторону исторических закономерностей, перемалывающих людей, как жернова – камешки. «Здесь не голова выбирает, – размышляет Кандид. – Здесь выбирает сердце. Закономерности не бывают плохими или хорошими, они вне морали. Но я-то не вне морали!»
«Улитка на склоне» ставит по существу те же проблемы, что и «Полдень. XXII век». Но «Улитка...» – произведение гораздо более сложное, изощрённое. Понятно, как и куда не надо двигаться. А вот как надо? Как из полночи XX столетия родиться полудню XXII века? Возникает ощущение тупика. Как будто происходит движение по карте, на которой довольно чётко обозначена цель, но вместо дороги к ней – полное бездорожье.
Чувство тупика усиливается в романе «Град обреченный» (1988 г.), самой крупной из поздних работ Стругацких. В загадочном Городе, где собраны представители разных народов и приверженцы разных убеждений, проводится эксперимент. На протяжении нескольких человеческих жизней тут сменяется несколько способов общественного устройства, ни один из которых не решает всех проблем и не делает людей счастливыми. Быть может, нет пути к светлому полудню? Быть может, всё бессмысленно? Или история идёт кругами, или растёт из неё постепенно, столетие за столетием, колоссальный храм человеческой культуры, и в нём-то как раз заключён весь смысл существования?..
То, что было ясным и простым у ранних Стругацких, стало загадочным и сложным в их позднем творчестве. Там, где был ответ, – появился вопрос, там, где был вопрос, – выросло десять новых вопросов.
ПРОКРИЧАТЬ О БЕДЕ
Один из любимых литературных приёмов Стругацких – открытый финал: действие достигает наивысшего напряжения, но читателю не суждено узнать, как сложится судьба героев. Повествование останавливается чуть ли не на полуслове.
Например, повесть «Жук в муравейнике» (1979 г.) оканчивается тем, что глава секретной службы Рудольф Сикорски убивает мыслящее существо и уничтожает некий загадочный предмет – «детонатор». Сикорски не знает, что они могут принести человечеству: гибель, счастье или ещё какую-нибудь неожиданность. Поступок его страшен. Недаром последняя строка повести – крик случайной свидетельницы убийства. Стругацкие обрывают повествование, не давая читателю никакой подсказки: прав Сикорски или нет, и вряд ли человеку под силу решить, сколько правоты в действиях героя. Но ведь такие вопросы сплошь и рядом встречаются в жизни, и только время «открывает финал» для вечного суда потомков: кем в большей степени оказались те, кто действовал в подобной экстремальной ситуации, – убийцами или спасителями.
Такой же открытый финал и в повести «Далёкая Радуга» (1963 г.). Неизвестно, сможет ли наука и техника спасти себя и планету Радуга от катастрофы, вызванной бесконечными экспериментами физиков. В повести нет отрицательных персонажей: все добры, умны, самоотверженны. И все – коллективно – почти погубили планету. Долго у читателя не возникает чувства тревоги: кажется, что положение удастся спасти чисто техническими мерами. Но в конце концов от территории планеты пригодным для жизни остаётся лишь узкий коридор. «Справа от них была чёрная, почти до зенита, стена, и слева была чёрная, почти до зенита, стена, и оставалась только узкая тёмно-синяя прорезь неба, да красное солнце, да дорожка расплавленного золота, по которой они плыли...» И неясно, как сложится завтрашний день: выживут ли те, кто остался между двумя чёрными стенами, или их ожидает смерть.
Постоянный герой Стругацких – очень осторожный человек астронавт Горбовский. В одном из вариантов «Улитки на склоне» он признаётся, что испытывает страх за всё человечество и чувствует себя сторожем на обрыве у бездны, куда люди, вовремя не заметив опасности, могут рухнуть. Его дело – предвидеть угрозу и сообщить о ней. Так и создатели этого образа сообщают о том, что есть во Вселенной и в человеческом обществе ситуации, когда нужно думать над каждым шагом, каждым поворотом головы, если не желаешь гибели себе и окружающим. Стругацкие не занимаются гаданием, чтобы радовать или пугать прогнозами, им больше импонирует роль сторожа: вовремя заметить надвигающуюся беду, прокричать о ней. В одном интервью (1999 г.) Борис Стругацкий сказал: «Раз угроза сформулирована, она тем самым... как бы предотвращена. Гораздо больше (и по-настоящему) я боюсь катастроф, которые мы сегодня предвидеть не способны».
[Примечания к тексту статьи]
Продолжением повести «Понедельник начинается в субботу» стала остросатирическая «Сказка о тройке». Стругацкие открыто высмеивали общественное устройство СССР брежневских времён. Урезанный вариант «Сказки о тройке» появился в печати в 1968 г. Его опубликовал малотиражный журнал «Ангара». Первоначальный авторский вариант увидел свет только в 1987 г. В 1982 г. по мотивам повести «Понедельник начинается в субботу» вышел музыкальный фильм «Чародеи», поставленный в стиле новогодней сказки.
Сталкер – от английского to stalk – «идти крадучись», «подкрадываться».
«Зелёненькие» – доллары.
Кандид – герой одноимённой философской повести французского писателя-просветителя Вольтера, «естественный человек», попадающий в общество, испорченное цивилизацией.
Партеногенез – форма полового размножения: развитие яйцеклетки без оплодотворения.
Отрывки из романа «Улитка на склоне» были напечатаны в 60-х гг. в малотиражных изданиях. Полностью роман был впервые опубликован в ФРГ в 1972 г., а в СССР – только в 1989 г.
[Дополнительные мини-статьи]
МОЛИТВА РЭДРИКА ШУХАРТА
Он... твердил про себя с отчаянием, как молитву: «Я животное, ты же видишь, я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать. Но если ты на самом деле такой... всемогущий, всесильный, всепонимаюший... разберись! Загляни в мою душу, я знаю – там есть всё, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал! Она моя, человеческая! Вытяни из меня сам, чего же я хочу, – ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!.. Будь оно всё проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих... слов, –
СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЁТ ОБИЖЕННЫЙ!».
(Из повести «Пикник на обочине».)
КОМНАТА В ЗОНЕ
Летом 1977 г. был создан сценарий для фильма по мотивам повести «Пикник на обочине». Фильм, поставленный режиссёром Андреем Тарковским, получил название «Сталкер» (всего существовало около десятка сценарных версий, отличавшихся друг от друга как совершенно самостоятельные произведения). Посреди невероятно опасной Зоны находится Комната – место, где исполняются сокровенные желания. В отличие от повести в фильме поставлено под сомнение даже то, что желания действительно исполняются. Главный герой, безымянный Сталкер, приводит сюда людей, которые отчаялись и верят только в чудесное избавление. Но что спасает от отчаяния, что дарит надежду в большей степени: само чудо, которое невозможно зафиксировать путём научного или полицейского эксперимента, или вера в него? Сталкер кричит: «Зачем вы уничтожаете веру?» – ведь это единственное прибежище «...куда можно прийти, если надеяться больше не на что».
КАКИМ БЫВАЕТ ПРОГРЕСС
Прогресс может оказаться совершенно безразличным к понятиям доброты и честности, как он был безразличен к этим понятиям до сих пор. Управлению, например, для его правильного функционирования ни честность, ни доброта не нужны. Приятно, желательно, но отнюдь не обязательно. Как латынь для банщика. Как бицепсы для бухгалтера... Но всё зависит от того, как понимать прогресс. Можно понимать его так, что появляются эти знаменитые «зато»: алкоголик, зато отличный специалист; распутник, зато отличный проповедник; вор ведь, выжига, но зато какой администратор! Убийца, зато как дисциплинирован и предан... А можно понимать прогресс как превращение всех людей в добрых и честных. И тогда мы доживём когда-нибудь до того времени, когда будут говорить: специалист он, конечно, знающий, но грязный тип, гнать его надо...
(Из рассуждений Переца – героя повести «Улитка на склоне».)
ДЕТИ НАЙДУТ ВЫХОД
Несмотря ни на что, Стругацкие сохраняют надежду, что людям удастся добиться счастья или, по крайней мере, облегчения собственной участи и при этом обойтись без чуда, без вмешательства загадочных чуждых сил. Быть может, дети найдут ответы на те вопросы, которые не дались разумению отцов?
В повести «Гадкие лебеди» (самостоятельная часть романа «Хромая судьба», напечатанная в 1972 г.) дети обретают необыкновенную мудрость и могущество. Они выступают против всего убийственного арсенала власти – полиции, армии, автоматов, танков, истребителей – с прутиками в руках и побеждают. Ради детей продаёт душу дьяволу один из главных героев повести «Отягощённые злом, или Сорок лет спустя» (1988 г.). В пьесе «Жиды города Питера, или Невесёлые беседы при свечах» (1990 г.) именно несломленные и свободные сыновья сами ломают беспощадную власть, попиравшую их родителей. Повесть «Хищные вещи века» (1965 г.) также заканчивается тем, что во всём многолюдном городе-государстве лишь дети избавлены от отравы, сгубившей старшие поколения. Взрослые утопили свою жизнь в повседневной суете, наркотическом дурмане и прочих бессмысленных удовольствиях, но дети ещё могут начать всё снова, сделать жизнь светлее...
«ВРЕМЯ УЧЕНИКОВ»: У КАЖДОГО СВОЙ КЛЮЧ
В 1997 г. начали выходить сборники «Время учеников», на страницах которых писатели-фантасты «продолжали» сюжеты известных произведений Стругацких. В одном из них Павел Амнуэль опубликовал повесть «Лишь разумные свободны», «дописав» сюжет «Жука в муравейнике». Действия Сикорски и его коллег трактовались как кровавая расправа, роковая ошибка и однозначно осуждались. Сложнейшая нравственная проблема оказалась низведённой почти до уровня политического анекдота.
Не слишком удачными были и другие попытки предложить ответ там, где Стругацкие поставили вопрос. Так, повесть «За миллиард лет до конца света» (1984 г.) заканчивается фразой: «...с тех пор всё тянутся передо мной глухие кривые окольные тропы...». В первом и втором сборниках «Время учеников» были напечатаны повести Вячеслава Рыбакова («Трудно стать Богом») и Владимира Васильева («Богу – Богово»), которые продолжают повесть «За миллиард лет до конца света». Причём вторая из них представляет собой уже продолжение к продолжению, комментарий к комментарию. В них две почти противоположные точки зрения на смысл жизни и творчества.
Таким образом, попытки «расшифровывать», прояснить Стругацких только подчеркнули, что нет в их произведениях такого «ключа», которым могли бы пользоваться все и каждый.
(Дмитрий Володихин)
// Энциклопедия для детей. Т. 9. Русская литература. Ч. 2. XX век / Глав. ред. М.Д.Аксёнова. – М.: Аванта+, 1999. – С. 541-550.
|
