|
АРКАДИЙ (1925-1991)
И БОРИС (Р. 1933)
СТРУГАЦКИЕ
Писатели, начинавшие свой творческий путь в фантастике как авторы произведений, выражавших общий дух веры в могущество науки, всесилье техники в великой перестройке мира и человека. Первые их книги, правда, не столько конкретизировали научные и технические идеи, сколько романтизировали и поэтизировали научный поиск, процесс исследования нового, ибо уже здесь проявилась характерная особенность творческого метода фантастов — обращение в первую очередь к человеку и через эту призму раскрывать конфликты нового времени, столкновения разных взглядов на науку, умение воссоздавать по отдельным штрихам широкую панораму мира грядущих завоеваний человечества. Герои первых книг братьев Стругацких («Страна багровых туч», «Шесть спичек», «Путь на Амальтею», «Возвращение», «Стажеры») в чем-то очень похожи на наших современников, но мыслят иными категориями нравственности и долга — эти особенности также легли в основу творческого метода писателей, видевших в такой «преемственности» характерных черт героев не только живую связь поколений, но и творческую установку на неизменность человеческих черт в человеке будущего.
Но уже к середине 60-х годов в творческой эволюции писателей намечается новый этап — сомнения в непогрешимости и всесилии науки выдвигают на передний план интерес к социальным и морально-этическим проблемам. Фантасты обращаются к проблеме «вмешательства-невмешательства» в ход чужой истории (Попытка к бегству», «Трудно быть богом»), экзаменуют тенденции НТР в жизни общества моральными критериями («Далекая радуга», «Хищные вещи века»), с каждой новой книгой все заметней смещая акценты своих поисков в сторону социальных и психологических тем, являющихся либо отзвуком нашей непростой истории, либо довольно противоречивой реакцией на современность. Однако, настоящая проблема сама по себе почти всегда предъявляет к писателю-фантасту повышенную требовательность и высокую ответственность перед историей, современностью и читателем в выборе идеалов, направленности социального критицизма, расстановке идеологических акцентов. И в данном контексте далеко не все последующие произведения братьев Стругацких можно расценивать как творческую удачу. В частности, внутренне ясным и идейно четким повестям «Обитаемый остров», «Отель «У погибшего альпиниста», «Парень из Преисподней», «Малыш» явно противостояли такие идеологически и мировоззренчески противоречивые их произведения, как «Улитка на склоне», «Сказка о Тройке», «Второе нашествие марсиан». Кроме того, чрезмерное копание в сфере социального критицизма вызывает в творчестве Стругацких появление довольно «странных» тем и идей, где за внешней броскостью и запутанностью «пвседокосмических» сюжетных линий все отчетливей выступает болезненное восприятие искусственно обостренной проблемы «изгоев», вызывающей достаточно прозрачные ассоциации с «еврейским вопросом» в контексте государственности (при этом художественная зашифровка истинных героев под «Странников» или представителей цивилизации «Люденов» для умного читателя и не требовала дополнительных усилий), а далее, как показало творчество писателей, трансформировалось в беспомощное зубоскальство с переменным перевесом то в сторону обвиняемого «социума», то в сторону «хромой судьбы». Характерны и заглавия последующих произведений, вероятно, не случайно несущие в себе оттенки истинных целей того или иного замысла — «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер», «Град обреченный», «Отягощенные Злом или Сорок лет спустя»... Любопытно, что вся острота социального критицизма творчества Стругацких резко поблекла на фоне событий последних пяти лет, что невольно снизило интерес читателей к их произведениям. Вероятно, последующее время расставит окончательно акценты в ряде случаев явно завышенной оценке творчества фантастов, где в объективной проекции останутся на «плаву» лишь несколько произведений, не связанных журналистски-сатирическими узами с конкретикой социальных ссылок.
Лит.: Керзин А. «Произведения А. и Б. Стругацких»: Библиогр. указ. // Сов. библиография, 1988, # 3. — С. 47-61.; Свининников В. «Блеск и нищета «философской» фантастики». // Журналист, 1969, 9, — С. 46-48.; Урбан А. «От техники к человечеству» // Урбан А. Фантастика и наш мир. — Л.: Сов. писатель, 1972. — С. 158-211.; «Энциклопедия фантастики»: Кто есть кто. — Минск: Галаксиас, 1998. — С. 537-543.
Осипов Александр. Советская фантастика // Осипов А. Фантастика от «А» до «Я»: (Основные понятия и термины). — М.: Дограф, 1999. — С. 267-268.
|
