Сонеты, присланные на конкурс:

Наталья КАСЬЯНОВА

* * *

Как лист увядший падает на душу,
Так и моя душа осеннею порой
Пусть упадет, молчанья не нарушив
Чтоб обрести заслуженный покой.

Всё пережив – и славу, и гоненья,
И суету болтливого двора
И долгие часы, что я в сомненьях
Провел, над каждой строчкою корпя.

Всё испытав, и все же без боязни
Пытаясь взвесить прожитое мной –
Я понял вдруг (и нет страшнее казни)
Что больше некому идти за мной...

Увы, теперь вокруг одна лишь серость,
Не видно в мире больше красоты,
Искусство, говорят, уже приелось
И надоело всем до тошноты.

Печаль моя, созревшая в ночи,
Как лист увядший падает на душу...

* * *

Как лист увядший падает на душу,
Слезою чистой замирая на щеке,
Как легкий ветерок, что шепчет в уши
Об одиночестве, печали и тоске,

Так осень, что вокруг меня кружится,
Уныньем отравляет дни мои,
И о зиме напомнить мне стремится,
И долго длятся сумрачные дни...

Но ей назло в душе весна играет,
Надеждой озаряя новый день,
Все горести пройдут – я это знаю,
И в памяти останется лишь тень.

Жемчужины души моей – сонеты –
Перебираю молча в тишине ночной,
Теплом и чувством все они согреты,
И строчка каждая в них дышит только мной.

Но вновь строка витает в голове,
Как лист увядший падает на душу...

* * *

Как лист увядший падает на душу,
Как лунный свет, что в речке отражаясь,
Волшебной тенью падает на сушу
И красотою в сердце поражает!

Так облик твой, любимая моя,
Меня волнует, не дает покоя,
Украдкой глянешь на меня, дразня,
И я на все готов перед тобою!

Чудесен взгляд меж бархатных ресниц,
Что из-за веера ты снова мне бросаешь,
Ищу тебя я среди сотен лиц,
Ведь я влюблен, и ты об том знаешь

О шорох веера, о теплый холод шелка,
Что стан твой так воздушно облегает,
И легкий аромат струится тонко,
Все это голову мне кружит и терзает...

Любовь моя измучила меня...
Как лист увядший падает на душу...

* * *

Как лист увядший падает на душу,
Как снежный ветер, дующий с гор
Так осени спокойствие тревожит,
Все ближе подступая с каждым днем.

Живу в изгнании, но что же изменилось?
Не вижу больше в жизни красоты,
Все то, чего хотелось мне – не сбылось,
И будущее полно пустоты.

На родине покинутой – все серо,
И впереди маячит чернота,
И здесь я вижу серость, что умело
Крадется отовсюду, без лица.

Так неужели снова мне в дорогу?
Искать по миру свет и доброту
Не ожидая никого в подмогу
Кто б смог мне указать дорогу ту...

И боль моя становится все глуше
Как лист увядший падая на душу...

* * *

Как лист увядший падает на душу,
Несет меня судьба из дома прочь,
Всё уничтожив, всё во мне разрушив,
Меня прогнали, как собаку, в ночь...

Будь прокляты властители слепые,
Погрязшие в невежестве своем,
Обломки мира, что растоптан ими,
Когда-нибудь расскажут обо всем.

На площади стихи мои горели,
А сердце жгли мне слезы, как огонь,
А те кто жег – смеялись, пили, пели,
И навсегда со мной кошмарный этот сон.

Что мне осталось? Только лишь строка –
«Как лист увядший падает на душу...»

Анатолий КИСЕЛЁВ

Сонет № 5

Как лист увядший падает на душу,
Так и душа, увянувшим листом,
Уже не тщится мерный ритм нарушить
В круженьи дней, бессмысленно-пустом.

Душа моя, скиталица больная!
Что твой полёт бесчувственной судьбе?
Все муки Ада и блаженства Рая
Когда-то были ведомы тебе,

И был твой отблеск – в каждом человеке,
И твой огонь – был частью их огня...
Но мы живём, увы – не в лучшем веке,
И Судный день – светлей любого дня.

Ужасный век. Ужасные дела.
Душа моя! Ты выжжена. До тла.

Сонет № 6

Как лист увядший падает на душу,
Руководя движением пера...
Опять дождит за окнами с утра,
И предвещают все приметы стужу

Никак не позже будущей недели,
А небеса, цепляясь за жнивьё,
Влачат с собой уныние своё,
К какой-то, им одним известной,цели.

Да если б был себе я господин –
Я б у огня, в тиши сидел, один,
В такие дни, не торопясь в дорогу!

Но есть – Иное... скрытое от глаз,
Чей внятен зов не каждому из нас,
А значит – снова в путь! И слава Богу.

Сонет № 7

Как лист увядший, падает на душу
Прощальный крик с насупленных небес,
И ропщут дерева в ответ окрест,
Не в силах связь с землёй свою разрушить.

Сегодня было ветрено – до дрожи...
Междусезонье – смутная пора...
В саду деревья плакали с утра,
Как будто бы земной их век уж прожит,

Вода в ручье набухла той слезой,
И луч – случайный, солнечный, косой,
Скользит в разрывах крон, уже не грея,

И в даль вдвоём уходят, не спеша,
Земная, бесприютная душа,
И мокрая, пустынная аллея...

Сонет № 8

Как лист увядший падает на душу...
И то сказать: легко ль начать с нуля,
И что сулит далёкая земля
Давно уже не мальчику – но мужу?

Судить судьбу – нелепей дела нет,
Ведь не сыскать, на подлую, управы!
Кто виноват? Да все, хоть в чём-то, правы...
И важен ли на сей вопрос ответ?

Распалась связь времён – сюжет не новый,
И нет рецепта верного – увы!
И на поминки буйной головы
Никто не даст и старенький целковый...

Наверно, будут лучше времена...
За них уже заплачено – сполна.

Сонет № 9

Как лист увядший падает на душу,
Прощально догорающий дотла...
Подводный Бог просоленную тушу
Ворочает за зеленью стекла,

На палубе – привычная работа:
Спешат пройти маяк, пока прилив,
Опершись о планшир крутого борта,
Из всех, один стою – несуетлив,

Не плача, не зовя, и не жалея...
Ни явь, ни сон – забытое давно:
Осенний клён, под ветром пламенея,
По-прежнему стучит в моё окно –

Всё помнится, и чудится, и мнится...
Да только – ни вернуть, ни возвратиться...

Сонет № 10

Как лист увядший падает на душу
Угаданный в толпе прощальный жест,
И, болью сердца, просятся наружу,
Слова, Слова, Слова – мой Дар, мой Крест:

Живые, будто маленькие дети,
Мой Дар – дыханья Божьего печать,
Мой Крест – порой и надо бы смолчать,
Спасая тело бренное от плети...

Так что, Слова – ненужный тлен и сор?
Страстей и чувств таинственный узор
Затоптан в грязь грубы'ми сапогами,

Но, может быть, хоть чья-нибудь душа,
Пробьётся вдруг, навстречу им – спеша,
Ростком, доселе скрытым под снегами...

Прощальный сонет Цурэна № 11

Как лист увядший падает на душу
Прощальным догорающий огнём,
Как золото осенних лёгких кружев
Стремительно редеет с каждым днём...

Душа и Осень – суть родные сёстры
Не по рожденью, выше – по судьбе,
Вот только, Осень – плачет по себе,
По тёплым ясным дням, по листьям пёстрым,

Душе дано иное – сострадать,
И, мира осознав несовершенство,
Она не ждёт покоя и блаженства,
Не тщится осудить или воздать...

Скорбит душа, вторя сестрице младшей,
Листвою засыпаема увядшей...

Валерий КОРОЛЮК

ТРИЛИСТНИК

Предуведомление реконструктора:

О теме – поскольку авторы не оставили нам сколько-нибудь подробной информации относительно содержания и тематики рассматриваемого текста (кроме характеристики «прощальный» и упоминаний о том, что его пытается трактовать в беседе с Руматой старый книжник, а также «выкрикивает молодым голосом» сам Цурэн, покидающий страну), то при реконструкции мы сочли возможным предложить читателям три варианта развития темы прощания, охватывающие, как нам кажется, самый широкий спектр эмоциональных запросов «и вьюноши, и старца» – прощание с Родиной, прощание с женщиной и с другом, прощание с жизнью. При этом первый вариант реконструкции максимально адаптирован для восприятия русскоязычным населением «одной шестой части суши» конца ХХ – начала XXI вв.

О форме – среди землян считаются общепризнанными в качестве классических две формы сонета: французский и итальянский, однако нельзя исключить, что на других планетах то, что переводится здесь словом «сонет», может иметь конструкцию, в корне отличную от классики, в связи с чем каждый из вариантов реконструкции выполнен нами последовательно в каждой из этих форм. Причем третий вариант, на наш взгляд, никак не может считаться окончательным...

ЛИСТ ПЕРВЫЙ

Как лист увядший – падает на душу,
Саднит ее и утихает – грусть.
Нет, я не отступаюсь, я не трушу,
Я ничего – уже – не убоюсь.

Пускай вопят над Родиной кликуши,
Как встарь, опять клянут, поносят Русь,
Я – клятвы ей и в мыслях не нарушу,
К ней и в изгнанье сердцем дотянусь!

Далекий запах сиротливых пашен
И наших вечно разоренных гнезд...
Мне даже гнев страны моей не страшен,

Пока могу ответить на вопрос:
Чем связан и тогда с Отчизной нашей,
Когда – как лист! – сметает под откос.

ЛИСТ ВТОРОЙ

Как лист, увядший падает на душу
Невысказанный женщиной упрек.
Ты рядом с ней все так же одинок,
Все так же, словно яблоко – надкушен.

Вам чувств своих не выплеснуть наружу,
Вы заперли их в клетку, под замок.
И льется слов безудержный поток –
Случайных, торопливых и ненужных.

Потом, внезапно – немота, испуг...
Я между вами – третий лишний, друг.
Добра хочу вам. До чего ж постыла

Мне эта роль всегдашняя шута...
Очнись ты, наконец, она – не та!
Тогда сама поймет, что не любила.

ЛИСТ ТРЕТИЙ. ДОЧЕРИ
(с ируканского)

Как лист увядший падает на душу
Ночная тень...

Я сон твой не прерву и не нарушу,
О красоте
Ночного неба петь теперь не стану.
Спи, просто спи.
Да, я отцвел и, словно лист, увяну,
Лишь ты живи!
Я – старый, побуревший лист осенний,
Мой срок прошел,
Как лето это, этот день и тени...
Как хорошо,
Как зелено тебе теперь растется.
Пусть трудно, пусть!
В конце дороги и тебя коснется
Все та же грусть,
Ты – так же, как и я, – в последний вечер
Споешь о том,
Что жизнь длинна, но все ж – не бесконечна...
Сухим листом
Удобрим почву – каждому, кто следом
Растет, спеша...

Звени ж и дальше – зеленью победной! –
Моя душа.

ЛИСА

* * *

Как лист увядший, падает на душу
Последний вздох прощания моих друзей.
Но, уходя, я слова не нарушу
Быть правды маяком для зрячих всех людей.

Но туча наползла на дом мой, землю, город,
Спасенья нет: умри иль задохнись.
Скрипя, колодца повернулся ворот
И я с водой в ведре взлетаю. Ввысь?

Кто знает, есть ли правда, свет и совесть,
Чем я поклялся быть или хотя бы стать.
Казалось мне, что есть. А если ошибаюсь?

Кончается моя последняя к вам повесть.
Поверьте, мне так больно уплывать,
Но делать нечего. И я прощаюсь...

* * *

Как лист увядший падает на душу,
На землю упадёт моё последнее «Прости»,
И как росинка, павшая с небес на сушу,
Оставит – нет, не влагу, только боль в груди.

Чужая ласка мне чужой больнее злости,
Когда отнимут мой родной кусок земли,
Моих друзей и предков моих кости
И лживо-нежно скажут: «Не грусти».

Моя холодная и серая земля
Была моей – и я любил её за это
И ничего не требовал взамен.

А мне остались только доски корабля
И старые засохшие сонеты
И жёлтые страницы Книги Перемен.

* * *

Как лист увядший падает на душу,
Когда на горькой Родине твоей
Последнего учёного задушат
И вдруг злодеем будет назван книгочей.

Последний негодяй за то в почёте,
Что книги ни одной нет у него.
За что же, люди, вы на Знание плюёте?
Зачем ломаете вы стило и перо?

И любопытство стало здесь пороком
И на ответы здесь вопросов нет.
Есть только осень без конца и без начала.

Сегодня непристойно быть пророком,
И «вредно для народа» написать сонет.
Вот почему я на корабль взошёл с причала.

* * *

Как лист увядший падает на душу,
Когда в последний раз мне помахав рукой,
Ты вынешь сочную, упитанную грушу,
Укусишь, развернёшься и уйдёшь домой.

И на дороге пыльной капли сока
Моими мне покажутся слезами.
Какой, однако, грубый смех у рока,
Который почему-то так возвышен нами...

Прощай, моя прекрасная богиня
Я передам тебе с мальчишкой огурец,
Пусть будет он моим последним даром.

Я был, похоже, чересчур наивен,
Ходил по рынку жизни, как слепец
И мадригалы я слагал канавам.

Татьяна ЛУГОВСКАЯ

Сонеты Цурэна

1

Как лист увядший падает на душу,
Уходят в море наши корабли.
Нам утешеньем будет солнца блик:
И се – закон, и как его нарушишь?

Спасаясь от кинжала и петли,
Измучены безмолвием и сушью,
Мы покидаем эту злую сушу
Навеки. Без прощаний. Без молитв.

Все позади: предательство, опала,
И смерть любимых, и сожженье книг.
Разорвана связующая нить,
Но горсть земли – у каждого – на память...
И так светлы в безумии своём,
Как будто мы до цели доплывём.

2

Как лист увядший падает на душу,
Так в вечность наши падают слова.
В преддверьи ноября, ветров и стужи,
Застыв, оцепенели дерева.

Не говори ни слова! Слушай, слушай!
Сегодня ты на пир последний зван,
Но погребальный колокол нарушит
Всю гибельную прелесть волшебства.

Молчи, как дерева вокруг! Тони
В таинственном, безжалостном безмолвьи!
На берегу сереющего моря
Колени отрешённо преклони!

Сражаться с вьюгой – свыше наших сил.
Но мне ноябрь рожденье подарил.