Я. Гашек

Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны

Часть 2
Глава 2
(Отрывок)

Перевод П. Богатырева

Перевод песни Я. Гурьяна

– Так как мне кажется, что боевой дух у нас падает, – сказал после небольшой паузы вольноопределяющийся, – я предлагаю, дорогой друг, спеть в эту темную ночь в нашей тихой тюрьме песню о канонире Ябурке. Это подымет боевой дух. Но надо петь как следует, чтобы нас слышали во всей Мариинской казарме. Поэтому предлагаю подойти к двери.

И через минуту из помещения для арестованных раздался такой рев, что в коридоре задрожали стекла:

Он пушку заряжал,
Ой ладо, гей люли!
И песню распевал, ой ладо, гей люли!
Снаряд вдруг пронесло, ой ладо, гей люли!
Башку оторвало, ой ладо, гей люли!
А он все заряжал, ой ладо, гей люли!
И песню распевал, ой ладо, гей люли!

Во дворе раздались шаги и голоса.

– Это профос, – сказал вольноопределяющийся. – А с ним подпоручик Пеликан, он сегодня дежурный. Я с ним знаком по «Чешской беседе». Он офицер запаса, а раньше был статистиком в одном страховом обществе. У него мы получим сигареты. А ну-ка, дернем еще раз.

И Швейк с вольноопределяющимся грянули опять:

Он пушку заряжал...

Открылась дверь, и профос, видимо, подогретый присутствием дежурного офицера, грубо крикнул:

– Здесь вам не зверинец!

– Пардон, – ответил вольноопределяющийся, – здесь филиал Рудольфинума. Концерт в пользу арестантов. Только что был закончен первый номер программы «Симфония войны».

– Прекратить, – приказал подпоручик Пеликан с напускной строгостью. – Надеюсь, вы знаете, что в девять часов вы должны спать, а не учинять дебош. Ваш концертный номер на площади слышно.

– Осмелюсь доложить, господин подпоручик, – ответил вольноопределяющийся, – мы не срепетировались как следует, быть может, получается некоторая дисгармония...