|
Наталия МАМАЕВА
Этап нулевой
(от ранних рассказов к «Стране багровых туч»).
Я нашёл, как применить здесь не стирающиеся шины из
полиструктурного волокна с вырожденными аминными связями и неполными
кислородными группами.
«Понедельник начинается в субботу»
Вопреки принципам, заявленным во Введении, без литературной эмбриологии
всё-таки не обойтись. Лично для меня «настоящие Стругацкие»
начинаются с «Пути на Амальтею», хотя это, конечно, совершенно
субъективное мнение. Для кого-то эта грань проходит по более раннему
произведению – «Страна багровых туч», для
кого-то – по более поздним, например, по «Радуге» и
«Трудно быть Богом». Сам Борис Натанович, как известно, писал, что
«настоящие Стругацкие» начинаются с произведения «Попытка к бегству». Тем
не менее, если следовать хронологии, вначале были первые рассказы,
большинство которых опубликовано в различных собраниях сочинений. Затем
«Страна багровых туч» и, наконец, трилогия, описывающая мир Полдня,
которой будет посвящена следующая глава.
Перескакивать через этап в книге, построенной по хронологическому
принципу, что также декларировалось во Введении, невозможно. Но, к
сожалению, сказать о первых рассказах Стругацких ничего, кроме того, что
они являются крайне слабыми, нельзя. Впрочем, авторы сами уже всё сказали
и отнюдь не в «Комментарии к пройденному», а совсем в другой книге:
«Фантастика в те поры ещё только-только начинала формирование своё,
была неуклюжа, беспомощна, отягощена генетическими болезнями сороковых
годов» («Хромая судьба»). Что касается ещё более ранних
повестей, написанных Аркадием Стругацким, то по этому поводу сказано
немного ниже там же: «Жалок и тосклив был вид стопки, воплотивший в
себе дух и мысль неведомого мне Халабуева. Три тощеньких номера
„Прапорщика” с аккуратными хвостиками бумажных закладок и
одинокая тощенькая же книжечка Северо-Сибирского издательства, повесть под
названием „Стережём небо!”».
Главное чувство, которое вызывают эти произведения – это удивление, что
авторы, начинающие столь банально и посредственно, так быстро выросли из
детских штанишек советской фантастики 1950-х и вообще из фантастики как
развлекательного жанра. Если отбросить некоторые реалии, чётко позволяющие
отнести время действия к пятидесятым, можно заметить, что большинство
современных фантастов, в том числе и учеников и последователей АБС,
начинают с того же, но так и не преодолевают этот ранний этап, разве что
количественно, переходя сразу от небольших рассказов, опубликованных в
журнале «Если» к полномасштабным трилогиям в стиле фэнтези, написанным,
впрочем, тем же языком и с тем же набором идей.
Первое «большое» произведение братьев (если не считать повесть «Извне»),
не слишком далеко ушло от ранних рассказов. В.Кайтох, с которым автор
далеко не всегда согласна, характеризует эту повесть совершенно точно:
«Повесть должна была быть и высокохудожественной (то есть иметь „не
схематичных” героев), и „научной”, то есть популяризирующей
наисовременнейшие знания, и развлекательной, держащей читателя в
напряжении. Она должна была также исполнять социалистическую мечту о
наиболее полном видении будущего общества». Согласимся с Кайтохом, что
повесть действительно спасает только «юмор, настоящая индивидуализация
языка, стремление к представлению обычных, человеческих жизненных
ситуаций». И не согласимся с ним в том, что повесть спасает
«приключенческая начинка», из-за которой она «до сих пор читается».
Приключенческая начинка как раз является довольно слабой.
Для автора рубеж, после которого можно говорить о возникновении
талантливых писателей, проходит между «Страной багровых туч» и
«Путём на Амальтею». При этом критерий разграничения является более
чем индивидуальным. Первую повесть читать невозможно, вторую можно читать
и перечитывать даже в наше время, даже зная её наизусть. Разумеется, такой
критерий никоим образом нельзя назвать научным. Поэтому попытаемся
разобраться – что же изменилось в следующем произведении Стругацких.
Напомним, что одну повесть от другой отделяет всего один год. «Страна
багровых туч» была издана в 1959 году, «Путь на Амальтею» – в 1960. Тем не
менее, многое изменилось.
Во-первых, герои стали живыми. Если до этого герои были во многом ходячими
схемами с некоторыми индивидуальными чертами, да и то всю индивидуальность
извлекал из них Юрковский благодаря своей неорганизованности, то сейчас
все герои стали действительно полнокровными личностями, а не
«вдохновенными до полупрозрачности изобретателями». Герои заговорили
нормальным человеческим языком, что, правда, ужасно раздражало
консервативных читателей и критиков тех лет. Практически исчезли нудные
описания высокочастотной вспашки и фотонных звездолётов на атомной тяге.
Пафос высказываний героев был сведён к минимуму, и от него перестало
разить официозом. То есть была написана нормальная качественная
приключенческая повесть, не состоявшийся роман-катастрофа, в котором
спасение приходит в последний момент. Герои её не грешили ни излишней
правильностью, не демонстрировали, что они являются супеменами, не
произносили речей и занимались достаточно понятной читателю работой
(изучали звёзды и водили звездолёт). Уже не столь принципиально, где
именно изучаются звёзды – на Амальтее или в Средней Азии, и на
чём едут продукты – на грузовике или на звездолёте.
Это была хорошая остросюжетная приключенческая повесть, хотя, возможно,
Кайтох прав, трактуя её как повесть производственную. Во всяком случае,
она была свободна от нудных описаний производственного процесса и никому
не интересных внутренних проблем героев, характерных для большинства
действительно производственных повестей, написанных в то же время в духе
соцреализма.
Фантастический элемент был сведён к минимуму, что как ни парадоксально
превратило «Путь» в хорошую фантастику, поскольку избавление от пережитков
фантастики 1930-50-х сделало повесть только лучше. Но при этом в повести
ещё отсутствуют столь характерные для творчества Стругацких
философско-фантастические рассуждения, когда некое фантастическое
допущение или сюжет ценно не само по себе, а лишь как способ обсуждения
некоей философской, социальной или научной проблемы. В «Возвращении»
фантастические эпизоды уже будут выполнять эту функцию. В «Пути на
Амальтею» главным является не эволюция фантастического элемента, а
эволюция элемента бытового.
|
