В марте 2000 года, во время фестиваля фантастики "Аэлита", я в обществе нескольких друзей - Руслана Красникова с Кубани, Жени и Сережи Бушуевых из Тюмени (двух самых юных участников команды, работающих над этой страницей) и их папы Сергея Владимировича - провел некоторое время в гостях у Владислава Петровича Крапивина. Те гости, которые попали домой к писателю впервые, (а те кто не впервые - в очередной раз) поразились количеству интересных вещей, расположенных в его рабочем кабинете. И в очередной раз гостеприимный и радушный хозяин начал рассказывать гостям о наиболее интересном из увиденного ими... В этот момент мне и пришла в голову идея: продолжить то, что несколко лет назад было начато публикациями в "Уральском следопыте" под рубрикой "Каюта Командора", и попросить Владислава Петровича провести для посетителей страницы виртуальную экскурсию по своей каюте.
По стечению обстоятельств экскурсия эта состоялась также на "Аэлите", но - уже на другой. Летом 2000 года по дороге на фестиваль фантастики "Аэлита - в Томске - 2000" (с 2001 года фестиваль будет носить название "Урания") я провел один день в Екатеринбурге, и Владислав Петрович уделил на экскурсию несколько часов своего времени. Возможно, в будущем, если кто-то из посетителей страницы попадет в гости к любимому автору, у него уже окажется меньше вопросов к хозяину каюты... :)
Константин ГРИШИН
- Владислав Петрович, давайте начнем нашу экскурсию с вот этой красивой модели корабля, которая бросается в глаза сразу при входе в вашу каюту.
– Это модель старинного голландского флейта "Арабелла". Флейт – своего рода предок фрегатов, отличается от фрегата тем, что еще нет косых (треугольных) парусов на бушприте и между мачтами. Его сделал Георгий Александрович Архипов, старый отставной флотский офицер, когда мы с ним были знакомы. Сейчас его, к сожалению, уже нет в живых... Этот корабль появился у меня довольно давно, в 1983 году, и с тех пор занимает почетное место.
– Пассажиры на корабле – это кто и откуда?
– Это различные подарки. Часть эти мелких игрушек мне внучка подарила, часть – ребята, когда заходили в гости...
"Арабелла" стоит на фоне Военно-Морского флага, который поднимался на яхте "Фиолент". В 1985 году я был с ними в плавании, и мы попали в небольшую штормовую передрягу... Капитан яхты, военный моряк, после этого выхода уезжал служить на Камчатку. И мне экипаж яхты на память о последнем плавании с этим капитаном подарил флаг... Там написано: "Капитану "Каравеллы" от капитана и команды кГя "Фиолент"..." Флаг немного изодран, потому что однажды негодный кот Тяпа прыгнул на него и вцепился когтями.
Об этом, кстати, рассказывается в повести "Заяц Митька", и отсюда вполне логично перейти левее, к подоконнику, где и сидит заяц Митька. У зайца этого своя история, он появился у меня в 1978 году, я купил его в Подмосковье, во время съемок телеспектакля "Та сторона, где ветер". Я тогда разругался со съемочной группой, считая что снимают они паршиво, ушел купить себе бутылку коньяка, а заодно купил себе зайца. Так он у меня и прижился... Он долго со мной ездил, плавал, был вроде носовой фигуры на яхте "Румб"... У него уже новый костюм, старый истрепался, руки-ноги были оборваны при столкновениях яхт. У него одна только своя рука, остальные пришивали заново. Уши истрепаны, глаз один оторван, но он не теряет оптимизма.
Рядом – тоже его друзья-приятели с разных яхт "Каравеллы". Самую большую фигуру – это роботенок Васька, герой "Голубятни на желтой поляне", – мне подарили друзья из Петербурга, давно еще, к моему 50-летию... А те, кого он держит на коленях - еще более древние персонажи. Рыжий кот - это Утрик, Пашкин кот, которого мы купили когда были в Москве. Купили чтобы подарить маленьким племянницам, но он Павлу так понравился, что мы племянницам купили другой подарок, а Павел стал возить его всюду с собой, а потом плавал с ним на яхте. Справа кролик Женька, это Алешкин, младщего сына зверь. Тоже путешественник, побывал в Севастополе...
– А котенок?
– Котенок – это просто домашняя вещь, мой подарок сыну на Новый год – потому что все мы любим котов, особенно рыжих.
Левее стоит звездный глобус, это подарок одного калининградского моряка. Правда, глобус был в деревянном ящике, я потом сам уже на станке выточил эту подставку, чтобы она выглядела поромантичнее, вроде средневековой... Вот с тех пор и стоит, иногда пользуюсь, чтобы кое-какие созвездия определить.
Еще левее стоит зеленый шарик в медном кувшине. Кувшин – это подарок Виталия Ивановича Бугрова, моего давнего друга со студенческих лет, который заведовал фантастикой в "Уральском следопыте", лет двадцать назад он мне на день рождения его подарил... А потом – я каждый год кладу туда новый зеленый шар, по традиции, потому что у меня эта штука описана в романе "Острова и капитаны" – зеленый шар в индийском медном кувшине.
Рядом стоящая картинка изображает севастопольский дворик. Точнее – это мне так кажется, что севастопольский, там не написано – какой это дворик. Это недавно подарили мне ребята – я выступал в одном екатеринбургском лицее, девочка-семиклассница нарисовала эту миниатюру и от имени класса мне ее вручили. Мне очень нравится, и художники, которые ее видели, тоже говорили, что это очень удачная и своеобразная работа.
Продолжим разговор о картинах. В начале следующей стены висит уже профессиональная работа моего давнего друга Евгения Ивановича Пинаева, который и художник, и писатель, и моряк-парусник, избороздил множество морей и океанов. Он художник-маринист, и эта картина называется "Глубина". На ней изображен пловец, рвущийся из толщи воды обратно, к солнцу...
Ниже расположен штурвал – подарок контр-адмирала Льва Яковлевича Васюкова из Петербурга. Однажды он прислал мне его с проводником петербургского (тогда еще ленинградского) поезда, и предназначался этот штурвал для отрядных дел, для "Каравеллы". Но в ту пору там уже скопилось столько штурвалов, что ребята сказали мне забрать его домой. На штурвале и на стене под ним всякие вещи. На стене – фотографии.
Сверху – стеклянный рыбацкий поплавок с Сахалина, который друзья прислали. Слева – старинный кремневый пистолет – я его привез в 1976 году из Варшавы.
Это модель, а не настоящий пистолет, точнее - копия пистолета одного польского генерала, подвижника Тадеуша Костюшко. Пистолет много раз снимался в отрядных фильмах, попадал в разные переделки, роняли его и ломали, поэтому пружина у него уже не работает. Хотя щелкает почти как настоящий. Ближе к окну висят детские коньки, это мой знакомый поэт Василий Джулай подарил на день рождения. "Вот, – говорит, – тебе коньки с тем, чтобы ты их никогда не отбрасывал". С тех пор я коньки суеверно держу вот на этом месте, чтобы не отбрасывать никуда...
– А на стене что висит?
– На стене – аварийная масляная лампа для корабельного компаса. Над ней – старый подсвечник, это еще мамино имущество...
Дальше книжный стеллаж, здесь стоят книги в основном старинные, XVII – XIX века. Когда-то, когда цены были еще относительно доступные, я и у себя в Екатеринбурге, и в Москве, когда бывал, старался покупать книги, связанные с историей мореплавания. Тут есть первоиздания Головнина, Крузенштерна, – с которыми я работал, когда писал "Острова и капитаны". Есть первоиздания плаваний Григория Шелихова... очень много всего. По первой Севастопольской обороне книги...
Модель, стоящая на полке – это ботик Петра Великого. Причем это очень точная модель, тоже работы Георгия Александровича Архипова, сделанная им по моей просьбе. Когда он показывал ее знатокам, они говорили, что эта модель – одна из немногих в России, которая точно воспроизводит ботик Петра.
На этой же полке находится еще одна вещь, имеющая отношение к Петру I. Вот эта толстая книга - первое издание Морского Устава, именно она описана в романе "Бронзовый мальчик".
Если посмотреть ниже, кольцо-иллюминатор на шкафчике – это так называемое азимутальное кольцо со старого немецкого компаса. Компас подарили ребятам в Риге, когда "Каравелла" была там. Потом компас развалился, рассыпался, стал никому не нужен, и я это кольцо забрал, когда стал делать стеллаж.
На этой же полке слева – хронометр...
– Тот самый?
- Да, старый немецкий хронометр. Я его сам ремонтировал не раз, налаживал, перебирал механизм. Поэтому, когда я писал повесть "Хронометр", первую часть трилогии "Острова и капитаны", я уже, в общем-то, знал что, где и как, куда какая стрелка, какое колесико крутится, так что пригодилось мне это и в жизни и в творчестве.
Теперь можно немножко отступить...
– Не только можно, но и нужно...
- ...Чтобы эту картину было лучше видно. К сожалению, сейчас она не очень хорошо освещена, на нее хорошо смотреть утром, когда солнце справа из окна. Эта картина называется "Путь в неведомое", она тоже работы Евгения Ивановича Пинаева. Первый ее вариант он написал еще в 1967 году, и в том году как раз мы с ним познакомились в Севастополе, на барке "Крузенштерн". Потом он эту картину через несколько лет он подарил мне на новоселье, когда я переезжал в новую квартиру. Мне она очень нравится, потому что действительно есть в ней стремление к неведомому, несмотря на все опасности и скалы. Эту картину я описывал в своем романе "Журавленок и молнии", правда, авторство я там указал уже вымышленного героя.
Далее опять – книги, книги... Копия, видимо, тибетской маски – тоже дело рук Евгения Ивановича, он мне подарил ее к 40-летию, то есть больше 20 лет назад.
Под ней висит фотография – это я с двумя севастопольскими ребятишками, четвероклассниками, которые послужили прототипами главных героев моей повести "Трое с площади Карронад". Это 1978 год.
Ниже – фотоснимок Константина Георгиевича Паустовского, это мне прислали в подарок из московского музея Паустовского, у меня с ним давняя и добрая связь.
Чуть правее и внизу – кораблик, подарок Сережи и Жени, юных жителей города Тюмени, моих земляков. Кораблик мне очень нравится, я его всем показываю с хвастовством: вот какие подарки мне делают читатели...
