|
* * *
- Это Саша, - сказал тот, что стоял у Антона за левым плечом.
Саша был двухметровым тощим парнем в линялой желтой майке с цифрой "девять" на животе.
- А это Людовик.
Людовик сидел на камушке в тени покосившегося забора. Очки в тоненькой гнутой оправе то и дело съезжали ему на нос, и он время от времени вскидывал голову, забрасывая их обратно. Антон не мог отвести глаз от этих очков - его будто тянули за взгляд, как за ниточку. Людовик усмехнулся и подмигнул сквозь мутное стекло, и от этой усмешки и этого подмигивания у Антона мороз продрал по коже.
- ...А это мяч.
Оранжевый мяч звонко подпрыгнул, и Антон машинально поймал его. Ощутил пупырышки на резиновой поверхности - знакомое прикосновение, сразу напомнившее о хорошем. Что-то из давнего славного времени.
- Саша у нас играет с Людовиком, а ты будешь играть со мной, - тот, что стоял у Антона за спиной, вышел наконец на свет. Поднял голову, взглянул, щурясь, на небо:
- Ну и пекло сегодня... Ну, идем.
Он назывался Мэлом, был невысок - во всяком случае, в сравнении с Антоном и Сашей. Носил оранжевую футболку с желто-бирюзовым рисунком на груди: натюрморт из двух груш и неестественно синей сливы. Его джинсы были подвернуты до щиколоток и открывали взгляду огромные белые кроссовки.
- А вот наше поле. Нравится?
Баскетбольная площадка была полностью покрыта снегом. Снег - слой толщиной в палец - подтаял и застыл, и это было неприятно, потому что сверху жгло невидимое, но от этого не менее злое солнце. А снег лежал.
- Вот, ребятки, - Мэл улыбнулся, от его улыбки Антону стало почему-то спокойнее. - Разминайтесь, пристреливайтесь, а мы с Людовиком посмотрим... Давай, Антоша, смелее.
Нет ничего более странного, чем играть в баскетбол на утоптанном снегу. Время от времени кроссовки скользили; долговязый Саша позволил Антону немного постучать мячом, пробежаться, несколько раз бросить со штрафной в кольцо - а потом они встали на центре, лицом к лицу.
Саша взялся отбирать у Антона мяч, и почти сразу отобрал. И рванул к кольцу - Антон не поспевал за ним; бросок - мяч забился в сетке. Саша нервно улыбнулся, потом оглянулся зачем-то на Людовика и Мэла, молча сидящих в тени:
- А ну, давай еще...
Они кружили по площадке, забыв про снег под ногами и невидимое солнце над головой. Саша был, по всей видимости, профессионал; Антон готов был прервать игру, опустить руки и сдаться.
В какой-то момент Сашино лицо оказалось очень близко, Антон услышал едкий запах пота и сбивчивые слова:
- Сачкуешь... Играй! Он же смотрит! Играй, сука!..
Антон обозлился. Раскрыл Сашу обманным движением, наконец-то отобрал мяч, повел по ледяному полю, и с каждым ударом о белый спекшийся снег к нему возвращались и навыки, и рефлексы, и радость Игры.
Он даже успел удивиться.
Чужое дыхание за спиной; Антон крутанулся, обвел Сашу и бросил мяч в кольцо - так яблоко кладут в корзину. Оранжевый шар проскользнул с сетку, будто намазанный маслом.
Со стороны зрителей донеслось несколько хлопков. Антон обернулся; Мэл аплодировал. Людовик усмехался, поблескивая стеклами очков.
- Молодец, - сказал Саша. Его волосы сосульками прилипли к вискам. - Давай еще...
И они играли еще. Саша забросил два мяча, Антон три, причем один из них - почти с середины поля. И всякий раз, когда Сашино лицо оказывалось рядом, Антон слышал сбивчивое:
- Играй... Не филонь...
Наконец мяч, отскочив от Сашиного колена, укатился прямо под ноги зрителям. Людовик придержал его остроносым ботинком, посмотрел на Мэла, перевел взгляд на остановившихся в пяти шагах Антона и Сашу.
- Ступайте, ребята, - сказал Мэл. - Антон, познакомься с командой.
Саша пошел впереди, Антон следом. Обогнули деревянный забор; Антон с трудом удерживался, чтобы не обернуться на Мэла с Людовиком, по-прежнему сидящих в полосатой тени неплотно пригнанных досок.
Саша облизнул губы:
- Ты... Хорошо играешь. Только не сачкуй. Тут один был до тебя... Играй, короче, только в полную силу. Понял?
- А я и играю в полную, - сказал Антон. - Просто я...
- Никого не интересует, - сказал Саша. - Если тебе хоть здесь повезло, так и отрабатывай... Ты мастер?
- Не успел, - сказал Антон. - Кандидат.
- Мэл никого ниже мастера не берет, - сказал Саша. - Видать, ты очень-таки фартовый. Пруха тебе... Только не трясись. Тут еще неплохо - если привыкнешь.
Антон оглянулся. Рядом, метрах в десяти, двумя тесными группками стояли парни - из тех, чьи головы обычно плывут над толпой. Четверо в желтых майках и четверо - в зеленых. Один, наголо стриженый, держал зеленую майку в руках.
- Привет, - сказал стриженый. - Это твоя.
- Антон, - сказал Антон, протягивая руку.
- Вова, - сказал стриженый.
У них у всех были влажные ладони. И крепкие, без задней мысли, пожатия.
- Артур...
- Игорь...
- Костя...
Саша кивнул своим. И те тоже подошли знакомиться:
- Олег...
- Славик...
- Я тоже Славик...
- Дима...
Все они стояли, переминаясь с ноги на ногу. Смотрели, как Антон стягивает белую футболку, как надевает зеленую майку, пахнущую... чем?
- Значит, вместе будем играть, - сказал Вова, и видно было, что ему неловко.
- Ага, - сказал Антон.
- Ты за кого играл?
- За юношеский "Зенит"...
- Как за юношеский?
- Так... Я кандидат... Мастера не успел получить...
Парни в зеленом переглянулись.
- Он классно играет, - сказал Саша. - Мэл же его взял.
- Ну да, - сразу согласился Вова. Как показалось Антону, с облегчением.
- Пошли, - сказал Саша. - Уже пора.
Антону показалось, что прошло всего две минуты с того момента как Людовик сказал "Ладно, ребята, идите"...
И Людовик, и Мэл сидели все там же. В тени забора.
- Готовы? - Мэл улыбнулся. У него была хорошая, искренняя улыбка; Антону сразу стало легче, он несмело улыбнулся в ответ:
- Мы же... а тренировка? Комбинации?
- Мы будем играть игроками, а не комбинациями, - серьезно сказал Мэл. - Я буду помогать вам, Людовик - им... Фолить не надо, грубо играть не надо, свисток слушать надо, а в остальном - сам все увидишь, - и Мэл кивнул, давая понять, что время разговоров прошло.
- Будешь играть в связке со мной в нападении, - шепотом сказал Вова.
- Но мы же не тренировались, - робко возразил Антон.
Вова насупился:
- А ты разуй глаза и следи за игрой. Я пойду в проход и вытащу твоего защитника на себя, а потом отдам тебе пас за голову, а ты тогда вколачивай сверху...
Людовик подобрал губы и свистнул. Взлетел мяч; команда Людовика рванула в атаку сильно и слажено. Антон на секунду растерялся - Вова толкнул его в спину, выкрикнул что-то непечатное, тогда Антона будто включили: он увидел мяч, бьющий в наст под широкой ладонью парня с цифрой "пять" на желтой майке, потом увидел Сашу, который ожидал передачи, а потом увидел всю игру - колесики и шестеренки, готовые зацепиться одна за другую, и вот механизм команды соперников приходит в движение, и вот уже Саша атакует кольцо, которое защищают, кажется, Костя с Игорем...
Бросок сорвался. Костя перехватил мяч, отдал передачу Игорю, а тот - Артуру; Антона перекрывал защитник с номером "шесть" на майке, Антон не помнил его имени. Следовало избавиться от опеки как можно скорее; Вова ждал паса, и Артур отдал ему пас, но Саша - это был Саша! - выпрыгнул и перехватил мяч, и понесся к кольцу, танцуя, обводя защитников, отдал пас кому-то из своих и получил ответную передачу, снова выпрыгнул...
Боковым зрением Антон видел, как Мэл взмахнул рукой. Круглый камень величиной с куриное яйцо ударил Сашу в затылок; мяч отскочил от кольца. Саша упал, выбросив вперед длинные мосластые руки.
- Ноль-ноль, - спокойно сказал Мэл.
Антон уже был рядом с Сашей и видел, как закатившиеся было глаза вернулись на место. Антон протянул руку, но Саша поднялся без его помощи, хотя и с трудом. Выпрямился; носком кроссовка отшвырнул камень с поля. Осторожно потрогал затылок.
- Не стой! - раздраженно бросил Антону. - Играй...
Антон удивленно обернулся на Мэла.
- Играй, Антоша, - мягко сказал тот. - Ничего страшного.
Антон оглядывался, ища взгляды товарищей по команде. Кто-то отворачивался. Кто-то ухмылялся.
Мяч снова был в игре. Команда противников почти сразу провела удачную комбинацию, выведя на бросок одного из Славиков, но тот промахнулся.
Игра есть игра; сквозь потрясение и сквозь звон в ушах к Антону понемногу возвращалось ощущение поля, мяча, команды. Он начинал понимать Вову, мысленно достраивать победную комбинацию; он ввязался в борьбу за мяч, отобрал и отдал точную передачу Косте, получил ответную передачу и тут же отдал мяч Вове. Вова снова пошел в прорыв, ему удалось-таки увлечь за собой Антонова защитника, Антон открылся, Вова отдал пас, и Антон впервые с начала игры ощутил настоящий кураж. Рванул, чтобы заколотить мяч сверху...
Он успел увидеть, что мяч в кольце. И тут же - с опозданием - пришла боль; из Антонова плеча торчал маленький дротик, похожий на швейную иголку с головкой, одетой в шелковый парик.
Преодолевая темноту перед глазами, Антон вырвал иглу. Крови было немного, и она тут же запеклась.
Кто-то аплодировал. Мяч, только что побывавший в кольце, укатился за поле.
- Два-ноль, - удовлетворенно сказал Мэл. - Блестяще, Тоша.
Антон растеряно огляделся.
- Играй, - быстро сказал Вова.
Антон непонимающе взглянул на Мэла.
- Хватит помнить об этой царапине, - сказал Мэл. - Ты же забросил! Мы ведем два-ноль. Давай закрепим преимущество?
Игра началась снова, но Антон уже не понимал ее. Был наблюдателем. Видел, как "желтые" рвутся к кольцу, какое ожесточенное сопротивление оказывают "зеленые"; видел, как Вова орет на Игоря. Видел, как Олег идет в атаку, выпрыгивает на линии штрафных для броска - но вместо того, чтобы атаковать корзину, дает красивую передачу Саше, который к тому времени освободился от опеки. Саша взметнулся над кольцом - в эту секунду железный шарик, подшипник от какого-нибудь гигантского колеса, ударил его в висок.
Мяч прокатился по ободу корзины - но внутрь так и не попал, свалился снаружи; кто-то - Людовик! - разочарованно выругался.
- По-прежнему два-ноль, - удовлетворенно сообщил Мэл.
Саша поднялся с подмерзшего снега. Слепо огляделся. Скользнул взглядом по Антону, но не увидел его.
- И снова мяч в игру, - сказал Мэл. - Что с тобой, Тоша?
Антон молчал. Смотрел, как Саша бредет по площадке - по-прежнему вслепую. Как будто перед глазами у него до сих пор темно.
- Что с тобой, Антон? Идет игра...
- Но я так не могу, - сказал Антон.
Людовик усмехнулся. Резко запрокинул голову, водворяя на место очочки. Тряхнул длинными тусклыми волосами.
Мэл поднял брови:
- А через "не могу"? Как тебе мама в детстве говорила, когда ты отказывался от каши?
Слово "мама" было, как скрип железа по стеклу. Антон дернулся; Мэл кротко улыбался и смотрел ему в глаза.
Тогда Антону - снова - захотелось спрятаться. И от этого взгляда, и от слова "мама", и от всего. Он подобрал мяч; где-то внутри его крепло знание, что спрятаться можно в игре. Ему захотелось забросить оранжевый шар в кольцо - захотелось с такой силой, как хочется иногда почесать зудящий комариный укус.
Вперед. Стук мяча о мерзлый снег. Вова понял его сразу же - отличный он разыгрывающий, Вова. Передача, еще передача, обманное движение; рывок, обводка, прыжок...
Что-то ударило Антона сзади. Он споткнулся и упал, растянувшись на снегу; он не чувствовал тела и не мог видеть своей спины, но откуда-то знал, что прямо из середины ее точит сейчас рукоятка тяжелого метательного ножа, что это конец, что это несправедливо, и подло, однако жестокая игра наконец-то закончена...
- Четыре-ноль, - донеслось издалека и сверху.
- Это только начало, - донеслось в ответ.
- Хорошее начало... Ты видишь, Лю, я был прав.
- Продолжаем...
- Продолжаем...
- ...аем...
Антон закрыл глаза, ожидая, пока назойливое эхо в ушах не стихнет совсем. Пока не настанет окончательная тишина.
- Что ты разлегся? - носок ботинка несильно ткнул его под ребра. - Вставай...
И Антон почувствовал, как из спины у него - вжик! - с усилием выдернули нож.
- Вставай-вставай... Поднимайся.
Его взяли за майку и потянули вверх; он понял, что снова может двигать руками и ногами. Что спина глухо болит, будто по ней ударили сгоряча древком лопаты. Был такой случай когда-то в деревне, сосед очень обиделся за обобранное вишневое дерево и...
Деревня? Сосед?
Он встал на четвереньки. Потом сел на корточки; Людовик стоял рядом, вытирал нож о штанину, насмешливые, но не злые глаза поблескивали из-под мутных стекол:
- Удачно тебя Мэл подобрал... Упрямый ты. Играем дальше?
- Сейчас? - тихо спросил Антон. И сам услышал, каким жалобным получился вопрос.
- Ну что, пусть отдохнет? - донесся откуда-то издалека голос Мэла.
Антон через силу выпрямился.
- Ладно, - усмехнулся Людовик. - Ступайте, ребята, в душевую.
* * *
Стены душевой были облицованы белой кафельной плиткой. Кое-где вместо выпавших кафельных квадратов темнели пустые бетонные четырехугольники; на потолке набрякали тяжелые капли, а из душа - пластмассового распылителя на высокой никелированной трубе - широким веером хлестала горячая, очень горячая вода. Антон попытался покрутить вентиль - тщетно; температура воды не регулировалась.
Ребята стояли, запрокинув головы, подставив лбы обжигающим потокам. Сейчас на них не было футболок, и Антон не мог различить, где свои, а где чужие. Где игроки Мэла, а где - Людовика.
Душевая была просторная. Кранов хватало на всех. Случайно - или не случайно - Антон выбрал себе душ напротив кабинки Саши.
Из всех этих ребят Саша - соперник - был ему ближе всего. Может быть потому, что именно Саша был первым, кого он встретил?
- Становись под струю сразу, - сказал Саша глядя, как Антон пытается остудить воду в ладонях. - Привыкнешь. Это все-таки не кипяток.
- Да? - неуверенно спросил Антон.
- Послушай меня, - сказал Саша. - Иди сразу под душ.
Антон послушался. В первую минуту было нестерпимо, но потом - очень быстро - он действительно привык. Только морщился.
- Ты - почему? - спросил Саша, глядя в сырой потолок. Щеки его были очень бледными для человека, стоящего под горячей водой.
Антон решил промолчать.
- Я в армии, - сказал Саша. - Меня эти козлы... Ну, не важно. Короче говоря, я в армии, а ты? Тоже?
- Я в армии не был, - сказал Антон. - Я в институт...
- Так ты на гражданке? - удивился Саша. - А с чего?
Антон сделал вид, что не слышит.
- Я думал, что мне будет как бы послабление, - задумчиво сказал Саша. - Через этих козлов. Оказалось - ни фига. Просто мне повезло, что Людовик искал баскетболиста. А то загремел бы на общих основаниях...
- Как это - на общих основаниях? - спросил Антон.
Саша поежился под горячим душем:
- Хрен его знает. Я думаю, что это хуже, чем здесь... Сильно хуже. Тот парень, который играл с Мэлом раньше - он теперь на общих основаниях.
- Ты меня почему сукой обзывал? - спросил Антон.
Саша покосился недобро:
- А ты не понял, с понтом дела... Если бы ты так дальше играл, как в первые десять минут - тебя бы уже здесь не было. Было бы тебе совсем другое.
Хлестала из душей вода. Лаково поблескивала кафельная плитка.
- А тебе-то что? - спросил Антон.
Саша вздохнул:
- Люди друг друга поддерживать должны...
Рядом переговаривались другие ребята. Их голоса странно, по-птичьи звучали под мокрыми сводами.
- Да, - сказал Антон, чтобы прервать молчание.
- Вот прикинь, - сказал Саша, потирая ладонями плечи. - Если бы даже кто-то из тех козлов здесь вот оказался... Я бы и то ему добра желал. Вот честно.
- А что тот парень сделал? - тихо спросил Антон. - Который на моем месте играл?
- Филонил, - нехотя сказал Саша. - А может, не филонил. Может, характер такой. И он ведь мастер был, международного класса... Мэл сказал, что он игру не любил. Игру любить - это значит... Вот ты сегодня дважды забросил. А я лопухнулся два раза. Еще пару раз лопухнусь - и тоже на общих основаниях пойду...
- Нет, - быстро сказал Антон.
Саша пожал плечами:
- Нет... Потому что в следующий раз я не лопухнусь.
- Как можно любить эту игру? - шепотом спросил Антон.
Саша невесело усмехнулся:
- Игра - она игра и есть... Я со школы в баскетболе. С первого класса. Так, думал, и буду всю жизнь в баскетболе... А вот с армией... Я в команде ЦСКА не удержался... Тренер там был один, скотина. И пустили меня... Тоже на общих основаниях, - Саша вздохнул. - Вот... А ты, если рассказывать не хочешь - так я же не пристаю. Я так просто... Поговорить.
Антон выгнулся, пытаясь дотянуться до середины спины. До того места, куда вошел нож; ничего не было. На ощупь - совершенно гладкая кожа.
- Это поначалу жутко, - сказал Саша. - А потом - ничего... Втягиваешься. Главное - ни о чем не думать. Вот Вовка ваш. У Мэла нападающие меняются, как у младенца памперсы... А Вовка держится. И ты держись...
Журчала вода.
- Что сейчас? - спросил Антон.
- Играть.
- Снова? А...
- Времени-то нет, - сказал Саша как-то очень печально. - Самое неприятное... Времени здесь нет. Ни утра, ни ночи... Ничего. Площадка и душ. И все. И, если Людовик позволит - посидеть в тенечке... Но тебе надо у Мэла спрашиваться. А он, по-моему, злее.
Антон вспомнил, как Людовик вытирал нож о штанину. Мэл - злее?
Марина и Сергей Дяченко
© Марина и Сергей Дяченко 2000-2011 гг.
Рисунки, статьи, интервью и другие материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ПЕРЕПЕЧАТАНЫ без согласия авторов или издателей.
|
|
