За НАШИ миры, Виталий! За НАШИ -- спасибо нам всем, кто там был. Ведь "вечный почитатель" -- это совсем не та чушь, о чем сразу думают, скабрезно подхихикивая, снобы-на-час. Нет подъезда, исписанного благодарными фанатами; нет футболок с чеканными профилями, нет цветов в окна. Почитатель -- он хочет читать, он стремится читать, он не может не читать; а любитель -- он любит.
Будь счастлив, Дракон, люби и читай!
(Кстати, а что это мы о драконах давненько не писали?..)
С уважением, Олди.

"Упырячья" тема мелькала в наших книгах отнюдь не в последнее время -- мы отдали ей дань в начале девяностых, то бишь шесть-восемь лет тому назад. Недавно появившаяся в Интернете повесть Дмитрия Громова "Путь проклятых", где имеются в наличии вышеупомянутые вампиры, также начиналась далеко не вчера, и писалась не один год. Это мы к тому, что "восстали из гробов" давненько. К сожалению или к счастью, наплыв интереса (особенно киношного) практически "выжег" тему, а вампиризм -- явление чрезвычайно любопытное.
Во-первых, классический упырь был отнюдь не во фраке и плаще с кровавым подбоем. Грязен был он и нечистоплотен; и чертовски несчастен своим загробным существованием. Во-вторых, вампиризм энергетический -- это вам не кровушку сосать, мы встречаемся с ним, с родимым, сплошь и рядом. А вампиризм идейный? эмоциональный?!
Отсюда и интерес к теме человека, который не совсем человек; к теме паразитирования на роде людском; к теме мертвого, которое изо всех сил старается быть живым, да только плохо получается; к теме чудовищного симбиоза, где один зависит от другого напрямую, в смысле питания, а другой истово грезит о сверх-возможностях Дракулы, напрочь забывая о всех минусах такого некро-бытия.
Вампир творит из человека второго вампира, по своему упырячьему образу и подобию -- тема чудовищного искажения Творения... мертвый Творец, мертвый Адам... а такие кунштюки просто обязаны иметь свою обратную сторону медали!..
Наверное, хватит. Иначе заведемся и примемся писать новую книгу. Интерес-то, он подначивает: давай, давай...

А "Герой..." -- это круто!.. и "Баламут" -- это круто!.. и вообще все миры, наши/ параллельные/ перпендикулярные -- это круче крутого!
Особенно если вспомнить Чуковского, "Доктора Айболита":

-- И горы встают у него на пути,
И он по горам начинает ползти.
А горы все выше, а горы все круче,
А горы уходят под самые тучи...

Вот где крутизна: ползти по горам, как улитка, к самой вершине Фудзи!.. давайте ползти вместе?

Всего наилучшего!
Г. Л. Олди.

Поговорим о безнадежности.
Наверное, мы (Олди) отличаемся особо извращенным складом мировосприятия, не усматривая
безнадежности в своей последней книге "Нам здесь жить", написанной вместе с Андреем Валентиновым. Но давайте рассмотрим шире вопрос соавторства! Любая книга -- совместное творение автора, ее пишущего, и читателя, ее читающего. Усилия -- общие. Резонанс -- общий. Без зрителя спектакль теряет смысл; зал, затаивший дыхание или равнодушно покашливающий,-- такая же необходимая часть представления, как декорации, актеры и режиссерский замысел. И если ждать от книжки приятного
времяпровождения редких часов досуга, если затыкать уши ватными тампонами и позволять автору исключительно чесание пяток -- тогда, разумеется, проще всего взять очередную розово-сиреневую бегалку, где если и нет чистого хэппи-энда, то уж наверняка гарантируется продолжение.
Да, Шварц однажды сказал: "Стыдно убивать героев только ради того, чтобы растрогать холодных и
расшевелить равнодушных."
Но тот же мудрый сказочник заметил: "И в трагических концах есть свое величие. Они заставляют
задуматься оставшихся в живых."
В финале "Нам здесь жить" страшные, болезненные ощущения Алика Залесского, который не в состоянии спасти своих друзей, ибо такова логика происходящего -- наши ощущения. Это мы тянули героев обратно к жизни, тянули изо всех сил, по сто раз переписывая последние части... но сюжет пружинил, история сопротивлялась, и слова выскальзывали из пальцев.
Но все-таки мы сумели оставить последний листок, от которого все зависит, на "шаткой границе огня и грязи."
Куда его, этот листок, подтолкнет ветер -- в грязь или в огонь! -- зависит ТОЛЬКО от читателя. Если
ему, читателю, больно за судьбы героев, если он страстно хочет переписать, переделать, оставить в
живых, воскресить, превратить трагедию хотя бы в драму! -- ветер становится сильнее.
И огонь, чистое пламя, все ближе.
Но когда мы получаем письма с требованием немедленного продолжения, продолжения светлого и
полного оптимизма, где все воскреснут и получат по сладкой пилюле! -- вот тут-то ветер ослабевает, и
грязь подступает со всех сторон.
Оставшиеся в живых, давайте задумываться!.. и в этом надежда.
С уважением, Олди.

P. S. Вот ведь разговорились... и это при нашей общей нелюбви к участию в прямом обсуждении собственных книг. Наверное, мы до сих пор толкаем этот проклятый листок в огонь...

Привет!

Выпускаем книги не мы, выпускают их издатели, однако можем порадовать: таки да, переиздание наших старых произведений (также как и выпуск новых) в рамках единого собрания сочинений Олди планируется!

Информация от издательства "ЭКСМО" (Москва): (Hасколько точно будут соблюдены указанные ниже сроки -- гарантировать не можем, но "ЭКСМО" обычно обещанных сроков придерживается. Хотя всякие форс-мажоры случаются.)
В июле-августе 1999 г. в той серии фантастики, которую открыл двухтомник "Hам здесь жить" (Олди-Валентинов), должен быть переиздан роман Г. Л.
Олди "Мессия очищает диск".
В конце августа -- начале сентября 1999 г. в той же серии должен выйти новый роман Олди (только Олди, и больше никого) "Hопэрапон, или По образу и подобию".
В течение осени и декабря 1999 г. там же должны выйти в свет: роман "Рубеж", написанный в соавторстве "на пятерых": Г. Л. Олди, Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко (роман этот двухтомный. 1-й том называется "Зимою сироты в цене", 2-й -- "Время нарушать запреты"); а также -- переиздания романов Г. Л. Олди "Путь Меча", "Дайте им умереть" (+ рассказы) и всего цикла "Бездна Голодных глаз" в правильном порядке, в трех томах, с послесловиями в конце каждой книги.
("Рубеж" из всего этого должен выйти последним, в декабре, под самый Hовый Год (а то и в январе). Однако сейчас в Санкт-Петербурге уже вышло великолепно оформленное коллекционное (500 экз.) издание "Рубежа" одним томом. (Текст полный, НЕ сокращенный!) Заказать его можно через интернет на сайте книжного клуба "о3он": http://www.o3.ru/ )
В первом квартале двухтысячного года "ЭКСМО" собирается выпустить переиздание "Черного Баламута" (в трех томах); ведутся переговоры о переиздании "Пасынков Восьмой Заповеди", "Я возьму сам" и "Герой должен быть один" (видимо, именно в такой последовательности, но точно пока сказать нельзя -- договоры еще не подписаны).
Сейчас работаем над большим романом под названием "Маг в законе". (Опять же, только Олди.) Hо вот когда он будет закончен, а тем более -- издан,
сказать пока трудно.
В планах -- много чего. В том числе и один совместный проект с Валентиновым.

С уважением и наилучшими пожеланиями --
Г. Л. Олди.

Трепетная тема. Нежная. Едва тронешь, сразу образовываются раны, в которые хочется вложить персты и насыпать соли. Но попробуем.
Как мы (конкретно мы, Олди) пишем вдвоем -- отвечено-переотвечено. Если заглянуть в самое начало этого интервью (в архив), то самый первый вопрос, заданный Сергеем Лукьяненко -- об этом. Там же и наш ответ; рекомендуем прочитать, чтоб нам не лезть дважды в одну реку.
А вот втроем, впятером...
Однажды Олди решили "поиграть джем-сешн". У музыкантов (особенно -- в джазе, где искусство импровизации чрезвычайно развито) это означает собраться вместе и без подготовки, без притирки и репетиций, устроить музыку. Предполагалось, что
Со-Беседование с друзьями-коллегами снимет некоторые шоры с глаз, ткнет носом в самоповторы, более резко подчеркнет стилевые особенности... Так и вышло. В предисловии к "Нам здесь жить" мы довольно подробно описали формирование этого эксперимента. Добавим лишь, что Андрей Валентинов -- наш старый друг (что облегчает притирку эмоциональную), крайне обязательный в работе человек (что облегчает притирку конкретную) и вообще весьма талантливый (с нашей точки зрения) писатель -- последнее для работы вместе едва ли не важнее всего остального, вместе взятого. И пошли Олди-Валентинов плести свою нить каждый, после чего переплели их косицей.
Результат -- на Страшный Суд читателя!
А потом мы решили попробовать иной принцип соавторства. Не параллельный, а последовательный. Принцип "буриме". Когда один автор пишет свой кусок, ни в чем не согласовываясь с коллегами, пишет чисто свое и в своем стиле, доходя до кульминации -- а потом передает эту часть текста следующему автору, НИКАК НЕ ОБЪЯСНЯЯ НИЧЕГО!
Что задумывал? о чем? куда хотел свернуть?! -- темна вода во облацех... продолжайте, друзья-товарищи!
Вот так и писался роман "Рубеж", где впору было пошутить, переиначив название известной пьесы Пиранделло -- "Пять авторов в поисках персонажа".
А разногласий не было. И судьбу героев мы вершили очень просто: каждый пишет свою часть от имени своих героев -- сюжет же и прочее чисто в его власти... пока текст не уйдет дальше. После окончания первого тома все авторы собрались в Киеве и определили стратегическое направление вплоть до финала. И работа продолжилась.
Результат опять же -- на Страшный Суд читателя!
Впрочем, если начать раскапывать более тонкие пружины... но мы ведь не обещали давать ответов на все загадки Мироздания!

С уважением, Олди.

Пожалуй, да. Текст, музыка, изображение -- прекрасный объект для медитации. Особенно, если за Творением стоит Творец, во всех смыслах -- и тогда нам становится тесно в прокрустовом ложе сухого интеллекта. Собственно, медитация не есть обязательное сидение со скрещенными ногами; а Книга и Учитель действительно способны лишь подвести к порогу...
Перешагивать оный порог -- нам. Ежедневно, ежеминутно.
Или не перешагивать...

С уважением, Олди.

Все наши старые издания давно уже раскуплены, лишь случайно попадаются изредка единичные экземпляры. По почте книги высылало (и высылает) издательство "ЭКСМО" (Москва), где мы в последние несколько лет издаемся -- но у них на складе наших книг тоже не осталось. А вот переиздания планируются, и много! Мы на этот вопрос в нашем офф-лайн интервью уже раза три за последнее время отвечали, если не больше! Но для тебя еще раз кратко повторим: в июле-августе этого года все в том же "ЭКСМО" должно выйти переиздание романа "Мессия очищает диск"; в течение осени этого года -- переиздания "Пути Меча", "Дайте им умереть" и всей "Бездны Голодных глаз" в трех томах, в правильном порядке. В следующем году ожидается переиздание "Черного Баламута" и, видимо, остальных наших произведений. Подробнее об этом посмотри наши предыдущие ответы в интервью на "Русской фантастике". Последний раз отвечали на подобный вопрос
буквально несколько дней назад, так что ответ найдешь без труда.

Всего наилучшего!
Олди.

Привет, Игорь Тихонов!
Ох, у вас и цены!.. впрочем, у нас, на Харьковской книжной "Балке" (аналог Олимпийского) цены точно такие же, а то и побольше. Плюс-минус корень квадратный. Вот и не знаем, радоваться ли (ишь, какие мы дорогие!), огорчаться ли (не всякий читатель себе позволит...)? Одно утешение -- что мужик-продавец на Дмитрия Евгеньевича похож... небось, его поставщик -- вылитый Олег Семенович!
А если серьезно: ЭКСМО сейчас готовит большой пакет переизданий, и если не помешают кризисы-путчи-перевороты, то до конца года выйдет заново львиная доля наших ранних книг (плюс кое-что свеженькое), а в двухтысячном, глядишь, продолжится... Это тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, и будем надеяться на лучшее!
Тогда и цены приблизятся к более доступным.
Теперь отвечаем на вопросы.
1.) Мы никогда не писали на заказ. Мы никогда и ничего не меняли в книге на радость конкретной поклоннице или по требованию господ издателей. Мы никогда не подписываем договор с оным издателем, прежде чем закончим последнюю редактуру текста, поставим последнюю точку, облегченно выдохнем "Уф-ф-ф!" и решим, что книга закончена.
Это наша сугубо личная позиция, на которой мы стоим и не можем иначе. Когда Олди работают с текстом, дышат им, пьют его и едят, трогают и обжигаются -- никакие внешние факторы не должны влиять на процесс. Например, необходимость отработать полученный аванс (черт с ним, с авансом!) или "сдать" текст в оговоренные издателем сроки (черт с ними, со сроками!). Пока мы в тексте, он наш и только наш, а мы -- его и только его. Иначе взаимности не добиться.
Свобода не бывает частичной, а в неволе мы не пишем.
2.) Читатель подопытен не более и не менее, чем зритель на спектакле, слушатель на концерте и собеседник во время разговора. Мы, авторы, подопытны в той же степени. Друг без друга мы бессмысленны, друг без друга мы начинаем не интеллектуальный эксперимент, а интеллектуальную мастурбацию. Но общность наша формируется лишь после того, как Олди закончат работу над текстом (спектаклем и т. д.). В собственно время работы мы самодостаточны, но перестаем таковыми быть, едва текст идет от нас к читателю.
Порой это болезненно, но всегда прекрасно.
3.) Любовь не может мешать творчеству, потому что творчество есть любовь. Нам обоим повезло: для нас семья (семьи) есть любовь, как и творчество. Вот такой редкий фарт...
С уважением, Олди.

Здравствуй, маленький филолог Като! -- да вырастешь ты в филолога большого, затмевающего солнце!
Отдельное спасибо твоей маме, которая по нашему общему мнению является великим мастером Дзен. Ибо ее поступок прекрасен и необъясним... Задумавшись над твоим письмом, мы пришли к совместному выводу: к разбиранию нас, любимых, по косточкам мы относимся хорошо. Даже если в этом кроется изрядная доля окололитературного мазохизма.
Разбирай! -- таможня дает добро.
Единственная просьба: полученную в результате груду костей (читай: литературоведческий научный труд) пришли нам для ознакомления. Ведь не так уж часто в этой жизни доводится взглянуть на свой скелет со стороны...
С уважением, Олди.

Привет двум юным графоманкам от двух графоманов со стажем!

Во первых строках нашего ответа уведомляем: женский пол в лице его отдельных особей нами крайне любим и даже наоборот (см. "Дорогу", "Путь Меча" и т. д.). Временами мы поем под окнами вышеупомянутых особей серенады (каждый -- под своим окном своей особи), которые (серенады, а не особи!), будучи приняты с похмелья за нецензурные песни, вызывают овации и бросание чепчиков в воздух.
А теперь, как говаривал один актер, недослушавший подсказку суфлера,-- о главном:
1.) В начале, то бишь до Слова, было много чего: Жест, Ритм, Взгляд, Чувство и иже с ними. Будда вместо проповеди нюхал цветочек, а старец Маха-Кашьяпа улыбался ему в ответ; и оба прекрасно обходились без слов.
2.) Герои нас будили, будят и, смеем надеяться, будут будить (извините за тавтологический ассонанс!). Но в героев летели, летят и будут лететь тапочки; а герои ждали, ждут и будут ждать до утра. Если серьезно, мы сознательно не пишем ночью -- во мраке при свечах любой бред кажется крайне возвышенным и романтичным. Зато рассвет все расставляет на свои места...
3.) Наши герои появляются не громко и не тихо, не рьяно и не скромно. Они просто -- появляются. И больше не уходят.

За сим разрешите откланяться,
с уважением, Олди.

Да. А Вы?
С уважением, Олди.

Привет, Гуля!

Твой вопрос -- один из тех, на которые чертовски трудно ответить, но и не отвечать нельзя. Знаешь, для автора обсуждение его книги с кем бы то ни было -- штука болезненная при любом раскладе и даже при самой здоровой психике. Все время хочется до-объяснить, до-говорить, сделать так, чтобы вода не пролилась по дороге.
Вот если снять это желание -- вопреки всему досказать недосказанное в книге и объяснить неправильно понятое -- тогда отвечать на любые рассуждения можно с любовью. То бишь любить отвечать, как пишешь ты. Ведь тогда мы на равных, мы обсуждаем вслух книгу, которая уже живет самостоятельной жизнью, и в обсуждении которой автор не имеет особых преимуществ. Просто: сталкиваются мнения, аргументы, позиции, понимание и просчеты... чудесно!
Значит, книга жива!
Единственное: мы не любим, не отвечаем и не собираемся отвечать на "рассуждения о книгах", ставящие одну простенькую задачу -- вместо Беседы реализовать собственное тщеславие за чужой счет.
Но это ведь пустяки, правда?

С уважением, Олди.

Ох, Zlat, и горазд же ты вкладывать персты в раны...
Если коротко и конкретно: да, страшит, да, верим в то, что пишем -- или даже не верим, а знаем; да, выбора не боимся. Это наш выбор, зачем его бояться?! Страх затемняет глаза в момент выбора.
А "Нам здесь жить", пожалуй, самая болезненная наша книга. Во время работы впору было кричать с гибельным восторгом: "Пропадаю, отец! пропадаю!.." (с) Бабель. Но что поделаешь, если нам здесь жить. Нам всем: слабым, сильным, веселым, грустным... здесь жить и здесь заканчивать жизнь.
Впрочем, те, кто боится выбора, все равно его делают.
Боясь.
Это, конечно, патетика, от которой эстеты морщат свои породистые носы... ну да ладно.

С уважением, Олди.

Девушки, встречный вопрос: а чего это вы ваши эпистолы большими буквами пишете? Ради души возвышения? Или так, просто?
Теперь конкретно:
-- Можно писать днем, ночью, утром или вечером -- на выбор. Мы же говорили конкретно о своем бытии и о
своих личных привычках.
-- Работать на благо общества можно/нельзя (нужное подчеркнуть) днем, ночью, утром или вечером -- на выбор. Мы же (далее -- см. выше)...
-- Герои у нас тактичные, а тапочки замечательные. Места знать надо, где их брать: героев, тапочки, ответы на вопросы...
-- Аллаху, Будде и старцу с плохопроизносимым именем ваши пожелания передали. Они с вами согласились (в том смысле, что бред и днем выходит). В остальном -- промолчали.
-- "Баламута" писать было надо. Хорошо ли, плохо, тяжело ли его после читать, легко ли -- надо. Хотя бы для того, чтобы услышать позже мимоходом брошенное: "Богов жалко..."
-- Мир отнюдь не сер (черно-бел) и не скучен. Если конечно, не страдать дальтонизмом. Девушки, не
обижайтесь, это мы не столько вам, сколько всем нашим доморощенным эскаписткам, которым охота жить баронессой в замке, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы. А в замке-то зимой холодно, сквозняки,
канализации нет, супруг храпит по ночам, насекомые опять же... Вот и вся цена сему эскапизму.
Как у Кушнера:

-- Времена не выбирают.
В них живут и умирают.

С уважением, Олди.

Ишь ты, совесть проснулась... Значит, надо дальше отвечать. Глядишь, еще какая полезная штука проснется.
Поехали:
а.) У нас герой рождается одновременно с именем. Со своим, единственно возможным и неповторимым. В крайне редких случаях и у героев не совсем первостепенных -- имя складывается не сразу. Но и тогда это не придумывание, а скорее -- поиск. Того самого, единственного и неповторимого. Посему герои именами довольны.
б.) На титульном листе нового издания "Мессии" указаны наши книги, которые издатель планирует выпустить в этой серии в течение примерно ближайших
шести месяцев. Это если не вмешаются кризисы и концы света. Среди этих книг -- двухтомный роман "Рубеж". На днях, кстати, с любезного разрешения издательства
"ЭКСМО", он уже вышел в свет подарочным, коллекционным изданием книжного клуба "оЗон" из Санкт-Петербурга. Выйдя на сайт виртуального книжного магазина "оЗон"
(http://www.o3.ru/), это издание можно заказать себе с доставкой на дом. Но качество (действительно потрясающее!) соответствует уровню цены: подарочное
издание (оба тома в одном) стоит порядка 12 долларов.
Теперь собственно о "Рубеже". Это "химерный роман", роман-барокко (был такой незаслуженно забытый жанр), роман-буриме, написанный Олди в соавторстве с
Андреем Валентиновым и супругами Дяченко. Рассказывать в двух словах, о чем роман -- мы не возьмемся. Не умеем. Но где-то здесь, в Интернете, начали (или в
самом скором времени начнут) появляться рецензии на "Рубеж".
Ищите, да обрящете; а также -- талците, и отверзется.

С уважением, Олди.

Привет, Като! Привет твоей маме!

Итак, приступим, извлекая скелеты из шкафов:
1.) Для чего нам общение -- с читателями, с друзьями, со случайным прохожим? Общение (с кем бы то ни было!) -- единственная подлинная роскошь, доступная человеку. Здесь нет принципа сделки: мы -- вам, вы -- нам. Познакомимся поближе, узнаем друг друга, полюбим, поссоримся-помиримся -- вот и все "взамен". На наш взгляд, более чем достаточно.
2.) Подарок! мы любим подарки! Не возражаем! дари на прямой адрес, минуя все, что угодно... Туда же можно слать письма сугубо личные -- зачем им в интервью мелькать?
3.) Сны -- наши; как и все наше, они имеют прямое и непосредственное отношение к нашим же книгам. В частности, значительная часть романа "Дорога" написана по снам. Или, к примеру, рассказ "Хоанга"; отчасти -- повесть "Вложить душу" -- и т. д.
4.) Пристрастия? длинный разговор. Если вкратце: живопись -- Хокусай, Бо Цзюй-и, французские импрессионисты, Врубель, Гейнсборо... и так далее. В кино каких-то особых пристрастий не имеем -- много любимых актеров и режиссеров, у нас и за рубежом, но список вышел бы слишком длинным. Начнешь: Куросава, Данелия, Кокто... и засядешь на неделю -- перечислять.

За сим позвольте откланяться,
с уважением, Олди.

Милая Гуля! Мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы ты была счастлива до скончания времен и дальше! Теперь о финалах, хеппи и не совсем. Пути читательские неисповедимы: не так давно нас дружно костерили где-то здесь, на электронных просторах, именно за пристрастие к счастливым финалам (они же хеппи энды). Сейчас, сейчас, мы даже цитату отыщем... где она, родимая?.. ага, вот:
"Тотальный хэппи-энд с массовым прозрением... -- главное, чтобы "наши победили", причем наименьшей ценой."
Итого: там, где одному читателю видится финал счастливый, другой умывается слезами над трагедией. И это абсолютно нормально: будь мы одинаковы, с одинаковым мировосприятием -- стоило бы огород городить! Мы не придумываем финалы своих книг, вытаскивая из сахарницы жребий: казнить или помиловать? Мы финалы ЗНАЕМ. И любая попытка изменить это знание, как правило, ни к чему хорошему не приводит.
А "Нам здесь жить"... Как раз там наши попытки во время работы изменить складывающийся финал, ввести парус на горизонте и заставить всех злыдней потерпеть сокрушительное поражение -- именно там эти попытки провалилсь с особенным треском. И к счастью: в финале "Нам здесь жить" мы приглашаем читателей поучаствовать в изменении мира. Есть там один бумажный листок "на границе огня и грязи", который нам с вами двигать вместе... потому что, в конце концов, нам здесь жить.
И последнее: пускай книги тяжело читаются. Значит, надо приложить усилие, которое окупится, толкнуть дверь, чтобы войти, и соскрести паутину с окон, чтобы в доме посветлело. Легко ведь, согласно народной мудрости, только кошки родятся...

За сим позвольте откланяться,
с уважением, Олди.

Привет, Като!

Фантастика, с нашей точки зрения, никуда особо не перерастала; и чисто развлекательным жанром была не больше (и не меньше), чем романтизм или роман-барокко. Но едва напоминаешь высоколобому представителю так называемой "Большой Литературы" (зачастую это та литература, которую, кроме него, никто не читает) про имена... Ну давай ограничимся одной печально известной буквой "Г": Гомер, Гауф, Гете, Гофман, Гоголь, Грин... Высоколобый представитель морщит породистый нос и изрекает: "Господа! Ну какая же это фантастика?!"
Посему спорить с оной "Трижды Большой Литературой" -- бесполезная трата времени. Жаль другого: некоторые прекрасные писатели-фантасты, уверовав в собственную второсортность, изо всех сил тянутся, чтобы высоколобый представитель погладил их по головке и резюмировал:
-- Возьмите с полки пирожок! Ну почти как мы, особенно в профиль!
А примеры включения нас, любимых, в программу... Да, известны. Например: справочник для учащихся средней школы, "Рассказы об авторах ваших книг; ХХ век", Москва, 1997, стр. 167-171, статья "Олди Г. Л."
Далее: серия "Библиотека гимназиста", "Русская фантастика ХХ века в именах и лицах"; справочник, Москва, 1998, стр. 91-96, статья "Олди Генри Лайон".
Помимо этого доктор филологических наук, доцент Харьковского университета МВД (аплодисменты!), подполковник (!) Игорь Черный включает наши работы в курс своих аспирантов и курсантов. Кстати, рецензия Черного на роман "Рубеж" должна быть выложена (или уже выложена) где-то здесь, рядышком. Рекомендуем!
Есть, наверное, и еще примеры, но мы не слишком занимаемся их поиском.
Теперь об этих... лексико-стилистических средствах. Если честно, скорее всего мы не знаем и половины "официальных" названий этих средств. Мы оба не филологи по образованию, не лингвисты: один -- химик, второй -- режиссер. Мы просто так пишем; это наш способ самовыражения. Да, бывает, что какой-то прием используется сознательно, спланированно -- но такое случается крайне редко. Вспомним небезызвестную сороконожку, которая задумалась -- как же все-таки
она ходит?! -- и мигом споткнулась.
Когда Мейерхольд ставил "Лес", у него на заднем плане у окна торчал третьестепенный персонаж и играл на флейте. Некий Захава, тогдашний ученик Станиславского, спросил Всеволода Эмильевича: "Зачем флейта? Это, наверное, особый стилистический прием, позволяющий точнее вывести сверхзадачу?"
"Голубчик! -- ответил Мейерхольд.-- Дождитесь премьеры. После нее критики-театроведы вам все подробно разъяснят!"

За сим позвольте откланяться,
с уважением, Олди.

P. S. А Эдгар По нам вполне. Что еще можно добавить? Как там у Глазкова:

"...Я спросил: "Какие в Чили
Существуют города?"
Он ответил: "Никогда!"
И его разоблачили.

Ты права, Ленка из Земли Обетованной. А еще прав некий Александр Сергеевич (цитата по памяти,
возможны промахи):

-- О чем, прозаик, ты хлопочешь?
Давай мне мысль, какую хочешь,
Ее с конца я оперю,
Летучей рифмой завострю,
Взложу на тетиву тугую,
Могучий лук согну в дугу --
А там пошлю наудалую,
И горе нашему врагу!

Ну-ка, хором: "И горе нашему врагу!!!"
С уважением, Олди.

Спасибо за письмо. Теперь, встретив тебя в наших (общих) мирах, мы не будем удивляться, а сразу побежим здороваться со старым знакомым. Пожмем руки, сядем на обочине... поговорим по душам. Впрочем, интересно: ты сильно удивишься, если мы скажем, что все, написанное нами,-- оно про нашу, серую и обыденную, реальность? И сильно ли удивимся мы сами, узнав, что большая часть наших героев именно СВОЮ реальность полагает крайне обыденной, будучи согласна удрать в какую-нибудь реальность иную?!
Впрочем, это есть лирика.
А Жажда Знаний имеет всего одну разновидность. Странную; то бишь ведущую к странствиям. И мы все ей заражены -- ведь правда? Тем более, что эту Жажду утолить не получится никогда, а если получится, то лучше сразу в петлю. Все мы -- Уходящие-за-Ответом, даже если знаем, что ответа нет.
Тогда и уходить-то гораздо интереснее.
Интереснейший случай: молодой человек ругает молодежь за невозможность нормального общения. Алекс, мы тебе от всего сердца желаем найти ту среду, тех друзей, где ты почувствуешь себя дома и сможешь испытать всю роскошь подлинного общения!
А о поклонниках мы не скажем ничего. Во-первых, лично с господами "об-олделыми" не знакомы; нам о них рассказали-написали. Во-вторых, мы не очень любим само слово "поклонники" -- кто это? те, кто кланяются? те, кто поклоняются?! Мы предпочитаем Со-Беседников. По счастью, их хватает, и это интервью только подтверждает сей факт. И о Со-Беседниках мы можем сказать очень много.
Впрочем, мы только и делаем, что говорим о них.
В своих книгах.

С искренним уважением, Олди.

И тебе, Максим, желаем всего, чего хочется. А насчет старых Героев -- забудешь их, как же! Черта с два! Только расслабишься, как они являются нежданно-негаданно и напоминают о себе диким скандалом. Вот, например, заканчиваем здоровенный роман "Маг в Законе" -- ну казалось бы, абсолютно самостоятельная книга, внецикловая, отдельная... и вдруг всплывает из-за кулис образок Св. Марты, покровительницы воровского мажьего племени! Или: в ближайших планах у нас есть книга "Одиссей, сын Лаэрта" под шуточно-условным грифом "Герой не должен быть один". Попробуй мы там обойтись без некоторых старых знакомых -- не позволят!
Так что пожелание творческих успехов нам совсем не повредит.

С уважением, Олди.

Спасибо!

С неменьшим уважением,
Г. Л. Олди.

Ты отнюдь не бестолков. К чему это самоуничижение? Просто ты говоришь, что понимаешь то, о чем мы пишем -- зато мы сами это понимаем далеко не всегда. Чувствуем, переживаем, рассказываем -- но понимаем не так уж часто. Понимание -- штука сознательная, а сознание зачастую опаздывает.
Это как любовь: если в состоянии связно и доходчиво объяснить, за что любишь человека -- ты его не любишь.
Поэтому мы, как правило, не стремимся объяснять что-то еще, помимо уже сказанного в книге. Интересно, тебя устроит, если мы ответим так: Сарт -- это способность взрослого человека совершать поступки, предвидя их последствия. Мом -- это способность подростка совершать поступки, даже не представляя себе их реальные последствия и потому не боясь этих последствий. При том, что понятия "взрослый" и "подросток" -- не возрастные.

Вот такие себе биографии.
С уважением, Олди.

Передали. У А. Валентинова, несмотря на наличие определенных взглядов "по поводу", не возникло желания полемизировать. Главное другое: ключевые слова здесь не "шита белыми нитками", не "явная глупость" -- а "на мой взгляд".
И было бы верхом наивности начинать ответную полемику, дословно повторившись: "А на МОЙ взгляд!.."
Тогда "взгляд на взгляд" идет "стенкой на стенку".
"Я люблю вас, люди,-- будьте доверчивы!" (с) А. Галич.

С уважением, Олди.

Премногоуважаемая Гуля из Твери! -- ты не права. Хорошие книги вообще не заканчиваются. Ни быстро, ни медленно; они длятся в нас. И твое письмо -- тому ярчайший пример. Если ты перечитываешь "Героя..." или "Нопэрапон", или что-то еще -- разве они в таком случае закончились?
Спасибо тебе за это удивительное желание: перечитать.
Лучшего подарка для авторов трудно придумать.

С уважением, Олди.

Привет, Сергей!

Знаешь, за такое письмо, как твое, "спасибом" нам не отделаться. Такие письма дорогого стоят. В одном старом отечественном фильме говорилось: "Счастье -- это когда тебя понимают!"
Выходит, мы -- счастливые люди.
Теперь перейдем к твоим вопросам. Ты пишешь: "Был ли у Монахова прототип? что подвигло нас на эту книгу?" Знаешь, еще когда мы только работали над "Нопэрапоном...", то между собой решили: мы не станем прямо отвечать на такие вопросы. Это без обид. Просто на то есть свои причины. Давай мы попробуем ответить по-другому; зайдем с другой стороны.
Во-первых, нам было бы совсем несложно заменить некоторое количество имен и реалий, чтобы снять все внешние проблемы. Чтобы спрятаться за маской абстрагированности, отстраненности; чтобы лишний раз "не дразнить гусей". Мы этого не сделали. Почему? так было надо.
Иначе книга не сложилась бы.
Второе: ты пишешь, что в тебе тоже есть Монахов. Как и в любом из нас. Значит, уже незачем отвечать: был ли у персонажа реальный прототип. Значит -- был; есть; будет.
Это ведь только в третьесортных голливудовских фильмах в финальных титрах пишут: "фильм снят по реальным событиям" -- и господа обыватели радостно улыбаются. Дескать, все, как в жизни.
А мы под занавес процитируем нашего друга Андрея Валентинова:
"Вместе с тем автор уверен, что подлинная история , стань она известной, показалась бы еще более невероятной."
За сим позвольте откланяться,
с уважением, Олди.
P. S. И все-таки: спасибо, Сергей, за твое письмо... Вспоминается старая притча:
К мастеру меча явился юноша -- проситься в ученики.
-- Сэнсей,-- спросил неофит,-- за сколько времени я добьюсь реальных успехов?
-- Лет за десять,-- оглядев юношу и подумав, ответил мастер.
-- Но это же очень долго! -- расстроился юноша.-- К тому времени я стану стариком! Нельзя как-то побыстрее, сэнсей?!
-- Можно.
-- А тогда? тогда за сколько лет я добьюсь результата?!
-- Тогда -- за двадцать,-- ответил мастер.

Таня, мы помним твой пароль! мы его хорошо помним... И умерь дрожанье рук: к чему зависть? Это чувство сложное и неконструктивное. Торжественную клятву принимаем, и надеемся, что уже в самое ближайшее время ты почувствуешь: готова.
Ведь ни один графоман никогда в жизни не назовет себя графоманом...
С уважением (изрядно раскрашенным в сложные краски приязни),
Олди.

Эй, Алекс! -- не слишком ли много вопросов единовременно на наши бедные головы?
Ну да ладно, попробуем отвечать по порядку:
1). Похоже, спрашивая, ты уже знал ответ; а спрашивал скорее для подтверждения своего знания. Поэтому: да. В "Нопэрапоне..." реального и
автобиографичного не много, а очень много. Слишком. Иногда больше, чем нам, скрытным, хотелось бы -- но так уж сложилась книга. А у книг характер склочный, поди попробуй возрази -- затопчет...
2). Не завидуй сибирскому Михе. Зависть (в отличии от обмана, если верить класикам) не возвышает.
3). Некий критик, проживающий на Милуокщине, полагает, будто мы так пишем. То бишь отрываем и перетасовываем. Мы так не полагаем. Опасная затея: насилие над книгой в особо извращенной форме. Вполне
может выйти боком... см. пункт 1., финал.
4). Идея "Нопэрапона" (как минимум линии "По образу и подобию") не столько пришла нам в голову, сколько ввалилась в нашу жизнь и нагло там расположилась "с чадами и домочадцами". Жизнь от этого лучше не стала, но стала интереснее. Повторяем: нам отнюдь не трудно было бы изменить некоторые имена и обстоятельства, дабы не вызывать лишних разговоров. А также вопросов, подобных твоему -- ибо заранее предвидели их появление и некие трудности с ответами. Но сложилось именно так, как сложилось. Точка.
5). Структура "Нам здесь жить" отнюдь не является тайной. Нам вообще кажется: понять ее из авторских предисловий труда не составит. Всю линию Алика Залесского писали Олди; всю линию Эры Игнатьевны Гизело писал Андрей Валентинов.
Работая в расширенном соавторстве, мы непременно исповедуем принцип "невторжения в чужой текст". Каждый пишет так, как он видит, слышит и дышит. Перерабатывать (кроме разве что деликатными советами) -- гиблое дело. Текст умирает в муках.
6). Писатель Сергей Лукьяненко знал о чемпионе мира по греко-римской борьбе, своем тезке и однофамильце (кстати, характернейшая для нашего региона фамилия!) гораздо раньше, чем книга вышла в свет. Как
отнесся? -- если память нам не изменяет, смеялся. Как смеялся Валентинов, обнаружив в "Не время для драконов" образ Шмалько-великомученика. Как смеялись мы, обнаружив у Брайдера с Чадовичем образ двухголового змея-Олдя; или у Льва Вершинина сэнсея Громыхайло-Ладымужеского и сороказарядный "олди". И так далее. Нам кажется, у коллег-писателей вообще неплохо обстоят дела с чувством юмора...
Алекс, а зачем тебе понадобился авторский ответ на этот вопрос? Ведь он вряд ли прибавляет что-нибудь к восприятию собственно книги...
7). В Индии кроме восьми "плоскостных" сторон света были еще две -- условно Верх и Низ. Эти стороны Миродержцев не имели по разным причинам. В частности, Свастика -- структура плоскостная.
Ф-фу, кажется, наотвечались вдосталь.

За сим позвольте откланяться,
с уважением, Олди.

Привет, Алексей!

Во-первых, связь поколений и впрямь не должна прерываться, здесь ты глаголешь истину; во-вторых... Дорогой, ты ввергаешь нас в недоумение. О чем "Рубежи"? -- о рубежах. Как говорится в эпиграфе к роману: "На том, последнем рубеже, где вы еще, а мы -- уже..." А более подробно -- уволь. Просить авторов "вкратце" изложить, о чем их книга... Безнадежная это просьба. Не ответим. Нам для этого целый романище понадобился, и то не все уместилось; а тут -- вкратце, "в паутинке"!
Единственное, что вполне отвечаемо: сроки выхода. Издательство "ЭКСМО" намеревается выпустить в свет роман в двух томах "Рубеж" примерно в районе Нового года. Если не помешают кризисы, апокалипсисы и террористы. Вот такие планы...
Теперь о твоих рассказах (опустив твои же бурные выражения эмоций). Почему мы отвечаем здесь, в Интернете (тебе вышлем письмом копию ответа) -- очень просто. Это обычная ситуация. К нам ЕЖЕДНЕВНО, в виде бумажном, электронном и серенад под окном, приходит огромное количество рассказов, повестей, эссе, романов, эпопей и монологов. Разумеется, все хотят "непрерывной связи поколений", а также рецензий-отзывов.
Вот поэтому мы отвечаем здесь, публично.
Господа, в отношении чужих (ваших) текстов мы такие же читатели, как и любой другой; и наше мнение есть всего лишь наше мнение, не более и не менее. Но: как правило, большинство присланных текстов мы читаем (хотя бы пытаемся читать), и затем отвечаем их авторам. Но в сутках всего 24 часа, а мы живые люди; и, кроме того, у нас есть еще и своя работа.
Поэтому не обижайтесь, если мы долго молчим или не отвечаем вовсе. Значит, время не пришло; или у нас нечего сказать по поводу. И не пинайте нас, любимых, если не хотите превратить Олди в чисто и исключительно рецензентов -- ибо на свои тексты у нас просто не останется времени!
Впрочем, мы первые такого оборота не допустим.
Теперь о рассказах "Прометей и Орел" и "Узник Слова" (это твои, Алексей...), а также о подавляющем большинстве присылаемых нам текстов. У них всех одна беда и одно достоинство (каждый пункт затем дробится на кучу мелких "бедулек" и груду маленьких "достоинств"). Это хорошая, интересная, оригинальная, умная мысль (идея, находка, ощущение) в неряшливой, скорострельной оболочке. Отсюда в стилизации под, скажем, Древнюю Грецию пробивают словечки типа "график", "четыре метра" и т. п. Студенческие хохмы и обилие многоточий также отнюдь не улучшают внешней конструкции.
Выходит колосс на глиняных ногах. И славная мысль, заложенная в сердцевину, начинает тонуть в этих хвостах.
Вот, собственно, и все наше просвещенное мнение. Оно сводится к одному: выяснив, О ЧЕМ собираешься писать, стоит не менее тщательно выяснить, КАК собираешься писать. Ибо никогда мы не могли понять иезуитскую формулировку научного коммунизма "форма и содержание равны, при примате содержания".

За сим позвольте откланяться,
искренне ваши, Олди.

Милая Аня! Возможно, мы написали роман, как ты выражаешься, "не уяснив себе, что хотим сказать и чем книгу закончить". Возможно, ты не сумела "войти" в книгу, понять кое-какие нюансы, принять и сделать их
своими -- впрочем, похоже, ты сама такой возможности категорически не допускаешь. И оттого постепенно впадаешь в тон... э-э-э... как бы это выразиться поделикатнее? -- в тон агрессивно-назидательный. Надо
полагать, после твоего письма авторы, погрязшие в коммерции и излишнем сребролюбии, должны посыпать головы пеплом и пешком удалиться в Иерусалим на покаяние?
Это вечная проблема: если читателю не нравится та или иная книга, он (читатель, глубоко и горячо само-любивый!) крайне редко в состоянии признать _субъективность_ своего впечатления. Это его,
читательское, неотъемлемое право: принимать или не принимать, понимать или не понимать, любить или ненавидеть! -- но уж будьте добры, оставьте автору право писать так, как ему вздумается. Рвано? -- ради Бога! Пестро? -- да сколько угодно! Разрозненно? -- ну и что?
Нам, например, музыка Шнитке кажется пестрой, рваной и разрозненной, но это наша проблема, а уж никак не Шнитке...
Ибо все _субъективно_: и то, что автор хотел сказать, и то, что из этого "уяснил себе" читатель. Когда Чарльзу Дарвину в конце его долгой жизни перестал нравиться Шекспир, сэр Чарльз в своих записках долго мучился вопросом: что умерло в нем самом, если он перестал воспринимать Шекспира? Полагаем, ты, милая Аня, мучилась бы другим вопросом: почему Шекспир стал таким отвратительным? Наверное, сребролюбие одолело, продал, подлец, право первородства за чечевичную
похлебку...
Как говорят в Одессе, "это две большие разницы". И даже неохота объяснять, что издание книги в одном или двух томах -- прерогатива издательства, а не авторов -- значит, упреки не по адресу. Что роман
"Герой должен быть один" на самом деле меньше по объему (а отнюдь не "куда толще"!), чем роман-дилогия "Нам здесь жить"... не веришь? Тогда обратись к специалистам, и пускай они подсчитают специально для тебя такую вещь, как "листаж"...
Ладно, проехали. Мы плохо представляем самих себя в роли школьников, оправдывающихся перед строгой наставницей, которая кипит праведным гневом, не стесняясь в выражениях. Посему промолчим.
Аня, высказываясь, попробуй чаще употреблять словосочетания "мне кажется", "по-моему", "с моей точки зрения" -- и, наконец, самое главное: "мое мнение не есть истина в последней инстанции!"
И мы еще увидим небо в алмазах.
С уважением, Олди.
P. S. Наш соавтор по роману "Нам здесь жить", Андрей Валентинов -- женат. И довольно давно. Что, конечно же, существенно помогает ему описывать женщин, не вызывающих сочувствия. Говорят, и такие встречаются
меж дочерями Евы...

Привет, Трофт!

Ты совершенно прав -- расширенное соавторство, оно не лучше и не хуже. Оно другое. Как и должно быть. Вот из-за этого "другого" и стоит огород городить. Мы ведь не удивляемся, когда виолончелист сегодня играет Баха "Шесть сюит для виолончели соло", завтра -- вдвоем с пианистом "Строгие напевы" Брамса; а послезавтра -- концерты Вивальди вместе с целым оркестром, или работает вторым планом в том же оркестре, когда надо помочь другому солисту?!
Или если знаменитые джазовые солисты собираются на джем-сейшн...
У каждого автора наступают моменты, когда "глаз замыливается", когда он начинает терять чувство вкуса. Вот расширенное соавторство -- работа в ансамбле -- и есть хорошее лекарство. Огонь + вода = пар. Огонь, который горит в кузнечном горне. Вода, вращающая мельничное колесо. И итог: пар в паровом двигателе.
Разные вещи, не хуже и не лучше, в сочетании рождающие _другое_.
Теперь -- дальше. Насчет предыдущих ответов и планов выпуска книг: МЫ их не стирали и не убирали. Может, стОит поглядеть в "старом" интервью (в архиве)? Роман же "Маг в законе", о котором так долго (едва
ли не календарный год, не считая подготовительного периода...) говорили большевики, закончен. Если быть педантичным, в ближайшие пару дней мы поставим последнюю точку в авто-редактуре. Издатель же (в "ЭКСМО" книга была предложена неделю назад, ибо мы заранее не берем на себя никаких обязательств) обещает поторопиться и выпустить "Мага..." в свет примерно в конце февраля будущего года. Кстати, опять в виде двухтомника. И нас опять, как в предыдущем здешнем письме, станут упрекать в излишнем сребролюбии, даже не озаботившись прикинуть реальный объем книги...
А, пустяки!.. где наша не пропадала! Разве что взять да и написать прямое продолжение к "Нам здесь жить" -- "Чтоб вы так жили!..
В ближайших планах -- книга "Одиссей, сын Лаэрта". Вернее, цикл из нескольких книг. Долгий период подготовки, проработки и сбора материала, а также обговаривания ситуаций почти завершен; надеемся с ноября подойти к тексту вплотную. Только не стоит надеяться на прямое продолжение "Героя..." -- это, как нам сейчас кажется, получится нечто вроде Ремарковского "На Западном фронте без перемен". Мальчишек от
семнадцати до двадцати лет (вы когда-нибудь задумывались, сколько им было, героям под Троей?) умные и взрослые дяди гонят на войну, где мальчишки должны умереть, лечь перегноем под чужие зерна.
А мальчишки уперлись...
Вопрос на засыпку: все знают, что Одиссей был великим стрелком из лука. Причем прославился еще до отъезда на войну. Кто его, родимого, так выучил стрелять, на этой вшивой провинциальной Итаке?!
А?!
Кстати, параллельно с нами небезызвестный Андрей Валентинов начал работу над романом "Диомед, сын Тидея". И опять: другое. Это не соавторство. Это будут _отдельные_ книги _отдельных_ авторов (никакого _общего_ текста, согласования стилей, да и пишет каждый сам по себе и о своем!), но на общем географическо-мифологическо-историческом материале,
при минимуме согласований.
Примерно как есть разные, но в чем-то похожие друг на друга романы об Омаре Хайяме -- у Гулиа, Ильясова, Варджапетяна и так далее... Однажды выяснилось, что и Олди, и Валентинов собираются писать о Троянской войне, при этом не собираясь пускать в свой текст никого со стороны. Посему: пойдем параллельными курсами.
А в совсем неблизком будущем маячит книга под условным названием "Богадельня". Это такое заведение, где делают богов. Под заказ. В соответствии с кондициями и требованиями заказчиков. Но об этом пока -- тс-с-с-с!
Вот такие планы. А уж как они объединяются или не объединяются в циклы -- не знаем мы. Есть у нас принцип: любая книга должна быть _самодостаточна_. То бишь читать ее должно быть можно вне зависимости от
прочитанности остальных. А связи внутреннего, иного порядка рождаются сами, подсознательно... Это как дыхание -- его начинаешь замечать, только задыхаясь.
Далее: про рассылку с "оЗона" -- никаких комментариев. Мы не знаем, почему они не отвечают. Свяжись с ними еще раз. Мало ли...
А за теплые слова -- спасибо.

С уважением, Олди.

Милая Анна! Ты, перечитав свое послание, "не нашла в нем ничего некорректного" -- зато отчетливо обиделась на наш ответ. Давай покончим с обидами. Гостевая книга не для дифирамбов; ты вправе судить вслух о чем угодно и в любых выражениях; мы ничуть не задеты. Просто однажды великий мастер меча Миямото Мусаси сказал: "Когда противник режет мою одежду -- я режу его кожу. Когда он режет мою кожу -- я рублю его кости. Когда он рубит мои кости -- я его убиваю." Посему мы тоже не видим в _своих_ ответах "ничего некорректного" -- они адекватны вопросам, согласно мудрым воззрениям господина Мусаси.
Ты пишешь: "если читатель (я не имею в виду только себя) говорит, что не понял главной идеи или что книга неудачна..." Скажи, пожалуйста, ты действительно не видишь разницы в этих высказываниях, разделенных "или"?! Когда читатель говорит: "Я не понял, и эта книга мне не нравится!" -- он абсолютно в своем праве, и надо быть имбецилом, чтобы полезть спорить. Но когда тот же читатель _публично_ утверждает: "Эта книга неудачна! так не бывает!" -- и при этом опускает существенный нюанс "мне так кажется" из "экономии места", "возводя свое субъективное мнение в ранг объективного"...
Анна, мы все -- взрослые люди. Мы имеем собственное мнение -- каждый. Но почему твое второе письмо куда корректней первого -- без всех этих "ЗАМЕТНО, сэры!", "сказочка почище Золушки", "нехорошие мысли об излишнем сребролюбии..."?! Складывается впечатление, что его писал совсем другой человек...
С уважением, Олди.
P. S. Лично у нас госпожа Гизело вызывает искреннее сочувствие. Вот такие мы с Диккенсом неправильные авторы...

Иногда читатель замечает то, чего автору в жизни не заметить, хоть из кожи вон выпрыгни. И впрямь
неслучайное совпадение: одновременный выход в свет первого издания "Нопэрапона..." и второго -- "Мессии..."
Карма, она все видит.

С уважением, Олди.

Спасибо за поддержку. Чувство локтя -- славная штука.
Теперь попробуем "выйти к барьеру" с ответами.
1. Объективности не существует. И как только субъективность меняет свои две первые буквы на одну сакраментально-гордую "о" -- она тут же начинает бряцать мечом и передергивать затвор. Все костры
зажигались во имя борьбы одной объективности с другой.
И обе были правы. До поросячьего визга.
2. Для одного человека ценность -- доброе имя. Для другого -- улыбка любимой женщины. Для третьего -- чистота расы. Для четвертого -- карьера; для пятого -- достижение рая; для шестого -- повышение зарплаты...
К счастью, люди разные. И мы конкретно разные. Мы не выбираем какой-то набор определенных ценностей -- он сформировался сам, и в чем-то меняется ежедневно, а в чем-то остается неизменным. Сформулировать эти ценности словами означает -- убить их смысл. Свобода? -- каждый поймет по-своему. Любовь -- и опять слово значит разное для разных.
3. Стоит отделять зерна от плевел, агнцев от козлищ и воду от молока. Последнее, согласно мнению китайцев, мог сделать только Гусиный Царь. Потом следует все смешивать по-новой и опять отделять. И так -- до
бесконечности. Кстати, это сразу ответы и на вопросы: "В чем смысл жизни?" и "Кто виноват?!"

С уважением, Олди.

Привет, Алекс!

Крик души выслушали. Посочувствовали. И вынуждены опять
повториться: чем мы в силах помочь? Например, сейчас издательство "ЭКСМО" переиздает практически все наши книги, уже выходившие ранее (тьфу-тьфу-тьфу, стучим по дереву и головам!) -- и снова договора, где черным по белому прописана "ответственность за распространение".
Если мы обманем издателя и сбросим тексты в Сеть -- лишимся будущих книг. И перестанем уважать сами себя: подписывали, обещали -- и?
Извини, Алекс.
А автограф вышлем. Чего уж там... Вопиющих в пустыне надо поддерживать. Всей пустыней подставим плечо...

С уважением, Олди.

...и тени маркиза де Сада вкупе с неким Захер-Мазохом встали за спиной. Так и подталкивают, извращенцы, стилизовать ответ. Что-то вроде: "Слышать некоторые "спасибы" -- весело, а как прочтешь, так -- грустно
или даже..." Но это было бы неправдой. Или даже извращенной неправдой.
Бог с ними, со славословиями. Знаешь, Михаил, вес миллиона благодарностей не перетянет одной, коротенькой фразы: "...ибо мне кажется, что на все поставленные Вашим творчеством вопросы человек может и, наверное, даже обязан отвечать сам."
Если попытка самостоятельно ответить на вопрос -- это мазохизм, то мы обеими руками за такое извращение.
И со своей стороны постараемся сделать все возможное и даже часть невозможного, дабы ты мог и дальше не прекращать предаваться одному извращенному удовольствию. Попытка вырваться "из вращения", из
колеса Сансары, из круговорота обыденности... что это, если не выход для Уходящих-за-Ответом?
Опа!.. вот и вопрос получился...
С уважением, Олди.

ВЗАИМНО!
С уважением, Олди.

Привет, Марина!
Мы тебя тоже любим. И не стоит называть искренность "всякой ерундой" и "та-а-акой чушью". Объяснение в любви всегда банально и сбивчиво, в этом его вечная новизна.
Кажется, в таких случаях положено читать стихи. Давай-ка, мы тихонечко, вполголоса, прочтем тебе стихотворение из нашего только что законченного, с пылу с жару, романа "Маг в законе":

О, розы алые в хрустальных гранях вазы! --
Закат в плену.
Меняю речи звук, меняю пошлость фразы
На тишину.

Меняю лепет дней, меняю гул эпохи
На краткий миг,
В который, как в ладонь, я соберу по крохе
Весь этот мир.

Меняю дар судьбы, удар судьбы меняю
На плач вдали.
О, я ли вас пойму? поймете вы меня ли?!
Поймете ли...

С уважением, Олди.

Привет, Сарт!
Рады встрече. Теперь о книгах. В серии "Нить времен", помимо изданий наших новых книг (в районе Нового года обещают двухтомный "Рубеж" совместно с четой Дяченко и А. Валентиновым, в начале марта 2000 года -- сольный роман Олди "Маг в законе") планируется переиздание практически всего, написанного нами на сегодняшний день. На контртитуле книг сейчас публикуется список тех книг, которые намечены к выходу до конца года (ну разве что с захлестом в январь). Это если не вмешаются кризисы и концы света, изобретенные "Коза Ностра Дамусами".
На первую половину 2000-го года издательством "ЭКСМО" намечены к выходу переиздания "Пасынки Восьмой Заповеди", "Черный Баламут", "Я возьму сам" и "Герой должен быть один".
Сейчас делаются макеты. А список книг появится в скором времени или сразу после новогодних мистерий.

С уважением, Олди.

Олди (потупив взор(ы) и застенчиво шаркая ножкой(ами):

-- Да полно вам... Ну какие ж мы самые-самые? Мы не более чем самые-рассамые... ну, в крайнем случае
наисамейшие или архисамовитые...
Теперь о книгах. Покупать их можно (и нужно) у продавцов. А полной коллекции, пока мы еще коптим сей
белый свет (чего и вам желаем!), собрать не удастся -- по вполне очевидным причинам. Но кое-что посоветуем и
поделимся. Итак, частично повторяясь...
С апреля 1999-го года издательство "ЭКСМО" открыло новую серию "Нить времен" (так называемая в массах "коричневая" или "кожаная" серия). Первоначально она задумывалась издателем, как серия "Книги Г. Л. Олди", но мы этому сильно воспротивились и противимся по сей день с переменным успехом. Во всяком случае, помимо разного соавторства, в скором времени в серии выйдет роман А. Валентинова "Небеса ликуют", а дальше мы надеемся еще расширить хорошую компанию.
Также мы в меру своих возможностей настаиваем на всяких
послесловиях и критических очерках, но не корысти ради, а токмо волею пославшего нас литературоведения; ибо
серьезным и интересным публикациям в области критики фантастики сейчас почти что негде печататься.
Но вернемся к книгам Олди; изданиям новым и переизданиям. На сегодняшний день в серии "Нить времен"
уже вышли: двухтомник "Нам здесь жить" (в соавторстве с вышеупомянутым А. Валентиновым), "Мессия очищает
диск", "Нопэрапон, или По образу и подобию", "Путь Меча" и "Дайте им умереть" (+ рассказы). Согласно планам издательства и графику выхода книг (стучим по дереву руками и ногами!), в ближайшее время ожидаются: к середине ноября -- первые два тома трехтомника "Бездна Голодных глаз" (в авторской планировке цикла и с интереснейшими на наш взгляд послесловиями В. Былинского), далее в декабре -- третий, заключительный том "Бездны"; в районе Нового года, плюс-минус корень квадратный -- двухтомник "Рубеж", "химерный роман",
написанный в соавторстве с четой Дяченко и А. Валентиновым (там намечается послесловие М. Назаренко).
(Примерно здесь же ожидается выход книги "Небеса ликуют" Валентинова-соло.)
Далее, в юбилейном 2000-м году, "ЭКСМО" планирует продолжить серию книгами Олди "Пасынки Восьмой Заповеди" (+ рассказы, а также с большим послесловием, вернее, критическим очерком "Философский боевик Г. Л.
Олди" доктора филологических наук, профессора И. Черного; не путать с "Черным Баламутом"!), а также
собственно трилогией "Черный Баламут". Сейчас решается, что выпускать в январе-феврале -- "Пасынков..." или
"Баламута" -- и мнение читателей не окажется лишним. Затем в начале марта собираются выпустить в свет наш
новый, еще горячий, роман "Маг в Законе", в какой-то мере неожиданный даже для нас самих; а также издатель
хочет выпустить книги "Герой должен быть один" и "Я возьму сам" примерно весной-летом 2000-го.
Вот такие планы, и мы очень надеемся, что им суждено сбыться.
Посему для желающих составить более-менее "полную коллекцию" -- серия "Нить времен" есть самый оптимальный вариант.

За сим позвольте откланяться,
с уважением, Олди.

Привет, Вика!
Депрессия -- мерзейшее изобретение человеческого рассудка. И если наша книга хотя бы одному человеку, хоть в самой малости, помогла выбраться из сего болота -- впору подкручивать усы, раздувать грудь колесом и сверкать очами. Это без излишнего кокетства и расшаркивания. Искренне желаем тебе никогда больше не встречаться с сей гнусной дамой на букву "Д". Иначе "Нам здесь жить" вполне способно превратиться в "И здесь нам жить?!", после чего любой самый страшный финал покажется манной кашей с вишневым вареньем.
Без косточек.
А "Путь проклятых" -- сольная повесть Дмитрия Громова -- пока что нигде не издавалась, и искать ее следует действительно в Интернете, на сайте "Второго блина", или у Мошкова, или здесь же, на "Русской фантастике". Но есть сильное подозрение (тьфу-тьфу!), что со временем повесть выйдет и на бумаге.

С уважением, Олди.

Не будем спорить попусту -- действительно редкая удача в том, что мы есть. По меньшей мере, это редкая удача для нас самих. И значит, уже грешно сетовать на судьбу.
Теперь о мнении по поводу православия, дзен, даосизма, а также иудаизма, синтоизма и много чего еще. _Название_ религии или философского мировоззрения, термин-ярлык, под которым она (оно) значится в справочнике; а также конкретная фамилия/биография отца-основателя -- все это есть та самая МАРА, которая затемняет смысл. Иначе выходит, как в одном стихотворении Е. Лукина: "Плох тот митрополит, что не был замполитом, и плох тот замполит, что не митрополит..." Или иначе: возле нашего подъезда на столбе висит объявление: "Платные лекции Патриарха Срединного Пути (адрес, телефон)". А слово "эзотерия" в лице отдельных его представителей, сливающихся в массу, частенько до чертиков напоминает иное слово -- "истерия"...
Но внутри любой _массовой_ религии, превращающей Абсолют в бородатого председателя вселенского собеса, сурово зрящего за нами-шалунами -- внутри, под шелухой и коркой, кроется зерно Постижения, одинаковое для всех, ибо целью ставит наведение моста через пропасть между Богом и Человеком. Зря, что ли, один великий каббалист сказал: "Во взаимоотношениях Б-га и человека
первое слово за человеком..."
И тогда, при возникновении этого моста, экстатические строки вдохновенного Джаладдина Руми, притчи-парадоксы ироничного Чжуан-цзы, послания неутомимого св. Павла, граничащие с ересью афоризмы мудрого рабби Шимона бар-Йохай или удар палкой скандального китайца Линьцзы -- все они выглядят похожими друг на друга, как родные братья, потому что растут из одного корня.
Давайте сравним: "Предложение, смысл которого невозможно постигнуть, сказано до того, как его начали произносить..." Уммона и тютчевское "Мысль изреченная есть ложь..."
И важен ли тогда цвет кожи и разрез глаз?

За сим позвольте откланяться и уйти играть на флейте,
с уважением, Олди.

Привет, Герман!
Попробуем заняться отвечанием.
1). Наши взаимоотношения с ролевыми играми следующие:
Дмитрий Громов активно занимался этим делом несколько лет, был участником многих игр, от локальных до глобальных, был рядовым участником, был мастером-организатором. Сейчас играми не занимается:
частично по причине катастрофической нехватки свободного времени, частично по причине вырождения большинства мероприятий подобного рода (в тапера не стрелять, это субъективно.)
Олег Ладыженский из ролевых игр занимался только традиционным театром, где в качестве режиссера поставил полтора десятка спектаклей. Вот, собственно, и все.
2). Если у кого-то возникает желание организовать по нашей книге игру -- это его личное дело, и наше к этому отношение никакой роли не играет. Вполне возможно, что получится здорово. Мы же... знаете, на днях подарили нам этакую махонькую самиздатовскую брошюрку, написанную, как там сказано, по мотивам "Властелина колец" Толкиена, наших "Сумерек мира" и личного _игрового_ опыта авторов брошюрки. Как говорят на Украине, "повбывав бы!" Особенно когда берут один серьезный абзац из тебя любимого, второй -- из уважаемого Профессора, а в третьем авторы малограмотно хохмят, теряя по пути запятые и усаживая героев в основном бесконечно пить пиво, ибо другого занятия им придумать не в состоянии. И так "восемь раз".
Впрочем, это все лирика и брюзжание.
3). Теперь по поводу "Черного Баламута". Возможно, Желязны на порядок или на два лучше (мы и сами очень любим "Князя света"!); но тем не менее источник общих ассоциаций для нас остается тайной за семью печатями. Честно разводим руками и пожимаем плечами: не видим
параллелей. Разный сюжет, разный язык, разные герои, разная стратегия и "метафизическая" подоплека; у Желязны действуют земные колонисты, восстановившие на иной планете псевдоиндуистский пантеон на научной подкладке -- у нас же...
Где имение, а где наводнение?
Но это тоже лирика -- автор в прнципе не может и не должен разъяснять читателю, оправданы или нет его, читательские ассоциации. Раз возникли, значит, оправданы. Тем более, Герман, что ты отнюдь не одинок с такими ассоциациями. Мы же лучше, вместо любых объяснений, попробуем ответить иначе: скопировав сюда анонимный фрагмент одного сетевого спора по тому же поводу:

-- И где-то на середине первой книги скис. Два дня читал -- два дня отдыхаю. Hе могу взяться дальше. Что-то не то. Hа ум почему-то приходит "Князь света" Желязны? Чтиво не стоит потерянного времени!
-- ...индийская мифология _не_является_ изобpетением отдельно взятого писателя (Желязны - в частности). Тем более, что аллюзии, появившиеся в связи с тем, что некие пеpсонажи данных книг носят одинаковые Ф. И. О. -- есть ни что иное как МАЙЯ, некая космическая иллюзия...
-- Впечатления: заимствование с "Князя Света". Осовpемененное механистически-пpимитивное "освоение" Махабхаpаты в боевик со слегка эpотическим уклоном...
-- Должен теперь сказать, что вполне понимаю теперь своего друга-синолога, который сказал, что "Мессия очищает диск" заставил его тащиться и торчать. Теперь торчал и тащился я - индолог (пусть бывший, причем бывший довольно давно). Экие, однако, извращенцы. Ай да Олди, ай да суттин сын. Шабаш! В смысле - кайф. И ведь, негодяи, сумели не скатиться ни в желязнианство, ни в совсем уж дешевое сидорианство-емцевопарнианство. Как всегда, свое, оригинальное, не пустое, с неплохой опорой на реалии...
-- Че? IMHO - ушки там тоpчат. И не маленькие такие ушки. И пасть между ними должна быть соответствующая... Может, вы там, индологи, все pассуждаете, как Фоменко с Олдями? Бppp. Тёмные мы, неабpазованные. Hе индологи. ;-( Hисего не понимаю. ;-(
-- Ну, пожалуйста, объясните малогpамотному, где и какие ушки. Пpошу pазъяснений на том основании, что пpочел почти всего Желязны и не вижу ну никакого сходства, кpоме весьма повеpхностного. Неужели вы думаете, что Олди делать больше нечего, кpоме как Желязны повтоpять? Тем паче, что этим там и не пахнет...

Наверное, это хорошо, что разные есть мнения; разными путями идут к книге, а мы стоим на Перекрестке и ждем гостей.

С уважением, Олди.

P. S. Кстати, книги, перефразируя известную цитату, не луидоры, чтобы всем нравится одинаково.

Привет, Павел!

Наверное, в какой-то степени (в большой!) мы с тобой коллеги. Если оставить в стороне понимание "воинских искусств и восточной философии" -- глубокое или мелкое, не нам о том судить,-- то началось это примерно в начале восьмидесятых. Если конкретнее: в 1982-м году Олег Ладыженский, имея к тому времени всякие разряды по дзю-до и фехтованию на саблях (и еще по настольному теннису, чем особо гордится!), а также двухлетний стаж занятий в секции каратэ (достаточно абстрактной с точки
зрения конкретики стиля, ибо времена были... своеобразные), пришел заниматься в Харьковскую школу каратэ-до, стиль Годзю-рю (естественно, в самом скором времени, после печально известного запрета,-- нелегальную). Через три года в ту же самую школу пришел заниматься Дмитрий Громов, и волей судьбы сложилось так, что Дмитрий (имея опыт фехтования на шпагах и стрельбы из пистолета и из винтовки) попал в группу первого года обучения, где Олег к тому времени работал в качестве инструктора-стажера, допущенного помогать старшему инструктору. Так оно и пошло, и длится по сегодняшний день. Заметим лишь, что руководил школой
известный в определенных кругах сэнсей, Попов Владимир Львович, которому мы оба за его науку будем всегда благодарны.
Да и жизнь тогда была скудная в смысле внешней информации: ни тебе книг, ни видеокассет, ни приезжих мастеров -- все приходилось искать самим и проверять в прямом смысле на собственной шкуре. За это тоже отдельное спасибо судьбе...
Когда в силу возраста и личных обстоятельств, примерно в 1991-1992 годах, Попов-сэнсей устранился от преподавания, школу возглавил Олег Ладыженский (черный пояс, II дан), а Дмитрий Громов (коричневый пояс) стал бессменным старостой так называемой "клубной" группы, где занимаются те люди, чей стаж занятий от десяти лет и выше, а средний возраст колеблется между тридцатью и
полусотней.
Параллельно же, под руководством тех учеников, кто за годы занятий получил право обучать других, по сей день работают группы различных годов обучения, детские группы и так далее -- то есть обычная "школьная" система, включая ежегодный экзамен в конце мая или самом начале июня (зависит от того, на какое число падает воскресенье). На этот экзамен, проходящий неизменно на природе за городом, кроме собственно нашей школы, всегда съезжается множество гостей отовсюду (последние годы даже из Штатов приезжают), демонстрируя свое мастерство в самых разных стилях-направлениях и устраивая общий праздник воинских искусств.
Так оно по сей день и движется, согласно старым проверенным традициям: в соревнованиях не участвовать, званий-данов не покупать (а предлагали, было дело...), груди не выпячивать и кулаками не размахивать. Собственно, у нас даже к так называемому "дзю-кумитэ" или иначе "свободному спаррингу" учеников допускают не раньше, чем после трех лет регулярных занятий.
Зато работаем без перчаток-раковин-кирас-протекторов и прочей "защитной" дребедени, а также без судейства и конкретных правил; и -- тьфу-тьфу-тьфу -- без травм, чего и вам желаем.
Вот, собственно, и вся стезя.
А "Путь Меча-2" мы писать не будем. Не умеем лепить прямые продолжения. Хотя в свое время издатель нас буквально изнасиловал подобными предложениями. Впрочем, насилием хороших детей не сделать, да и мы не поддались...

За сим позвольте откланяться,
с уважением, Олди.

Как вовремя! А нас только что в очередной раз просили написать "Путь Меча-2"...
Нам кажется, сейчас не без помощи как издателя, так и читателя, сложилась следующая ситуация. Автор пишет книгу, намеренно оставляя финал открытым не столько для читательских размышлений или своеобразного "послевкусия", сколько для чисто сюжетного продолжения. Издатель выпускает эту книгу в свет, и ждет (особенно, если автор уже популярен!) реакции. А читатель определенного типа (желающий не соучаствовать, а сопутствовать) тут же начинает требовать продолжения, то бишь сериала. Если требований достаточно для выпуска коммерческого тиража -- издатель напрягает автора,
автор садится писать.
Обычная на сегодняшний день ситуация.
Каждый вправе решать, как ему работать. Мы так не умеем и не хотим; это чисто личное, а отнюдь не общий рецепт. Нам кажется, у таких продолжений есть лишь одна относительно сильная сторона: достаточно прогнозируемая
реализация новой книги. Знакомое название с добавлением цифры "2" ("3", "4"...) -- и тираж рано или поздно уйдет с прилавков. То бишь сильной стороной является коммерческий успех. Все остальные стороны слабые.
И в первую очередь, такие произведения не структурны
композиционно. В них нет кульминации, общего катарсиса автора и читателя, высшей точки напряжения эмоционального и интеллектуального -- для продолжаемости и сериальности кульминация едва ли не вредна.
Увы, автор, написавший так называемый "бестселлер" и начавший ничтоже сумняшеся "доить тему", рискует многим. Прецедент продажи права первородства за чечевичную похлебку... самый частый подзаголовок на
книгах в данном случае "Хроники мира Ы (или эпохи У)". Видимо, признак перехода заболевания в хроническую форму...
Для писателя одна из самых страшных бед: начать оправдывать ожидания. Цикл же (в отличие от сериала) позволяет объединять _самостоятельные_ произведения связями иного, _внутреннего_, а не внешне-сюжетного, порядка.
Впрочем, мы можем заблуждаться.

С уважением, Олди.

Привет, Яков! Ты не прав: для нас (а мы -- взрослые люди?) слова любого человека, вне зависимости от возраста, значат много. Для нас вообще слова значат много. Кроме того, не только мы, но и ты тоже живешь и творишь в самое подходящее время. "Времена не выбирают -- в них живут и умирают..." А начав сетовать на время, не успеешь оглянуться, как оно закончится -- подходящее или нет.
Мы обязаны друг другу -- тем, что меняемся. Тем, что живем рядом. Тем, что живем.
А вот Олди, как создатели религии... Полагаем, ты здесь
погорячился. И сильно. "Нет Олди, кроме Олди, и Громов с Ладыженским -- пророки Его"? Нет уж, мы предпочитаем остаться Со-Беседниками...
А вообще-то -- спасибо, Яша.

С уважением, Олди.

Спасибо за приглашение. Постараемся заглянуть на огонек. Времени действительно не хватает, но тем не менее...
А Театр, помимо Актера, просто обязательно подразумевает еще и Зрителя -- сидящего своей попой на продавленном диване или кресле. Зритель (как и Читатель) не должен лезть на сцену -- иначе вместо Театра может получиться толкотня, пинание локтями и неразбериха. Можно соучаствовать просто своим присутствием, и экстаз актера в миг кульминации просто невозможен без катарсиса зрителя, раскрывшего рот в
беззвучном вопле.
Таковы две стороны одной медали, и вовсе ни к чему медали становится односторонней.
Это, в общем, тоже не ответ, а просто ответные размышления по поводу -- возможно, даже совсем неправильные...

С уважением, Олди.

Западлу -- бой! Чем можем, поможем, и WEB-мастеру сообщим!

С уважением, Олди.

Это верно, это правильно. Олди должен быть один; а если точнее -- Олди должен быть Олдин. Как, наверное, любой человек должен быть единственным в своем роде.
Даже и спорить не будем.
А вот насчет снимать кино... Да, денег нет; да, предложений пока не поступало -- да, очень хочется. Несмотря даже на то, что кино может иногда напрочь убить ощущение от книги. Или использовать книгу лишь в
качестве отправной точки -- эдак скромненько, "по мотивам".
Но -- хочется.
Видятся полнометражные мультипликационные ленты "Черный Баламут" и "Мессия очищает диск". Историческая костюмная драма "Пасынки восьмой заповеди". Едва ли не трагедийный боевик "Нам здесь жить". Неторопливый,
рефлексирующий, чеховско-купринский "Маг в Законе"...
А выделить какую-то отдельную вещь, снять которую хочется больше всего, мы не в состоянии. Разная стилистика, разные способы возможного устройства видеоряда, разное музыкальное сопровождение -- отсюда разные преимущества и подводные камни.

С уважением, Олди.

Да, мы читаем свои книги. Бывает и на старуху проруха.
Во-первых, тогда же, когда и пишем -- любой наш текст традиционно проходит от десяти и больше _авторских_ чисток и редактирований. Сделать это, не читая, практически невозможно. Далее, перед самой типографией, издатель по нашей убедительной просьбе высылает нам окончательно сверстанный макет. Мы снова читаем, и
высказываем свои соображения -- по недоработкам корректора (постороннего редактора мы к процессу не допускаем), по размещению курсивов и прочих шрифтов, по верстке и так далее. Наши замечания вносятся в макет, и он идет в печать (впрочем, мы тоже не всегда отлавливаем _все_ блохи, ибо нет идеала под луной!). Ну и иногда, по выходу книги, мы ее, родимую, временами перечитываем -- не из самолюбования, а токмо из желания понять (уже слегка абстрагировавшись, "выйдя из материала"), чем мы жили, когда ее писали.
Единственное: за исключением чисто грамматических правок, мы не переделываем уже написанные книги -- все мы меняемся, и спустя какое-то время серьезная переделка равносильно убийству того, прежнего Олди, ради замены его на Олди-нового, сегодняшнего.
А учились мы у одного малоизвестного писателя по имени Жизнь. Били стекла из рогаток -- учились. Встречались с девушками -- учились. Читали Желязны, Басе и Эренбурга -- учились. Думали о возвышенном; пили водку; слушали
дифирамбы и обидные речи; вот сейчас отвечаем на вопрос... Правда, чаще всего мы не знали, что учимся, а наивно полагали, что просто бьем, встречаемся, читаем,
пьем и так далее.
Во всяком случае, сильно надеемся еще некоторое время поучиться. А там перейдем в другой класс, к другому классному руководителю -- который на поверку окажется прежним...

За сим позвольте откланяться,
С уважением, Олди.

Счастлив тот человек, кому снятся такие стихи...
Можно, и мы -- издалека, еле слышно, тихим-тихим эхом:

...снова обманут
явь и мечты,
Снова на камне
вспыхнут цветы.
...Милый мой ангел,
Я -- это ты?!

С уважением, Олди.

Здравствуй, милая Ящерка из далеких КраКамынов!
Ты понимаешь, мы в общем-то не ставим себе задач отразить ту или иную мифологию. Просто, как нам кажется, именно мифология для каждого конкретного народа или способа мировосприятия является особо знаковой. Видишь, как умно мы заговорили? И всякий раз, говоря о людях, мы просто ставим их в тот или иной контекст: греческая трагедия, китайская бытовая повесть, индийская эпопея... европейская городская сказка, наконец.
А насчет того, какими мифологиями интересовались... Если ты перечитаешь "Нам здесь жить" -- описание нелегальной квартиры Ерпалыча -- то все сама и узнаешь; а чего не узнаешь, то с легкостью дорисуешь в воображении.
Теперь о сюжетах. Собственно, сейчас мы работаем над новой книгой "Одиссей, сын Лаэрта". Сюжет -- мифологичнее не придумаешь, не правда ли? Впрочем, мы полагаем, что "не правда". И получается у нас скорее психологическая драма о человеке, который изо всех сил не хотел быть героем; да и сам сюжет получается меньше всего традиционным, чтоб не сказать большего.
Вот такие-то дела.
С уважением, Олди.

Однажды и довольно давно мы назвали жанр (стиль? метод?), в котором работаем -- "философский боевик". Нам показалось, что это достаточно точно определяет наше мировосприятие; так нам кажется и по сей день.
Критика же обзывалась по-всякому: от "гранд-гиньоль", как выразился один специалист из ЮАР, до "мифологический реализм эпохи постмодерна". Критики, они такие... им только попадись на зубок.
А Нопэрапон действительно есть в каждом из нас. И ничего фантастичного в этом нет -- наша жизнь сама по себе настолько фантастична, что как ни изощряйся автор, как ни прыгай выше головы, а все равно придумается старый знакомый велосипед.
И это здорово: сел, крутанул педали... поехали!
С уважением, Олди.

Если речь идет об общности мировосприятия -- тогда конечно. Тогда мы завсегда со всем нашим радушием. Оно ведь сразу, издалека и без очков, видно: когда человек свой, а когда нет. И религии для сего видения не нужно. А вот Олди-Амида... Спору нет, красиво. Значимо. Одобряем. Сразу вспоминается история про одного дзенского монаха. Он повесил в своей хижине у дверей изображение Будды Амиды и внизу приписал от руки:
"Уважаемый Амида! Не подумайте, что таким образом я хочу выпросить у вас пропуск в ваш Западный рай! Просто мне очень нравится эта картинка..."
А список литературы, которая послужила нам почвой для аллюзий -- этого мы, увы, сделать не в состоянии. Он, список этот, получится больше собственно исходной книги раз эдак в сто.
Что же касается принудительного введения украинского языка... Мы на себе особой принудиловки не испытываем (впрочем, "рiдною мовою володiемо досить вiльно..."). И, пожалуй, это не та тема, которую бы нам хотелось публично обсуждать.
Договорились?
С уважением, Олди.

Да, собственно, ничего мы такого особенного не думаем по поводу. Как прекратить подвоз бумаги в Оттаву -- увы, не знаем. Не все наши книги можно поставить "на театре" или снять по ним фильм -- разумеется, согласны.
Киносценарий по "Войти в образ" -- если ты, Митя, его когда-нибудь напишешь, то мы бы с удовольствием ознакомились. Честное слово, очень интересно.
А вот твоя фраза "...регулярно общаться с почитателями -- все равно, что иметь персонального вампира" -- блеск! Гениально! В яблочко! Не возражаешь, если мы будем тебя временами цитировать?
С уважением, Олди.

Рады, что удалось помочь! А до Нового года осталось не так уж много! ;-)

Всего наилучшего!
Олди.

Да мы и сами в ответ, если честно, не знаем, что сказать. Живи, Рыжая, долго и счастливо.
С наилучшими пожеланиями, Олди.

Ответ, он и есть ответ...
1). Мы пишем о том, что нам близко, специально прорабатывая материал. До тех пор, пока тема не станет нам еще ближе: пока мы не услышим, КАК говорят герои, не увидим, ВО ЧТО они одеваются и ЧТО ЗА деревья с кустами растут вокруг них...
Один из первых серьезных шагов к будущей книге -- это
необходимость "войти" в материал. Иначе, пусть он будет тебе тридцать три раза близок -- ничего путного не почувствуешь/напишешь/расскажешь. Кстати, писать на "современном" материале ничуть не легче -- он требует
такой же, если не большей, проработки, только она менее
заметна с первого взгляда.
2). Эпиграфы, подписанные Сколопендрой, она же Ниру Бобовай -- на самом деле наши. Чего уж там... Кстати, некоторые эпиграфы к роману "Рубеж", подписанные той же Ниру Бобовай -- тоже. Впрочем, эпиграфы, подписанные Фрасимедом Мелхским... как в анекдоте: "Вас, Рабинович, это тоже касается!" (с) ребе Кац.

С уважением, Олди.

Так сразу и не вспомнить... Во всяком случае, одним из серьезных толчков был очередной приезд в Москву, где издатель в очередной раз убеждал нас сделать из "Пути Меча" сериал (дескать, народ завизжит от счастья!) или хотя бы дописать прямое продолжение. На обратном пути,
в поезде, стоя у окна в коридоре, мы увидели телевизионный сериал "Чен-в-Перчатке".
Другим толчком был выкрик кого-то из нас (кого именно, сейчас не вспомним), во время разговора об огнестрельном оружии:
-- Им больно стрелять!
Третьей посылкой было знакомство с одним интересным астрологом, который отказывался делать друзьям гороскопы, утверждая, что человек -- зная предсказание судьбы -- попадает в зависимость к этому предсказанию.
Ну и всяко-разное... вдруг увидели Сколопендру: живую... Фаршедварда -- живого... пошли стихи от имени Ниру Бобовай -- непривычный ритм, склад... заранее возникло ощущение: об этом ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО говорить, хотя многие поклонники конкретно "Пути Меча", не разобравшись, начнут пинаться сапогами за разрушение "хрустальной мечты"...
Как говаривал Винни-Пух: "По-моему, так!"

С уважением, Олди.

Милая Дина!
Давай-ка по порядку:
1). Спасибо за комплимент, но "Махабхарата" -- это не к нам. Это к Вьяса-деви. Впрочем, ты права -- незаурядная книга. Интересно, можно ли ее считать первым в истории человечества сериалом, писанным под заказ?
2). Читательское мнение просто обязано быть субъективным. Книги -- не луидоры, чтобы всем нравится одинаково.
3). По поводу политкорректности, а также якобы наездов на Фрая и прочих -- эта тема здесь, в этом интервью, уже затрагивалась. И мы уже отвечали. Посему "талците, да отверзется".
4). За Дяченко -- обидно. Повторимся насчет субъективности, но за некоторые книги Марины и Сергея мы спокойно отдадим все сериалы, какие только попадутся под руку.

С уважением, Олди.

Это состояние -- когда что-то изменилось в человеке снаружи и внутри -- у Аристотеля называется катарсис. Очищение. Многие пугаются этого состояния (изменяться всегда тяжело и болезненно); пытаются его избежать или
побыстрее от него избавиться, как ребенок зачастую боится вырастать, становиться большим, брать на себя ответственность и совершать поступки. Буквально в момент получения этого письма читалась "Лирика-трагедия-музей и площадь" Я. Э. Голосовкера, и автор там пишет:

-- Чем теперь гетера -- не муза; чем муза -- не гетера? "Дайте мне вина, девицы!" Пить, лишь бы не думать! Возвышенная трагедийность, пиндарова величавость в век господства авантюр, религиозного сумбура, ученого
универсализма, музейной науки и площадного суеверия, винегрета из обычаев и обрядов всех культур Востока и Запада... Шибче и веселей! Веселей! Веселей! Вот моральный лозунг эпохи вселенства.
Трагедия же? Кому нужна сейчас трагедия -- этот Эдип? Пожалуй, еще нужен Еврипид, да и то кучке гурманов. И что такое теперь трагедия, если не душещипательная забава и приятное времяпровождение? Для катарсиса же, то есть очищения зрителя при созерцании трагедии, как учил Аристотель, существуют бани и врачи. Не угодно ли вам термы Каракаллы? -- Очищайтесь!

Голосовкер, правда, писал это вроде бы про Александрийскую эпоху... именно что "вроде бы". И при очередном созерцании очередного сериала хочется
воскликнуть: "Шибче! Шибче и веселей!"
А рассказать о наших новых книгах...
Не умеем мы рассказывать о книгах. Мы их пишем. После
вышеупомянутой дилогии "Нам здесь жить" новой книгой является уже вышедший в свет "Нопэрапон, или По образу и подобию". На нашей интернет-страничке лежит несколько рецензий на эту книгу -- их вполне можно прочесть.
Далее: в январе должен выйти в свет роман "Рубеж", написанный в соавторстве с А. Валентиновым и Мариной/Сергеем Дяченко. Опять же есть рецензии (книга уже вышла крайне ограниченным тиражом); их можно читать. Мы же добавим, что о периоде работы с "Рубежом" вспоминаем неизменно с душевным трепетом. Это было как работа в музыкальном ансамбле, где соседство виртуозов вытягивает тебя за уши, при этом не позволяя нарушать общую гармонию. Читатель вполне может с нами не согласиться, но мы-то говорим о своих, кровных ощущениях...
Далее: издатель обещает в марте 2000-го выход в свет нашего совсем уж свежего, в октябре сего года законченного, романа "Маг в Законе". Про него мы уж и вовсе ничего сказать не сумеем. Сами удивляемся: маги и
жандармы, проклятый навеки Дух Закона -- и Российская Империя на переломе веков; Его Императорского Величества особый облавной корпус "Варвар" -- и опера "Киммериец ликующий", поставленная в Мариинке, где главную партию пел сам Федор Шаляпин!
Ну а сейчас мы пишем книгу "Одиссей, сын Лаэрта". Давно знали, что сядем за нее, лишь когда будем готовы. Давно знали, что это ни в коем разе не будет "Герой должен быть один-2". Иногда кажется, что мы вернулись... ну,
если не домой, то в родные пенаты. Уж больно все близко, трепетно; и очень уж долго готовились, подходили к книге, собирали материал...
Отправная точка: все мы знаем -- много постранствовал по свету товарищ Одиссей. Циклопы, сирены, Сцилла-Харибда, Цирцея-Каллипсо, лотофаги всякие... Откуда мы это знаем? -- да он сам же и расказал, сидя на пиру у феакийского басилея Алкиноя. Свидетелей-то ни одного в живых не осталось! А наш "многохитростный муж" и приврать был горазд... Так где же он все-таки плавал?!
Итак, раскланиваемся и уплываем на Итаку.

С уважением, Олди.

Протягиваем руку помощи.
Удивительные дела творятся в городе Обнинске! Катя, труженики местной нивы врут... или заблуждаются. Конкретно в этом году в издательстве "ЭКСМО" в новой серии "Нить времен" (там, где "Нопэрапон...") вышло восемь наших книг (новых и переизданий). В этой же
серии планируются и дальнейшие переиздания с новинками. В Москве (в Киеве, Харькове... дальше лично не проверяли!) эти книги вполне продаются; полагаем -- да что там, уверены! -- что и в Олимпийском они в наличии.
Значит, затариться труда не составляет. Кстати, затариваясь в Москве, те же труженики прекрасно могут затариться конкретно на складе издательства "ЭКСМО", где это будет еще и дешевле, чем через третьи руки.
Опять же: по мере "вымывания" с прилавков таких наших книг, как двухтомник "Нам здесь жить" (совместно с А. Валентиновым), "Мессия очищает диск" и "Нопэрапон..." -- были сделаны допечатки, и две из трех уже опять на прилавках.
Короче: в Москве, как минимум, наши книги должны быть. Но на всякий случай сообщаем: в "ЭКСМО" есть служба "Книжный клуб", где члены клуба могут заказывать книги почтой. Возьми тот же "Нопэрапон...", который у тебя есть; посмотри страницу 428 -- там все данные. Отошли
открыточку и заказывай на здоровье -- они, кажется, высылают наложенным платежом.
Опять же есть интернет-магазин "оЗон", где тоже можно заказать книги через Сеть с доставкой на дом: http://www.o3.ru/
Попробуй, глядишь, и уладится кошмар с дефицитом...
Кстати: а где это -- Обнинск? Старушка никогда не была сильна в географии... тем паче, что в Харькове книготорговцы плохо знают слово "дефицит".

С уважением, Олди.

Здравствуй и ты, Андрей!

Твой вопрос из той породы вопросов, на какие нет ответа. Мы не знаем твоих вкусов и пристрастий, мы всегда затруднялись ответить, когда нас спрашивали: "Какую свою книгу вы полагаете лучшей?"
Поэтому рискнем посоветовать: начинай с любой, которая первой подвернется тебе под руку.
Ведь ничего случайно не подворачивается...

С уважением, Олди.

...треклятая почта! Ну что ж, попробуем еще раз. Обещанное надо выполнять.

Теперь о "Рубеже".
Подарочное коллекционное малотиражное издание тем и отличается от издания массового и куда более дешевого, что в нем масса фишек. Поэтому -- увы. В "Рубеже" двухтомном, коий "ЭКСМО" обещает вбросить в первой половине января 2000-го года, ибо предновогодние гуляния отягчают типографскую деятельность -- в нем из фишек (если не ошибаемся) должно быть лишь послесловие М. Назаренко, киевского филолога.
Впрочем, если удастся договориться с издателем подарочного "Рубежа", мы попытаемся выставить "фишки" в Интернете. Но здесь ничего обещать не можем -- понятно, почему.

С уважением, Олди.

P. S. Кстати, а откуда взялась цифра "пол-миллиона"?! Подарочный "Рубеж" -- а нам это доподлинно известно -- вполне доступен и за сумму, практически вдвое меньшую...

Если откровенно (ответный звук удара головами об стенку; треск, грохот падающих кирпичей), то и мы, к сожалению, ничего не знаем о Своей Идее.
Полагаем, ей о нас также ничего не известно.
Книги надо читать в том порядке, в каком они попадаются под руку. Если очень условно, то мы лично делим написанное нами на сегодняшний день примерно так:

Цикл "Бездна Голодных глаз":
Дорога -- Сумерки мира -- Живущий в последний раз -- Страх -- Ожидающий на Перекрестках -- Витражи патриархов -- Войти в образ -- Восставшие из рая (возможны и другие последовательности, и они тоже могут оказаться правильными!).

Кабирский цикл:
Путь Меча -- Дайте им умереть -- Я возьму сам.

Цикл "Люди, боги и я":
Герой должен быть один -- Пасынки Восьмой Заповеди -- Черный Баламут (в трех томах) -- Мессия очищает диск -- Рубеж (в соавторстве с А. Валентиновым и М. и С. Дяченко). (Пожалуй, книга "Одиссей, сын Лаэрта", над которой мы сейчас работаем, тоже во многом отсюда...)

Цикл "Любимый город может спать спокойно":
Нам здесь жить (в двух томах, в соавторстве с А. Валентиновым) -- Нопэрапон, или По образу и подобию -- Маг в Законе (готовится к выходу в издательстве, в двух томах).

Впрочем, и это деление крайне условно; как и любое другое...

С уважением, Олди.

Это вопрос без ответа. Представляешь мужчину, который подкрутил усы да и изрек: "Меня моя женщина любит за то, что я кучеряв, интеллигентен и имею жилплощадь!"? Настоящая любовь вообще не умеет отвечать на вопрос: "За что?" Едва ответишь -- внятно, подробно, разборчиво -- как любовь куда-то делась.
Исчезла утренней росой.
Куда важнее само присутствие любви, чем аргументы в ее пользу.

Рисунок получили. Иллюстрацию к "Пути проклятых", конечно же, тоже присылай, как отсканируешь -- с удовольствием поглядим.

Искренне ваши, Олди.

Добрый день, Феликс!

Насчет мучающего вопроса -- это, извиняемся, к Мирозданию, а не к нам. Мироздание -- штука настолько древняя, что тогда logged ufs еще не знали; да и FAT только обкатку проходил... ;-))) Мы же можем отвечать не за его устройство, а за восприятие оного устройства
персонажем нашей книги. Встречный вопрос: а если бы наш персонаж оказался не хакером, а, к примеру, биологом? Или физиком-ядерщиком? Как бы тогда выглядело устройство Мироздания с его точки зрения? Нашлось бы там место хоть для FAT, хоть для logged ufs, хоть для компьютерных вирусов, и т. д.? Сомнительно... Но само-то устройство Мироздания от этого не изменилось бы! Просто такие аналогии показались нам наиболее
удобными.
С наилучшими пожеланиями --
Олди.

По словам издателя, книга (вернее, книги -- ибо двухтомник) в типографии. Согласно графику, взятие "Рубежа" намечалось под самый Новый год -- но эти дни не есть самые продуктивные для полиграфистов. Поэтому
выход романа в свет планируется на январь, желательно на его первую половину.
Сами ждем-с!
Искренне ваши, Олди.

Ур-р-ра! Солнышко взошло!..

Зависть -- чувство неконструктивное. Хочешь, мы и на тебя ведро патоки выльем, чтоб не завидовала? Тем более, что сами мы искус труб медных уже прошли; опять же, чтоб бочка меда не застаивалась-засахарялась, всегда найдется доброжелатель с ложкой дегтя наготове...
И это чудесно.
Статью, конечно же, пиши. Иначе ребята из вашей школы примутся нас есть прежде, чем им разъяснят, с чем нас следует есть -- и вкусовой процесс будет загублен на корню. Одна просьба: по возможности прислать нам ее текст в электронной или какой другой форме. Ибо любопытны от рождения...

С наилучшими пожеланиями, Олди.

Ур-р-ра! Солнышко взошло!..

Зависть -- чувство неконструктивное. Хочешь, мы и на тебя ведро патоки выльем, чтоб не завидовала? Тем более, что сами мы искус труб медных уже прошли; опять же, чтоб бочка меда не застаивалась-засахарялась, всегда найдется доброжелатель с ложкой дегтя наготове...
И это чудесно.
Статью, конечно же, пиши. Иначе ребята из вашей школы примутся нас есть прежде, чем им разъяснят, с чем нас следует есть -- и вкусовой процесс будет загублен на корню. Одна просьба: по возможности прислать нам ее текст в электронной или какой другой форме. Ибо любопытны от рождения...

С наилучшими пожеланиями, Олди.

Спасибо за теплые слова. Быть третьими после Профессора и Мастера? -- сколько угодно. Тем паче что это -- "третий", "первый" -- всего лишь слова-условности. И не повод для гордыни или обид.
Хочется гордо подкрутить ус и перечислить труды Судзуки, которые нам довелось читать. Не будем. К чему? Пускай ус останется неподкрученным. Скажем лишь, что первое издание на русском языке книги Судзуки "Дзен и
фехтование" было выпущено в экс-стольном граде Харькове, в серии "Путь", некими Дмитрием Громовым и Олегом Ладыженским. Это не похвальба, а факт, которым мы до сих пор гордимся.
С уважением, Олди.

Сборник стихов есть на нашей страничке в виде электронной публикации. Рекомендуем покопаться, сыскать и утащить отдельным файлом. А издание на бумаге... мы-то хотим. Найдется ли издатель? Если сыщется -- непременно издадим. Вот сейчас пробуем вести переговоры о таком: что ли, "имиджевом" (шутка!) томе -- куда б вошли стихи и миниатюры Олега Ладыженского (соло), рассказы и повесть Дмитрия Громова (соло), различные интервью с Олди (включая это), неопубликованные статьи о наших книгах и творчестве... подборка сетевых споров...
Правда, не знаем, найдется ли достаточное количество читателей, кому будет интересна вся эта кухня. Но: поживем -- увидим.
С уважением, Олди.

Прямых продолжений мы не пишем. И эпоха Геракла прошла, это правда. Но мы уже здесь говорили как-то, что сейчас работаем над книгой "Одиссей, сын Лаэрта". Посмеиваясь втихомолку: "Герой не должен быть один". Одиссей -- он,
конечно, не Автолик, здесь нет прямого повторения Амфитрионовой ситуации (и боги, бывает, промахиваются, да и сам хитрец-Автолик иной, нежели прямолинейный боец
Амфитрион...); но нам иногда кажется, что мы вернулись в родные, давно знакомые пенаты. Только повторимся: не стоит ждать чистого продолжения эпопеи. Потому что
начинается первая книга нашей "Одиссеи" так:

"...Не сравнивайте жизнь со смертью, песнь с плачем, вдох с выдохом и человека с божеством -- иначе быть вам тогда подобным Эдипу Фиванскому, слепому в своей зрячести, отцеубийце и любовнику родной матери, добровольно ушедшему в царство мертвых близ рощи Эвменид, преследующих грешников, ибо непосилен оказался Эдипу груз бытия.
Не сравнивайте жизнь с жизнью, песнь с песней, вдох со вдохом и человека с человеком -- иначе быть вам тогда подобным Тиресию-прорицателю, зрячему в своей слепоте, провидцу света будущего, обреченному на долгое блуждание во мраке настоящего, чья смерть пришла в изгнании и бегстве, близ Тильфусского источника, ибо
пережил Тиресий время свое.
Не сравнивайте жизнь с плачем, песнь с божеством, смерть с выдохом, и вдох с человеком -- иначе быть вам тогда подобным солнечному титану Гелиосу-всевидцу, кому ведомо все на этом свете, но чей путь от восхода к закату, день за днем и год за годом, неизбежней и неизменней, чем Танталовы муки и Сизифова дорога от
подножия к вершине, а после от вершины к подножию, и так во веки веков.
Не сравнивайте плач со вдохом, жизнь с песней, выдох с
человеком, и божество со смертью -- иначе быть вам тогда подобным дикому циклопу Полифему-одноглазу,
пожирателю плоти, но кол уже заострен, дымится древесина, обжигаясь на огне, и стоит на пороге вечная слепота, когда поздно будет ощупывать руками многочисленных баранов своих.
Не сравнивайте ничего с ничем -- и быть вам тогда подобным самому себе, ибо вас тоже ни с чем не сравнят.
А иначе были вы -- все равно что не были..."

За сим позвольте откланяться,
с уважением, Олди.

P. S. И давайте попробуем в письмах следить за грамматикой. А то иногда удивительно ощутить себя двумя "уважаемык писатели".

Пожалуйста, уважаемый! Всегда к Вашим услугам! Правда, мы так и не поняли: почему бы все-таки не перечитать "Град..."
Привет брату.
С новогодними поздравлениями, Олди.
P. S. Интересный образ: "книженция о двух томах размером". Потрясающее внутреннее противоречие: слово "книженция" носит уменьшительно-небрежный оттенок, упоминание про "два тома" опровергает его, указывая на крупную форму -- а слово "размером" явно самовольно
заменило требовавшееся по смыслу слово "объемом". Блеск! -- сколько подтекста, ассоциативных пластов...

Привет, милая Ящерка!
Как тебе удается писать письма, от которых на лице сама собой возникает теплая улыбка? Талант, однако... Спасибо, наше двойное настроение было разом поднято на должную высоту. А вот вопросы твои, похоже, останутся без ответов, ибо ответы нам самим не до конца ясны. Мы
не знаем, появятся ли в новых книгах персонажи из "Бездны..." -- это происходит без нашего сознательного участия. Герои сами приходят-уходят, сами остаются, сами шныряют по комнате, норовя из-за плеча дописать
лишний абзац -- или исчезают бесследно; зови -- не дозовешься!
Что же касается внутренних связей (в том числе хронологических) Кабирского цикла... Наверное, идя по "Пути Меча", мы подсознательно шептали "Дайте им умереть!", предчувствуя, что "Я возьму сам". Иначе
объяснить не получится. Мы вообще не очень-то умеем -- объяснять...
С неизменным уважением и новогодними поздравлениями, Олди.
P. S. ...а мы знаем как минимум еще одного человека, знакомого с эпосом "Гэсэр"! Кстати, все время руки чешутся использовать оттуда парочку имен собственных. Ведь гениально: блуждающая голова Архан-Шудхэр или хищное экс-седалище одного небесного злыдня, которое зовут Лойро-Лобсоголдой!!!

Привет, Лена Василек! Так и хочется на твой вопрос ответить, ковыряя ножкой паркет:
-- А что?
Но понимая важность момента, ответим честно, положа руки на сердца и свидетельства о браке: да. Женаты. Счастливы в браках (чувствуете, как оно звучит у гетеросексуальных соавторов мужского пола?! гордо!!!); десятилетний Сергей Дмитриевич Громов и четырнадцатилетняя Марианна Олеговна Ладыженская тому свидетелями.
Но при этом с удовольствием отвечаем улыбками на улыбки милых дам, в том числе Музы (всех девяти!) и Фортуны. Ох, только ли одними улыбками?! и только ли с удовольствием...
С новогодними поздравлениями, Олди.

Привет, Ящерка!

Мы все еще раз поздравляем тебя -- и наших читателей,
заглянувших сюда в канун юбилея -- с приходом заветного года, чья первая цифра "2", а не опостылевшая за века единица!
Мы желаем тебе -- и всем читателям -- тепла и радости,
творчества и счастья! Мы -- это Сарт, благодарный за мандарин; Черный Баламут, признательный за эпитет "несчастный", подразумевающий сочувствие; Зверь-Книга, отнюдь не желающий записываться в монстры; табунщик Кан-ипа и юный Скилли, не понимающие разницу между "хорошим" и "плохим"; тень Эврита-Лучника, стоящая неподалеку от других героев -- живых! ибо мертвых не существует!
Мы все, названные и неназванные, хором говорим на пороге Нового, фантастического года:
-- Читатели всех стран, объединяйтесь!
За сим позвольте откланяться и удалиться к праздничному столу,
с уважением, Олди.

P. S. А кто из героев станет Неприкаянным, а кто не станет -- решать не нам.
Вам.
Вот и решайте...

Взаимно!
Всего наилучшего!
Олди.

С Новым Годом тебя, Enver! С фантастическим двухтысячным! -- и пусть мы еще не раз встретимся, гордые и счастливые, на перекрестках столетий! Не стоит продавать душу за возможность оказаться кем-то из наших (или не наших!) героев -- во-первых, потому что без души проблематично выбиться в герои, а во-вторых, зачем миру еще один бездушный герой? Ведь "Конана" превратил в нескончаемо-неубиваемый сериал отнюдь не Конанов родитель -- талантливый писатель Р. Говард -- а дружные ряды эпигонов-последователей-шабашников, действительно продавших право первородства за чечевичную баланду...
Ты и без того уже живешь в НАШЕМ мире (мирах), как мы живем в ТВОЕМ -- просто это не всегда заметно сразу. Рай и ад, миры и вселенные -- в нас самих, а не снаружи. Это вечная банальность, которая горчит на языке; это вечная простота, осознать которую сложнее всего.
Если ты перечитываешь наши книги, значит, мы живем рядом.
Рукой подать.

С уважением, Олди.

Это чертовски сложный вопрос. Тем более, что однажды критик уже назвал "Дорогу" -- "кладбищем ранних рассказов". Но суть в другом. Мы сами и "Бездну..."-то осознали именно как цикл, как некое единство сложной композиции, очень не сразу. Мы просто говорили то, чем
болели в начале девяностых. Так сложились сами собой "Витражи патриархов", "Живущий в последний раз" и "Страх", десяток-другой рассказов, затем начались "Войти в образ" и "Дорога", где мы чисто интуитивно почувствовали: многие наши рассказы -- часть этих романов, наброски к общему замыслу, эскизы, при некоторой доработке готовые лечь в общую картину. Как и сами романы/повести, ранее казавшиеся сугубо самостоятельными -- часть чего-то большего, объединенного отнюдь не внешним сюжетом, а связями иного порядка. Так мы пришли к "Бездне..." А уже дальше ("Сумерки мира", "Ожидающий на Перекрестках" и "Восставшие из рая") мы отчетливо знали: это все "Бездна...", которой позарез надо реализоваться, и никак иначе.
Вот такие дела.

С уважением, Олди.

Хорошее стихотворение. Проливающее свет и притупляющее клык. Особенно "слов понапрасну не трать..." Сразу вспоминается мастер Умэнь:

-- Не жалеет львица ударов тяжелых лап,
Чтобы щенок огрызался, хоть мал он еще и слаб.

За сим позвольте откланяться, Олди.

Присоединяемся к поздравлениям и пожеланиям!
А вот на эти вопросики, хотя и не обещали давать ответы на все загадки Мироздания, мы уже давно ответили. В книгах "Бездны Голодных глаз" и частично -- в "Я возьму сам". Поэтому -- без комментариев. Ищите, да обрящете; а также талците, да отверзется.
С уважением, Олди.

Всегда умиляло анонимное хамство с финальной репликой: "Ответа не требуется." Исполать тебе, добрый молодец!
Олди.

А ты когда-нибудь смотрела со сцены в полный зал, за миг до начала? Может, съедят; может, подавятся; и страшно, и притягательно, и разочарованные подруги в третьем ряду слева, и зубодробительные критики в ложах, и поклонники на галерке... И в насмешку над немощным телом вдруг по коже волненья озноб -- снова Слово становится Делом, и грозит потрясеньем основ...
Вот она, Бездна.
С уважением, Олди.

Привет, Rubeus из Ростова! Если честно, мы не очень хорошо знаем ответ на твой вопрос. Обращаться, наверное, надо в издательство. В какое? -- которое печатает фэнтези. Для этого существуют письма, личные контакты; поездки в Москву и так далее. Давай по-другому: мы вкратце расскажем, как это было у нас, а ты, если захочешь, сделаешь какие-то выводы.
Первые несколько лет соавторства мы писали исключительно рассказы и малые повести, постепенно увеличивая пространство текста. По нашему личному мнению, начинать с романа -- то же самое, что начинать учиться бегать с марафона. Дыхалка лопнет. Эти рассказы/повести мы рассылали во все газеты/журналы/альманахи, какие только видели вокруг
себя. В основном, промахивались, не получая даже ответа. Но кое-где срабатывало. Так накопилось энное количество публикаций в периодике. Кстати, первым нас опубликовал Юлий Буркин в томской газете "Утро"; потом был минский журнал "Кэмпо"...
Затем удалось, работая в издательской фирме, убедить начальство выпустить первый том серии сборников фантастики "Перекресток", где у нас вышли повесть и небольшой роман. Убеждение заняло почти два года.
Затем возникла серьезная пауза. Пошарив по сусекам и собрав кое-какие деньги, мы выпустили за свой счет две малые книги -- "покетный" формат и все такое -- со своими текстами. Тиражом в тысячу экземпляров -- больше не могли. Кстати: сами выпустили и сами продали (ничуть того не стыдясь!), курсируя по городам и весям, ибо вернуть затраченные средства было на тот момент делом первостепенным. Но эти книжки сыграли в дальнейшем очень важную роль -- читатель вдруг стал тихо, но поговоривать о каких-то Олди.
Далее: то тут, то там, постоянно разыскивая потенциальных издателей (в основном методом тыка...), удалось выпустить еще два сборника из серии "Перекресток", где печатались и мы, любимые. Параллельно рассылали письма в издательства (во все, чьи адреса находили в изданиях любой фантастики!) с
предложением поиздавать Олди. Разработали специальное обращение, воззвание... манифест, если угодно! Как правило, ответа не получали вовсе. Писем же было разослано в общей сложности более полутора тысяч! Заодно мы ездили на конвенты и фестивали, где назойливо доставали любого человека, имеющего хоть какое-то отношение к выходу книг в свет. Правда, таким образом формировались определенные знакомства и контакты... Наконец московский журнал "Если" (отказавшись, правда, печатать художественные тексты этих самых Олди!)
согласился напечатать в качестве бескорыстной помощи небольшую нашу рекламку с приглашением к сотрудничеству.
Прочитав сие воззвание, откликнулся издатель из... Барнаула. И оказался человеком, помимо приятности в общении, весьма оперативным. Так у нас вышли, одна за другой, три уже "сольных" книги в твердом переплете. От начала работы до этого момента прошло ни мало, ни много -- пять с половиной лет. А там вроде бы сдвинулось: сперва вышел "Путь Меча" в московском "Аргусе" и новгородской "Параллели", вскоре к нам обратилось издательство "ЭКСМО", с которым мы тесно сотрудничаем по сей день...
Rubeus! это мы не столько о себе, любимых, сколько о лежачих камнях и текучей воде. Делай! ищи! суйся в любую дырку, надоедай людям своими предложениями! катайся в другие города -- но имей в виду: даже если что-то и получится -- на это уйдут годы. Годы финансовой неустойчивости, невозможности осесть на
нормальной работе, годы ворчания родителей, жены и знакомых, годы нервотрепки, отказов и попросту молчания. Если считаешь, что твои тексты стоят этого -- давай! Каждый выбирает по себе. Например, Дмитрий
Громов в свое время не пошел на защиту собственной кандидатской диссертации, практически готовой, поскольку был занят "Живущим в последний раз". Такие вещи очень трудно объяснить людям вокруг себя.
А мы от всей души желаем тебе удачи!

С уважением, Олди.

P. S.: Заметим, что мы еще считаемся меж пишущей братии
удачливыми...

P. P. S.: Здесь же, на "Русской фантастике", в разделе "Нуль-Т", мы недавно выложили список адресов журналов, печатающих фантастику. Если у тебя есть небольшие повести и рассказы -- можешь заглянуть туда, скачать адреса и попытать счастья.