Николай Александрович Мельгунов (1804-1867) принадлежит к числу наиболее разносторонних деятелей русской культуры 1820-1860-x годов. Он приобрел известность как писатель и публицист, переводчик и один из первых в России библиографов, музыкальный критик и композитор, в числе произведений которого песни и романсы на слова А.С. Пушкина, Е.А. Баратынского, А.С. Хомякова, Н. М. Языкова.

Мельгунов родился в Ливонском уезде Орловской губернии. Его первоначальным воспитанием руководили известный поклонник идей Ж.Ж. Руссо швейцарец И.Ф. Вернет и издатель "Украинского вестника" харьковский профессор Р.Т. Гонорский. В этом журнале четырнадцатилетний Мельгунов опубликовал свой первый перевод с французского - "Приближение весны" (из Сен-Пьера). Дальнейшее образование будущий писатель получил в петербургском Благородном пансионе при Педагогическом институте (1818-1820), где его учителями были В.К. Кюхельбекер, К.П. Арсеньев, А.П. Куницын, а ближайшим товарищем - М.И. Глинка. Вероятно, в эти же годы произошло и знакомство Мельгунова с А.С. Пушкиным, посещавшим в пансионе своего брата Льва Сергеевича.

В 1825 г. Мельгунов поступает на службу в Московский главный архив Министерства иностранных дел и входит в круг любомудров. Вместе с двумя участниками этого общества - В.П. Титовым и С.П. Шевыревым - он переводит знаменитый манифест раннего немецкого романтизма - книгу В.Г. Ваккенродера и Л. Тика "Об искусстве и художниках. Размышления отшельника, любителя изящного" (М., 1826) В середине ЗО-х годов в числе других бывших любомудров Мельгунов становится учредителем и пайщиком журнала "Московский наблюдатель", задуманного как средство противодействия "торговому" направлению в русской словесности. В 1834 г., выйдя в отставку, он всецело отдается творческой деятельности. Значительную часть жизни писатель проводит заграницей (Германия, Франция), выступая как деятельный пропагандист отечественной культуры. Так, созданная им в соавторстве с немецким литератором Кёнигом книга "Literarische Bilder aus Russland" (Stuttgart und Tubingen, 1837) впервые в широкодоступной форме познакомила европейского читателя с главными представителями новой русской литературы. Своеобразна литературно- общественная позиция Мельгунова 1830- 1850-x годов. В острой идеологической обстановке той эпохи он пытается выступить примирителем противоборствующих мнений, поддерживает дружеские отношения как с "западниками" (П.Я. Чаадаев. А.И. Герцен. Т.Н. Грановский), так и со "славянофилами" (И.В. Киреевский, А.С. Хомяков), сотрудничает как в "Москвитянине", так и в "Отечественных записках" и обновленном "Современнике".

Как беллетрист Мельгунов был известен главным образом своими повестями и путевыми очерками. Повесть "Кто же он?", одно из первых художественных произведений писателя, впервые появилась в 1831 г. на страницах журнала Н.И. Надеждина "Телескоп" (Ч. 3. №№ 10-12. посв. "Хомяков"; подписано литерой "М."). В 1834 г. это сочинение, подвергнутое незначительной стилистической правке, было включено в двухтомник Мельгунова "Рассказы о былом и небывалом" (М., 1834). Составившие сборник произведения были связаны решением единой эстетической задачи: "Ни голой правды, ни голого вымысла, - писал в предисловии к изданию автор.- (...) Задача искусства - слить фантазию с действительной жизнию. Счастлив автор, если в его рассказах заслушаются былого, как небылицы, а небывалому поверят, как были".

В первой части сборника, наряду с "Кто же он?", были помещены фантастические по завязке и реальные по развязке повести "Зимний вечер" и "Пророческий сон", а также психологическая - "Любовь- воспитатель". Вторую часть целиком составила повесть "Да или нет?". В научной литературе уже отмечена бесспорная близость повести Мельгунова и знаменитого романа английского писателя Ч.Р. Метьюрина "Мельмот Скиталец" (По предположению М.П. Алексеева, именно Мельгунов был автором первого перевода романа на русский язык). Эта связь ощущается и в образе таинственного Вашиадана, и в истории Вашиадана и Глафиры Линдиной, напоминающей историю Иммали- Исидоры в "Мельмоте". Можно высказать догадку, что и само заглавие мельгуновской повести было подсказано произведением английского автора: в эпизоде свадьбы доньи Инее (Мельмот- Скиталец. Ки. 1. Гл. 3) гости, пораженные странным поведением, демоническим взглядом Мельмота, в смятении повторяют: "Кто же он? Кто? ".

Обращает на себя внимание и сходство Вашиадана с лордом Рйтвеном. центральным персонажем другого популярного в России тех лет фантастического произведения - повести Полидори "Вампир". Наконец, множество точек соприкосновения имеет "Кто же он?" с творчеством Э.Т.А. Гофмана и, в особенности, с новеллой "Магнетизер". Подобно персонажу Мельгунова, гофмановский герой - магнетизер Альбан - наделен сверхъестественной властью над людьми, он подчиняет своей воле и губит прекрасную Марию, разрушает жизнь ее семьи. Помимо сходства фабул и центральных персонажей обоих произведений, можно отметить и некоторые частные переклички. Так, сцена неожиданного появления Вашиадана у постели больной Глафиры соответствует эпизоду столь же внезапного появления Альбана рядом с испытавшей необъяснимый припадок героиней "Магнетизера". Воздействие гофмановской поэтики чудесного можно видеть в использованном Мельгуновым приеме совмещения подчеркнуто обыденного и фантастического планов. (При этом в изображении московского быта автор "Кто же он?" обращается к наследию Грибоедова. Персонажи повести, сами как бы сошедшие со страниц "Горя от ума", разыгрывают и обсуждают грибоедовскую комедию.)

Наряду с отмеченными конкретными перекличками, в произведении Мельгунова встречается немало мотивов, которые, в силу их широкой распространенности, трудно связать с каким-то одним определенным текстом (мотив магического перстня- талисмана, мистическое значение хронологических совпадений и др.). Список такого родя совпадений между "Кто же он?" и другими, более известными сочинениями можно было бы продолжить. Однако важно подчеркнуть, что речь в данном случае идет не о вторичности мельгуновского текста. Автор "Кто же он?" вполне сознательно подсказывает читателю ассоциации между собственным героем и персонажами популярнейших фантастических произведений - Вампиром, Мельмотом, Мефистофелем, женихом- призраком, Агасфером, имена которых прямо называются в постскриптуме повести. Возникающие аналогии, казалось бы, должны помочь уяснить природу Вашиадана, подсказать ответ на вопрос, заданный в заглавии произведения. Но всякий раз объяснение оказывается неполным и недостаточным, окончательного отождествления героя с каким-либо из названных персонажей так и не происходит. Не исчезают и колебания между двумя возможными (реальное или сверхъестественное) типами мотивировок происходящего. Загадка Вашиадана остается неразрешенной.

Выход "Рассказов о былом и небывалом" был заинтересованно и, в целом, благосклонно встречен критиками различной ориентации, отмечавшими мастерство Мельгунова- повествователя, занимательность его сюжетов. Так, О.И. Сенковский писал о вошедших в двухтомник сочинениях как о "милых рассказах, каких давно не читал по-русски, исключая удивительной "Пиковой дамы" А.С. Пушкина, которая (...) есть верх прелестного русского рассказа". Те же достоинства были отмечены в сборнике "Северной пчелой", упрекнувшей, однако, автора в недостатке "содержания". Близкой к ее отзыву оказалась и рецензия журнала "Московский телеграф". В отличие от названных изданий, содержавших суммарную характеристику "Рассказов", газета Н.И. Надеждина "Молва" остановилась на отдельных вошедших в сборннк произведениях. "В первом томе, - отмечал ее рецензент, - главное место занимают "Пророческий сон" и "Кто же он?". Хотя основная мысль последней повести встречается в "Les Deux Rencontres" Бальзака, изданных года два назад, но мы не обвиним г. Мельгунова, если вспомним, что "Кто же он?" была помещена в "Телескопе" 1831 года. Жаль только, что в начале ее автор навел лоск карикатуры на некоторые лица, а в конце сделал прибавления, чтоб объяснить Вашиадана. Не лучше ли б было оставить его без объяснения, чтоб он пронесся - перед читателем какой-то мечтой, занимательной, странной, любопытной, как он есть, и потом исчез в бесконечности этой мечты, не привязанной к земле холодностью иронического объяснения, не вошедшего в состав самой повести". Спустя некоторое время "Молва" вернулась к оценке повести Мельгунова, опубликовав подписанное псевдонимом "IF." "Письмо к издателю". Делясь впечатлениями от сборника Мельгунова, неизвестный автор писал: "Кто же он?" раздражит ваше любопытство этим человеком- призраком, этим Вашиаданом, за которым вы гонитесь и которого не поймаете в толпе людей обыкновенных".