Фантастика занимает скромное, но существенное место в творчестве Александра Сергеевича Пушкина (1799-1837). Мотивы чудесного поэт так или иначе использовал во многих своих стихотворных произведениях от "Руслана и Людмилы" до сказок и "Медного всадника". В прозе с фантастикой мы впервые встречаемся в "Гробовщике" (1830), но еще несколько ранее, по свидетельству современников, Пушкин рассказывал своим знакомым истории, полные сверхъестественных событий. На основании одного такого рассказа В. П. Титов создал повесть "Уединенный домик на Васильевском".

Наиболее сложным явлением стала фантастика в повести "Пиковая дама". В основу этого произведения был положен рассказ петербургского знакомого Пушкина С. Г. Голицына(1807-1868) - остроумного собеседника и картежника - о том, как однажды, проигравшись в карты, он пришел к своей бабке просить денег. Его бабка - Н. П. Голицына (1741-1837) - современница Елизаветы Петровны. фрейлина "при пяти императрицах" - денег внуку не дала, а назвала ему "три счастливые карты", тайну которых якобы сообщил ей а Париже алхимик и авантюрист граф Сен-Жермен. Внук поставил на них и отыгрался.

Пушкин достаточно далеко отошел от рассказа своего знакомого. Повесть "Пиковая дама" была написана в Болдине в октябре-ноябре 1833 г. Ее рукопись до нас не дошла. Впервые повесть была опубликована в марте 1834 г. в журнале "Библиотека для чтения" и вслед за этим перепечатана в сборнике "Повести, изданные Александром Пушкиным" (СПб., 1834.).

7 апреля 1834 г. Пушкин записал в дневнике: "Моя Пиковая дама в большой моде, - Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Н(атальей) П(етровной) и, кажется, не сердятся...".

Действительно, пушкинская повесть имела значительный успех. В рецензии на нее "Северная пчела" писала: "Содержание этой повести превосходное. Германн замечателен по оригинальности характера. Лизавета Ивановна - живой портрет компаньонок наших старых знатных дам, рисованный с натуры мастером. Но в целом важный недостаток (...) - недостаток идеи" (1834, № 192). Содержание повести так и осталось непонятым современниками. Они признавали мастерство Пушкина, но не воспринимали глубины пушкинских обобщений. Так, В. Г. Белинский отмечал в связи с "Пиковой дамой": "В ней удивительно верно очерчена старая графиня, ее воспитанница, их отношения и сильный, но демонически-эгоистический характер Германна. Собственно это не повесть, а анекдот: для повести содержание "Пиковой дамы" слишком исключительно и случайно. Но рассказ - повторяем - верх мастерства".

Проблема наличия и значения в повести фантастического элемента вплоть до сегодняшнего дня остается одной из важнейших в литературе о "Пиковой даме". Существуют две противоположные тенденции. Одна отождествляет пушкинскую фантастику с фантастикой тех писателей (например, В. Ф. Одоевского), которые признавали двуплановость мира, присутствие за миром видимых вещей другого - невидимого, полного погибельных сил. Однако "просвещенность" современников не позволяла решать этот вопрос однозначно, и поэтому "само сверхъестественное не является для русских авторов некоей данностью, но берется под сомнение. Нечто подобное мы видим в "Пиковой даме" Пушкина (Муравьева О. С. Фантастика в повести Пушкина "Пиковая дама").

Представители другой точки зрения отрицают фантастику в повести, пытаются объяснить все события очень реально: Германн много пил в этот вечер, и ему привиделась графиня. А "обдернулся" он может быть потому, что карты в новой колоде, которую он распечатал, склеились, так как на них могла быть еще свежая краска. Найдено объяснение и появлению трех карт. Тройка, семерка и туз складываются из желания Германна "утроить, усемерить" свое состояние. "Пароли" удваивает ставку. "Пароли-пе" - учетверяет ее (если учесть свою ставку, то утраивает). Удвоенное "пароли-пе" - увосьмеряет (при вычете своей - усемеряет), а туз - самая старшая карта в масти - обозначает высочайшую степень какого-нибудь происшествия.

Есть и третья точка зрения, сторонники которой говорят о том, что атмосфера фантастики создается в повести за счет непрестанного колебания между фантастическим и реальным объяснением происходящего. Здесь можно напомнить высказывание Ф. М. Достоевского, который, восхищаясь искусством Пушкина, писал, что, прочтя "Пиковую даму", "вы не знаете как решить: вышло ли это видение из природы Германна, или действительно он один из тех, которые соприкоснулись с другим миром злых и враждебных человечеству духов. Вот это искусство!"

В работах о "Пиковой даме" достаточно полно рассматриваются те тенденции в литературе, на пересечении которых она создавалась. Чаще всего упоминаются Э.Т.А. Гофман и Л. Тик, под влиянием которых формировалась русская фантастическая повесть. Однако если у Гофмана каждое явление и каждый образ имеют две стороны и принадлежат двум мирам одновременно, то у Пушкина все запредельное может быть объяснено реальными причинами. Призрак графини привиделся человеку, одержимому идеей трех карт, остро переживающему смерть старухи, унесшей тайну в могилу. Фантастично не столько явление графини, а то, что карты, возникшие в сознании Германна, выиграли. Автор только констатирует то, что видел Германн, он намеренно устраняется от оценки происходящего, поскольку не знает именно того, что относится к тайне.

Необходимо отметить также, что Германн - новый герой не только для Пушкина, но и для всей русской литературы. Его образ символичен. Он вполне сопрягается, как это неоднократно отмечалось, с Растиньяком Бальзака и Жюльеном Сорелем Стендаля. Он беден, незнатен. но не желает смириться с судьбой, поставившей его не слишком высоко среди "золотой молодежи". Он хочет разом получить все - недаром он неоднократно сравнивается с Наполеоном. ("У него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля",- говорит Томский.) Здесь Пушкин снова, как уже не раз прежде ("Мы все глядим в Наполеоны..." и т. д.), ставит вопрос о цене преступления через нормы нравственности. И в этом он является прямым предшественником Достоевского.