Валерий Яковлевич Брюсов - поэт- символист, переводчик, автор исторических романов "Огненный ангел" и "Алтарь победы". Известны и его фантастические произведения: роман "Гора Звезды", драматические сцены "Земля", повесть "Первая междупланетная", рассказы "Восстание машин" (1908) и "Мятеж машин" (1914), а также и антиутопия "Республика Южного Креста" (1904-1905), продолжающая линию "Города без имени" Одоевского.

Выступив в литературе в конце прошлого века, Брюсов быстро занял главенствующее место среди писателей- декадентов, составивших тогда особое течение, особую школу символизма. В стане символистов были по-своему крупные, даже блестящие писатели: Бальмонт, Блок, Белый, Федор Сологуб, Иннокентий Анненский, Вячеслав Иванов. Но для всей московской школы символистов Брюсов долго был вождем, "метром". Брюсов открыл и проложил в литературе немало новых путей и троп, он обладал исключительной энергией и волей, большим организаторским даром. К 1903 году, когда у Брюсова вышла в свет замечательная книга стихов "Urbi et orbi" ("Городу и миру"), его авторитет среди поэтов был столь высоким, что Александр Блок, бывший на семь лет моложе Брюсова, писал ему в ту пору: "Быть рядом с Вами я не надеюсь никогда..."

Как это на парадоксально, но, будучи лидером символистов, многими гранями своей натуры Брюсов был им чужд, и с течением лет это становилось все очевиднее. Символисты стремились к тому, чтобы за их книгами открывался невидимый взору, "потусторонний" мир, их стихи были полны недосказанностей и намеков, поэт, по мнению этих людей, являлся как бы священнослужителем, теургом, магом. Это были идеалистические установки, безусловная мистика. А поэтическое мышление Брюсова в основе своей носило конкретный, реалистический характер. Он настаивал на том, что символизм - только искусство, не более. Впоследствии Брюсов вспоминал о жестоких спорах со своим коллегам, распекавшими его за "реализм в символизме", за "позитивизм в идеализме".

В те годы, когда Брюсов начинал писать и печататься, русская поэзия переживала полосу застоя и безвременья. Ее богатые гуманистические и общественные традиции заглохли, высокое мастерство упало, сильные поэтические фигуры на литературном горизонте не появлялись. Ученик одной из московских гимназий, затем студент-историк Московского университета, Бриков решает примкнуть к уже дававшему себя знать тогда декадентско- буржуазному "новому искусству" и подпадает под его во многом тлетворные чары. Правда, "новые поэты" начала двадцатого века освежали русский стих, обогащая его формы, ритмику, словарь, краски, прививали новое поэтическое зрение. Но вместе с этим декадентское искусство несло с собой крайний индивидуализм, отрешенность от земной, социальной действительности, тягу к бесплотной, анемичной, усыпляющей "мечте". Эти сумеречные, болезненные веяния наложили свою печать на многие страницы брюсовской поэзии.

Величав и торжествен строй поэзии Брюсова. Поэтом "бронзы и мрамора" назвал Брюсова один его современник. Брюсов был часто упреем за рационализм, холод, за привкус трудового пота, проникнувший в его поэзию. Своеобразным художественным открытием Брюсова были стихи о городе. Брюсов явился в русской литературе, в сущности, первым поэтом- урбанистом. Именно он ввел в нашу поэзию образ современного большого города с его людскими толпами, криками газетчиков, автомобилями и огнями реклам. Поэт влюблен в этот город, - он видит в нем то жаркое горнило, в котором куется будущее Земли.

Брюсову было присуще стремление объять в своем творчестве все времена и все страны. Он создаем огромный цикл историко- мифологических баллад, где, проявляя редкостную эрудицию, рисует образы восточной, эллинской, римской, скандинавской древности. Поэта привлекают не только такие "властительные тени", "любимцы веков", как Александр Македонский, Юлий Цезарь или Наполеон, не только овеянные славой воители или мореходы. Нет, он воспевает и безвестных строителей римских дорог ("На форуме"), и безымянного египетского раба, жалкого и униженного, но несущего в себе гордое сознание творца, созидателя вечных пирамид.

Начитанность и эрудиция поэта, острая его память вызывали почтительное удивление у всех, кто с ним сталкивался. Многогранность его интересов была поразительна. О работо способности Брюсова можно судить хотя бы по тому, что, прожив всего пятьдесят с небольшим лет, он выпустил восемьдесят своих книг. Если бы издать полное собрание сочинений Брюсова, оно составило бы несколько десятков томов. Валерий Брюсов писал не только стихи и поэмы, но и драмы, и прозу. Его повести и исторические романы, в частности "Огненный ангел" - из жизни Германии XVI века - и "Алтарь победы", посвященный быту Римской империи IV века, не утратили своей художественной ценности и поныне. Знаток языков, Брюсов много переводил - в особенности любимых им латинских и французских поэтов, знаменитого фламандца Верхарна. Он создал целую антологию армянской поэзии в русских переводах, за что в 1923 году был удостоен звания народного поэта Армении. Он усердно занимался изучением творчества Пушнина, Тютчева, Баратынского к других деятелей литературы, оставив глубокие работы о них. История культуры античного мира я эпохи Возрождения, время Пушкина в России. философия древних и новая философия, наконец, средневековые оккультные науки - все это входило в круг интересов Брюсова. Недаром один биограф поэта назвал его Русским Фаустом. Страсть Брюсова к знаниям была неукротима. "Боже мой! Боже мой! - писал он в дневнике, перечислив все области наук, которые знал п которыми хотел бы овладеть. - Если бы мне жить сто жизней - они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня!"

Произведения В.Я. Брюсова:

К началу июня ожидается поступление повести "Республика Южного Креста".